Катастрофа «Императрицы Марии»: как погибла триумфаторша «Черного моря»

Черноморские проблемы

Первые разговоры об усилении османского флота стали доходить до Петербурга ещё в 1909 году. Поначалу это не было чем-то серьёзным, турки просто покупали в Германии старые броненосцы. Но в Порте решили серьёзно вложиться в обороноспособность. И заказали в Британии полноценные линейные корабли.

Этим кораблям не было суждено попасть к османам — вскоре после начала Первой мировой Лондон реквизировал вымпелы для собственного флота. Но проблем на Чёрном море это не убавило. В августе 1914-го в Дарданеллы прорвались два германских корабля — линейный крейсер «Гёбен» и лёгкий крейсер «Бреслау», которые формально вошли в состав турецкого флота. А вскоре и сама Османская империя вступила в войну. «Гёбен» и «Бреслау» обстреляли русские порты.

Для эффективного противостояния новому «Гёбену» русские корабли должны были держаться вместе. Германский линейный крейсер при этом имел хорошие ходовые качества. Что давало ему возможность развлекаться на коммуникациях и в рейдах — «Гёбен» был хозяином положения).

Убийственный ответ

К счастью, слухи о стремлении Турции обзавестись линкорами даром не прошли. Флотское начальство осознавало свою уязвимость на Чёрном море. А поступающие со стороны южного соседа новости позволяли проталкивать через Думу выделение средств на нужные линкоры.

Заложили четыре «черноморских» дредноута. По концепции это были «балтийские» линкоры типа «Севастополь» с усиленным бронированием и вооружением минус скорость и запас хода. Причём увеличить мощность артиллерии удалось весьма изящно — за счёт утяжеления снаряда. По расчётам, эффективность новых 12-дюймовых боеприпасов против бронированных кораблей была такой же, как у 13,5-дюймовых орудий линкоров, заказанных турками в Англии.

И головным кораблём этой серии стала «Императрица Мария».

Тяжеловесы выходят на ринг

Черноморский флот получил корабль в июле 1915 года. Его приход означал конец царства всесильного «Гёбена». Ведь шанс немцев на вторичный прорыв в Дарданеллы был очень мал. А серьёзных верфей в Турции (и времени на постройку) не имелось. Случись что с их линейным крейсером — второго взять им было бы неоткуда. Учитывая, что корабль — это ещё и политический фактор присутствия в Османской империи, немцы не могли позволить себе его потерять.

Поэтому «Гёбен» шарахался даже от собранных вместе старых броненосцев. Тем более, что у него оставались серьёзные возможности для рейдов и так — стоило только улучить момент, когда русские корабли уйдут в порт для обслуживания и пополнения топлива и провизии. С появлением «Императрицы Марии» эта сладкая жизнь заканчивалась — теперь линкор и броненосцы могли подменять друг друга. А когда в октябре 1915-го к «Марии» присоединилась вторая «императрица», однотипная «Екатерина Великая», дело стало ещё хуже.

Несколько раз «Гёбен» чуть не попался новым кораблям — они вели по нему огонь, даже добивались накрытий, но повредить не смогли. Не сумев поймать быстроходный крейсер, русские линкоры выбрали другую тактику. Они стали прикрывать (от него же) рейды на турецкие угольные коммуникации в юго-западной части Чёрного моря — под самым боком у Константинополя. Дошло до того, что турки принялись возить уголь на небольших парусных судах — те хотя бы могли попробовать спрятаться в маленьких бухтах при появлении русских вымпелов.

Результатом стали проблемы с топливом. Турки отчаянно экономили на обогреве, что стоило им серьёзных внутренних брожений. Эта экономия почти что угробила и любую активность «Гёбена».

Ещё «Мария» активно участвовала в рейдах на базы германских подлодок в Болгарии, а в июле 1916-го и вовсе обеспечивала минирование Босфора. Во многих из этих операций уже начинали проглядывать черты новой мировой войны — наряду с артиллерийскими кораблями в бомбардировках берега участвовали и гидропланы, действующие с гидроавиатранспорта.

Трагедия

Всё шло хорошо. Но 20 октября 1916 года в 6:20 утра в погребе первой башни «Императрицы Марии» прогремел взрыв. Корабль в это время стоял в порту Севастополя. Поток пламени метнулся в соседние помещения. Вспыхнули пожары. Все, кто находился в башне, кроме одного чудом спасшегося человека, погибли тут же. На борту началась паника, матросы выбегали на палубу и бросались за борт. Правда, офицеры сравнительно быстро, угрожая револьверами, смогли навести порядок.

