Война короля Вильгельма в Северной Америке: английское вторжение в Канаду

После канадских рейдов на города Новой Англии британские колонисты чувствовали над собой постоянную угрозу. Властям необходимо было каким-то образом успокоить население, вернуть ему веру в непобедимость британского оружия. Наилучшим способом добиться этого стал перенос военных действий на территорию Канады.

Цель — Акадия

Пока губернатор Новой Франции Луи де Бюад, граф Фронтенак, готовил рейды вглубь Новой Англии, английские колонисты тоже не сидели сложа руки. Власти Массачусетса задумали напасть на французскую колонию Акадия на востоке современной Канады. В этом в первую очередь были заинтересованы торговцы и рыбаки Бостона, стремившиеся убрать конкурентов. Кроме того, захват полуострова, на котором располагалась колония, вынудил бы индейцев-абенаков покинуть насиженные земли и тем самым избавил бы Массачусетс от угрозы их вторжения.

Зимой 1689–1690 годов в Бостоне началась активная подготовка к походу. Поскольку колония не располагала необходимыми финансами, бо́льшую часть средств для снаряжения солдат и флота выделил Комитет торговцев и владельцев судов. Их патриотическое рвение власти обещали вознаградить долей от захваченной добычи. Экспедицию возглавил Уильям Фипс — уроженец колонии, сколотивший состояние, поднимая на поверхность грузы с затонувших испанских галеонов. Многие горожане Бостона вкладывались в его предприятия, и Фипс никогда их не подводил, а добыча серебра с одного галеона в 1686 году сделала его баснословно богатым, а вместе с ним разбогатели и все вкладчики. Нет ничего удивительного, что предприниматели поручили сулившую прибыль операцию человеку, который не раз оправдывал их доверие.

Нападение на Акадию получило и идеологическую поддержку. Священник Коттон Мэзер убеждал сограждан, что начавшаяся война — это борьба между Христом и Сатаной, в которой британские колонисты сражаются на стороне Спасителя. Впрочем, проповеди не особо убеждали колонистов: перед началом похода 80 человек дезертировали, предпочтя остаться дома. Это вынудило организаторов похода пообещать определённую долю захваченных трофеев всем участникам, что сразу же убедило сомневающихся, что они воюют за правое дело. В апреле у Фипса имелось уже 700 солдат и семь кораблей, крупнейшим из которых был 42-пушечный «Шесть друзей», а самым маленьким — «Мэри-Энн» с двумя орудиями.

Нападение на Порт-Рояль

28 апреля флот покинул Бостон и направился к берегам Акадии. По пути было решено напасть на поселение Сен-Кастэна в Пенобскоте. Самого барона там не оказалось: он с частью индейцев-абенаков ушёл, чтобы присоединиться к отряду Порнёфа, предпринявшему рейд на форт Лоял. В поселении оставалось около 200 жителей, и Фипс решил, что это отличный шанс на победу. Правда, высадку на берег пришлось отложить из-за ухудшения погоды, а когда колонисты всё же добрались до поселения, оказалось, что обитатели его покинули. Следующий день Фипс потратил на разрушение укреплений, а затем продолжил путь к цели. 9 мая его флот прибыл к столице Акадии — Порт-Роялю.

Луи-Александр де Менневаль, губернатор Акадии, оказался в затруднительном положении. Гарнизон Порт-Рояля, состоявший из 72 человек, испытывал недостаток в порохе и вооружении, а сам форт находился в столь плохом состоянии, что надо было возводить новые стены. Что ещё хуже, 18 орудий форта в ожидании строительных работ были сняты со стен и расположены во дворе крепости. Когда бостонские суда приблизились к Порт-Роялю, гарнизон не имел ни малейшей возможности помешать высадке. Де Менневаль, считая, что он не в силах отразить атаку британцев, договорился с Фипсом о почётной капитуляции и уходе гарнизона в Квебек с воинскими почестями.

Всё имущество переходило в собственность Британской Короны. Любопытно, что письменно акт не был оформлен: Фипс сказал, что с французов достаточно слова английского генерала. Когда же он самолично разглядел вблизи стены форта, то понял, что поспешил принять сдачу. Обвинив французских солдат в расхищении складов с товарами, которые по договору уже принадлежали британцам, Фипс приказал запереть весь гарнизон в церкви, а де Менневаля и офицеров посадил под домашний арест. Затем колонисты принялись за то, ради чего и отправились в экспедицию: следующие 12 дней шёл полномасштабный грабёж города. Командующий не отставал от своих солдат. Он присвоил всё имущество де Менневаля вплоть до полотенец и ночных колпаков. Порт-Рояль почти полностью был разрушен. Англичане уничтожили то, что не смогли погрузить на корабли. Посчитав свою миссию выполненной, Фипс заставил горожан принести присягу на верность королю Вильгельму, после чего бостонцы отплыли домой, не оставив на захваченных землях даже небольшого гарнизона: никто из англичан не изъявил желания остаться в разграбленном городе.

