Един во многих лицах
Даже попытка как-то однозначно классифицировать сам род занятий Че Гевары сразу же приведет к необходимости ряда оговорок. Например, нельзя просто сказать, что Че – латиноамериканский революционер. Хотя бы потому, что действовал в качестве революционера он не только в Латинской Америке. И даже назвать его только революционером было бы большой натяжкой, потому что ряд лет он выступал в качестве государственного деятеля, а, как кто-то верно заметил, государственный деятель, государственник – это по природе своей контрреволюционер. Да и вел себя на разных этапах своей жизни Че совершенно по-разному. То он возвышенный романтик, то он милосердный противник для противостоявших ему людей, а то он безжалостный каратель, не знающий пощады ни к кому.
Сын эксплуататоров
Эрнесто Рафаэль Гевара де ла Серна – уроженец Аргентины. Родился 14 июня 1928 года в городе Росарио. Отец, Эрнесто Гевара Линч, – архитектор. Мать, Селия Де Ла Серна, – потомственная плантаторша. Казалось бы, что здесь предвещает революционное будущее Че? А вот, например, бабушка его по отцу происходила от ирландского повстанца Патрика Линча. Вот так. И отец, собственно, недалеко ушел. Он взял и позаботился о рабочих на семейной плантации мате. Ну, как позаботился? Стал платить им за труд деньгами, а не продуктами. Результат: жуткое недовольство соседей-плантаторов и необходимость уехать в город. А именно в Росарио, где и родился Че. Правда, и там семья не ютилась в подвалах, а открыла фабрику. По переработке все того же аргентинского чая – мате. Короче, сказать, что Че с детства испытывал притеснения эксплуататоров, нельзя. Он сам, в общем-то, был выходцем из эксплуататорского класса. Да, семья была не слишком богатой и испытала на себе последствия экономического кризиса. Дела шли ни шатко ни валко. Но все пятеро детей получили высшее образование.
Детство интересное, но нелегкое
И все-таки легким детство Че не назовешь. Дело в том, что уже очень рано, а именно в возрасте двух лет, мальчик испытал первый приступ астмы. И эта болезнь больше не отпускала его до самой смерти. С одной стороны, астма очень осложнила жизнь Эрнесто. С другой - очень закалила его характер. Из-за болезни сына семье пришлось все бросить и перебраться в местность с горным климатом – в провинцию Кордова. Там была приобретена вилла. Мать присматривала за малышом. Отец нашел работу строительного подрядчика. Из-за болезни же Эрнесто в начальных классах вынужден был учиться дома, потому что школу посещать просто не мог. Так он учился и дальше – с постоянными перерывами при обострениях. При всем при том он окончил и школу, и колледж. И поступил в университет в столице – в Буэнос-Айресе, на медицинский факультет. Сплошные трудности, но и общение. Последнего было много. Как вспоминал впоследствии отец Че Гевары, в их доме постоянно толпились сверстники и друзья его сына. Там были все: дети коммунистов и богачей, интеллигентов и рабочих. Все имели возможность высказаться, никому не затыкали рот.
Шахматы и книги всему виной
Где во всем этом Куба? Ведь благодаря событиям именно на Острове Свободы стал впоследствии столь известен Че. Может быть, будущая Куба как раз в том самом общении в его детстве? А может быть, и в увлечении шахматами. Сам Гевара утверждал, что о Кубе он впервые услышал, когда ему было одиннадцать лет. Тогда в Буэнос-Айрес приехал великий Капабланка. А еще Куба могла быть в книгах. Дело в том, что у родителей будущего революционера была в доме обширнейшая библиотека. И если поначалу он, как и все мальчишки, увлекался Жюль Верном и Джеком Лондоном, то позже им на смену пришли Толстой, Достоевский и Горький. А уж затем и Карл Маркс с Энгельсом, и Ленин, и Бакунин, и Кропоткин.
Испанский синдром
Гражданская война в Испании была своего рода лакмусовой бумагой начала прошлого века. По тому, как к ней относились, можно было сразу сказать, кто есть кто. Понятно, что латиноамериканская интеллигенция, не говоря уж о конкретно латиноамериканских коммунистах, примкнула к антифашистам. Не остались в стороне и родители Эрнесто. Они оказывали посильную помощь республиканцам. А когда разгорелась Вторая мировая и аргентинский президент Перон фактически оказался на стороне Германии и ее сателлитов, они стали его противниками. Причем это были не просто слова: в доме родителей Че делали бомбы.
Путешествия по Латинской Америке
Далее, в самом конце обучения в университете (а учился Эрнесто, напомним, на медицинском факультете), он совершил два больших путешествия по Латинской Америке. Первое путешествие он проделал со своим старшим товарищем Гранадо и побывал в Венесуэле, Перу, Колумбии, Чили. Именно тогда, в первом и втором путешествии, Че увидел всю нищету населения латиноамериканских стран и то, как наживаются на этом населении компании из США. Он был свидетелем военного переворота и видел, как в Гватемале правительство президента Арбенса экспроприировало земли помещиков, а также земли американской компании «Юнайтед Фрут», как заставляли эту компанию увеличивать заработную плату рабочим. И видел, чем это закончилось: вторжением по наущению американцев полковника Армаса, расстрелами сторонников Арбенса, бомбардировками и зачистками. Че участвовал в борьбе на стороне Арбенса и скоро оказался в списках «опасных коммунистов». Там же, в Гватемале, Эрнесто впервые встретился со сторонниками Фиделя Кастро.