Находившиеся далеко от места взрыва шока не испытали и могли сразу начать борьбу за живучесть корабля. Некоторые даже не совсем понимали, что произошло, — сразу нескольким членам экипажа, например, почудилось, что бабахнула бомба, сброшенная с германского цеппелина.

Первым делом открывались кингстоны артиллерийских погребов оставшихся башен — никто не хотел повторных сильных взрывов. На палубе убирали тлеющий тент. Вокруг сновали портовые суда, пытавшиеся тушить пожары.

Чтобы убедиться, что всё организовано правильно, на борт даже поднялся командующий Черноморским флотом адмирал Колчак.

Но спасти линкор не получилось — кренившаяся «Мария» в конце концов перевернулась и затонула. Из 1225 человек погибли 309. 

Почему же взорвался погреб? Расследовавшие трагедию комиссии тщательно проработали самые разные сценарии. Предполагали и нагревание килевой балки при продувании пара, и разложение пороха, и проблемы с электропроводкой, и много чего ещё. Каждый раз проводили опыты и каждый раз приходили к выводу: или сценарий невозможен, или для его реализации нужно совсем уж невероятное стечение обстоятельств.

Поэтому самой вероятной причиной взрыва решили считать диверсию. Правда, как с горечью признавал сам Колчак, меры предосторожности были такие, что для её осуществления нужно было состоять в экипаже линкора. Причём, скорее всего, — офицером. Как бы то ни было, убедительных доказательств нет в пользу ни одной из версий. Видимо, что именно случилось в одном из артиллерийских погребов «Марии» в то злосчастное октябрьское утро, мы так и не узнаем.

Со дна морского

Что бы или кто бы ни отправил «Императрицу Марию» на дно, её требовалось оттуда поднять, и желательно как можно скорее. Дело было не только в желании вернуть линкор в строй до конца войны. На корабле ещё имелось 900 тонн боеприпасов, оставлять которые без присмотра — значило подложить Севастополю гигантскую бомбу с часовым механизмом.

Год спустя подобный сценарий, кстати, осуществится — набитый боеприпасами транспортник бабахнет в Галифаксе в декабре 1917-го, что обойдётся порту в удар, сравнимый с применением атомной бомбы.

Проблема была в том, что в России в принципе отсутствовали крупные организация по судоподъёму, не говоря уже об опыте работы с такими крупными кораблями. За помощью обратились к американцам, но те заломили неадекватную цену. Японцы (поднявшие в своё время, к примеру, «Варяг») были готовы всё сделать за приемлемые деньги. Но грянул февраль 1917-го — и они тут же «передумали». То ли монархическая солидарность взыграла, то ли появились сомнения в платёжеспособности пошедшей вразнос империи. То ли и то и другое.

Поэтому поднимать решили по русскому проекту — герметизируя корпус корабля и закачивая туда воздух. Освободив внутренние помещения от воды, первым делом наружу вытащили снаряды. Затем подняли сам линкор — он всплыл кверху брюхом в мае 1918 года.

После чего его не без труда загнали в док — первый (для крупных кораблей) раз в перевёрнутом положении. Там с «Императрицы Марии» сняли один из самых ценных активов — хорошо сохранившиеся 130-мм противоминные орудия. Вскоре после этого Севастополь заняли белые, которые долго думали, что делать с кораблём. Высказывались идеи переоборудовать его в войсковой транспорт, круизный лайнер и — во что верилось сильнее — несамоходную баржу. Но для начала линкор решили просто перевернуть обратно. Дело было непростое, и, пока шли подготовительные работы, город вновь попал в руки красным.

Мировая и Гражданская войны погрузили страну в нищету. Чтобы выбраться из неё, требовалась твёрдая валюта. Одним из надёжных источников была разделка флота на металл. Но «Императрица Мария» отправилась под газовые резаки далеко не сразу. Вначале её не без усилий выгнали из дока и притопили неподалёку — всё для того, чтобы разделать в нём другие корабли Черноморского флота. А в 1927 году настало и её время.

Позже со дна подняли отделившиеся от корпуса «Марии» орудийные башни — последнюю в марте 1933 года. Сделать это было сложнее всего: они глубоко зарылись в ил и были слишком тяжёлые и небольшие, чтобы закачивать туда воздух. Но проблему удалось решить при помощи специально созданного кольцевого понтона. Одно из 12-дюймовых орудий доступно для осмотра и сегодня — оно находится в составе уличной экспозиции музея ВОВ на Поклонной горе.