Лето — лучшее время для путешествий

Успех экспедиции Фипса свели на нет рейды Фронтенака. За каждым углом жители Новой Англии теперь видели крадущегося кровожадного индейца. Метрополия даже была вынуждена вмешаться в ситуацию в Новом Свете. Несмотря на то, что английское правительство было больше озабочено внутренними делами, а внимание короля Вильгельма было приковано к Ирландии, где пытались закрепиться якобиты, а также к разгорающейся войне с Францией, Лондон не мог полностью игнорировать тяжёлое положение своих американских колоний. Зарвавшимся французам необходимо было дать ответ. В конце июня в Новую Англию власти оправили 500 мушкетов, 200 бочек с порохом и 12 т свинца. Кроме того, назначенный новым губернатором полковник Генри Слаутер в ближайшее время собирался отплыть в колонию с двумя ротами регулярных войск, которые должны были не допустить повторных французских рейдов.

Тем временем жители английских колоний, не дожидаясь помощи из метрополии, пытались справиться с французской угрозой самостоятельно. Представители колоний встретились в Нью-Йорке и решили перейти к активным военным действиям, организовав вторжение в Канаду с двух сторон. Новая Англия начала готовить экспедицию в Квебек с моря, в то время как вторая атака планировалась ​​из Олбани вниз по озеру Шамплейн в направлении Монреаля. Массачусетс и Коннектикут пообещали выделить по 355 человек для этого похода, Нью-Йорк — 400. К этим силам должны были присоединиться ирокезы, пообещавшие выставить 18 сотен воинов. В успехе англичане не сомневались, считая, что к концу года Новая Франция станет владением Британской Короны. Под конец заседания участники выработали общий план действий. Поход на Квебек должен был возглавить прославившийся Фипс. Командира экспедиции на Монреаль выбрать не удалось, но позднее им стал Дж. Уинтроп.

Началась вербовка людей. Такого большого числа солдат и моряков раньше в колониях никогда не набирали, однако процесс пошёл очень быстро, чему способствовала слава экспедиции Фипса в Акадию, а ещё больше — взятая там добыча. К началу июля было подготовлено 32 судна. Часть из них переоборудовали для перевозки орудий, а остальные корабли должны были нести 2300 солдат. Уже в середине июля флот был готов к отплытию. Однако Фипс медлил, ожидая доставки из Англии припасов, особенно пороха, которого у него отчаянно не хватало.

К началу августа стало ясно, что дальше откладывать экспедицию невозможно, иначе осенняя штормовая погода поставит мероприятие под угрозу. Утром 10 августа, так и не дождавшись отправленного из Англии пороха, разделённый на три эскадры флот выступил в поход. Корабли без происшествий проследовали вдоль побережья Новой Шотландии. Спустя чуть больше недели Фипс бросил якорь возле острова Кейп-Бретон, чтобы отставшие суда могли догнать основные силы. К концу августа британская армада была у входа в реку Святого Лаврентия, но, как оказалось, ни один из капитанов не имел карт реки. Не нашлось и лоцмана. Посовещавшись со старшими офицерами эскадры, Фипс решил, что флот медленно и осторожно станет продвигаться вверх по реке. Плохая осенняя погода в виде встречных ветров ещё больше усложнила ситуацию, так что, когда Фипс наконец прибыл к Квебеку, на календаре уже было 15 октября. Ударивший мороз за одну ночь сковал реку льдом толщиной в 5 см. Но хуже всего оказалось то, что канадцы уже ждали Фипса.

Неудачный поход на Монреаль

Уинтроп, собиравший войска для похода на Монреаль, столкнулся с нехваткой людей: добровольцы старались записываться в морскую экспедицию, сулившую значительные барыши. В колонии Нью-Йорк желающих воевать с индейцами почти не нашлось, и чтобы выставить ранее утверждённую квоту, власти начали вербовать ополченцев у соседей. В июле 1690 года Уинтроп имел всего 600 бойцов вместо обещанных 1110, причём Массачусетс не прислал ни одного человека — все желающие записались к Фипсу. Также не оказалось 18 сотен ирокезов: из-за начавшейся эпидемии оспы индейцы выставили всего несколько десятков воинов, а три из пяти племён не прислали вообще никого.

