Зарубежные песни, которые в Советском Союзе стали настоящими хитами

«Уезжаешь, милый»

Фильм-мюзикл «Шербурские зонтики» во Франции считался смелым авангардным экспериментом, раскрывшим талант молодой Катрин Денёв, минкультом СССР был пропущен как история о неразрешимых противоречиях между буржуазией и рабочей молодёжью, которая приводит к трагедиям, а для простого зрителя был просто красивой сказкой, в которую он, этот зритель, влюбился с первого взгляда.

После того, как фильм пустили по кинотеатрам (выделив ему исключительно утренние сеансы), советские девушки с эскизами пальто «как у Денёв» бежали к местным ателье, а в моду резко вошли пастельные цвета, в которых Денёв щеголяла на экране. Перенимали девушки и её причёску, а песенку «Уезжаешь» – пока что на французском – по заявкам крутили на радио.

В семидесятые появилась и русская версия песни. Самым знаменитым стал вариант исполнения от Людмилы Сенчиной – самого хрустального голоса СССР – и французского певца Мишеля Леграна. Каждый пел партию на языке своей страны. Теперь уже эта версия звучала на радио и на танцах.

«Besame mucho»

Как правило, название этой песни («Целуй меня много») не переводят, когда поют песню на других языках или объявляют. Её написала мексиканская девочка-подросток Консуэло Веласкес, которая позже стала знаменитой в стране пианисткой и композитором, автором множества песен к разным мексиканским фильмам.

Когда фильм «Москва слезам не верит» вывезли в США, ради представления на «Оскар», Веласкес встретилась с режиссёром фильма Меньшовым и сделала ему замечание: в фильме в том эпизоде, который представлял пятидесятые годы в СССР, звучала её песня. Но разве в Советском Союзе её тогда знали? Меньшов объяснил, что не только знали – она была невероятно популярна. Веласкес ничего не сказала режиссёру по поводу того, что песня использована без разрешения и без отчислений автору – она понимала, что в СССР с этим не так всё просто.

В конце семидесятых у Консуэло появился шанс убедиться в популярности своей песни у советского слушателя. Мексиканку пригласили в жюри конкурса имени Чайковского, судить певцов. К её изумлению, в какой-то момент объявили «Besame» как… кубинскую народную песню. После конкурса Веласкес деликатно сказала министру культуры СССР, что песня, скорее, мексиканская… И у неё есть автор. Она, Консуэло Веласкес. Министр не нашёлся с ответом.

«Кукарача»

Ещё одна мексиканская песенка, только теперь народная, по легенде, попала в СССР до войны на пластинках американцев, работавших в Союзе. Она была так популярна, что герой одной из советских драм, грузинский милиционер, носит именно такое прозвище – Кукарача, и никто из зрителей не задаётся вопросом, откуда могло возникнуть такое прозвище – песенку знали все!

У оригинальной песенки много версий или куплетов (когда эти версии соединяют в одну песенку), повествующих о тому, почему именно сегодня некий таракан (так переводится слово «кукарача») не может ходить. То ему недостаёт ножек, то ему не досталось покурить… Куплеты могли исполняться просто так, но чаще наполнялись злободневными намёками на политиков Мексики.

Песенку не стали переводить на русский, но по её мотивам было написано несколько разных эстрадных песенок, где повторяется слово «кукарача» с обязательной расшифровкой, что это – таракан. Самой знаменитой считается песенка, которую написала и исполнила молодая Ирина Богушевская, со словами:

Мы на днях купили дачу, был на даче чемодан.
И достался нам в придачу заграничный таракан.
Только ставим мы пластинку и заводим патефон
В желтых кожаных ботинках по пластинке скачет он.

«Если б не было тебя»

Во второй половине двадцатого века французское искусство всё больше «левело», так что советский минкульт часто относился к нему благосклонно. Так, на экраны в СССР выходило много французских фильмов, причём предпочтение отдавалось социальным драмам и комедиям, вроде знаменитой «Игрушки» с Пьером Ришаром, где крупный предприниматель привык покупать и продавать всё и всех настолько, что купил своему сыну в игрушки живого человека. Довольно свободно в СССР выпускались пластинки и звучали на радио некоторые французские исполнители, среди которых был Джо Дассен.

Мало кто из любителей Дассена в СССР знал, что певец родился в США, а его прямые предки по отцу – эмигранты из Российской империи, бежавшие от еврейских погромов. Во Франции Джо оказался только в одиннадцать лет, когда его родители решили сменить постоянное место жительство, и, несмотря на обще-молодёжный стиль (простые джинсы, в которых ходили тогда и студенты, и молодые автослесари), от простой молодёжи был далёк – учился в школе в Швейцарии, рано начал зарабатывать большие деньги. Стиль же был обусловлен во многом тем, что свою певческую карьеру он решил начать, выступая в кафе в студенческом кампусе и в дальнейшем ориентировался во многом на студенческую аудиторию.

«Et si tu n’existais pas», хит 1976 года, пользовался в СССР большой популярностью как песня-признание в любви. Её слова и перевод переписывали из тетради в тетрадь, пластинку с ней чуть не обязательно ставили хоть раз за танцевальный вечер на «медляк». В конце концов появился, конечно, и советский кавер песни – под названием «Если б не было тебя» её исполняли звёзды эстрады, что называется, второго эшелона.

«На честном слове и на одном крыле»

Хит военных сороковых, в СССР он был широко известен в переводе Татьяны Сикорской в исполнении Леонида Утёсова и его дочери Эдит, но все отлично знали, что это британская песня – только оригинал было не добыть. Благо, первая часть в записи Утёсова как раз звучала на английском, пусть и спетая «нашими». Не до пластинок было дело. Официально песня называлась «Бомбардировщики», но никто не звал её иначе, как по самой яркой строчке перевода.

Песня написана о реальном эпизоде войны – операции «Гоморра». Один из самолётов, по прозвищу «Южный комфорт» (так его назвал экипаж), вернулся на аэродром горящим. У него был пробит маслопровод, повреждены нос и руль управления, но экипаж сумел благополучно приземлиться. Вскоре по радио в Британии и США уже играли бодрую песенку, а оттуда её подхватили и наши. Перевод был достаточно точным, но в словах молитву, на которой летел самолёт, заменили на честное слово.

В советской истории авиации Великой Отечественной тоже есть своя легенда с горящим самолётом, но она куда драматичнее, о том, как советский лётчик Мамкин спас детей в горящем самолёте: Операция «Звёздочка».