Айседора Дункан: королева танца и муза Есенина

Фуллер и Дункан: истоки современного танца

Родилась Дора Энджела Дункан в Сан-Франциско в 1877 году. Отец ушёл из семьи как раз перед рождением дочери. Четырех детей мать растила одна. Она была профессиональным музыкантом и свято верила, что без хлеба обойтись можно, а вот без искусства — никак. Поэтому в скромной квартире большого семейства всегда звучала музыка, читались стихи и даже разыгрывались греческие трагедии. Айседора и её старшая сестра Элизабет часто танцевали в хитонах, сделанных из обыкновенных простыней.

Девочки рано начали зарабатывать, участвуя в популярных тогда в Америке «живых картинах». А вскоре предприимчивые сестры стали давать уроки танцев соседским детям. Айседора словно предчувствовала, какое место в её жизни займет танец.

Повзрослев, Айседора перебралась в Нью-Йорк, где начала брать уроки классического танца. Но строгая дисциплина, ограничения и правила для неё, свободолюбивой американки, были в тягость. Да и жанр балета с его непростыми законами в Америке в то время был непопулярен. В стране процветал культ Античности. Поэтому Дункан, подобно многим американцам, грезила о Греции. В 1899 году в поисках денег, счастья и творческой реализации на корабле, перевозившем скот, она устремилась в Европу. Ей повезло: она попала в труппу знаменитой Лои Фуллер, с которой гастролировала до 1902 года.

Танец Дункан: «я хочу научить вас летать…»

Однажды в Британском музее Айседору поразил рисунок на греческой вазе: босоногая гетера исполняла экстатический танец. Это было то, чего она так давно искала, её идеал. И Дункан решила — отныне она будет танцевать так, как танцевали древние греки: босиком, в лёгком прозрачном хитоне, с распущенными волосами и так, как чувствует, как велит ей душа.

Айседора вдохновенно импровизировала под музыку Глюка и Чайковского, Бетховена и Вагнера. Ее пластика, движения почти обнажённого тела были гимном естественной красоте.

В то время это было ново и необычно. Публика разделилась. Одни восхищались, другие были шокированы. Европейские дамы, включая балерин, находили Дункан распущенной и легкомысленной.

Не поняли такого танца и в самой Греции. Несколько лет спустя, когда Айседора вместе с семьёй отправилась в Афины, неистовые пляски на фоне древних храмов привели греков в замешательство. Зато «великой босоножке» до изнеможения рукоплескали Вена, Париж, Лондон и Берлин.

Айседора была не просто артисткой и танцовщицей. Она мечтала о создании нового человека, для которого танец будет более чем естественным делом. Особое влияние на неё, как и на всё её поколение, оказал Ницше. В ответ на его философию Дункан написала книгу «Танец будущего».

Дункан и Есенин: любовь живёт два года

В России Дункан впервые оказалась в конце 1904 года, когда её пригласили на гастроли в Санкт-Петербург и Москву. Почти десять лет спустя Айседора вновь приехала в Россию, где её встретило немало поклонников и последователей, основавших собственные студии свободного или пластического танца.

В 1921 году нарком просвещения Луначарский пригласил Дункан в Москву, чтобы открыть школу танцев. Советская власть обещала поддержку, в том числе и финансовую. Однако большая часть обещаний так и осталась обещаниями. Тогда-то она и познакомилась с Сергеем Есениным на одном из приёмов художника Георгия Якулова. Поэт увидел её во время исполнения танца с шарфом. Есенин был потрясён. Потрясение только усилилось, когда, принимая поздравления от поклонников, танцовщица у всех на глазах поцеловала поэта в губы. В тот же вечер Айседора уже вальяжно полулежала на софе, а поэт стоял возле неё на коленях.

Вскоре они начали жить вместе. Сергей и Айседора говорили на разных языках, но не расставались друг с другом. «Он читал мне свои стихи, — рассказывала Айседора переводчику и директору Школы танцев Илье Шнейдеру. — Я ничего не поняла, но я слышу, что это музыка, и что стихи эти писал гений».

Отношения были противоречивыми. Есенин часто напивался, случалось, что и бил Дункан. В «Романе без вранья» ближайшего друга Есенина Анатолия Мариенгофа так описан этот роман: «Есенин впоследствии стал ее господином, ее повелителем. Она, как собака, целовала руку, которую он заносил для удара, и глаза, в которых чаще, чем любовь, горела ненависть к ней. И все-таки он был только партнёром, он был как кусок розовой материи — безвольный и трагический. Она танцевала. Она вела танец».

Карьера Дункан в Москве не складывалась, и она приняла приглашение на гастроли по США и Западной Европе. Есенин, не желая отпускать Айседору, решил поехать с ней. Чтобы выехать из страны вместе, им пришлось пожениться.

Проведя несколько счастливых месяцев в Европе, пара отправилась в Штаты, где их отношения начали рассыпаться. Айседора всячески пыталась продвинуть мужа как поэта — ей удалось организовать перевод и публикацию его стихов, она устраивала поэтические чтения, но Есенина воспринимали исключительно как милое дополнение, едва ли не как игрушку знаменитой танцовщицы. Самолюбивый Есенин страдал, чувствовал тотальное одиночество, ненужность, отчего заболел депрессией. Он всё больше, всё чаще пил и устраивал скандалы, таким образом всё же попадая на первые полосы американских газет, но, опять-таки, в качестве эксцентричного мужа несравненной, великой Айседоры.

Вскоре пара развелась. Спустя два года после расставания Сергей Есенин повесился в гостинице «Англетер», а ещё через полтора года погибла и Айседора — тоже от удушения, её длинный шарф на ходу попал в ось автомобильного колеса, и петля затянулась. Утверждалось, что её последними словами, сказанными перед тем, как сесть в автомобиль, были: «Прощайте, друзья! Я иду к славе». По другим источникам, однако, Дункан сказала: «Я иду к любви».

Все рождённые Дункан дети очень рано скончались: дочь Дердри (от режиссёра Крэга) и сын Патрик (от бизнесмена Париса Зингера) погибли в автомобильной катастрофе, а третий сын умер через несколько часов после рождения. Айседора удочерила шесть своих учениц, среди которых была Ирма Эрих-Гримм. Девочки стали продолжательницами традиций свободного танца и пропагандировали творчество Дункан.