Тем не менее в конце июля в соответствии с планом кампании Уинтроп выступил из Олбани и вторгся в Канаду. Двигались его люди медленно, на привалах между ополченцами из разных колоний часто вспыхивали ссоры. Солдаты из Нью-Йорка конфликтовали даже друг с другом, так как одни поддерживали нынешнего губернатора Лейслера, а другие были его противниками. В довершение бед вспыхнула эпидемия оспы. Собрав всех боеспособных милиционеров и индейцев в один отряд, который возглавил капитан Джон Скайлер, Уинтроп отправил его форсированным маршем вперёд. Скайлер, имея под рукой 150 человек, вышел в окрестности Монреаля, разграбил поселение Ла-Прери и увёл в плен несколько десятков человек.

Это был единственный успех Уинтропа. Решив, что большего достичь не суждено, английский командующий дошёл до места впадения реки Вуд-Крик в озеро Шамплейн и повернул назад. Ему не удалось оттянуть на себя силы французов, которые Фронтенак мог теперь полностью сосредоточить против Фипса.

Канадская крепость

Квебек того времени состоял из двух городов. В нижнем, расположенном вдоль набережной на восточной стороне полуострова, проживала более бедная часть населения. Здесь же находились многочисленные складские помещения. Отсюда местность поднималась на плато, где располагался верхний город с церквями, семинариями и домами зажиточных купцов, а также фортом Сен-Луи и резиденцией губернатора. На западной окраине города, обращённой к устью реки Сен-Шарль, находился каменный дворец интенданта. С суши город защищал длинный частокол, укреплённый через определённые промежутки каменными блоками.

В Квебеке имелось шесть орудийных батарей. Две батареи, каждая из трёх 18-фунтовых орудий, находились в нижнем городе, ещё две — в верхнем. Одна батарея из восьми тяжёлых орудий располагалась на высотах к югу от форта Сен-Луи, а последняя (три орудия) — на холме Виндмилл. Гарнизон города насчитывал примерно 2500 человек, 1200 из которых прибыли в Квебек из окрестных поселений за несколько дней до появления английских колонистов.

Утром 16 октября Фипс отправил в Квебек майора Томаса Сэвиджа, который должен был вручить Фронтенаку ультиматум с требованием капитуляции. Сэвиджу канадцы завязали глаза и провели его по городу таким образом, чтобы он как можно чаще слышал окрики часовых. Прибыв в резиденцию губернатора и вручив ультиматум, майор демонстративно достал часы и сообщил, что ответ должен последовать ровно через час. «Я не заставлю вас ждать так долго», — пообещал Фронтенак и торжественно заявил, что ни о какой капитуляции не может идти речи. На просьбу Сэвиджа предоставить письменный ответ Фронтенак сказал:

«Единственный ответ, который я могу дать вашему генералу, последует из уст моих пушек и мушкетов».

Осада Квебека

Англичане особо и не надеялись на капитуляцию Квебека. Миссия Сэвиджа носила скорее разведывательный характер. Фипс созвал на борту «Шести друзей» военный совет, чтобы обсудить план нападения. Было решено затемно высадить десант в удобном месте на левом берегу реки Святого Лаврентия, несколько севернее реки Сен-Шарль, впадающей в реку Святого Лаврентия, примерно в 2 милях от города. Оказавшись на берегу, войска как можно быстрее продвинутся к Сен-Шарль, переправятся через неё и атакуют непосредственно Квебек. Флот же в это время будет бомбардировать город.

План строился на необычайном оптимизме. В действительности же всё пошло не так с самого начала. Прежде всего подвела погода: начался шторм, и корабли не то что под прикрытием темноты — вообще не смогли подойти к берегу. Более того, один из кораблей сел на мель, и весь остаток дня пришлось потратить на его спасение. Канадцы пытались захватить корабль, но британцы смогли его отстоять. Несмотря на общую неудачу, спасение судна вдохновило англичан, и на следующий день, 18 октября, они повторили попытку десантирования.

На этот раз всё прошло успешно, и на берег высадились 1300 солдат под командованием генерал-майора Джона Уолли. Выстроившись в боевой порядок, они направились к Сен-Шарль. Однако внезапность высадки, на которую англичане рассчитывали при планировании операции, была утрачена. Ещё накануне по манёврам флота Фронтенак определил место высадки и направил туда часть гарнизона под командованием Шарля Ле Муана де Лонгёя, старшего брат Жака Ле Муана де Сент-Эллена, возглавлявшего рейд на Скенектади. Этот отряд состоял из солдат канадской милиции, а регулярные части остались в Квебеке.

Как только английский авангард из четырёх пехотных рот вошёл в заросли кустарников и высоких болотных трав, раздались выстрелы. Канадцы, не выходя на открытую местность, вели прицельный огонь. Неся потери, англичане отступили, перегруппировались и бросились в атаку. Солдаты Лонгёя не принимали боя и отходили, разбившись на небольшие группы. Благодаря численному превосходству британцам удалось оттеснить противника. Канадцы, впрочем, остались на левом берегу Сен-Шарль, создавая постоянную угрозу правому флангу британцев.

