Захват иранского посольства в Лондоне: «красные», «синие» и констебль с револьвером

В этот день в 11:30 лондонский констебль Тревор Лок из группы охраны дипломатических представительств дежурил на входе в посольство Ирана. Вряд ли он или его начальство предполагали какие-то серьёзные проблемы, но в отличие от обычных «бобби» Лок имел личное оружие. Впрочем, когда в посольство ворвались шестеро вооружённых арабов, играть в одинокого ковбоя Тревор благоразумно не стал, ограничившись нажатием «тревожной кнопки». Ему повезло вдвойне — по всей видимости, террористы тоже краем уха слышали, что британские полицейские не имеют оружия, поэтому даже не потрудились толком обыскать охранника. Возможно, их отвлёк сотрудник посольства Голам-Али Афроуз, попытавшийся выпрыгнуть из окна и сбежать, но неудачно. Всего заложниками нападавших стали 26 человек, включая приехавших журналистов компании BBC и их водителя.

Захватчики посольства были членами организации DRFLA (Democratic Revolutionary Front for the Liberation of Arabistan — «Демократический революционный фронт за освобождение Арабистана»), добивавшейся арабской автономии в Иране. В 15:15 полицейским переговорщикам удалось выйти на связь с лидером террористов Оуном Али-Мухаммадом. Тот изложил первое требование захватчиков: добиться от аятоллы Хомейни освобождения 91 политического заключённого. В случае невыполнения требования Али-Мухаммад угрожал в полдень 1 мая взорвать посольство вместе с заложниками.

Трудно сказать, сумело ли правительство Маргарет Тэтчер добиться от Ирана подобных шагов, учитывая, что Иран тут же обвинил британцев в содействии террористам в качестве мести за осаду посольства США в Тегеране. Скорее всего, «железная леди» с самого начала склонялась к силовому решению проблемы — это было в её стиле, благо, подходящий инструмент под рукой имелся.

В 1972 году во время олимпийских игр в Мюнхене палестинские террористы захватили 11 израильских спортсменов. Поскольку в тот момент у Германии не было специального контртеррористического подразделения для действий в подобных условиях, попытка освобождения заложников вылилась в перестрелку между плохо подготовленными полицейскими снайперами, отобранными по принципу «потому что они тренировались в стрельбе по выходным дням», и вооружёнными автоматами террористами. Итогом полуторачасовой перестрелки стала гибель всех заложников.

Итогом Мюнхена стало спешное создание подразделений антитеррора по всему миру — от GSG-9 в самой Германии до группы «А» в СССР. Великобритания тоже не осталась в стороне, однако там было решено не создавать отряд с нуля, а доверить эту функцию уже существующему подразделению спецназа — SAS (Special Air Service). Это было важно ещё и потому, что некоторые влиятельные лица высказывали сомнение в необходимости сохранения весьма дорогостоящего из-за высоких требований к уровню оснащения и подготовки подразделения. Теперь для бойцов спецназа наступил «момент истины» — они должны были доказать, что последние годы деньги налогоплательщиков тратились отнюдь не впустую.

Тренировки по программе антитеррора проходили все четыре эскадрона 22-го полка SAS, раз в полгода меняясь «на вахте». В апреле 1980 года дежурной была группа эскадрона B. Уже к полуночи бойцов SAS разместили в пригороде Лондона.

Шанс для SAS, который нельзя было упустить

В предстоящей операции ключевые решения (помимо, разумеется, правительства Её Величества) должны бы принимать два офицера: командир 22-го полка подполковник Майкл Роуз и командующий бригадой SAS генерал-майор Питер де ла Бильер. Пока второй пытался убедить министров, что захватившие посольство арабы не сдадутся, Роуз провёл рекогносцировку будущего поля боя. В качестве базы для штурмовой группы был выбран расположенный неподалёку от захваченного посольства Королевский колледж врачей общей практики. В 03:30 группа скрытно переехала туда, немедленно начав подготовку к штурму, — до конца срока, назначенного террористами, оставалось меньше девяти часов. Распоряжение министра внутренних дел гласило, что штурм надо будет начать в тот момент, когда террористы убьют минимум двух заложников.

