Ход конем: кавалерия в битве за правый берег

Бои за правобережную Украину в ноябре 1943 года были примечательными не только встречными танковыми сражениями. Ничуть не менее интересным и умелым было использование командующим 1-го Украинского фронта генералом армии Н.Ф. Ватутиным и других имевшихся в его распоряжении подвижных подразделений — кавалерийских. Хотя в послевоенное время над более ранними мечтами советских теоретиков было принято снисходительно посмеиваться, но в именно в Киевско-Житомирской операции 1-й гвардейский кавкорпус «был использован командованием 1-го Украинского фронта с задачей, вполне соответствующей и свойственной стратегической коннице».

Для тех читателей, которые полагают, что и в 1943 году советская кавалерия представляла собой конную орду, отличающуюся от монголо-татар лишь наличием тачанок с «Максимами», стоит привести боевой состав 1-го гвардейского кавалерийского корпуса (гв.кк) перед началом операции:

• 1-я гвардейская кавалерийская дивизия (гв.кд) — 1-й, 5-й и 6-й гвардейские кавалерийские полки (гв.кп), 174-й артиллерийско-миномётный полк (амп) с 20 орудиями и шестью 120-мм миномётами, 61-й танковый полк (тп) с 10 Т-34 и 17 Т-70;
• 2-я гв.кд — 4-й, 7-й и 8-й гв.кп, 177-й гв.амп с 16 орудиями и шестью 120-мм миномётами, 230-й тп с четырьмя Т-34 и четырьмя Т-80;
• 7-я гв.кд — 21-й, 26-й и 27-й кп, 180-й гв.амп с шесть орудиями и шестью 120-мм миномётами, 87-й тп и шестью Т-34 и 18 Т-70.

В качестве усиления корпус имел 143-й гвардейский истребительно-противотанковый артиллерийский полк с 20 орудиями, 40-й отдельный миномётный дивизион с 18 120-мм миномётами, 1461-й самоходный артиллерийский полк (сап), в котором имелось 16 боеготовых СУ-76 (ещё три машины на вечер 3 ноября числились в текущем ремонте и две — в среднем), 1-й отдельный полк гвардейских миномётов (11 установок М-8), 319-й зенитно-артиллерийский полк, 1-я отдельная гвардейская зенитная батарея и 1-й отдельный гвардейский истребительно-противотанковый дивизион с 89 ПТР.

Командовал корпусом генерал-лейтенант В.К. Баранов — опытный кавалерийский командир. Он до июня 1942 года командовал 1-й гв.кд и участвовал с ней в знаменитом рейде корпуса по немецким тылам, а потом сменил генерал-лейтенанта П.А. Белова на посту командира корпуса.

В сумме, по отчёту штаба корпуса, с учётом артиллерии полков, но без 319-го зенитно-артиллерийского полка, корпус имел 32 45-мм орудия, 30 76-мм «полковушек», 47 76-мм ЗиС-3, 22 122-мм гаубицы, 36 120-мм миномётов, 103 82-мм миномёта, 8792 человека личного состава и 15 165 лошадей. Также стоит отметить, что приведённые выше цифры по танковым полкам тоже не окончательные. Так, 230-й тп, перед началом наступления ударными темпами приводивший в порядок неисправные машины, на вечер 3 ноября уже имел пять боеготовых Т-34, 13 Т-80 и один Т-70.

Для любителей редких танков особо отметим, что упоминание Т-80 — не опечатка, и 230-й тп стал одной из немногих частей, получивших эти машины. 7 сентября 1943 года полку было отгружено 27 Т-80. Увы, хотя Т-80 по праву считается венцом развития линейки лёгких танков Т-40/Т-60/Т-70, по целому ряду причин особой славы ему снискать не удалось.

