Измаил: как русские штурмовали крепость

«Подойдя ко рву, Ласси приказал Неклюдову отражать стрелками неприятеля, а л.-гв. Измайловского полка прапорщику князю Гагарину приставить лестницы к валу, как скоро ров будет завален фашинами. Под градом неприятельских пуль егеря взбираются на вал, и в 6 часов утра Ласси уже наверху. Теперь только начался самый жестокий бой. Обе боковые колонны (I и III) были ещё назади. Пользуясь этим, турки кидаются со всех сторон на русских, поражают их кинжалами и саблями, стараются сбросить в ров копьями. Много убитых и раненых. Неклюдов тяжело ранен. Гагарин собрал рассеявшихся при эскаладе егерей, атаковал неприятельские толпы и, отразив их, соединился с Ласси, который едва удерживался на валу.

Первой колонне Львова пришлось преодолеть чрезвычайные затруднения. Войска собрались у западных фланговых батарей, построенных принцем де Линем, и по сигналу двинулись вперёд. Турки заметили движение противника и открыли огонь. Широкий ров русские наполнили фашинами и перешли, но за ним был крепкий палисад от каменного редута Табия до берега Дуная; палисад надо было обходить поодиночке».

Н. А. Орлов, «Штурм Измаила Суворовым в 1790 году».

Суворовский план

Для нас штурм Измаила почему-то представляется сухопутной операцией — многие читали про кровавую атаку Килийских ворот Кутузовым, Хотинских ворот князем Львовым, и т. д. Практически все помнят момент, когда Кутузов не мог пробиться в город и готов был отступиться от атаки, когда к нему прибыл гонец от Суворова и сообщил: «Его сиятельство граф Суворов-Рымникской назначает ваше превосходительство комендантом Измаила. Уже послан гонец к её величеству о взятии крепости!».

Это тем более удивительно, поскольку главной изюминкой суворовского плана был удар по Измаилу со стороны Дуная, и именно этот удар решал — падёт крепость или устоит.

К счастью, в 15-м томе сборника «Материалы по истории русского флота» есть переписка командующего Лиманской гребной флотилией Осипа де Рибаса с князем Потёмкиным и полковником Головатым; она подробно восполняет пробелы информации о штурме Измаила со стороны Дуная.

Подготовительные действия начались ещё в ноябре 1790 года, когда русская флотилия поднялась вверх по реке к Тульче, миновав Измаил. Сделано это было для того, чтобы турецкий губернатор Тульчи не мог перебросить туда подкрепления.

На острове Чатал напротив Измаила русские гребные корабли высадили десант под командованием генерал-майора Арсеньева, который приступил к обустройству батарей и установке мортир для бомбардировки крепости. Так, де Рибас в письме Голованову писал: «Сих мортир имеется у вас четыре, а именно две 24-фунтовых с дальностью до 800 сажен, и две 48 фунтовых, с дальностью до тысячи сажен, для чего прикажите им подвигаться, сколько потребно будет к тому бастиону, и чтоб палили поочерёдно, размеряя время так, чтобы пальба была беспрерывна и продолжалась всю ночь».

Ну а 28 ноября (по старому стилю — 17 ноября; здесь и далее будут даты по новому стилю) к бомбардировке города с моря присоединились все суда флотилии, а именно: бригантины «Константин», «Ипогриф» и «Благовещенье», восемь двойных шлюпок, две шхуны, два катера, девять лансонов (одномачтовые парусно-гребные суда), паландра (судно для перевозки лошадей, переделанное в бомбардирский бот), пять канонерских лодок и восемь баркасов — всего 38 судов.

Как видно, корабли собрали с миру по нитке; на части из них стояло мортирное вооружение (всего 43 мортиры) для бомбардировки города, на других — крупнокалиберные пушки (24-фунтовые), ну а шлюпки и баркасы и вовсе имели только трёхфунтовки и ручное оружие.

На острове напротив Тульчи были поставлены два редана с четырьмя шестифунтовыми пушками и 100 солдатами. Ещё один отряд оставили в крепости Исакча (выше Тульчи по течению) и на мысе Чатал в вершине дельты Дуная.

Таким образом, Измаил оказался отрезанным от снабжения по реке как с севера, так и с юга. Пост между Исакчой и Чаталом контролировало корсарское судно «Александр», а между Чаталом и Измаилом — «Симферополь».

