Как русские взяли Вильну: падение города Железного Волка

Война России и Речи Посполитой середины XVII века оказалась в тени кампаний XVIII и XIX веков. Да и результат её, на первый взгляд, не очень впечатляет. Русские войска дошли до Вильны (нынешний Вильнюс) и Люблина — но приобретения ограничились Смоленском, Киевом, Левобережной Украиной и Северской землёй. А ведь эта война определила очень многое.

«Ледокол» Алексея Михайловича

Есть забавная гипотеза — как могло видеть идеальный ход Второй мировой советское руководство. Вермахту не удаётся блицкриг на западе, и там начинается вторая серия позиционной войны.

Советский Союз методично завершает перевооружение вкупе с военными реформами и объявляет о необходимости борьбы с нацизмом. А после танковыми корпусами несёт свет коммунизма до самой линии Мажино. Увы — у Советов так не получилось.

Зато именно это удалось сделать царю Алексею Михайловичу. И, как ни странно, крайне полезным союзником тогда оказались казаки и повстанцы Богдана Хмельницкого.

Месть, поданная холодной

«Русская реконкиста» — борьба Москвы с Вильной и Варшавой за наследие Рюриковичей — началась сразу после прекращения ордынского ига.

Обнаружившееся превосходство Москвы стало причиной объединения Литвы и Польши. С образованием Речи Посполитой силы сторон уравнялись. А появление при Стефане Батории непревзойдённой конницы и гусарии дало «ляхам и литвинам» преимущество на поле боя.

Русская поместная конница, ориентированная на дистанционный бой, не выдерживала удара крылатых гусаров. А стрельцы, не имевшие пик, могли сопротивляться им только в полевых укреплениях. И то не всегда.

Начавшаяся Смута и угроза, исходившая от Речи Посполитой, поставили Русское государство на грань катастрофы. Запредельным напряжением сил русские сумели сохранить независимость. Однако страна была разорена до основания. Не было, пожалуй, города или села, где не отметились бы поляки и литовцы, воровские казаки и прочие лиходеи, которыми ещё долго пугали детей.

Едва оправившись от катастрофы, новая династия Романовых стала готовить ответный удар.

Москва ждала, планировала и копила силы, чтобы вернуть утраченные земли и рассчитаться за ужасы Смуты.

Первый удар русское воинство нанесло в 1632 году. Момент был выбран идеально. Тогда Речь Посполитая устояла лишь благодаря таланту молодого короля Владислава, случайной гибели союзного Москве шведского короля и провалу снабжения армии под Смоленском. Однако русские сделали соответствующие выводы и продолжили работу.

Момент истины настал к началу 1650-х. В Речи Посполитой притеснения и унижения православных взорвались пламенем Хмельнитчины. Когда стало ясно, что подавить восстание не удастся, Москва начала интенсивную подготовку к войне.

Чем ответить гусарии?

Ни поместная конница, ни стрельцы не могли устоять перед вражеской гусарией. Создать свою Москва не могла.

Попытки были, но оказалось, что такая кавалерия — отнюдь не дешёвое удовольствие. Нужны слишком дорогие восточные скакуны, слишком качественные доспехи. Не говоря уже о производстве одноразовых копий для таранного удара.

Во многом как раз для поддержания гусарии магнаты и шляхта (привилегированные сословия) Речи Посполитой и выжимали все соки из «кресов всходних» (восточные регионы, населённые в основном белорусами и украинцами). Чем и вырыли себе яму.

Зато пехоты в Речи Посполитой набирали немного и использовать её толком не умели. Ведь исход боя решит гусария — малой кровью, могучим ударом.

В Москве очень внимательно изучали опыт европейских войн и анализировали собственную неудачу под Смоленском.

За три года с 1651-го численность полков нового строя в русской армии возросла с 8 до 50 тысяч человек. Их возглавили европейские офицеры, ветераны Тридцатилетней и английской гражданской войн. Главной ударной силой Москвы вместо устаревшей поместной конницы и стрельцов стали пехотные полки из мушкетёров и пикинёров, а также рейтары и драгуны.

Русские воеводы и европейские офицеры отправились в поход на запад с армией самого современного образца.

Вторжение

Политика шла рука об руку с военной стратегией. Пока ударными темпами формировались полки нового строя, царские дипломаты убеждали запорожцев, что против Речи Посполитой одним им не выстоять.

Ещё до Переяславской рады, где казаки Богдана Хмельницкого приняли решение объединиться с Москвой, русские армии выдвинулись в районы сосредоточения у западной границы.

В наступление шли 70 тысяч русских воинов, разделённых на три группировки.

Северная во главе с Василием Шереметьевым наступала из Великих Лук на Полоцк и Витебск. Центральная под руководством царя Алексея Михайловича шла на Смоленск. А южная группировка Алексея Трубецкого двигалась из Брянска через Рославль и Мстиславль на Оршу.

В первые годы Хмельнитчины в белорусских землях тоже вспыхнули восстания против шляхты и католической церкви. Хоругви Великого княжества Литовского жестоко подавили их. Однако жители ничего не забыли и не простили. И этот факт также учла Москва, планируя наступление. Царский указ войскам строго призывал «белорусцев православной веры, которые биться не учнут, в полон не брать и не разорять».

Большинство городов к востоку от Березины сами распахнули ворота перед русской армией и изъявили желание стать подданными царя всея Руси.

В литовском лагере

Мобилизация всегда была больным местом Речи Посполитой. Ещё в конце XV века подъём войска в поход проходил согласование в сейме. В итоге страна, обладавшая великолепными воинами, раз за разом выставляла на поля сражений гораздо меньше войск, чем могла бы.

