Штрихи к портрету Анри де Тулуз-Лотрека

Аристократия и темные семейные тайны

Лучший друг нищих художников и дам полусвета Парижа родился в старинном аристократическом роду Лангедока и получил звучное имя граф Анри Мари Раймон де Тулуз-Лотрек-Монфа (Henri Marie Raymond comte de Toulouse-Lautrec Monfa). По версии потомков этой славной семьи, графский род Тулуз-Лотреков ведет свое происхождение от виконтов Лотрека, появившихся на территории графства Альби еще в X веке. Представители этой семьи активно участвовали в политической жизни региона, а некоторые находили свое призвание далеко за пределами родины. Так, граф Жозеф-Пьер де Тулуз-Лотрек (1727−1797) бежал в Россию, спасаясь от Великой французской революции, и сделал успешную карьеру в русской армии. Его внук, граф Валериан Александрович (1811−1881), также был военным в чине генерал-лейтенанта и начальником кавказской кавалерийской дивизии. Так что родственников Анри Тулуз-Лотрека можно найти и в России.

Детство художника прошло в семейных поместьях Шато дю Боск и Шато дю Селейран, где он занимался подобающими аристократу вещами — верховой ездой, латынью и древнегреческим языком. Однако в графском семействе были и свои проблемы, и постыдные тайны — например, бабушки художника были сестрами, а его родители, по слухам, были двоюродными братом и сестрой.

Болезнь сделала его художником

Возможно, именно близкородственными связями в аристократическом семействе объяснялась череда проблемы со здоровьем юного Тулуз-Лотрека. Будучи ребенком, он часто болел, долго восстанавливался и, как поговаривали, страдал от врожденного заболевания костей. В 13 лет он сломал шейку левого бедра, упав со стула, а затем и правого — упав в канаву. После этого ноги Анри навсегда перестали расти, оставшись 70 см в длину, а сам Тулуз-Лотрек стал мужчиной довольно скромного роста, 152 см.

Для матери, графини де Селейран, это стало страшной трагедией, как и для самого будущего художника: физическая особенность препятствовала почти всему, чем должен был заниматься молодой аристократ — танцы и балы отныне были ему недоступны, большинство видов спорта тоже, романтические отношения с подобающей девушкой схожего происхождения, как и военная карьера, оказались невозможны.

Однако же сам Тулуз-Лотрек не терял присутствия духа — он с легкостью шутил о своем недуге, а долгие периоды восстановления после болезней обратил в возможность практиковаться в живописи и графике. Занятия искусством не давали ему скучать и вселяли надежду.

Enfant terrible de la Belle Époque

В возрасте 17 лет Анри Тулуз-Лотрек приехал в Париж и обосновался в районе Монмартра, который художник полюбил всей душой и который в конце концов разбил ему сердце. Район кабаре и пьяниц, куртизанок и танцовщиц, художников и бездомных стал для молодого графа родным и любимым, он полностью погрузился в яркую и безумную жизнь Монмартра. Сегодня, видя на лотках уличных продавцов Парижа грошовые сувениры, пудреницы и открытки с узнаваемыми силуэтами танцовщиц Мулен Руж, редкий турист задумывается, что лицо Belle Époque — Прекрасной эпохи, лицо Парижа этого времени сотворил именно Тулуз-Лотрек.

Погрузившись в пьянство и разврат Монмартра, Тулуз-Лотрек, тем не менее, оставался невероятно продуктивным художником. Его подругами, музами и моделями становились танцовщицы, певицы и цирковые акробатки — например, Ла Гулю, Жанна Авриль, Ша-У-Као, Иветта Гильбер и многие другие девушки Мулен Руж. Среди маргиналов, проституток и артистов цирка Тулуз-Лотрек, стеснявшийся своих физических особенностей, нашел себя и как художник, и как личность. Символично, что именно одна из танцовщиц знаменитого кабаре, известная нам как Рыжая Роза (а Тулуз-Лотрек обсессивно любил рыжеволосых женщин) и ставшая его любимой моделью, заразила художника сифилисом, приведшим к его смерти.

Пионер плаката

Мулен Руж, один из символов Парижа, стал таковым во многом благодаря легкой руке молодого художника. В 1889 году, когда кабаре только открывалось, афиши к этому событию было поручено создать Тулуз-Лотреку. Он создал смелые, во многом скандальные и узнаваемые плакаты, которые, развешанные по всему Парижу, стали местной сенсацией и привлекли внимание как к самому художнику, так и к изображенной танцовщице, изобретательнице канкана Ла Гулю.