К счастью, необходимости в неподготовленной атаке не возникло. У захвативших посольство боевиков не было возможности взорвать здание, и во второй половине дня Али-Мухаммад изменил требования. Теперь им была нужна трансляция их заявления через СМИ, а также гарантии послов трёх арабских стран о свободном выезде из Великобритании. Полицейские переговорщики старались затянуть время, давая бойцам SAS возможность тщательно спланировать операцию.

В одном из ангаров по найденным планам из фанеры был построен макет внутренних помещений посольства. Одним из самых сомнительных моментов оставались окна, через которые должна была ворваться одна из штурмовых групп — ещё во времена правления шаха инспектировавшие посольство эксперты SAS рекомендовали иранцам сделать их взрывоустойчивыми. Полиция нашла смотрителя посольства, который сообщил, что вход в посольство был усилен дополнительной стальной дверью, а в окна первого и второго этажа установлены бронестёкла. Уже разработанный в деталях план штурма пришлось отправить в мусорную корзину. Новый план потребовал дополнительный людей — в частности снайперов для огневой поддержки штурма — однако другие подразделения SAS были задействованы в операциях в Северной Ирландии и ещё ряде мест. В итоге на роль снайперов привлекли инструкторов из «резервных» полков бригады — 21-го и 23-го полков SAS.

Тем временем техники Скотланд-Ярда из соседнего посольства Эфиопии пытались просверлить стену между зданиями, чтобы при помощи микрофонов и миниатюрных камер определить расположение террористов и заложников. Их работа не осталась незамеченной, но на вопрос Али-Мухаммада о природе странных звуков «прислушавшийся» к стене Лок хладнокровно ответил: «Мыши шуршат».

Попытка замаскировать шум строительными работами на улице под видом ремонта газовых труб вызвала подозрения террористов, и они потребовали прекратить их. Тогда руководство операцией связалось с диспетчерской службой аэропорта Хитроу и приказало сажать самолёты с таким расчётом, чтобы они проходили как можно ниже над захваченным посольством.

Изначально переговорщикам удавалось тянуть время, они даже смогли уговорить захватчиков отпустить несколько человек. Из их опросов и прослушивания удалось установить, что террористы держат заложников на втором этаже здания. Однако 4 мая переговоры британского МИДа с арабскими дипломатами зашли в тупик — те отказывались пройти в посольство для участия в переговорах, как того требовали террористы, без гарантий британцев о возможности беспрепятственного выезда. Между тем, Маргарет Тэтчер была категорически против таких гарантий.

Утром 5 мая Али-Мухаммад заметил, что на стене со стороны посольства Эфиопии появилась выпуклость — результат удаления кирпичей при подготовке прохода для штурмовой группы. Хотя Лок заверил его, что полиция не собирается идти на штурм, лидер террористов явно заподозрил, что «это ж-ж-ж неспроста», и приказал перевести заложников в другое помещение. Али-Мухаммад явно был на взводе, и ситуация становилась всё более напряжённой.

В 13:00 Али-Мухаммад сообщил полиции: если в течение следующих 45 минут ему не будет предоставлена возможность переговорить с послом одной из арабских стран, один из заложников будет расстрелян. Через 40 минут уже Лок сообщил полицейским, что террористы увели пресс-секретаря посольства Аббаса Лавасани. Фанатичный сторонник аятоллы, Лавасани ранее попытался броситься на одного из террористов, нарисовавшего на стене оскорбительное для Хомейни граффити. Ещё через пять минут собравшиеся вокруг посольства услышали три выстрела.

Министр внутренних дел отдал приказ подготовиться к штурму. Переговорщики, пытаясь хоть как-то разрядить обстановку, пригласили для переговоров с Али-Мухаммадом имама главной мечети Лондона в Риджентс-парке. Но расчёт не оправдался — в 18:20, в разгар спора Али-Мухаммада с имамом, из посольства прозвучало ещё три выстрела, а через 10 минут из дверей выбросили тело Лавасани.