Война на Украине продолжалась. Помощи от короны Польской в Великом княжестве Литовском ждать не приходилось. К тому же великий гетман литовский Януш Радзивилл был в крайне плохих отношениях с королём. В итоге к началу летней кампании он сумел собрать под Оршей лишь около 8 тысяч воинов, в том числе около 350 гусар.

Однако это войско не стоило недооценивать. В бою под Школовом Радзивилл заставил отступить 12 тысяч воинов старой поместной конницы. Однако вскоре под Шепелевичами ему пришлось столкнуться с совсем другой русской армией — полками нового строя: мушкетёрами, пикинёрами и рейтарами. Армия Януша Радзивилла понесла громадные потери и бежала с поля боя.

Впервые с 1612 года русское войско в полевом сражении сумело разбить кавалерию Речи Посполитой. Сам великий гетман тогда едва избежал плена и ушёл за Березину.

Разгром литовской армии стал шоком для всего Великого княжества. Узнав о нём, гарнизон Смоленска капитулировал.

К концу 1654 года вся территория к востоку от линии Полоцк — Гомель была под контролем войск русского царя или запорожского гетмана.

Таким образом, план кампании осуществился. Однако впереди лежали огромные земли, которые противник был не в силах оборонять. Такой шанс предоставлялся раз в несколько поколений. И царь Алексей Михайлович не мог не рискнуть.

Падение Вильны

Весной 1655-го Януш Радзивилл снова собрал войска. Он перешёл Березину и попытался осадить Могилёв. В городе развернулись тяжёлые бои, после которых гетману пришлось с огромными потерями отступить. Дорога на Вильну была открыта.

11 июля объединённое войско воеводы Якова Черкасского и гетмана Ивана Золотаренко двинулось на запад через всю Белую Русь, практически не встречая сопротивления.

29 июля оно подошло к окрестностям Вильны — роскошной и величественной столицы Великого княжества Литовского. Города Железного Волка из сна Гедимина, который ни разу не взял ни один враг.

Гетман Януш Радзивилл снова собрал армию в несколько тысяч воинов и встал у Вильны. Но «Титаник» уже шёл на дно. Войско требовало выплатить хоть немного денег, бунтовало и не желало воевать.

Надо отдать должное — великий гетман честно предупредил жителей столицы о надвигавшейся угрозе. И некоторые из них благоразумно ушли из города.

Будь у Вильны нормальные стены — у неё, возможно, был бы шанс. Но к этому времени…

…в Речи Посполитой так уверовали в мощь своей кавалерии, что тратиться на поддержание фортификаций не считали нужным. «Лучшие стены — это клинки наших рыцарей», — считала корона.

Укрепления литовской столицы даже на гравюре конца XVI века выглядят руинами. И так было не только в Вильне. Когда в Смоленск накануне войны прибыл воевода Филипп Обухович, он пришёл в ужас от состояния стен и бастионов. За десятилетия небрежения важнейшая крепость Речи Посполитой пришла в полнейший упадок. Сквозь трещины во многих местах мог пройти человек. Состояние же виленской стены было гораздо худшим.

Утром 29 июля у литовской столицы показались русские и казачьи полки. Войско гетмана, забыв о недавнем слабоволии, честно держало позиции у моста через Вилию до вечера, дав возможность толпам беженцев покинуть город. Затем литовцы подожгли мост и отступили к коренным территориям.

Из песни слова не выкинешь — город был разграблен победителями и горел долгих 17 дней. Традиционно «отличились» запорожские казаки. Да и русские солдаты не особенно отставали. «Белорусцев веры православной» здесь почти не было, а рассказы о зверствах «людей литовских» в годы Смуты многие из них впитали с молоком матери. И теперь они добрались до логова врага.

Увы, как всегда бывает с запоздалой местью, пострадало в основном мирное население, не имевшее к прошлым злодеяниям ни малейшего отношения.

Потерянная победа

К осени 1655 года практически все русские земли находились под контролем царских армий или запорожских казаков. Наследство Рюриковичей было в руках Романовых.

Русские полки взяли Вильну. А ещё недавно торжествующая, готовая добить мятежных казаков Речь Посполитая лежала у ног русского царя.

Всего лишь точный удар правильным оружием, нанесённый в нужное время — и от мощи польско-литовского государства не осталось и следа.

Ещё до падения Вильны границу Речи Посполитой пересекли колонны шведской армии. К концу года почти вся территория страны, не занятая русскими войсками и запорожцами, была в руках короля Швеции.

Дальше началась безумная кровавая чехарда. Все воевали со всеми и кидали всех. Русские сначала заключили перемирие с поляками и стали бить шведов. Потом поляки выгнали шведов и снова пошли на русских. А после смерти Хмельницкого ещё и запорожцы разделились на пророссийских и пропольских…

Речь Посполитая умудрилась собраться с силами и вернуть себе большую часть утерянных земель. Война продолжалась до 1667 года, когда истощённые государства подписали мирный договор. Россия приобрела то, что планировала изначально: утраченное по итогам Смуты и Левобережную Украину с Киевом. До второго шанса заполучить наследие Рюриковичей оставалось ещё сто лет.

Речь Посполитая отбилась чудом. Урок не пошёл ей впрок. Магнаты и шляхта свирепо держались за свои привилегии и провалили все попытки превратить страну в адекватное эпохе государство. В итоге Речь Посполитую просто поделили, как пирог, а тысячи рыцарственных ясновельможных «сарматов» раз за разом обидно и меланхолично разгонялись эскадронами регулярной кавалерии Российской империи, Прусского королевства или короны Габсбургов.

Всё потому, что нужно уметь учиться на своих ошибках и извлекать уроки из поражений.