Эти плакаты выделялись графической выразительностью, демонстративной современностью и отсутствием стыда — Тулуз-Лотрек сделал смысловым и художественным центром афиши изображение танцовщицы в весьма раскованной позе, с разлетающимися в танце юбками. Его эксперименты с литографией и плакатами заложили основы этого жанра.

Вдохновение Японией

Анри Тулуз-Лотрека принято относить к постимпрессионистам. Он учился у классиков академической живописи Фернана Кормона и Леона Бонна, но позднее увлекся Полем Сезанном и Эдгаром Дега, перерабатывавшими идеи импрессионизма. Немаловажное значение для художника имело и японское искусство гравюры укиё-э, что переводится как «картины парящего мира». Частыми сюжетами укиё-э были театральные сцены, отдых и досуг в Японии — темы, близкие и понятные Тулуз-Лотреку. Простота формы, четкие контуры, яркие цвета и живописная плоскость японских гравюр легко угадываются в плакатах и афишах Тулуз-Лотрека, стремящихся к лаконичности средств, вызывающих при этом максимальный эмоциональный отклик у зрителя.

Во все свои увлечения — будь то выпивка, объятия танцовщиц кабаре или японская гравюра — художник погружался с головой, поэтому увидев японские эстампы в комнате своего друга Винсента Ван Гога, он мгновенно полюбил Японию и загорелся мечтой когда-нибудь увидеть ее своими глазами (чего, к сожалению, так и не произошло).

Увлечение это было так велико, что Тулуз-Лотрек даже фотографировался в костюме японского императора, правда, почему-то с макабрической куклой, напоминающей мертвого младенца.

Лицо Монмартра

Надо сказать, что образ японского императора был не единственным случаем, когда художник переодевался в кого-то другого. Склонный к гротеску и иронии, Тулуз-Лотрек любил посмеяться и над собой, выбирая быть смешным, а не жалким. Он с удовольствием перевоплощался то в пожилую даму в строгом платье и изящной шляпке, то в грустного Пьеро, а иногда и в маленького мальчика.

В обычной жизни же художник предпочитал хорошо скроенные дорогие костюмы и шляпы. Причем шляпы он носил даже в помещении — это позволяло ему казаться чуть выше. Тулуз-Лотрек был таким же многоликим как и Монмартр, его «малая родина» — он мог позволить себе маскарад, красоту и уродство, скандальность и благочестие, которые бесконечно «примерял» на себя, словно пытаясь понять, кто же он на самом деле.

Позор благородного семейства

Анри Тулуз-Лотрека обожали его многочисленные друзья и любовницы с Монмартра — за чувство юмора, талант, сострадательность, щедрость и неисчерпаемое желание продолжать кутить дни и ночи напролет. Однако его растущая популярность как художника вызывала недовольство у его благообразных родителей-аристократов — еще бы, их сын становился знаменит благодаря портретам куртизанок и танцовщиц кабаре!

Анри Перрюшо, автор знаменитой книги «Жизнь Тулуз-Лотрека», приводит в ней забавные подробности противостояния мятежного сына и его достопочтенных родственников. Например, когда графиню де Селейран спрашивали, кто ее любимый художник, она всегда чопорно отвечала: «Только не мой сын» (хотя и любила его всей душой). Отец художника требовал, чтобы сын не ставил великую фамилию славного рода Тулуз-Лотрек на своих скандальных работах, а один из дядей как-то обмолвился, что молодой Анри мог бы выбирать моделей не на Монмартре хотя бы из уважения к их славному имени. «Из уважения к имени! Лотрек расхохотался. Отныне этого дядю он называл «Из уважения к имени» и высказал пожелание «поддерживать с ним только похоронные отношения», — писал Перрюшо.

«Кофейник»

Тулуз-Лотрек обладал отменным чувством юмора, как считали его друзья (а более воспитанные господа находили его шутки чудовищно вульгарными). И со свойственной ему иронией, для своего коротконогого тела молодой граф нашел очаровательную метафору — он называл себя «кофейником с очень длинным носиком». Дело в том, что, словно извиняясь за несовершенство нижних конечностей, природа крайне щедро одарила художника как мужчину. Эта особенность, вкупе с нежностью, обходительностью и полным отсутствием предвзятости, сделала его невероятно популярным любовником у женщин Монмартра, которые, в свою очередь, рассказывали подругам о любовных подвигах Тулуз-Лотрека. Забавное прозвище быстро подхватили друзья и любовницы, сам художник любил писать натюрморты с кофейниками, а нам лишь остается гадать, в какой мере это натюрморты, а в какой — своеобразные автопортреты.

