Охотники за искусством: что и как собирали советские коллекционеры

Тем не менее, в Советском Союзе сформировался подпольный арт-рынок и существовали коллекционеры-частники. Эта глава советской истории напоминает детективный роман, и пролить свет на его страницы помогла выставка «Охотники за искусством» в московском Музее русского импрессионизма.

«Каждый охотник желает», но…

Чтобы собрать коллекцию живописи, кроме само собой разумеющихся страсти к собирательству и любви к искусству, нужны средства. Но если речь идет о Советском Союзе, то желание и деньги — это еще не все. Необходимо было также иметь положение или связи, которые не позволили бы «органам» назвать коллекционера спекулянтом и посадить его по соответствующей статье УК. Кем же были люди, занимавшиеся в СССР этой опасной «охотой за искусством»?

Сколько советская власть ни разглагольствовала о всеобщем равенстве, как ни старалась уравнять граждан и в социальном, и в финансовом положении — все равно в стране возникла элита. Это были, прежде всего, представители самой власти. Предметы искусства были доступны как раз тем, кто разрешал и запрещал, казнил и миловал. Кто мог конфисковать и присвоить конфискованное или же купить за символические копейки. Так что, собрать хорошую коллекцию такие люди могли даже без серьезных финансовых вложений.

Вторая группа состоятельных и неприкосновенных — работавшие в Советском Союзе иностранцы и дипкорпус. Так, один из самых известных коллекционеров в СССР Георгий Костаки был греческим подданным, а кроме того — сотрудником посольства, хотя и не дипломатом, а всего лишь администратором, проще говоря — завхозом.

Третья значительная группа — это те, кого можно было причислить к элите общества безо всяких натяжек: ученые, академики, выдающиеся медики. Люди образованные, с культурным багажом и — да, с финансами. Разумеется, были среди коллекционеров и профессиональные искусствоведы, и люди творческие — литераторы, артисты, музыканты, да и те же художники.

Ну и конечно, не бывает правил без исключений. В число самых известных советских коллекционеров входили и люди без связей в верхах, солидного положения и денег. Это были «рабочие» арт-рынка — те, кто занимался организацией подпольных выставок, помогал составлять каталоги и т. п.

Но кем бы ни были эти люди, все они были «охотниками за искусством» и при этом — спасителями. Приобретая работы мастеров андеграунда, они спасали их — и работы, и самих художников, и весь огромный пласт неофициального искусства.

Картинки с выставки

Выставка «Охотники за искусством» представляет зрителям портреты 14 коллекционеров. Портреты — в прямом и переносном смыслах. Каждому частному собранию посвящен свой раздел экспозиции, где представлено эссе о владельце коллекции (автор эссе — писатель, журналист и арт-критик Софья Багдасарова), его портрет, созданный специально для этого проекта Марией Пономаревой, а также несколько работ из коллекции, которые тоже можно считать психологическим портретом владельца. Ведь «трофеи» говорят многое о личности «охотника».

…Страсть к собирательству можно подхватить, словно вирус. Так, например, советский дипломат Владимир Семенов «заразился» этим увлечением от выдающегося терапевта Александра Мясникова, к которому Семенов в 1947 году обратился из-за проблем с сердцем.

Врач посоветовал своему пациенту (на то время политическому советнику Советской военной администрации в Германии) научиться отдыхать и — показал ему свое собрание живописи. Высокопоставленный дипломат тоже начал коллекционировать картины.

Сначала покупал работы в духе соцреализма, «но потом стал стихийно смещаться в сторону более изысканных мастеров рубежа веков — передвижников Киселева, Репина, Туржанского, Сомова… Потом настроение изменилось, и все это собрание я уступил моему другу, бывшему послу СССР в ФРГ А. Смирнову рублей за 200−300. Добавив к этой сумме еще пару сотен, мы купили только одну картину — Фалька…». (из записей В. Семенова, 1979 г.) 

ще один выдающийся врач, «уролог № 1» в СССР Арам Абрамян собрал обширную коллекцию русской живописи конца XIX — начала ХХ вв. Его собрание включало в себя все основные направления этого периода — от передвижников до авангардистов.

Арама Абрамяна отличало удивительное чутье и вкус. Современники рассказывали, как Абрамян, не любивший чрезмерных трат, мог выложить за вожделенное полотно крупную сумму, а дома поставить эту картину «в наказание» на некоторое время «лицом к стене». Он был человеком азартным и в итоге собрал коллекцию музейного уровня. Собственно, она и стала музеем — еще при жизни Арам Абрамян подарил бОльшую часть своего собрания (около 350 работ) Еревану, и на этой основе в столице Армении был создан Музей русского искусства.

