Как два дилетанта устроили Кубинскую революцию

Молодой врач-дерматолог приехал в Мексику из Гватемалы, но выговор выдавал в нем аргентинца, особенно характерное «Че!» — словечко, которое в зависимости от контекста могло означать: «Эй!», «Парень», «Друг», «Привет», «Черт побери!», «Это невозможно!», «Что случилось?». Так его и прозвали впоследствии новые друзья — Че.

Июльским вечером 1955 года в Мехико в доме гостеприимной кубинки сеньоры Гонсалес Эрнесто Гевара наконец-то познакомился с другим политэмигрантом, о котором был наслышан, — 28-летним юристом из Гаваны по имени Фидель Кастро Рус.

Первый спор завязался о международной политике, и два интеллектуала не заметили, как проговорили десять часов кряду. Фидель Кастро собирался вернуться на Кубу с вооруженным отрядом, начать партизанскую войну против диктатора Фульхенсио Батисты и постепенно поднять на борьбу всю страну.

Эрнесто Гевара, мечтавший проявить себя в боях против тирании, поддержал нового друга, хотя план революции силами горстки политических ссыльных и казался ему утопией. Одна такая отчаянная операция — штурм казарм Монкада, организованный 26 июля 1953 года неопытной молодежью во главе с Фиделем, — уже закончилась провалом. Однако выжившие и освобожденные по амнистии участники акции сдаваться не собирались.

Туспан

Президент Батиста, против которого собрались воевать молодые оппозиционеры, в отличие от них имел богатый опыт насильственной смены власти. В 1933 году честолюбивый военный был главным вдохновителем «переворота сержантов», свергнувших правительство. Возглавив Генштаб, сменил нескольких марионеточных президентов; четыре года занимал пост главы государства сам. Затем, пропустив предписанные Конституцией два срока, в 1952 году собрался принять участие в выборах, но, когда убедился, что шансов на победу у него мало, снова организовал переворот. Пробыв у власти два года как временный президент, все-таки устроил выборы, на которых при 30-процентной явке победил единственного соперника, снявшего свою кандидатуру прямо перед началом голосования.

«Этот молодой человек рассказывал мне о том, что надеется победить Батисту во время предстоящей высадки на Кубу, которую планировал осуществить со своими людьми. Он говорил: „Когда сюда прибудут люди“ и „Когда у меня появятся деньги на их покупку“ (то есть судов), это означало, что у него не было ни людей, ни денег… Ну разве это было не смешно? Разве это не походило на детскую забаву?»

#потерялиберега

Альберто Байо

Поэт, ветеран гражданской войны в Испании, инструктор отряда Фиделя Кастро

«Иду лбом на стену; но стоит умереть на иностранном пляже за такой чистый идеал»

#потерялиберега

Эрнесто Гевара

Опираясь на армию и поддержку США, генерал Батиста не боялся всеобщего недовольства. Протесты выскочек вроде братьев Кастро (и что им неймется, детям богатых родителей?) легко подавлялись силой оружия.

Недовольные таким положением дел кубинцы начали съезжаться в Мексику, пополняя ряды сторонников Фиделя. Деньги на революцию пожертвовал даже свергнутый Батистой президент Карлос Прио Сокаррас.

Полковник Байо под видом уроков английского языка проводил для будущих участников экспедиции ускоренный курс партизанской войны. Парни учились стрелять, читать карту, маскироваться, метать гранаты и изготавливать взрывчатку. За подбор кадров отвечал Че, забросивший ради подготовки к экспедиции научные исследования и работу над книгой «Роль врача в Латинской Америке».

В октябре 1956 года заговорщики приобрели видавшую виды, даже побывавшую тремя годами ранее на морском дне прогулочную яхту «Гранма» (в переводе с английского «бабуля»). Это небольшое судно не могло вместить всех желающих.

В ночь на 25 ноября, потушив огни, повстанцы отплыли на «Гранме» из портового городка Туспан. Так обычно начинаются рассказы о кораблекрушениях: ветхая яхта, рассчитанная максимум на 25 человек, приняла на борт 82 мужчины в полном боевом снаряжении и вышла в море в час, когда из-за надвигающейся бури навигация была запрещена. Как вспоминал Фидель Кастро, она скорее тонула, чем плыла.

«Всякая возможность десанта, о котором говорит Фидель Кастро, исключается. С технической точки зрения планы группы крикунов, не имеющих ни дисциплины, ни военных знаний, ни соответствующего вооружения, обречены на провал…»

#насвсехтошнит

Франсиско Табернилья

Генерал, командующий вооруженными силами Кубы

«Гранма»

Врач экспедиции Эрнесто Гевара никак не мог найти аптечку с лекарствами от морской болезни — через несколько минут после отплытия этот недуг одолел почти всех пассажиров яхты. При этом сам доктор задыхался в приступе хронической астмы. На третий день плавания на полу кают появилась вода и стала прибывать.

Насос работал плохо, пришлось вычерпывать ведрами. В панике за борт побросали что могли, в том числе горючее и консервы. Утром четвертого дня выяснилось, что в туалете попросту заклинило клапан отводящей трубы и через нее потекла забортная вода.

«Были спеты кубинский национальный гимн и гимн „26 июля“ — все это длилось, наверное, не более пяти минут. Затем судно стало представлять собой трагикомическое зрелище: люди сидели с мученическими лицами, обхватив руками животы, одни уткнулись головой в ведра, другие распластались в самых неестественных позах. За исключением двух или трех матросов да четырех или пяти пассажиров, все остальные из 82 человек страдали от морской болезни».