Начало столкновений

Первое «морское» боестолкновение состоялось в месте слияния речки Репиде и Дуная. Там турецкая гребная флотилия, опираясь на два каменных бастиона, открыла огонь по спускающимся на них по течению со стороны Тульчи русским кораблям. Де Рибас запретил отвечать на турецкий огонь, пока русские не сблизятся на ружейную дистанцию. Затем последовала схватка, в которой один турецкий лансон утонул, одно турецкое судно удалось потопить, а ещё четыре сбежали под защиту бастиона.

Первого декабря с севера от Измаила установили новые батареи из 26 пушек: двенадцать 24-фунтовых, четыре 48-фунтовых и десять 12-фунтовых. Оставшиеся четыре лансона у бастиона русские атаковали брандерами, и, хотя течение их сильно снесло, турки в панике покинули свои суда, после чего их захватили русские. Шесть наших судов подошли прямо к стенам каменного бастиона (на 40 саженей), встали на шпринг и открыли беглый огонь. В свою очередь, другие семь русских корабликов под командованием де Линя миновали место боя и атаковали турецкие лансоны ниже по течению — семь из них они заставили замолчать.

Де Рибас писал: «Абордировать их не было никакой возможности, поскольку все суда были ошвартованы к берегу, на котором было множество неприятеля».

Русские прошлись картечью по берегу, буквально выкосив турецкие отряды, и брадскугелями зажгли бастион. Затем огонь добрался до порохового склада — и турецкие пушки взлетели на воздух. Подошедший отряд Головатова соединился с де Линем, проследовал сквозь непрерывный огонь к центру города и, развернувшись носом к неприятелю, открыл контрбатарейную борьбу, встав на шпринг. Без потерь не обошлось: лансон № 4 поразила неприятельская бомба, он взорвался — спаслись только восемь человек. Казаки же, пройдя вдоль берега, сожгли 21 турецкий корабль (14 лансонов и 17 транспортных судов), при этом постоянно высаживая небольшие десанты и тревожа турецкие войска.

Как только турки пытались контратаковать на суше превосходящими силами — казаки сразу же отходили к кораблям.

Поскольку огонь противника несоизмеримо возрос, де Рибас приказал кораблям отойти под прикрытие батарей на островах. Во время этой ретирады русские потеряли ещё один лансон, на этот раз № 1, который захватили турки. Береговые батареи и корабли продолжили бомбардировку города — и закончили только в 15:00.

Наш отряд и батареи на острове казались туркам настоящей занозой в заднице, поэтому они начали собирать отряд, который выбил бы русских оттуда. Турецкий десант был уже на полпути, когда русские, заметив его, посадили на шлюпки и канонерки Херсонский и Днепровский гренадерские полки, чтобы атаковать неприятеля на абордаж. Турки резко развернулись и бросились к своему берегу под картечным и ружейным огнём. Отряд полковника Маркова (100 человек при двух 12-фунтовых единорогах) с берега открыл огонь по захваченному лансону № 1, который от двух прямых попаданий утонул. Лансон № 11 доплыл до своих, но из-за повреждений пошёл ко дну, экипаж удалось спасти.

За время боёв 1 декабря русские потеряли три лансона, 81 человек убитыми и 239 ранеными. Потери турок в людях неизвестны, но только в кораблях — одно больше судно, 19 лансонов, 32 транспорта и 40 паромов.

Второго декабря русские ночью высадились у взорванного бастиона и организовали там новую батарею, откуда открыли огонь по неприятелю и вели его весь световой день. Третьего декабря рейды кораблей продолжились, русские потеряли девять мелких судов, турки — около 20. Постепенно удавка вокруг города со стороны моря всё больше стягивалась — русские переносили свои батареи ближе к городу.

Шестого декабря казаки Головатова, усиленные бугским егерским полком, бомбардировали и высаживали десанты уже в центр города.

К 8 декабря русские контролировали фактически всё течение Дуная в пределах Измаила. Двадцать второго декабря наконец начался штурм. Флотилия де Рибаса должна была высадить три колонны (примерно девять тысяч человек) со стороны Дуная и ворваться в город изнутри.

Напутствуя де Рибаса, Суворов сказал: «Вы один, дорогой герой, стоите 100 тысяч войска».