Другой Че
Писать о том, как Че Гевара сблизился сначала с Раулем Кастро, а потом и с Фиделем (они очень друг другу понравились уже во время первой встречи на конспиративной квартире, где обговаривались будущие действия революционеров на Кубе), о подготовке к операции и тяжелейшей экспедиции на «Гранме» не имеет, пожалуй, смысла. Как и о том, что сама революционная затея после высадки на остров оказалась буквально на грани провала, поскольку их ждали правительственные войска, и отряд Фиделя был почти уничтожен в течение нескольких дней.
Однако потом революционеры закрепились в горном массиве Сьерра-Маэстра и организовали там мощное партизанское движение, а в конце концов все это закончилось победой революции. И вот тогда появился другой Че.
Революционный палач
До этого момента он был, скорее, революционным романтиком и даже в какой-то степени человеколюбцем.
По крайней мере, так его описывали. Он старался облегчить участь даже пленным солдатам правительственных войск. После же победы революции, когда начались неминуемые в таких ситуациях репрессии, Гевару будто подменили. Репрессии, как водится, начались с функционеров режима Батисты, которые, как было сказано, непосредственно ответственны за пытки и казни. Но потом дело дошло и просто до политических противников, и даже до бывших союзников. Маховик репрессий легко запустить, но бывает крайне сложно остановить.
И вот в то жуткое время Че говорил судьям, что волокитить с разбирательствами не нужно, что в революции доказательства – дело не первостепенное, главное – убеждения. Мало того, он отмечал, что судебную ошибку всегда может исправить так называемый апелляционный трибунал. Но дело в том, что, как отмечают исследователи, апелляционный трибунал не отменил ни одного смертного приговора. А руководителем этого трибунала был… Че. Мало того, он лично распоряжался казнями в одной из тюрем.
Профессиональный повстанец
Затем был Гевара – государственный деятель на Кубе. А затем он стал профессиональным повстанцем и постоянно пытался отыскать место, где еще можно положить начало будущей революции. Он прошел через провальную для него и его людей попытку организовать революционное движение в Конго. Вроде бы, встречался с представителями мозамбикского движения за независимость. Искал болевую точку капиталистического мира, и желательно не одну. Мечтал создать «много вьетнамов». И его совершенно не страшили, по его же выражению, «квоты смертей и безмерные трагедии». Главное – «сияющее будущее».
Он проповедовал то, что позднее назвали «геваризмом», а в практическом применении «фокизмом» (от слова очаг). Идея состояла в том, что не следует ждать вызревания полноценной революционной ситуации. Можно и нужно создавать партизанские движения, которые своей борьбой постепенно подтолкнут инертные до той поры массы к революции. В конце концов Че оказался в Боливии.
Правый интернационал против левого интернационала
Геваре удалось организовать партизанское движение в Боливии. Конечно, при помощи революционной Кубы, а кое-кто говорит даже, что и при поддержке КГБ и Штази. На самом деле все это тайна, «покрытая мраком». Но даже если это и так, то с другой стороны ему противостояли не менее искушенные специалисты. Дело в том, что власти Боливии обратились за помощью к ЦРУ. А, как отмечают исследователи, для ЦРУ Че Гевара был жуткой головной болью. Там реально боялись, что ему удастся запустить революционные процессы по всей Латинской Америке. Поэтому на его ликвидацию были брошены лучшие, хорошо обученные антипартизанской борьбе силы. В одном из документальных фильмов говорилось, что готовить операцию по захвату Че помогал даже Клаус Барбье, «Лионский мясник», нацистский преступник. Тоже тайна, «покрытая мраком». Но не было бы ничего удивительного, если бы оказалось, что левому интернационалу противостоял интернационал правый. Их борьба продолжается много десятилетий и, похоже, никогда не закончится.
Как победили Че Гевару
В конце концов, как всем известно, Че был пленен и потом жестоко убит девятью выстрелами.
Причем пять пуль были выпущены в ноги. Еще четыре в плечо, руку, грудь и горло. Потом было сделано всё, чтобы место его захоронения невозможно было отыскать.
Но братскую могилу, в которой был захоронен и Гевара, в конце концов отыскали. Останки были перевезены на Кубу. И вновь захоронены со всеми возможными почестями. Однако можно сделать вывод, что в итоге победителями оказались те, кого Че сам пытался уничтожить. В данном случае речь идет не о том, что его убили физически. Речь идет о том, что коммерциализировали сам его образ. Точно так же, как когда-то сделали модными всякие хиппанские штучки или как поставили в потребительскую линейку бунтарскую некогда рок-музыку.
Сейчас это всего лишь бренды, «фенечки», «фишки», футболки с изображениями каких-то лиц. А чье там лицо – Гевары или Джобса, Маркса или Маска – да какая разница!..
