Гражданская оборона в США во время холодной войны или урбанистика ядерного конфликта

Угроза атомной бомбардировки, способной в одночасье стереть с лица земли крупные промышленные центры, стала вызовом для архитекторов, инженеров, политиков и военных. Они объединились для решения задачи сохранения жизни людей, инфраструктуры и военных объектов в случае использования противником ядерных зарядов. 1950–1960-е гг. стали временем активной разработки различных концепций по новому планированию городов и мер гражданской обороны.

Создание американских пригородов

После Второй мировой войны в Соединённых Штатах Америки начался бурный рост пригородов. Историк Кэйтлин Тобин замечает, что этот процесс в общем нельзя рассматривать как характерный только для второй половины 1940–1950-х гг. И в 1920-е, и в 1930-е гг. даже во время Великой депрессии обилие свободной земли и экономические возможности общества способствовали появлению больших районов малоэтажной застройки не только вокруг крупных американских городов, но и в сельской местности.

Однако в 1950-е гг. этот рост — а численность населения пригородов и малых городов росла в семь раз быстрее по сравнению с численностью населения городских центров — был невероятным по сравнению с прошлыми десятилетиями. Обычно историки, указывает Тобин, связывали это явление с быстрым ростом экономики, бэби-бумом, снижением ипотечных ставок и т.п. Некоторые из исследователей также говорили о федеральных программах создания транспортной инфраструктуры, субсидий на строительство пригородного жилья и т.д. Однако далеко не все задумывались, почему правительство США инициировало подобные программы именно в это время.

В принципе, схожие программы были начаты в Европе и Японии, но там города сильно пострадали от бомбардировок и наземных боевых действий. На территории Северной Америки не было боёв, и деятельность по созданию доступного жилья в США вся ушла в пригороды, поскольку в городских центрах нечего было ремонтировать и восстанавливать. Также государственное спонсирование строительства в общем продолжало традицию «Нового курса» Рузвельта.

Планы рассредоточения промышленности

Однако, если рассмотреть более внимательно не деятельность крупных частных застройщиков и не правительственные документы о выделении субсидий, а документы, подготовленные военными экспертами и учёными (физиками, экологами, химиками), становятся ясны причины подобного пристального внимания Белого дома и правительства США к проблеме рассредоточения населения на огромных территориях вокруг городов.

Эксперты уже после бомбардировок Японии обычными бомбами, и особенно после применения атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки, указывали на опасную уязвимость американских городов из-за скученности людей и производств на небольших площадях. «Отец водородной бомбы» физик Эдвард Теллер и двое экономистов: Джейкоб Маршак и Лоуренс Клейн — в 1946 году в статье в журнале «Бюллетень учёных-атомщиков» (Bulletin of Atomic Scientists) настойчиво призывали к выделению средств на специальную программу рассредоточения людей из городских центров и перепланированию уже имеющихся агломераций. Целью должно было стать максимальное сохранение живой силы и производственных мощностей в случае атомной войны. В случае войны «города превратятся в ловушки», писали они.

После создания водородной бомбы в начале 1950-х гг. дискуссии о необходимости таких программ усилились. Так, в своей книге «Адская бомба» (Hell bomb) журналист Уильям Лоуренс, побывавший в Нагасаки после взрыва, приводил пример: если сбросить такую бомбу на Эмпайр-стейт-билдинг в Нью-Йорке, то все люди в районах Манхэттен, Бронкс, Квинс и Бруклин, а также рядом находящихся Джерси-сити и Ньюарке, погибнут в первые же секунды после взрыва.

К рассуждениям учёных, журналистов и писателей (тема атомной войны, постапокалипсиса и гибели цивилизации начала набирать обороты как в литературе, так и в кинематографе) присоединились и правительственные эксперты. Последних больше всего заботили потери в экономике от возможной бомбардировки советскими бомбами. Заводы, фабрики и работающие там люди были первыми в очереди на перемещение и рассредоточение. Поскольку все подобные планы были засекречены, напрямую обсуждать многие вещи в прессе или Конгрессе было невозможно.

Желание правительства спасти как можно больше промышленных объектов было встроено в программы по экономическому развитию депрессивных областей страны. Правда, сами владельцы производств (доля государственных предприятий была ничтожна) не были в восторге от подобных планов, равно как и губернаторы и легислатуры штатов, а также мэры и городские советы тех мест, откуда предполагалось вывезти заводы и фабрики.

Города и округа, лишившиеся заводов, должны были немедленно столкнуться с безработицей (не все жители поедут на новое место), а также с падением доходов, поскольку уйдут фирмы, налоги от которых пополняют бюджет города и штата. В общем, вопрос о национальной обороне и минимизации потерь от ядерной войны стал очень сложным и многофакторным.

Помимо Министерства обороны, а также созданного в 1950 году Федерального управления гражданской обороны и действовавшего с 1947 года Комитета по ресурсам для обеспечения национальной безопасности, Правительство привлекло к обсуждению проблем рассредоточения населения и производств вузы — в частности, университеты в Гарварде, Йеле, Массачусетский технологический институт и ряд других.

