Давид Бурлюк: Кандинский называл «отцом русского футуризма», а Маяковский считал своим учителем

Они познакомились в Училище живописи, ваяния и зодчества и поначалу даже слегка недолюбливали друг друга, но оба отличались неуемной творческой энергией и чувством юмора, поэтому совсем скоро стали друзьями и соратниками в борьбе за новое искусство.

В своей автобиографии «Я сам» Маяковский рассказывал, что именно Бурлюк сделал его поэтом, советовал ему книги и даже какое-то время выдавал по 50 копеек в день, чтобы друг мог работать, не голодая.

Бурлюка чаще всего вспоминают в связке с Маяковским, но он не только помог другу встать на путь поэзии, но и сам был плодовитым художником, поэтом и гениальным организатором.

Во время гастролей по городам России в 1910-х Бурлюк вместе с Каменским и Маяковским выходил на улицу в ярких образах с разрисованным лицом. Так они попадали в местные газеты и обеспечивали высокие продажи билетов на свои выступления.

Например, в декабре 1913 года знаменитые футуристы выступали в Харькове. После их прогулки по центру города местная газета «Утро» писала: «Вчера на Сумской улице творилось нечто сверхъестественное: громадная толпа запрудила улицу. Что случилось? Пожар? Нет. Это среди гуляющей публики появились знаменитые вожди футуризма — Бурлюк, Каменский, Маяковский. Все трое в цилиндрах, из-под пальто видны желтые кофты, в петлицах воткнуты пучки редиски. Их далеко заметно: они на голову выше толпы и разгуливают важно, серьезно, несмотря на веселое настроение окружающих».

Экстравагантный внешний вид Бурлюка подчеркивал еще и его стеклянный глаз. В детстве художник повредил глаз, играя с братьями. Родители долго пытались лечить Давида самостоятельно, а когда решили обратиться за помощью к врачу, глаз уже было не спасти.

Некоторые преподаватели живописи считали отсутствие глаза помехой для обучения молодого художника, но Давида это не останавливало. С годами Бурлюк даже стал намеренно подчеркивать свою особенность: придирчиво разглядывал окружающих через лорнет и утверждал, что эта травма сделала его взгляд на вещи уникальным.

В 1920-м году Давид Бурлюк отправился в Японию, где пробыл почти два года. Он первым открыл футуризм для японского зрителя, организовал несколько выставок русских художников, снискал неожиданный для себя успех и уважение и написал более 300 картин на японские темы.
Половину этих работ у художника тут же выкупили, что позволило ему вместе с семьей эмигрировать в Америку.

Если в России и Японии Давид Бурлюк к тому времени был уже широко известен как «отец русского футуризма», то в Америке ему пришлось, по сути, заново зарабатывать себе имя. Бурлюк долгое время выставлялся лишь на общих эмигрантских выставках. Русские посетители этих выставок были бедны, картины продавались плохо, поэтому художник начал создавать работы в стиле неопримитивизм, который был очень популярен в Америке тех лет. Его сюжеты из сельской жизни с коровами, бабами и мужиками оцениваются специалистами гораздо ниже ранних футуристических работ, но не стоит забывать, что именно они позволили Бурлюку достичь финансовой стабильности в новой стране, путешествовать и даже купить дом.

Как и большинство его коллег, Бурлюк очень хотел оставить свой след в истории. Для этого он не только ежедневно работал над новыми стихами и картинами, но и почти 35 лет издавал семейный журнал «Цвет и рифма» (Color and Rhyme) объёмом от 4 до 100 страниц со своими живописными работами, стихами, рецензиями и репродукциями футуристских произведений.

Давид Бурлюк и его жена Мария до глубокой старости были активными и легкими на подъем. Когда художнику было 67 лет, супруги отправились в путешествие по местам Ван Гога. Они посещали окрестные музеи, искали мосты, изображенные Ван Гогом, и изучали изменения в пейзаже, произошедшие за 60 лет. Супруги также посетили родину Сезанна в городе Экс-ан-Прованс, чтобы найти знаменитую гору Сент-Виктуар, которой посвящены многие работы Сезанна.

К 1961 году Бурлюк приобрел определенную известность в Америке. Его картины ежегодно выставлялись в Нью-Йорке и неплохо продавались.

Накануне своего 80-летнего юбилея Давид Бурлюк с супругой задумали кругосветное путешествие с остановками на Фиджи, в Новой Зеландии, Австралии и Италии. Маршрут постоянно менялся, но финальной точкой путешествия стала Прага. Там художник встретился с сестрами и отметил свой день рождения.

Даже в столь преклонном возрасте Бурлюк продолжал непрерывно работать. Принимая гостей в своем доме, он мог делать наброски, раскрашивать портрет кого-нибудь из присутствующих или по памяти воспроизводить один из своих ранних кубистических пейзажей.

Всего за год до смерти Давид Бурлюк проделал огромную работу. Он написал множество дублей своих ранних картин для большой выставки в Лондоне. Художник хотел показать свое творчество в полном объеме, а не только его американский период. Он даже специально ездил в Москву и просил Третьяковскую галерею выдать ему старые картины из запасников в обмен на новые. Ему так ничего и не отдали, и тогда находчивый Бурлюк решил, что будет делать дубли.

По его собственным подсчетам, художник за всю жизнь написал 16 тысяч картин. Сохранилось их, конечно, гораздо меньше. Бурлюк был настолько энергичным и деятельным, что современники даже употребляли его фамилию как глагол «бурлючить, бурлюкать», а сыновья художника после его смерти решили, что лучшим решением будет развеять прах отца над океаном под стать характеру и масштабу Давида Бурлюка.