К вечеру английский командующий и треть десанта расположились на северном берегу реки Сен-Шарль, а остальная армия стала лагерем вокруг фермерского дома примерно в четверти мили от них. Обе группы разожгли громадные костры, пытаясь таким образом согреться в морозную осеннюю ночь. Высадка и дальнейшее продвижение стоили англичанам четырёх убитых и более 60 раненых, но они всё же достигли своей первой цели.

Вечером в английский лагерь пробрался французский дезертир. Пехотинец из «морской» роты сообщил Уолли и его офицерам, что около 900 солдат находятся на противоположном берегу Сен-Шарль, а общая численность гарнизона Квебека составляет не менее 3000 человек. Он также рассказал, что батарея на западной окраине города увеличена до восьми орудий. Это были плохие новости. Форсировать Сен-Шарль при таком соотношении сил было сродни безумию. Единственной британской надеждой оставался флот, который удачной бомбардировкой Квебека мог бы изменить ситуацию.

Утром следующего дня два наиболее мощных британских корабля, «Шесть друзей» и «Американский торговец», приблизились к городу и начали его обстрел. Позднее к ним присоединились «Лебедь» и «Джон и Томас». Батареи Квебека ответили огнём. Артиллерийская дуэль продолжалась целый день. Бостонцы не отличались особой меткостью, и город почти не пострадал. Местный епископ Сен-Валье объяснял это божественным вмешательством. По его приказу к шпилю собора прикрепили икону с изображением Святого Семейства, и, целясь по ней, англичане выпустили множество ядер, но ни одно не попало по назначению. Для современников это было сродни чуду. Справедливости ради, настоящее чудо случилось бы как раз в том случае, если бы корабельные пушкари смогли в икону попасть.

В отличие от канадцев, английские корабли серьёзно пострадали. Особенно досталось «Шести друзьям», на который пришлось более 20 попаданий. На корабле была сломана грот-мачта и сбит адмиральский вымпел. В тот же вечер канадцы выловили его из воды и поместили в городском соборе как символ своей победы. «Американский торговец» находился в лучшем состоянии, но, израсходовав весь свой небольшой боезапас, был вынужден выйти из боя. Увидев его отступление, за ним последовал и «Шесть друзей». Остальные два корабля, участвовавшие в обстреле, почти не пострадали.

Домой!

На суше в тот день активных действий не велось — лишь британские разведчики перестреливались с передовыми постами французов. По приказу Фипса на берег перевезли пять орудий, которые должны были усилить пехотные части. Однако в случае английской атаки проку от них было бы немного, поскольку они уступали калибром французским пушкам, размещённым к тому же на оборудованной артиллерийской позиции.

Очередная холодная ночь способствовала деморализации английского десанта. Генерал Уолли, оставив вместо себя майора Томаса Сэвиджа, отбыл на флагманский корабль Фипса, где состоялся совет. Британцы решили, что они сделали всё, что в их силах, и теперь необходимо отправляться домой.

В это же время на берегу едва не произошла катастрофа. С утра продолжилась вялая перестрелка между передовыми частями, в которую с каждой минутой включалось всё больше солдат. Посчитав, что отряд Лонгёя не выдержит боя и будет отступать через Сен-Шарль, Фронтенак приказал трём «морским» ротам, находившимся на правом берегу реки, выстроиться в боевой порядок. Услышав барабанный бой, англичане решили, что это сигнал для французского наступления, и обратились в бегство. Люди Лонгёя, пострадавшие от ночных морозов не меньше, чем британцы, их не преследовали и беспрепятственно переправились через Сен-Шарль к главным силам.

Прибыв вечером на берег, Уолли на следующий день, 21 октября, занялся эвакуацией солдат. Канадцы не атаковали, и это позволило погрузить солдат на лодки без особых проблем. На берегу англичане оставили все пять орудий, чтобы не тратить на их погрузку время перед возможной атакой французов. 24 октября стороны обменялись пленными, а 25 октября эскадра Фипса отправились домой.

Обратный поход превратился в сущий кошмар: погода испортилась, корабли раз за разом попадали в шторм. Один из них затонул у устья реки Святого Лаврентия, и экипаж провёл на побережье несколько месяцев, прежде чем дождался спасения. Несколько кораблей ветром унесло в Карибское море, а о двух вообще больше никто не слышал.

19 ноября Фипс вернулся в Бостон. Из 32 вышедших в плавание кораблей у него осталось 26. С людьми ситуация была ещё хуже: по пути в Массачусетс на эскадре распространилась оспа и собрала свою кровавую жатву. Общие потери британцев во время похода убитыми, замёрзшими и умершими от болезней составили около 500 человек, причём, как отмечал современник, многие из вернувшихся в Бостон умерли в скором времени.