#насвсехтошнит

Эрнесто Гевара

В день, когда «Гранма» должна была достичь берегов Кубы, сторонники Фиделя на острове запланировали вооруженные выступления в Сантьяго-де-Куба, чтобы отвлечь внимание властей от высадки отряда и дать партизанам добраться до гор, где проще скрываться.

Но в расчетах допустили ошибку: в условленный срок яхта могла уложиться, лишь не будучи перегруженной. «Гранма» опаздывала на два дня. Судно шло еле-еле, и революционеры беспокоились, хватит ли им горючего, еды и воды.

Штурман, располагавший лишь устаревшей картой, сбился с курса. Ночью 1 декабря он отличился еще и тем, что упал за борт: искали, потеряли время; к счастью, нашли и спасли. На поиски условленного места, где яхту еще могли дожидаться друзья, ресурсов уже не было.

2 декабря «Гранма» подошла к берегу и… села на мель посреди мангрового болота. Единственная шлюпка затонула, как только на нее погрузили ружья.

Рауль Кастро рассказывал: «Первым в воду спустился Рене Родригес. Так как он был очень худым, вода была ему только по грудь. Тогда он обратился к Фиделю: „Я уже стою на ногах, здесь вполне можно двигаться!“ Когда же спрыгнул Фидель… он едва ли не с головой ушел в трясину».

Повстанцы несколько часов брели в вязкой илистой жиже, путаясь в ветвях мангровых зарослей и гадая, на том ли острове они вообще высадились. Выбравшись наконец на твердую землю, люди буквально валились с ног от усталости. Ступни у всех были сбиты в кровь: новая обувь, закупленная оптом для экспедиции, оказалась на редкость неудобной.

Измученные путники шли вдоль плантаций, утоляя голод соком сахарного тростника. Новоявленные партизаны бросали срезанные стебли под ноги, не задумываясь о том, что оставляют очевидные улики для посланных на их поиски солдат. И проследить, куда отлучился крестьянин-проводник, ни у кого не было сил…

Святая Радость

5 декабря в местности с идиллическим названием Алегрия-дель-Пио («Святая Радость») расположившийся на отдых отряд окружили и фактически уничтожили правительственные войска. В перестрелке, которую доктор Гевара сравнил с Дантовым адом, погибли всего трое повстанцев, остальные рассеялись по округе.

В последующие дни солдаты выследили и убили 21 участника экспедиции, примерно столько же попало в тюрьмы, кто-то заблудился и потерял надежду найти товарищей. Пресса в очередной раз объявила о гибели Фиделя Кастро, однако ему с двумя соратниками удалось выбраться из окружения невредимыми.

«Кубинские самолеты и наземные войска уничтожили 40 ссыльных революционеров, которые высадились сегодня на побережье провинции Ориенте. Военное руководство заявило, что Фидель Кастро, предводитель восстания против президента Фульхенсио Батисты, был среди убитых».

#большеада

Газета New York Times: Нью-Йорк, 3 декабря 1956 г.

«Следуя инстинкту самосохранения, я сделал выстрел в сторону леса. Затем стал думать о том, как бы дороже отдать свою жизнь. И в момент, когда казалось, что все пропало, я вспомнил старый рассказ Джека Лондона, в котором герой, прислонившись к дереву, готовится с достоинством уйти из жизни, зная о том, что ему суждено замерзнуть в ледовой Аляске. Это был единственный образ, о котором я вспомнил в тот момент».

 #большеада

Эрнесто Гевара

Прорвались и двигались, как было условлено, на восток, в горы Сьерра-Маэстра, и пять человек во главе с Хуаном Альмейдой, среди них легко раненный Че. Шли по ночам, практически наугад. Начитанный Гевара опознал на небе Полярную звезду и по ней определил направление. Как выяснилось, в целом верно, хотя звезда была не та.

Спасаясь от жажды, путники по капле вытягивали воду из трещин в скалах маленьким насосом от противоастматического ингалятора Че Гевары. Отмеряли строго поровну окуляром оптического прицела. Когда выбрались к морю, Эрнесто снова попытался использовать почерпнутые из литературы знания: он читал, что, если пресную воду разбавить на треть морской, она делается вполне пригодной для питья.

«Мы так и поступили с остатками воды во фляжке, — вспоминал впоследствии Че. — Результат был плачевным: получилось соленое пойло. Это вызвало критику в мой адрес со стороны товарищей».

Зато на берегу встретили еще троих с «Гранмы» и вместе продолжили путь. Несколько раз чудом разминулись с отрядами батистовцев, потеряли одного человека, которого схватила полиция, и в конце концов разыскали Фиделя. С Кастро уже был его брат Рауль с маленьким отрядом, после Рождества пришли еще пять товарищей.

«Сколько у тебя винтовок?» — спросил Фидель брата при встрече. «Пять!» — ответил Рауль. «Плюс две, которые есть у нас, — продолжал Фидель, — итого семь. Так что мы точно победим!»

В воссоединившемся на исходе 1956 года отряде с «Гранмы» не насчитывалось и двадцати бойцов, но сдаваться повстанцы не собирались. Ряды партизан начали пополнять местные жители, а 17 января 1957 года армия Кастро, теперь уже из 29 человек, одержала первую из многих своих побед, захватив недостроенную казарму в устье реки Ла-Плата.

В ночь на 1 января 1959 года после новогоднего банкета в крепости «Колумбия» вереница автомобилей доставила Фульхенсио Батисту и его приближенных на усиленно охраняемый военный аэродром. Диктатор сел в ожидавший его самолет и навсегда покинул Кубу. 2 января войска Повстанческой армии во главе с «ветеранами» «Гранмы» Че Геварой и Камило Сьенфуэгосом триумфально вошли в столицу. Кубинская революция свершилась.