Автор коктейля и увлеченный кулинар

В хаотичных днях и ночах Монмартра Тулуз-Лотрек находил время не только на живопись и кутежи, но и на искусство кулинарии. Выросший в богатом и утонченном мире аристократии, он знал толк в изысканной пище и обманчиво легких коктейлях, напрочь сшибавших с ног непритязательных жителей Монмартра. Не испытывая финансовых проблем как наследник весьма обеспеченного рода, Тулуз-Лотрек заказывал деликатесы для дружеских пирушек в огромных количествах, а иногда и вовсе просил матушку прислать ему пару бочек хорошего вина из фамильных погребов и дичи с собственных угодий.

Среди рецептов Тулуз-Лотрека можно найти суп с соусом песто, паштет из фуа-гра с портвейном, артишоки с маслом и чесноком, тыквенную запеканку, гребешки Сен-Жак с вуалью из топинамбура, жаркое из налима с чесноком и лимоном, устричные канапе, пирог с луком-пореем и костным мозгом, перепела в золе… Верный друг Тулуз-Лотрека Морис Жуайян записал многие из рецептов, и сегодня они с успехом переиздаются в виде кулинарной книги.

Но наиболее известен убойный коктейль Тулуз-Лотрека «Землетрясение», состоящий из одной части абсента и одной части коньяка. Можно представить, какой эффект он оказывал на шумных суаре художника!

«Александр Натансон устроил в своем доме на авеню Буа-де-Булонь, 60, большой прием, чтобы показать десять великолепных панно, написанных клеевыми красками, которыми Вюйар украсил стены его дома. Устроить этот прием предложил Лотрек. Он сделал литографические приглашения на английском языке, где крупными буквами было написано, что на приеме будут поданы «американские и другие напитки»… Гости Натансонов — а их было триста человек — с удивлением увидели, что Лотрек выполняет роль бармена. По этому случаю он выбрил себе макушку, снял бороду, оставив лишь два небольших пучка волос, а под короткую белую полотняную куртку надел жилет, сделанный из звездно-полосатого американского флага. (…)

Ночь напролет он без устали хлопотал за стойкой, уставленной стаканами, бутылками, ведерками со льдом, тарелками с лимонами, с сандвичами, с соленым миндалем и картофельной соломкой. Лотрек взбивал коктейли, изобретая новые смеси, одна убийственнее другой, твердо решив «свалить с ног» все фешенебельное общество. Он хотел так напоить этих почтенных представителей литературного и художественного мира, чтобы с них слетела вся их почтенность, хотел подорвать авторитеты, сорвать маски.
И он достиг своего. (…) Почти никого не пощадили коктейли с имбирем, «любовный коктейль» и «луговые устрицы» бармена Лотрека, а чтобы вызвать у своих жертв жажду, он подавал им на серебряном блюде сардины под горящим соусом из портвейна и можжевеловой настойки.
Самые неосторожные захрапели очень скоро на диванах и кроватях в комнатах, куда их перенесли…"
Анри Перрюшо. «Жизнь Тулуз-Лотрека»

Друг и защитник Оскара Уайльда

Тулуз-Лотрек подружился со знаменитым британским писателем и поэтом Оскаром Уайльдом в Париже и несколько раз рисовал его. В 1895 году Уайльд был признан виновным в «грубом и непристойном поведении» и приговорен к двум годам каторжных работ. Тулуз-Лотрек, по-видимому, присутствовал на суде над ним во время своего визита в Лондон, он поддерживал друга — и лично, и публично. Поль Адам, который был журналистом в La Revue Blanche, опубликовал статью под названием «Злобный натиск», в которой он страстно защищал британца, мучимого пуританским британским правосудием. Тулуз-Лотрек представил рисунок пером и чернилами элегантного силуэта Уайльда, чтобы проиллюстрировать статью. Он изобразил Уайльда денди, стоящим с высоко поднятой головой.

Они встретились накануне суда, но Уайльд, который знал, что ему грозят разорение и тюрьма, отказался от просьб друзей и семьи бежать на континент. Он слишком нервничал, чтобы позировать другу. Тулуз-Лотрек вернулся в свой гостиничный номер и по памяти нарисовал изможденное беспокойство и преждевременное старение мужчины, которому был только 41 год.

Лотрек на большом экране

Удивительная личность, Анри Тулуз-Лотрек всегда вызывает интерес у зрителя. Образ художника встречается во множестве фильмов, некоторые из этих картин стали настоящей классикой кинематографа. Тулуз-Лотрека сыграл Хосе Феррер в «Мулен Руж» Джона Хьюстона, Джон Легуизамо в культовом «Мулен Руж!» База Лурмана, Винсент Менжу Кортес в фильме Вуди Аллена «Полночь в Париже».

Помимо прочего, о жизни художника сняли и другие фильмы — например, «Лотрек» Роже Планшона, «Легенда конца века» Алена Жобера.