Университеты произвели экспертную оценку уязвимостей американских городов и выработали рекомендации по их устранению. Университетские эксперты и привлечённые бизнесмены высказались за перенос некоторой части производственных мощностей за счёт стимулирования развития новых городов, в которых все строения необходимо возводить с учётом возможных бомбардировок. В старых агломерациях признавалась необходимость частичной перестройки и передислокации жилых и производственных районов при контроле со стороны Управления гражданской обороны. Все эти рекомендации были учтены администрациями Трумэна и Эйзенхауэра при разработке планов и стимулировании фирм к переезду на новые места:

• между промышленными районами должно было быть не менее 10-20 миль;
• перемещения, кроме предприятий ряда наиболее важных отраслей, добровольны;
• каждый новый промышленный объект должен располагаться по отношению к другим так, чтобы не создавать легко уязвимую цель для бомб.

Новые жилые районы и процесс субурбанизации

Интересно, что бизнес в лице архитекторов-планировщиков (в СССР и России их, наверное, назвали бы градостроителями) и застройщиков-девелоперов почуял выгоды от планов правительства по рассредоточению населения и промышленных объектов. Трэйси Аугур, глава Американского института городского планирования, в своей статье для журнала «Бюллетень учёных-атомщиков» провозгласил: «Рассредоточение — это хорошее дело!» (Dispersal is Good Business!).

Федеральный центр, как пишет Кэйтлин Тобин, выделил огромные средства на создание новых домов. В 1950 году 3 миллиарда долларов ушло на ипотечные кредиты, тогда как финансирование строительства новых объектов для госучреждений, школ, и общественных работ составило 700 миллионов долларов. При этом деньги выделялись именно на строительство в пригородах, тогда как проекты по развития городских центров (Downtown) сворачивались либо существенно урезались.

Любопытно, что даже выбор облика новых домов мало зависел от конечного покупателя в виде американских семей среднего класса. В это время стал популярен т.н. «сельский дом», малоэтажный и с большим задним двором, не выделяющийся из окружающего ландшафта. К проектированию приложили руку люди, изучавшие эффект, произведённый атомными бомбардировками в Японии, на дома из дерева, кирпича и бетона. Новые дома должны были стать устойчивыми к ударной волне, радиации и тепловому удару. Для этого, как пишут исследователи, Управление гражданской обороны испытало на полигонах в Неваде различные типы построек, придя к выводу, что одноэтажный «сельский дом» лучше выдерживает ударную волну, чем двухэтажные постройки, а помещения с окнами, закрытыми горизонтальными жалюзи, меньше страдают от теплового удара.

Однако новые жилые массивы с низкоэтажной застройкой должны были также обеспечиваться эффективными транспортными путями, которые позволили бы десяткам и сотням тысяч людей вовремя эвакуироваться. Принятие в 1956 году специального закона о субсидировании строительства высокоскоростных магистралей имело не только экономический смысл (новые дороги позволяли снизить издержки и позволяли строительным фирмам заработать), но и оборонный. Собственно, об этом сказал сам президент Дуайт Эйзенхауэр, подписывая закон. Федеральное правительство брало на себя 90% финансирования строительства, штаты добавляли лишь оставшиеся 10%. Новые дороги строились таким образом, чтобы подтолкнуть бизнес и жителей к освоению новых мест, снижая плотность населения в местах предполагаемого удара.

Как отмечают историки Кэйтлин Тобин и Мэттью Фэриш, планы по децентрализации производства и рассредоточению населения США, активно обсуждавшиеся в 1950-е гг., к началу 1960-х гг. начали потихоньку отходить на второй план. Появление нового вида оружия — баллистических ракет, способных достичь за короткое время любой точки планеты, — сделало эвакуацию людей во многом бессмысленной. Куда бы ни отправились горожане, куда не мог долететь бомбардировщик, — туда легко могли ударить ракеты. В этом случае рассредоточение населения сыграло бы дурную шутку с США. Ракеты с ядерными боеголовками прилетели бы и ударили всюду, сделав, таким образом, страну непригодной для жизни. В этом случае стоило вновь собрать людей в одном месте, чтобы город принял на себя удар, отведя опасность от сельской местности, которая бы послужила основой для возрождения экономики.

Также изменились и градостроительные тренды. Фэриш замечает, что в споре, кто за кем шёл (военные желали увести людей из города или девелоперы воспользовались возможностью получить под свои проекты государственную поддержку) нельзя с уверенностью ставить точку. Возвращение тренда развития городского центра и недостатки субурбанизации социального и экономического планов, возможно, подтолкнули градостроителей перестать поддерживать правительственные программы. Как бы то ни было, случай «атомной урбанистики» стал интересным примером взаимодействия военно-политического планирования, университетской экспертизы и стратегий развития бизнеса в годы Холодной войны.