Гладко было на бумаге…

Учитывая, что кавкорпусу не требовалось прорывать долговременную оборону противника, а действовать на стыке 38-й и 60-й армий, причём взаимодействуя с 5-м гвардейским танковым корпусом, для выполнения поставленных задач кавалеристам Баранова вполне должно было хватить имеющихся сил и средств. Но, как это часто бывает с планами, нестыковки стрел на карте с реальным ходом событий начались довольно быстро.

Согласно замыслу Ватутина, подтверждённому его приказом утром 4 ноября, корпус должен был переправиться через Днепр и к вечеру выйти в исходный район для дальнейшего наступления. Однако этот район находился за выстроенной вдоль реки Ирпень линией обороны немцев, которая в течение дня так и не была полностью прорвана — 71-я стрелковая дивизия и 2-й мотострелковый батальон из 5-го гвардейского танкового корпуса сумели захватить лишь небольшие плацдармы на западном берегу.

Лишний раз беспокоить командование фронтом штаб 1-го гв.кк не стал, решив действовать по обстановке. Видимо, поэтому в бой части корпуса вступили не утром 5 ноября, а накануне в полночь, начав операцию с форсирования реки. Ночная темнота помогла избежать больших потерь, однако и серьёзных успехов против окопавшегося противника достигнуть не удалось:

«Дальнейшее продвижение частей корпуса требовало сильной и методической поддержки артиллерией и, главное, не по площади, а по видимым целям противника, мешающим продвижению спешенной конницы».

Попытка действовать танками в условиях темноты и неразведанных минных полей привела к потере двух машин 61-го тп. Ещё два Т-34 и один Т-70 при переправе через Ирпень застряли в болоте.

Оборона немцев на этом участке действительно была достаточно серьёзной — с окопами полного профиля, пулемётными ДЗОТами, минными полями и проволочными заграждениями. Здесь стоит отдельно выделить работу разведотдела корпуса — в частности, упоминаемую в документах глубокую войсковую разведку, проводимую разведгруппами отдельного разведбата 1-го гв.кк ещё с 25 октября. Данные разведки подтверждались захватами контрольных пленных и впоследствии были проверены по трофейным документам.

Непосредственно перед фронтом наступления 1-го гв.кк оборонительную линию занимали 309-й и 337-й пехотные полки (пп) из 208-й пехотной дивизии (пд), поддерживаемые артиллерией, миномётами и небольшим количеством танков и самоходок из 8-й танковой дивизии (тд). Накануне советского наступления 208-я пд получила два маршевых батальона общей численностью 1140 человек, также был пополнен матчастью артиллерийский полк дивизии. Для противотанковой обороны немцы использовали четыре трофейные «сорокапятки» и порядка 25–30 37-мм пушек.

Хорошо представляя себе систему немецкой обороны, Баранов благоразумно решил «не гнать коней», отведя первую половину для 5 ноября на тщательную подготовку атаки. Наступление части корпуса возобновили только в 14:00 следующего дня, и 1-я гв.кд при поддержке танков 61-го тп к 17:00 заняла деревню Раковка. В сумме потери танкистов за день боя составили четыре Т-34 и семь Т-70 подбитыми, а ещё две «семидесятки» вышли из строя по техническим причинам.

В документах танкистов и кавалеристов не упоминается участие в этом бою 1461-го сап, но самоходчики имели повод обижаться не только на это:

«В 16:00 05.11.1943 самоходные установки батарей вопреки всем действующим положениям о действиях самоходной артиллерии первыми ринулись в атаку на опорный пункт противника, и к 17:00 Раковка была полностью очищена».

Несмотря на драматизм описания, самоходчики потеряли в бою только две СУ-76 подбитыми. Впоследствии самоходки отправили в заводской ремонт.