Осмотревший его патологоанатом сообщил, что Лавасани мёртв уже не менее часа. По иронии судьбы, вторая серия выстрелов, которой террористы надеялись подтолкнуть власти на уступки, дала зелёный свет для SAS — за пределами посольства все были уверены, что убиты уже два заложника. Министр внутренних дел связался с Тэтчер и получил «добро» на штурм. Спецназовцы в чёрных комбинезонах, бронежилетах и противогазных масках начали выдвигаться на исходные позиции.

В 19:07 Майклу Роузу был вручён письменный приказ. Всё было давно готово, и командир 22-го полка отдал приказ начать операцию «Нимрод» через 16 минут.

Везение спецназа или террористы-дилетанты?

Хотя все бойцы за последние дни множество раз отработали каждый элемент предстоящего штурма, в первые же секунды операция едва не закончилась оглушительным провалом. По плану атакующие делились на две команды, «красную» и «синюю». «Синяя» группа атаковала через первый этаж, а «красная» двумя четвёрками должна была спуститься сверху. Проехав по тросу пять метров, командир «красных» застрял и, пытаясь освободиться, выбил ботинком стекло одного из верхних этажей. Звон стекла услышали внутри. Али-Мухаммад прервал телефонный разговор с полицией, взял оружие, двух заложников — констебля Лока и сотрудника BBC Симеона Харриса — и отправился выяснять причину шума.

Из-за застрявшего на тросе командира «красная» группа успела заминировать лишь одно окно. Именно к нему и подошёл Харрис, едва не ставший очередным погибшим заложником — за несколько секунд ему сумели объяснить, что нужно отойти. Этажом выше один из террористов открыл окно и выглянул наружу — в следующий миг его застрелил один из снайперов SAS. Затем прогремел взрыв, и «красные» ворвались внутрь здания, вытолкав оглушённого Харриса на балкон.

Позади здания «синие» не решались подрывать дверь, опасаясь задеть болтающегося на тросе «красного» командира. Отчаявшись распутать трос, тот приказал оставшимся на крыше бойцам обрезать его. Оставшиеся «красные» спустились на соседний балкон, вышибли дверь кувалдами и забросили внутрь светошумовые гранаты.

Констебль Лок решил, что наконец пришёл подходящий момент, чтобы достать свой револьвер. Что случилось дальше, в разных источниках описывается по разному: то ли он приставил его к голове лидера террористов, то ли просто отвлёк его внимание, когда тот прицелился в спецназовцев. Достоверно известно одно — двое ворвавшихся в комнату бойцов «красной» группы всадили в Али-Мухаммада 15 пуль.

Другим заложникам повезло меньше — двое террористов, услышав стрельбу и взрывы, начали стрелять по заложникам, собранным в узле связи посольства. Один иранец был убит, ещё двое ранены. У одного из прорывавшихся к ним спецназовцев отказал респиратор, в результате чего боец наглотался слезоточивого газа. Ещё один, ворвавшись через окно в помещение с одним из террористов, обнаружил, что его MP5 заклинило — пришлось доставать пистолет.

Из террористов пережить штурм удалось лишь одному — раненый Фавзи Неджад во время штурма притворился одним из заложников. Его опознали уже в тот момент, когда всех спасённых вывели из посольства. По воспоминаниям очевидцев, один из спецназовцев сначала попытался отвести террориста обратно в посольство, но его остановили, обратив внимание на телекамеры вокруг. Позднее бойцы и командование SAS всячески отрицали, что им был дан приказ не оставлять террористов в живых. Однако были и другие мнения на этот счёт – так, некоторые из заложников утверждали, что уговорили двух своих охранников бросить оружие, и в тот момент, когда в комнату ворвался спецназ, те сидели, держа руки за головой.

Сложно сказать, как бы прошла операция «Нимрод», окажись противниками спецназовцев не шестеро молодых арабов, за всё время нахождения в посольстве не сумевших даже найти револьвер у констебля Лока, а имеющие боевой опыт палестинцы с автоматами Калашникова, как это было в Мюнхене. Как бы то ни было, «штурм в прямом эфире» стал триумфом SAS. Ещё более ярким его сделали американцы, незадолго до этого — 24 апреля 1980 года — ещё более громко провалившие свою операцию по освобождению американского посольства в Тегеране. На последующие годы британцы стали настоящими «законодателями мод» в мировом антитерроризме.