Американские грабли военной медицины в гражданскую

Снова Булл-Ран

После первой сухопутной битвы Гражданской войны в США — первой битвы при Булл-ране — американцы поняли, что необходимо менять свои представления о военной медицине. Доктор Леттерман совершил настоящее чудо и создал первую в мире полноценную систему оказания помощи раненым. Все должны были понять важность этой системы, но что-то пошло не так…

По итогам прошедшей кампании на Полуострове (когда северяне планировали стремительной атакой захватить Ричмонд, но потерпели поражение) генерала Джорджа Макклеллана освободили от командования за излишнюю осторожность. Армию Потомака разобрали на отдельные дивизии и частично использовали для усиления Армии Вирджинии под командованием генерала Джона Поупа.

Командовавший южанами генерал Роберт Ли переманеврировал Поупа и разбил его 28 августа 1862 года, буквально в паре километров от места первого Булл-Рана. Кстати, это была крупнейшая на тот момент атака в истории США: в сражении приняли участие 25000 человек.

После сражения трём тысячам убитых помощь уже не требовалась, а 14 тысяч раненых стали основным предметом забот для санитарных служб обеих армий.

Но Поуп не любил солдат и пренебрежительно относился к тыловой службе.

Медицинские припасы и транспорт простаивали в тылу, чтобы не обременять армию.

«Может показаться, что многие офицеры считают медицинские припасы наименее важным для армии; офицерский багаж нужнее, чем припасы для раненых», — писал доктор Леттерман.

Система Леттермана всё ещё была частным делом армии Потомака. Попытки Генерального Хирурга Хаммонда, которого поставили на место Климента Финли, внедрить её по всей армии столкнулись с энергичным противодействием военного секретаря Эдвина Стэнтона. С самого начала войны Хаммонд и Стэнтон враждовали, и теперь их противоречия стали болью для тысяч людей. Квартирмейстерская служба мёртвой хваткой вцепилась в право распоряжаться всем транспортом.

В довершение всех проблем медицинский директор армии Вирджинии Макпарлин свёл все госпитали в один: то ли начитался теоретической литературы, то ли хотел быть подальше от Поупа. Идея хорошая, но… госпиталь разместили в десяти милях от поля боя, и рядом не было ни железной дороги, ни города. Отвозить туда раненых с поля боя было столь же сложной задачей, как и пытаться затем эвакуировать.

Система забуксовала, не начав работать. Никакого управления. Ничего…

Импровизация

Генеральный Хирург Хаммонд решил действовать, как кавалерийский командир — личным примером.

Он собрал столичных врачей и доставил импровизированный транспорт к полю боя, но, увы, неправильно оценил подход многих американцев к понятию «частная инициатива».

Обнаружив, что экипажи загружены дефицитными лекарствами и виски, почти все возницы под покровом ночи ускользнули от эскортирующей транспорт конницы и вернулись домой с добычей.

«До сего дня (3 сентября) шесть сотен раненых всё ещё остаются на поле боя. Многие умерли от голода; многие скоро умрут от истощения, и все испытывают страшные мучения», — писал Хаммонд военному секретарю Стэнтону. Понятно, что это письмо не улучшило их отношений.

Поле боя опять осталось за южанами, и на этот раз не получилось быстро эвакуировать раненых. Еды у конфедератов было в обрез, а транспорты юнионистов они не пропускали.

На глазах столичной публики и правительства вновь разыгралась драма, которую можно было бы предотвратить — если бы военный секретарь поменьше думал о борьбе за влияние с Санитарной комиссией, если бы некоторые генералы поднялись в профессиональном кругозоре выше лейтенантов, если бы… если бы…

И ещё раз, с начала

Поупа освободили от командования армией Вирджинии. Армию Потомака воссоздали, а во главе поставили Макклеллана.

Затем новая армия Потомака выступила в поход — навстречу «самым кровавым двадцати минутам в истории США», хотя этого ещё никто не знал. В это время доктор Леттерман обнаружил, что его систему «за ненадобностью» разломали, и всё пришлось восстанавливать буквально на ходу.

Конгресс просыпается

Спустя два года с начала войны Конгресс заметил, что солдат нужно кормить лучше, чем раньше. И американцы развернулись!

12 унций свинины или бекона, или фунт и четыре унции солёной или свежей говядины. Фунт и шесть унций свежего хлеба или муки, или один фунт сухарей, или один фунт и четыре унции кукурузной муки. На каждые сто рационов — 15 фунтов бобов или фасоли и десять фунтов риса или мамалыги (каши из кукурузной муки). Десять фунтов зеленого кофе или восемь фунтов обжаренного. Фунт и восемь унций чая; 15 фунтов сахара; четыре кварты уксуса; фунт и четыре унции стеариновых свечей; четыре фунта мыла; три фунта и 12 унций соли; четыре унции перца; 40 фунтов картошки (если есть возможность её хранить) и кварта чёрной патоки.

Паёк был роскошный до избыточности, и солдаты предпочитали часть получать деньгами.

Кормить солдат стали более или менее нормально. Но чтобы Конгресс осознал необходимость адекватной системы медицинской помощи, потребовались ещё долгие месяцы, десятки тысяч больных и раненых и жёстокая борьба на внутреннем фронте.

Очень просто загубить даже самую гениальную идею. Всё, что успел создать доктор Леттерман для армии США, смахнули одним движением руки. Просто потому, что «было не нужно».

Конечно, потом всё вновь наладили. Но ценой жизней миллионов!

Впрочем, никто ведь и не говорил, что создание лучшей армии в мире окажется простым занятием.