Оскар Мантель: шпион с потопленной подлодки

Но даже на их фоне агент Абвера Оскар Мантель, попавший в руки американцев в 1944 году, выглядит настоящим счастливчиком – уже в 1947-м он вернулся на родину. Как ему удалось избежать более печальной участи?

Первый и последний поход U 1229

13 июля 1944 года в восемь часов утра из Киля вышла большая океанская субмарина U 1229 (тип IXC/40) корветтен-капитана Арнима Цинке (Arnim Zinke). Среди находившихся на борту 59 немцев был и Оскар Мантель. Спустя двое суток лодка зашла в норвежский порт Кристиансанд для заправки топливом, на следующий день перешла в Берген для пополнения запасов провизии, а 17 июля в шесть часов утра снова вышла в море, чтобы продолжить свой путь в Атлантику. Однако уже 19 июля поход пришлось прервать из-за неисправности шнорхеля, и Цинке был вынужден вернуться в Норвегию. 20 июля лодка пришла в Тронхейм для ремонта участка магистрали выхлопной трубы, которая соединяла дизели и воздухозаборник на мачте шнорхеля.

По приходу на эту базу экипаж U 1229 был вынужден двое суток подряд вскидывать руки в нацистском приветствии – в этот день на Гитлера было совершено покушение, и нельзя было вызывать подозрения в нелояльности к фюреру. Это раздражало некоторых подводников, привыкших к традиционному воинскому приветствию «под козырёк».

Ремонт был закончен 26 июля, и U 1229 покинула Тронхейм, взяв курс на север. Около суток Цинке продолжал следовать вдоль норвежского побережья этим курсом в надводном положении, после чего повернул на запад, в Атлантику. Лодка погрузилась и в течение 10–14 дней практически непрерывно шла под шнорхелем, всплывая на поверхность лишь раз в день на 10–15 минут для уточнения своих координат. Самое большое время непрерывного движения U 1229 под шнорхелем составило около 36 часов. Условия в лодке при этом описывались впоследствии как в целом нормальные – экипажу это нравилось больше, чем движение под электромоторами, так как разрешалось курить.

Переход в подводном положении проходил без эксцессов, лодка ни разу не была обнаружена и сама никого не встретила. Но вскоре Цинке изменил тактику – теперь лодка всплывала утром и в течение светового дня двигалась в надводном положении, погружаясь только в восемь часов вечера и проводя ночь под водой. У экипажа U 1229 это не вызвало энтузиазма, а первый вахтофицер лейтенант цур зее Ганс Квирин (Hans Quirin) прямо заявил командиру, что подобные действия фактически являются самоубийством, и командиру не стоит забывать о своей ответственности за экипаж и субмарину. Как показали дальнейшие события, он был совершенно прав.

Стоит отметить, что перепалка, возникшая между командиром лодки и его офицером, имела серьёзные основания. Арним Цинке, несмотря на свои 36 лет, до назначения на U 1229 никогда подлодкой не командовал – в подплав он попал с тральщиков, где до этого был командиром 3-й флотилии. Цинке является показательным примером того, как ближе к концу войны изменилась кадровая политика в части подбора командиров немецких подлодок. Любитель выпить, угрюмый и малообщительный, командир лодки не смог наладить отношения ни со своими офицерами, ни с матросами.

Экипаж U 1229 состоял большей частью из новичков, но некоторые старшины и офицеры имели солидный боевой опыт. Так, вышеупомянутый лейтенант Квирин ранее был штурманом на U 504 и за службу на подлодках получил обе степени Железного креста, а один из старшин-дизелистов уже на U 1229 отпраздновал своеобразный юбилей, проведя 500 суток в боевых походах. Как бы то ни было, по мнению своего экипажа, Цинке был некомпетентен как командир и подводник и мало соответствовал своей должности.

Тем не менее, U 1229 была послана со специальным заданием к побережью США, где должна была произвести высадку агента Абвера в заданном районе (штаты Мэн или Массачусетс), после чего Цинке надлежало начать действовать в канадских водах против судоходства союзников. Однако последние знали о приближении подлодки к Канаде: благодаря радиоперехвату стала известна позиция U 1229 на 8 августа, и для осуществления «тёплой встречи» на перехват была отправлена авианосная противолодочная группа в составе эскортного авианосца «Боуг» (USS Bogue) и эсминцев. Такие группы, носившие в американском ВМФ прозвище «охотник – убийца», с 1943 года действовали в Атлантике, существенно осложняя жизнь немецким подводникам.

20 августа сбылось «пророчество» первого вахтофицера U 1229 – в полдень юго-восточнее Ньюфаундленда патрульный «Эвенджер» из состава базировавшейся на борту «Боуга» эскадрильи VC-42 обнаружил субмарину Цинке в надводном положении и атаковал её. Сначала пилот Алекс Брокас выпустил по лодке ракеты и промахнулся, однако затем ему удалось «положить» две глубинные бомбы рядом с её бортом. Взрывы сбросили пять человек из зенитного расчёта U 1229 в воду и вынудили Цинке срочно погрузиться.