Южная сторона, примыкавшая к реке, не имела сплошной стены, однако расположенные здесь укрепления были вооружены 85 пушками и 15 мортирами. Гарнизоном командовал Ахмет-паша, который принимал меры к усилению обороны крепости.

Из указаний де Рибаса своим войскам перед боем: «В 12 часов пополудни, то есть в полночь, откроется паки со всех батарей сильная канонада, во время которой, в 2 часа пополуночи, подвинутся восемь бомбандирских судов в самую ближнюю дистанцию к каменной батарее. На сих судах восемь трёхпудовых гаубиц и восемь двухпудовых единорогов будут беспрерывно стрелять горизонтально по оной батарее по палисаду и совокупно с батареею будут анфилировать два полигона и куртину.

Пальба сих судов и сухопутных всех батарей будет продолжаться беспрерывно до самого утра шести часов ядрами, а пустыми зарядами до самого рассвета».

На а далее — штурм: «За два часа перед рассветом по данному сигналу ракетою войска, расположенные на лодках и гребных судах, числом 8000, подвинутся в одно время к противному берегу с обоих флангов, то есть с левого фланга крепости запорожские лодки, дубы и паромы, подняв на себя 1500 казаков, 3500 регулярнаго войска. Предмет сей высадки занимает берег, кавалиер и куртину нового укрепления. С правого фланга на паромах, шлюбках, баркасах, частырмах и на маленьких лансонах 3000 регулярного войска, которые, вышед, занимают берег старой крепости. В то же самое время четыре колонны регулярного и одна иррегулярного войска идут к штурму на крепость».

Первую колонну погрузили на 100 лодок и баркасов: вторую — на 45 судов; третью — на 58 лодок и судов. Третью колонну перенасытили артиллерией — там шли дубель-шлюпки, плавбатареи и лансоны, которые несли мортиры и пушки больших калибров.

Взятие Измаила

Рано утром 22 декабря, пользуясь туманом и дымкой, флотилия начала движение с юга на север. Туман мешал как турецким, так и русским войскам; русские из-за него не могли организовать точный огонь.

В 7:00 началась высадка первой колонны, которая наткнулась на ожесточённое сопротивление турок и татар, причём в самой неудобной позиции — русским пришлось ползти вверх по обрывистому берегу под огнём защитников Измаила. Однако неприятеля удалось откинуть комбинированным артиллерийским и оружейным огнём, и в 8:00 начали высадку уже вторая и третья колонны.

Когда русские углубились в город, завязался беспощадный бой в городской застройке. Турки и татары организовывали точки сопротивления в постоялых дворах, мечетях и казармах. Каплан-Гирей вместе со своими татарами пробовал организовать контратаку, но её отбили.

Запершиеся в одном из постоялых дворов остатки татар под угрозой полного уничтожения сдались на милость победителя.

Продвижение русских со стороны Дуная заставило турок срочно перекидывать войска с крепостных стен, что позволило наступающим с суши влезть на стены и войти в город. Де Рибас же к тому моменту со своими колоннами уже достиг центра города. К 13:00 был взят каменный редут Табия — в плен попал израненный губернатор Измаила Мехмет‑паша.

Суворов в своём рапорте о штурме Измаила отметил работу де Рибаса: «Он первый нанёс с судов и острова неприятелю удар и во время приступа, командуя тремя колоннами десанта, присутствовал везде, где более надобность требовала, ободрял мужеством своим подчинённых, овладел набережными батареями, принял пленными выше поминаемых неприятелей и в трофеи взятые сто тридцать знамён предоставил ко мне».

Князь Потёмкин в своём рескрипте от 3 января 1791 года написал: «Мужеством и неустрашимостью, которым вы и все войска вам вверенные себя отличили во время обложения и покорения Измаила, приобрели новую и знаменитую славу оружию российскому. Я свидетельствую вам, яко много участвовавшему в сем славном происшествии, моё удовольствие и благодарность, поручая объявить оные и всем вашим соподвижникам. Я не премину Ея И. В. Всемилостивейшей нашей Государыне представить заслуги рекомендованных, вами и поставлю приятною себе должностью доставить каждому достойное воздаяние».

Указом от 25 марта 1791 года императрица Екатерина II пожаловала Осипа Михайловича де Рибаса шпагою с алмазами и 800 душами крестьян в Полоцкой (Могилевской) губернии потомственно.