С башмаком на знамени: крестьянские войны и восстания XV–XVI веков в Германии

Крестьянин не принадлежал себе: большую часть времени он должен был работать в поместье своего господина, и даже то, что он кое-как успевал произвести для себя, ему зачастую приходилось отдавать в виде налогов и податей. Крестьянин не имел право убивать дичь, которая уничтожала его урожай – только феодал мог заниматься охотой на своей земле. В ходу была шутка о том, что крестьянин не мог ни родиться, ни жениться, ни умереть без того, чтобы его господин не получил из этого выгоду. Но у всего есть свои пределы: не желая больше держать на своих плечах всю общественную пирамиду из дворян, священников и чиновников, простые немецкие горожане и земледельцы восстали против своих угнетателей.

Союз башмака

Считается, что началось всё в деревушке Никласхаузен в 1476 году, когда там стал проповедовать пастух Ганс Бём, утверждавший, что его устами говорит глас божий. Десятки тысяч людей со всей Южной Германии стекались послушать историю о том, как однажды ночью к нему явилась сама Богородица и возвестила, что отныне все пашни, леса, луга и озёра принадлежат живущим на них людям. Не должно было быть больше ни властей (за исключением власти божией, конечно), ни налогов. Люди слушали, открыв рты, и ликовали, что совсем скоро придёт конец их мучениям. Вокруг Бёма даже собрался некий круг учеников и последователей, которые зазывали всё новых и новых слушателей.

Такое положение дел не на шутку перепугало вюрцбургского епископа. Он очень не хотел, чтобы чернь бралась за вилы и шла устанавливать равенство, да и выгоды от этих проповедей местная церковь не имела. В общем, епископ решил особо не церемониться, и отправил вооружённых людей, которые схватили Бёма. Всех его последователей отыскали и прикончили, а самого Бёма публично сожгли на костре. В течение следующих 27 лет на территории Германии неоднократно появлялись подобные проповедники, рассказывающие о равенстве. Однако всех просветителей ждала одна и та же участь – казнь. Землевладельцы особо не беспокоились и наивно полагали, что достаточно казнить зачинщиков, а перепугавшиеся крестьяне разбегутся по домам.

В 1503 году крепостной шпайерского епископа Йосс Фриц, проникнувшись идеями равенства, создал тайное общество – «Союз башмака». Такой странный символ был выбран не случайно. По мнению Фрица, грубый башмак из сыромятной кожи как нельзя лучше контрастировал с изящной дорогой обувью знати. В отличие от своих предшественников, Фриц не рассказывал о гласе божьем и равноправии – он призывал силой забрать у феодалов то, что принадлежит простым людям по праву. Однако, несмотря на большое число сторонников и поддержку жителей из соседних земель, поначалу всё сложилось неудачно – нашёлся тот, кто выдал тайный кружок властям. Часть заговорщиков была убита, но Йосс Фриц смог ускользнуть.

Новый «Союз Башмака» возник в Брейсгау в 1513 году. Усвоив прошлый урок, Фриц больше не продвигал столь радикальную программу, как в Шпайере. Так, в его речах больше не говорилось о полной отмене налогов, а лишь о сведении их к необходимому минимуму. При этом он уточнял, что взимать их может лишь тот, кто издревле обладал правами на юрисдикцию в этих землях. Такой ход дал положительный результат – союз обрёл ещё больший размах. Однако вновь нашёлся предатель. Фриц вновь избежал ареста, в то время как 13 его приближённых последователей сожгли на костре. В 1517 году его везение закончилось – новая попытка возродить союз обернулась провалом, и Йосс Фриц был казнён.

Вскоре, через семь лет, восстание всё же произошло, правда, причиной послужили вовсе не пламенные речи. В 1524 году в графстве Штюлинген выдалась малоурожайная осень. Но это мало интересовало графиню Люпфен, которая приказала своим крестьянам оставить жатву и идти собирать улиток и ракушки, так как она задумала сделать себе новое ожерелье. Для крестьян, которые всеми силами старались собрать хоть какой-то урожай, чтобы рассчитаться с землевладельцем и попытаться не умереть зимой с голоду, это стало последней каплей. Крестьяне стали вооружаться.

Крестьяне и не только

Многие историки считают некорректным термин «крестьянская война», так как, помимо крестьян, в повстанческих формированиях присутствовали горожане, ремесленники, ландскнехты, швейцарские наёмники, раубриттеры (raubritter – рыцарь-разбойник), а порой даже мелкие помещики и безземельные дворяне.