Ущерб от нападения «Эвенджера» оказался роковым для лодки. Взрыв серьёзно повредил топливную цистерну и одну из аккумуляторных батарей, в результате чего электромоторы U 1229 потеряли часть мощности. Попытка поднять шнорхель ни к чему не привела, и лодка вынуждена была всплыть. На поверхности её поджидали уже четыре «Эвенджера» и пара «Уайлдкэтов» с «Боуга», хорошим ориентиром для которых был нефтяной след из разбитой цистерны U 1229. Лодка была обречена – самолёты немедленно атаковали её пулемётным огнём и глубинными бомбами. Цинке и Квирин были убиты, и инженер-механик U 1229 Вилли Бюттнер (Willy Büttner) затопил её во избежание захвата. Эсминцы подобрали из воды 42 из 59 находившихся на борту немцев, из которых один вскоре умер уже на борту американского корабля.

Загадка Оскара Мантеля

Среди взятых в плен американцами подводников с U 1229 оказался лейтенант Оскар Мантель, по отношению к которому у разведки ВМФ США возникли серьёзные подозрения, что он не тот, за кого себя выдаёт. На допросе, произведённом на борту эсминца «Янсен» (USS Janssen), входившего в эскортную группу «Боуга», 40-летний Мантель, прекрасно владевший английским языком, представился военным корреспондентом из роты пропаганды. Он показал, что ещё в довоенное время прожил 12 лет в Нью-Йорке, где занимался оптовой продажей косметики, а его сестра, также проживавшая в этом городе, владела там тремя салонами красоты.

В 1941 году Мантель якобы покинул Нью-Йорк, чтобы вернуться в Германию. По прибытии на родину Мантель поступил на службу в министерство пропаганды и был направлен в Париж, где, по его словам, в течение полутора лет прекрасно проводил время. Поход на U 1229 был его первым выходом в море на подлодке, при этом Мантель выглядел как человек, хорошо попутешествовавший по миру. На допросе он держался спокойно и дружелюбно, улыбался во время воспоминаний о Париже и парижанках. Его поведение на допросе сильно отличалось от поведения других пленных подводников, так как последние, находясь под влиянием нацистской пропаганды, не боялись попасть в плен к англичанам или канадцам, но опасались американцев, так как считали их всех евреями или попавшими под влияние евреев.

Подозрения, что они имеют дело с агентом вражеской разведки, возникли у американцев после обнаружения у Мантеля крупной суммы денег в долларах США. Мантель объяснил это тем, что, живя в Нью-Йорке, якобы постоянно посылал деньги своей матери, оставшейся в Германии. Однако она полученные средства не тратила, и, скопив крупную сумму, передала доллары обратно сыну после его приезда. Мантель был очень обеспокоен пристальным вниманием американцев к этому факту и стремился объяснить происхождение денег. Ознакомившись с показаниями немца, сотрудники разведки ВМФ США после допроса на борту «Янсена» сделали следующие выводы:

«Он, видимо, готов на измену ради собственного спасения. Судя по всему, он не является военнослужащим ни армии, ни флота. Все его истории начинаются с фразы «я вам этого не говорил, но…» Может быть потенциальным шпионом, подготовленным для высадки в США с достаточным количеством денег».

Американский историк К. Блэйр во втором томе своего капитального труда по истории подводной войны пишет о Мантеле следующее:

«Агент Оскар Мантель, одетый в военно-морскую форму и получивший три ранения, оказался среди 40 спасшихся немецких подводников. Когда он был опознан, ФБР нашло его старое досье, и глава ведомства Дж. Э. Гувер сделал запрос в ВМФ о выдаче Мантеля агентству для выявления и ареста его американских «контактов». Обеспокоенное тем, что Гувер мог предать огласке факт ареста «шпиона», что повлекло бы за собой репрессии Гестапо в отношении американских военнопленных, командование ВМФ США не раскрыло информацию о Мантеле и сохранило за ним статус военнопленного вплоть до 1947 года, когда он был репатриирован. Его никогда не судили за «шпионаж», и поэтому цели его высадки на таком позднем этапе войны никогда не были обнародованы».

Тем не менее, о его предполагаемом задании кое-что известно. В кратком обзоре «German Espionage and Sabotage Against the United States», подготовленном разведкой ВМФ США в январе 1946 года, Мантель назван «опытным агентом разведки с опытом работы в Испании и Франции, который получил значительную специализированную подготовку для выполнения своего задания».

Несмотря на подозрения, что Мантель является шпионом, его судьба оказалась не такой печальной, как у других его коллег из Абвера. Так, к примеру, агенты Уильям Колепо и Эрих Гимпель, высаженные с U 1230 на побережье штата Мэн 29 ноября 1944 года, смогли добраться до Нью-Йорка с крупной суммой в американской валюте на руках. Они сняли квартиру, обновили гардероб и были готовы к выполнению своей миссии. Однако спустя месяц родившийся и выросший в США Колепо сдался ФБР, которое по его наводке 30 декабря арестовало Гимпеля. Агентов судили, признали виновными в шпионаже и приговорили к смертной казни. Лишь помилование президента Трумэна оставило их в живых.

Мантеля спасло то, что он не был высажен на территории США, а попал в плен вместе с экипажем U 1229. На нём была военная форма, что по факту приравняло его к комбатантам, и на агента распространились статьи Гаагской и Женевской конвенций о статусе военнопленных. Это дало повод флоту США, чьим пленником был Мантель, не передавать его в ФБР ввиду указанных Блэйром причин – случай в своём роде уникальный, когда «не было бы счастья, да несчастье помогло».