«Гарем» Людовика XIV: чем занимались фаворитки «короля-солнце»

По сути, все то же самое сопровождало жизнь и христианских монархов – разница в том, что зачастую правила приходилось придумывать самостоятельно, за отсутствием информации о традициях и правовых нормах. Вот, например, каким был «гарем» Людовика XIV.

Жениться по любви не может ни один король

Еще задолго до появления на свет будущего короля-солнце во Франции возник обычай объявлять об официальной королевской фаворитке. Это напоминало что-то вроде помолвки, когда статус женщины, до сих пор просто близкой сердцу короля, отныне должен был быть признан всеми, включая, собственно, и официальную супругу, королеву.

Европа времен мушкетеров и дворцовых интриг при заключении браков членов правящих семей не принимала во внимание нежные чувства: слишком важен был вопрос о союзе или противодействии с другими государствами, поэтому женитьба королей, принцев, как и замужество королев и принцесс представляли собой дело государственное, политический акт, который решал свои задачи, никак не связанные с семейным счастьем новоиспеченных супругов.

Неудивительно, что любовь искали на стороне. Активный поиск был дозволен, разумеется, мужчине – от женщины в таком брачном союзе требовалось лишь произвести на свет наследника, а лучше нескольких, а в остальном, наоборот, не «отсвечивать», оставаться в тени. Были, разумеется, исключения, яркие личности вроде Екатерины Медичи – но их яркость только подтверждает общее правило: королю его законная супруга была, как правило, неинтересна.

Череда фавориток Людовика XIV – а их в долгой жизни короля было предостаточно, как и детей, которые он, в духе любого уважающего себя османского султана, сумел таким образом завести. Первой, или одной из первых, можно считать Катрин Белье, баронессу Бове, которая после замужества оказалась в числе фрейлин Анны Австрийской, матери Людовика. Катрин была умной женщиной, но внешней красотой, по-видимому, не отличалась. Анна Австрийская, ни много ни мало, поручила этой женщине юного короля, которому требовалось постичь любовную науку. В награду Белье получила дом и пенсию.

Официальные и неофициальные фаворитки короля при наличии официальной супруги

Но по-настоящему в сердце Людовика запали сестры Манчини, племянницы кардинала Мазарини, «мазаринетки». Девушки прибыли ко двору из Италии, где воспитывались с рождения. Роман короля с Олимпией Манчини, а затем с ее сестрой Марией несколько встревожил его мать, которая рассчитывала на брак сына со своей племянницей, испанской инфантой. Олимпия, с которой король проводил все время и уже поговаривал о свадьбе с ней, была выслана из Парижа и выдана замуж.

Первой официальной фавориткой короля стала Луиза Франсуаза де Лавальер, девушка добрая, очень совестливая, спокойная, и – не очень красивая. Последнее соображение, как и хромота Луизы, оставшаяся после падения с лошади, Людовика не остановило. Он был очень привязан к своей возлюбленной, и именно она вдохновила французского правителя перестроить дворец в Версале, загородную резиденцию короля, которая незадолго до этого представляла собой просто охотничий замок.

Лавальер родила королю четверых детей, до взрослого возраста дожили двое, оба были узаконены. Луиза действительно любила короля и долго не хотела оставлять его, хоть и видела охлаждение и его растущий интерес к маркизе де Монтеспан. В конце концов признав поражение, она удалилась в монастырь кармелиток в Париже, где и провела остаток своих дней. Покидая дворец, Лавальер покаялась перед королевой, Марией Терезией, супругой короля.

Новой официальной любовью короля была Франсуаза де Рошешуар, маркиза де Монтеспан – Атенаис, как она стала себя называть в духе популярных тогда романов. Это была яркая и красивая женщина, сыпавшая остротами, которые расходились по Лувру и Версалю, расточительная, любящая роскошь и золото. «Царствование» маркизы де Монтеспан продолжалось в течение пятнадцати лет, несмотря на то, что в этот период у Людовика были и другие фаворитки. Атенаис использовала свое положение, улучшив финансовое состояние семьи, она принимала участие в решении политических вопросов и раздавала должности.

Король, который женился по любви?

Справедливо полагая, что наличие фрейлин создает для короля постоянный источник соблазнов, она с некоторым успехом боролась с самим их присутствием во дворце. Кстати, в Версале у маркизы в распоряжении было в два раза больше комнат, чем у королевы – два десятка. За время своей «карьеры» фаворитки Монтеспан родила от короля семерых детей, четверо из которых пережили детский возраст; все были признаны Людовиком законными. Статус официальной фаворитки маркиза потеряла после того, как оказалась замешанной в «деле о ядах» (кстати, в связях с отравительницами подозревали и Олимпию Манчини). Атенаис покинула двор, оставив Людовика с воспитательницей своих детей.

Наличие у короля официальных фавориток вовсе не мешало ему заводить и другие связи. Среди тех, кто удостоился внимания Людовика, были по-настоящему красивые и весьма знатные женщины, например, Анна де Роган-Шабо, принцесса Субиз, отношения с которой продлились около шести лет. Или Екатерина Шарлотта де Грамон, принцесса Монако, с которой Людовик встречался на протяжении нескольких месяцев. Или Мари-Анжелик де Фонтанж, которая придумала популярную тогда прическу «Фонтанж» и умерла, как поговаривали, будучи отравленной по приказу маркизы де Монтеспан.

Еще одну Франсуазу из числа фавориток Людовика, д’Обинье, вдову поэта Скаррона, рекомендовала для воспитания детей короля одна из его любовниц, Бонна де Понс, двоюродная сестра все той же маркизы де Монтеспан. Франсуаза д’Обинье, получившая титул маркизы де Ментенон, сумела не только наладить работу с молодым поколением; она стала доверенным лицом короля, его ближайшим другом. Воспитанная в строгости, она и при дворе ввела свои правила – балы и прочие развлечения, откровенные наряды, чрезмерная роскошь – все это осталось в прошлом.

Вскоре после смерти королевы, которая, кстати, довольно хорошо относилась к маркизе, поскольку та убедила Людовика не оставлять без внимания свою супругу, Ментенон сочеталась с королем тайным браком. Про свою умершую первую жену, Марию Терезию, Людовик сказал в день ее смерти: «Это первое горе, которое она мне причинила». Королева с трудом переносила похождения своего венценосного супруга и тяжело пережила утрату пятерых из шести детей, ставших жертвой близкородственного брака: Людовик приходился Марии Терезии двоюродным братом.