Сейчас уже довольно сложно назвать точную численность крестьянских войск. Феодалы, стараясь приукрасить свои победы или обосновать поражения, указывали цифры от 200 000 до 500 000 повстанцев, реальные же цифры, скорее всего, находятся в диапазоне от 150 000 до 200 000. Цифры не учитывают тех, кто принимал лишь эпизодическое участие в восстании, также не стоит думать, что все эти люди воевали в одно время. В крестьянской армии служба велась посменно – каждые две-три недели крестьяне уходили домой заниматься хозяйством, а их место в строю занимали односельчане или повстанцы из соседней деревни. Города же, хотя и поддерживали восставших, но передавать под их командование свой контингент не стремились. Зачастую они просто отдавали крестьянам содержимое своих арсеналов и складов с провиантом. Немногочисленные городские роты, как правило, состояли из ремесленников одной или нескольких гильдий.

Также на отнятые у землевладельцев деньги крестьянские командиры нанимали швейцарских пикинёров. Помимо этого, ландскнехты из охваченных восстанием районов также охотно шли к крестьянам. Они же занимались и обучением крестьян военному делу. Лучшим доказательством этому служит тот факт, что организационная схема крестьянской армии была заимствована именно у немецких наёмников.

Самой большой проблемой для армии «Башмака» стало отсутствие опытных командиров и единого руководства. Крестьянские армии возникали спонтанно, и, несмотря на то, что они всегда шли на помощь своим соседям и поддерживали друг с другом связь, договориться о том, кто будет общим предводителем, они так и не смогли. Также у крестьян не было своей кавалерии. Конечно, у них были лошади, но их было немного, и использовались они в основном для разведки и передачи донесений. Некоторые армии также испытывали трудности в связи с нехваткой артиллерии и пороха, что создавало особые неудобства при штурме замков. К тому же, многие из них были вооружены лишь ножами, вилами и рогатинами.

Чего у повстанцев было не отнять – так это умения работать руками. Так как многие из них побывали на войне в качестве землекопов, плотников и кузнецов, эти навыки позволяли им даже без помощи артиллерии успешно штурмовать замки. Однако в поле они всё же редко проявляли инициативу и чаще всего ограничивались тактикой табора, по типу той, что применялась в гуситских войнах.

У главных врагов крестьянской армии – Швабского союза – проблем с нехваткой финансов, оружия и командования не было, но и они не были готовы к такому массовому восстанию. Дело в том, что большая часть войск Союза на момент начала войны сражалась в Испании, а отправленный императором для восстановления порядка эрцгерцог Фердинанд Австрийский ограничился лишь подавлением очагов мятежа на своей территории. Швабскому союзу, несмотря на имеющуюся у них первоклассную рыцарскую конницу, обученную сражению против пехоты с огнестрельным оружием, и щедрое финансирование со стороны далеко не последних немецких фамилий, всё же приходилось действовать крайне осмотрительно и тянуть время.

Штюлинген, Вальдсхут, Хегау

Как говорилось выше, осенью 1524 года недовольные произволом землевладельцев крестьяне из графства Штюлинген подняли мятеж. Чуть меньше полутора тысяч крестьян объединились в армию, выбрали командиров и знаменосцев. Главнокомандующим армии был выбран Ганс Мюллер фон Бульгенбах. Это был разумный выбор, так как Мюллер был ландскнехтом и до начала восстания успел хорошо зарекомендовать себя во Франции. Практически одновременно с этими событиями у самой швейцарской границы в Вальдсхуте появляется ещё одна крестьянская армия под предводительством священника Бальтазара Хубмайера. Этот активный сторонник реформации был из тех священников, кто верил, что свои интересы христианин может и должен отстаивать с оружием в руках. Отказавшись повиноваться эрцгерцогу Фердинанду, он вынудил его оставить эту проблему Швабскому союзу.

Когда армия Союза стояла на подступах к Вальдсхуту, Хубмайер спешно заключил союз с Мюллером фон Бульгенбахом, и Штюлинген перебросил ему 800 повстанцев в качестве усиления. В итоге, когда Швабский союз подошёл к городу, где укрывались повстанцы Хубмайера, его командующие вдруг поняли, что у них не хватит сил. Все ландскнехты, не ушедшие на войну в Италию, встали на сторону Мюллера. Поэтому было решено тянуть время и под предлогом мирных переговоров попытаться развалить повстанческие армии изнутри.

Однако слух о том, что Союз пытается переманить ландскнехтов на свою сторону, очень быстро разнёсся по обеим крестьянским армиям. Ганс Мюллер воспринял это как личное оскорбление и осадил замок местного герцога – правда, через две недели осаду пришлось снять, так как отсутствие пушек делало её абсолютно бессмысленной. Однако это спровоцировало восстание в соседнем Хегау. Фон Бульгенбах повёл людей через Шварцвальд, собирая под свои знамёна всё новых и новых добровольцев. Вместе с армией из Хегау численность его войск составила примерно 4500 человек. Этого хватило, чтобы заставить самых крупных землевладельцев региона передать требования крестьян самому императору.