Заметим, что слова «деревня Раковка» в данном случае не должны вводить в заблуждение своей простотой — это был опорный пункт, один из узлов немецкой обороны на этом участке фронта, хорошо подготовленный в инженерном отношении, прикрытый минными полями и заграждениями типа «испанский забор». Расположенные на соседних высотах двух- и трёхамбразурные ДЗОТы контролировали огнём подступы с фланга. Можно достаточно уверенно сказать, что в 1941–1942 гг. атака на подобный немецкий узел обороны даже полнокровной стрелковой дивизии при поддержке танков, скорее всего, окончилась бы безрезультатно с тяжёлыми потерями для наступавших. Но на дворе стоял ноябрь 1943 года, Красная армия была уже далеко не той, что раньше, да и сидевших в окопах немцев грохот со стороны Киева наводил скорее на мысли: «А как быстро и далеко я смогу убежать? А если бросить пулемёт?» Забегая вперёд, заметим, что убежать удалось немногим.

Конники 21-го гв.кп совместно с танками 87-го тп атаковал Комарицкую слободу. Здесь атака обошлась танкистам в два подбитых Т-70 и одну подорвавшуюся на минах «тридцатьчетвёрку».

От находившейся пока в резерве 2 гв. кд через Ирпень переправился только 4 гв. кп, который к 8.00 вел бой за Червоный хутор. В 14.00 к бою за него присоединились танки 61 тп.

Хотя дневной бой был в целом успешным для кавкорпуса, немецкую оборону получилось только потеснить, но не прорвать, тогда как приказ и логика использования кавалерии требовали выхода на оперативный простор. Впрочем, немецкая оборона держалась из последних сил. В ротах 208-й пд оставалось по 25–40 «активных штыков», причём прорывавшиеся вглубь десанты советских танковых полков нарушили связь немецких штабов с подразделениями на передовой.

Ночь — друг кавалериста

Комкор Баранов принял решение вновь сделать ставку на ночную атаку.

Главными действующими лицами следующего дня стали 4-й гв.кп и 230-й тп. В 05:30 кавалеристы выбили немцев из деревни Озёры, а к 07:00 «на плечах противника» тремя эскадронами ворвались в Блиставицу. Второй ночи боев подряд в сочетании с начавшимся наступлением 24-го стрелкового корпуса (сосед 1-го гв.кк справа) немцы не выдержали, начав «беспорядочный отход в юго-западном направлении».

О резком снижении сопротивления красноречиво свидетельствует решение командира 7-й гв.кд, которая «встречая слабое сопротивление, посадив передовые полки на коней, в конном строю с 87-м тп, начала преследование отходящего противника». В совхозе ГПУ кавалеристы с танкистами захватили 26 пленных, три тягача с пушками и самоходку, традиционно опознанную как «Фердинанд». В отчёте корпуса за день «Фердинандов» стало уже два. Но важно было не это, а тот, что при незначительных собственных потерях корпус, наконец, прорвал линию немецкой обороны и мог уходить в прорыв.

Ближней задачей кавалеристов стал перехват шоссе Киев — Житомир, по которому пытались уходить те остатки немецких частей, кому посчастливилось выскочить из Киева. Выглядело это примерно так:

«21-й гв.кп совместно с 27-м гв.кп сделали дерзкий налёт на немецкий гарнизон в колхозе им. Сталина. Немцы, не ожидавшие внезапного нападения (главным образом, тылы и обозы), отсыпались по хатам. Когда были сняты немецкие часовые, подразделения полков бросились по домам со всех сторон и начали гранатами уничтожать противника. Выбегавшие из хат немцы сразу уничтожались выстрелами в упор или в рукопашной схватке».

12 немецким солдатам и четырём унтер-офицерам всё же повезло — они сумели сдаться в плен, и их дальнейшее участие во Второй мировой войне свелось к рубке леса где-то за Уралом. Трофеями кавалеристов стали шесть ручных и четыре станковых пулемёта, одна гаубица, три миномёта, четыре танка, 150 подвод с грузами и два склада.

Продолжение следует: Романтичная история Евгения и Нины Дворжецких с трагическим концом и как актрисе удалось пережить преждевременный уход своего знаменитого супруга