Не менее страстным «охотником» был и агрофизик, профессор Абрам Чудновский. Говорят, что Георгий Костаки называл Чудновского «коллекционером номер 2» (после себя, разумеется), а некоторые считали, что частное собрание Абрама Филипповича — третье в Ленинграде после Эрмитажа и Русского музея.

На выставке «Охотники за искусством», среди прочего, можно увидеть полотно Роберта Фалька «Повар» из коллекции Чудновского и познакомиться с историей создания этого портрета.

Однажды в Париже Фальк заглянул в заведение под вывеской Borchtch и, сев за столик, «крикнул в нетерпении: «Donnez moi, s’il vous plait, un borchtch!" — конечно, с настоящим российским прононсом». К нему выбежал сам хозяин ресторанчика. Им оказался некий Иван родом с Дона. Был денщиком, вместе со своим барином-офицером во время гражданской бежал за границу, осел в Париже, женился, открыл ресторанчик, где готовил и подавал борщ… Фальк писал его портрет, а Иван рассказывал о своей жизни и говорил: «Доход неплохой. А так — на что мне этот Париж сдался. Вот пусть хоть не я, так мой портрет на родину попадет».

…Востоковед Игорь Санович собирал живопись и предметы прикладного искусства без каких-либо жанровых, временных и географических ограничений. Это были и японские нэцке, и русские иконы, и персидские миниатюры… На выставке экспонируется работа Нико Пиросмани «Погонщик с верблюдом» из собрания И. Сановича.
Вот как сам коллекционер вспоминал охоту за этой картиной: «Все мои друзья художники уже знали, что Пиросмани для меня — это Бог. И вот приходит ко мне Володя Вейсберг и говорит: „Готовь деньги, мы тебе нашли Пиросмани“. Ну, денег у меня, конечно, нет. Я одалживаю деньги у Костаки на любой срок — „как скажете — сразу возвращаю“. Он мне одолжил денег, я иду и покупаю этого верблюда. А этот верблюд — первая картина Пиросмани, которая была опубликована в СССР, в Большой Советской Энциклопедии».
Действительно, работы Пиросмани занимали особое место и в сердце коллекционера, и в его небольшой квартире. Тесная «двушка» Игоря Сановича была от пола до потолка набита предметами искусства, и несколько больших полотен грузинского мастера занимали целую стену

Кроме упомянутых коллекций, на выставке «Охотники за искусством» представлены собрания историка Сигизмунда Валка, искусствоведа Валерия Дудакова, переводчика Алексея Стычкина, кинорежиссера и коллекционера в третьем (!) поколении Соломона Шустера… Всего, как уже было сказано, представлены 14 коллекционеров и более 70 произведений русского и советского модернизма художников первой трети ХХ века — работы Казимира Малевича, Марка Шагала, Владимира Лебедева, Аристарха Лентулова, Александра Бенуа, Зинаиды Серебряковой, Александра Богомазова, Бориса Григорьева и др. 

Значительная часть экспонатов предоставлена партнером выставки — KGallery (Санкт-Петербург). Многие произведения из частных советских коллекций теперь принадлежат этой галерее, ведь довольно часто наследники «охотников» продавали доставшиеся им собрания — целиком или по частям. Редким исключением считают специалисты судьбу собрания физика Ильи Палеева.

После смерти профессора в 1970 году вдова и сын Палеева решили сохранить его коллекцию в семье и не изменили этому решению по сей день. Работы из этого собрания регулярно экспонируются на различных выставках.

НЕДОПИСАННЫЙ ДЕТЕКТИВ

Авторы проекта «Охотники за искусством» создали еще один портрет. Портрет времени. Частью экспозиции стали фотографии Игоря Пальмина, запечатлевшего быт позднего СССР. Глядя на эти снимки, зрители постарше легко вспомнят, а молодые представят ту страну, где людей, увлеченных искусством, называли спекулянтами. Где арт-рынок был подпольным, и директора комиссионных магазинов устраивали для коллекционеров закрытые просмотры поступивших на продажу картин. Где шедевры живописи были сложены штабелями в жутких коммуналках. Где работы отечественных авангардистов можно было увидеть только на неофициальных квартирных выставках. Где коллекционер мог разыскать полотно музейного уровня, которым случайные владельцы заколотили окно вместо разбитого стекла…

К сожалению, и сегодня, через тридцать лет после развала СССР, история советского коллекционирования пестрит белыми пятнами. В любом сюжете мелькает: «говорят…», «по свидетельству современников…» и т. п. Дело в том, что львиная доля информации на эту тему — мемуары, которые все-таки субъективны и порой грешат против истины. А вот документальные свидетельства в большинстве своем недоступны, т.к. хранятся в закрытых архивах КГБ. Поэтому так важны выставки, посвященные частному коллекционированию в СССР. Каждая из них восполняет пробелы и открывает новые страницы в этом поистине детективном романе.