Однако когда стало известно о том, что требования восставших переданы, большинство крестьян с чувством выполненного долга стало расходиться по домам. Ганс Мюллер понимал, что, скорее всего, их обманывают, и расходиться рано, но его не слушали. К декабрю 1524 года его армия сократилась до нескольких сотен человек и была разбита небольшим конным отрядом Швабского союза.

Верхняя Швабия

Едва Швабский союз почувствовал вкус победы, как на их головы свалилась новая напасть. Изгнанный ещё до войны герцог Ульрих Вюртембергский увидел в этом мятеже возможность вернуть свои земли. Он собрал армию из 800 швейцарских и германских наёмников и двинулся на Штутгарт. По дороге к нему примкнули остатки армии фон Бульгенбаха. Но тут случилось непредвиденное. Под Штутгартом у мятежного герцога кончились деньги, и от него ушли почти все наёмники. Одновременно до Швабского союза дошли вести, что успех в Италии позволил высвободить 4000 наёмников, которые уже двигаются через Альпы. Эта новость была и плохой и хорошей одновременно: тех денег, что находились в казне союза, хватило бы максимум на месяц содержания 2500 солдат. Такая ситуация не давала возможности Швабскому союзу переключить внимание с герцога Ульриха, который, в свою очередь, также не мог ничего сделать. К тому времени в Верхней Швабии орудовало уже четыре крестьянские армии. Они образовали так называемый «Христианский союз», который насчитывал примерно 18 000 человек. Помимо этого, у них имелось довольно много пушек и пороха, но единого руководства традиционно не было.

Разобравшись с герцогом Ульрихом, армия федералов под руководством Георга Трухзеса фон Вальдбурга начала разбираться с крестьянами. Путём ложных переговоров и внезапных кавалерийских атак коварный полководец разбил крестьян в нескольких битвах, но также потерпел и ряд поражений. Итогом стал Вайнгартенский договор, который положил конец восстанию в Верхней Швабии. Особо радикальные мятежники, такие, как фон Бульгенбах и его немногочисленная армия, продержались ещё несколько месяцев и были полностью разгромлены федералами. Ганс Мюллер фон Бульгенбах в июле 1525 года был схвачен и казнён.

Эльзас, Франкония, Вюртемберг

На территории Эльзаса действовали пять повстанческих армий. Их тактика отличалась от мятежников из других регионов: крестьяне здесь захватывали монастыри и превращали их в свои базы. Самое сильное повстанческое формирование действовало на территории Нижнего Эльзаса: 18 000 солдат под руководством Эразма Гербера делились на четыре группы. Каждая из них по очереди несла службу в течение 7–8 дней, а в случае опасности объявлялась всеобщая мобилизация. 15 мая 1525 года Гербер со своими войсками вынудил герцога Антона Лотарингского и его 12 000 первоклассных наёмников из Франции, Германии, Испании и Италии в страхе укрыться в близлежащих деревнях.

Для развития успеха Эразм запросил подкрепления у соседних армий, но они не успели вовремя. Герцог Лотарингский незаметно окружил лагерь Гербера и открыл огонь. Под прикрытием аркебуз в деревню ворвались наёмники. Первая попытка штурма была отбита, от чего герцог пришёл в ярость. Он приказал стереть деревню с лица земли. По повстанцам начала бить артиллерия. Крестьяне запросили мирных переговоров, но Антону нужна была лишь безоговорочная капитуляция. Мятежники согласились и сложили оружие. После этого большая часть из них была зарублена. Если не считать ещё пары незначительных столкновений, из которых герцог вышел победителем, именно разгром армии Эразма Гербера стал окончанием мятежа в Эльзасе.

Во Франконии Крестьянская война отметилась штурмом замка Людовика фон Хельфенштайна, который был зятем самого императора Максимилиана I. Из-за того что в замке нашлись сторонники мятежа, крестьяне очень быстро ворвались внутрь и сломили сопротивление. Герцога и всю его семью пустили сквозь строй пикинёров. Такой вид казни был распространён среди наёмников.

Такой поступок повстанцев во Франконии отразился на вюртембергской армии. Инициатора казни Йеклейна Рорбаха отстранили от командования, и он вместе со своими сторонниками ушёл в Вюртемберг. Неизвестно, знал ли об этом Трухзес фон Вальдбург, когда разбивал вюртембергскую армию, но он очень обрадовался, когда среди пленных обнаружил того, кто был виновен в смерти родственника императора. Рорбаха, а также Мельхиора Ноннемахера, который во время экзекуции играл на флейте, приковали к деревьям и обложили кустарником. После этого Трухзес лично кинул первый факел. Помимо расплаты за смерть Хельфенштайна, разгром вюртембержцев открыл Трухзесу путь на Франконию. 29 мая в Кенигсхофене он одержал победу, тем самым погасив мятеж и в этом регионе.

Тюрингия и Австрийские Альпы

Крестьянские армии в Тюрингии возникли позже всего. Здесь возник «Вечный союз с богом», знаменем которого была радуга. В бой эту армию вели Генрих Пфейфер и Томас Мюнцер. 15 мая 1525 года объединённая крестьянская армия одержала первую победу над местным графом. Ландграф Филипп фон Гессе ожидал, что при появлении его отряда крестьяне разбегутся в страхе, но они открыли ураганный огонь из пушек и аркебуз, и пришлось отступать. Воодушевлённые крестьяне решили вступить в переговоры, но фон Гессе настаивал на капитуляции и выдаче зачинщиков. Крестьяне были озадачены. Вдруг в небе появилась радуга, и Томас Мюнцер начал свою проповедь. «Вечный союз с Богом» к тому времени объединял все оставшиеся в землях Швабского союза повстанческие армии, и теперь все повстанцы с упоением слушали Мюнцера – даже те, кто должен был стоять в охранении и следить за войсками ландграфа…

Штурм крестьянских укреплений начался с артиллерийского огня, потом в бой пошла пехота и кавалерия. Всего за пару часов было убито примерно 5000 крестьян, ещё около 500 попали в плен. К 25 мая пали последние очаги сопротивления. Мюнцер попытался скрыться в городе Франкенгаузен, но его нашли и пленили. Затем Томаса Мюнцера и Генриха Пфейфера подвергли пыткам, после чего публично обезглавили.

По примеру швабских и франконских крестьян мятежи учинили тирольцы и форарльбержцы, а зальцбургские шахтёры так и вовсе побросали свои рудники и осадили крепость Хохензальцбург весной 1525 года. Эрцгерцог Фердинанд Австрийский перепугался перспективы потерять все свои серебряные и золотые рудники, поэтому приказал Зигмунду фон Дитрихштейну возглавить войско и поставить челядь на место. Фон Дитрихштейн решил сначала наведаться в шахтёрский город Шладминг, но ночью на него неожиданно напала армия численностью 3500 крестьян и горняков. Застигнутый врасплох Зигмунд не смог сохранить пушки, и они вскоре начали бить по правительственной коннице. После этого трофейные орудия было решено передать шахтёрам для продолжения осады Хохензальцбурга. Тут эрцгерцог Фердинанд так сильно испугался, что пошёл на уступки, но крестьянским формированиям, расположенным к югу от города, такое поведение показалось жалкой подачкой, и они продолжили свой мятеж.

Только к концу лета с ними удалось найти общий язык и заключить перемирие, но для этого понадобилось ввести в Зальцбург 10 000 ландскнехтов. Всю зиму 1526 года царило спокойствие, однако едва наступила весна, как объявилась новая армия мятежных крестьян, но уже под предводительством Михаэля Гайсмайра. Одолеть их удалось после создания объединённой австро-баварско-швабской армии, которая после ряда побед взяла повстанцев в окружение. Ценой больших потерь нескольким отрядам удалось вырваться, перейти через Альпы и укрыться в Венеции. Михаэль Гайсмайр также ушёл от федеральных войск. Долгое время он оставался пугалом для эрцгерцога, который боялся его возвращения и нового мятежа, но в 1532 году в итальянском городе Падуя убийца, нанятый Фердинандом, выследил Гасмайра и прикончил. Сделано это было вовремя, так как у Гайсмайра к тому времени были налажены связи с правительствами Швеции и Венеции, с которыми он уже обсуждал, как крестьянское движение может помочь в их совместных военных действиях против Габсбургов.

После окончания Крестьянской войны положение простолюдинов стало ещё хуже, чем до неё: все земли вернулись к феодалам, землевладельцы устраивали карательные экспедиции на особо отличившиеся во время мятежа поселения, на горожан и крестьян легло ещё больше повинностей.

Но если смотреть в перспективе, то позитивные перемены всё же были. Вскоре из той трещины, которую крестьянский бунт пробил в пирамиде средневекового социума, начали пробиваться ростки представительной демократии. Первые плоды этот процесс принёс в XVIII веке. Было отменено крепостное право, крестьянам дали возможность трудиться и пользоваться продуктами своего труда без поборов и давления со стороны. О большем они и не просили, но чтобы их услышали, потребовалось 200 лет и примерно 100 000 человек, которые так и не вернулись с Крестьянской войны.