Монгольская орда против хитрого раджи из Явы

Что может быть общего между бескрайними просторами великой евразийской степи под вечными синими небесами и причудливым миром бесчисленных островов Юго-Восточной Азии под жарким экваториальным солнцем? Однако эти миры соприкоснулись и удивились друг другу на закате грозного XIII столетия.

Внук Чингисхана Хубилай-хан покорил весь Китай. Первый император династии Юань был верен заветам неукротимого деда и отправлял монгольские тумены всё дальше и дальше. Их лукам и мечам покорились Корея, Бирма и Камбоджа. Однако и здесь владения чингизидов упёрлись в пределы, за которые они не смогли перешагнуть. Упорные вьетнамцы не раз били войска Юань и лишь символически признали господство Ханбалыка (нынешний Пекин). Морские походы в Японию столкнулись с отвагой самураев и яростью тайфунов.

Последним отчаянным и безумным броском империи монголов стал поход флота Хубилай-хана к берегам Явы, сердца южных морей.

Этот вулканический остров, протянувшийся на тысячу километров вдоль экватора, имеет невероятно плодородные почвы. С древности Ява является ключом к господству над регионом, поскольку может прокормить гораздо больше воинов, чем любой другой соседний остров.

В начале XIII века на востоке Явы возникло государство Сингасари, одно из индобуддистских княжеств Южных морей. Пятый раджа Сингасари по имени Кертанагара покорил соседний Бали, а затем распространил влияние своей страны от островов пряностей на востоке до Малаккского пролива на западе. Одним из атакованных Сингасари государств в 1275 году стало древнее королевство Мелайю, господствовавшее над Малаккским проливом. Оно в своё время, пусть формально, но признало себя вассалом ханов-императоров Юань.

За бесчисленными делами Хубилай добрался до недоразумения на южной границе лишь спустя 14 лет. В 1289 году министр имперского двора по имени Мэнци отправился во главе посольства к радже Кертанагаре, чтобы усовестить его за нападение на вассалов Юань и принудить к уплате дани наследникам Чингисхана.

Вот только раджа полагал себя самого великим правителем и завоевателем. А послов — северными варварами из дремучих земель, нагло предъявляющими хамские требования повелителю морей. Мэнци и его людям заклеймили лица раскалённым железом, отрезали уши и отправили восвояси.

Одним из любимых casus belli монголов было убийство послов. Иноземные владыки раз за разом казнили их за наглые требования — чтобы вскоре увидеть на горизонте тучи пыли, поднятые идущими в поход туменами. Получив доклад изувеченного министра, Хубилай в соответствии с традицией возмутился эдаким варварством и приказал готовить поход.

Casus belli — термин из римского права, означающий формальный повод для начала войны. Убийство послов использовать в этом качестве любили не только монголы, но они были наиболее активными организаторами подобных провокаций, регулярно посылая к потенциальным противникам послов с заведомо оскорбительными и невыполнимыми требованиями.

Около 30 тысяч воинов погрузились на 1000 кораблей в портах Южного Китая и двинулись в поход во главе с тремя военачальниками: монголом Шиби, уйгуром Икемесе и китайцем Гаоцином. Чтобы два раза не ходить, по пути монгольский флот разграбил побережье Вьетнама и, неспешно двигаясь от порта к порту, раздавал потрясённым размерами флота раджам ханские ярлыки и оставлял для сбора дани баскаков.

В то же время раджа Кертанагара никак не мог окончательно добиться от Мелайю покорности и в 1292 году очередной раз отправил свои эскадры и армии на запад. Этим воспользовался его вассал, раджа Джаякатван, и внезапным ударом взял столицу Сингасари. Кертанагара же был зарезан пьяным во время тантрической оргии. Его приёмный сын и военачальник Раден Виджая спасся с несколькими соратниками и напряжённо размышлял о способах мести… когда на горизонте замаячили паруса монгольских кораблей.

Виджая умудрился убедить монгольских генералов, что злодея Джаякатвана необходимо умертвить. Для этого войска Юань обязаны пойти в поход на узурпатора и усадить на отцовский трон Виджаю, который будет вернейшим из слуг великого хана. Как бы то ни было, монголы едва не нагайками разогнали стотысячную толпу воинов Джаякатвана, а самого любителя игры престолов взяли в плен и казнили, разграбив его столицу. Новоявленный вассал Хубилая раджа Виджая пообещал немедленно собрать для хана великую дань — и отправился за ней в свою ставку, попросив в сопровождение 200 отборных монгольских воинов… без оружия.

Тут старый мудрый китаец Гаоцин и призадумался. Во-первых, имперские тумены зачем-то покарали того, кто убил оскорбившего хана раджу. Во-вторых, уж очень радостен от перспективы выплаты дани этот Виджая. Но Шиби и Икемесе решили, что китаец трусит.

Вот только 200 воинов так никогда и не вернулись. А на лагерь монголов внезапно обрушилась целая орда яванцев, которые знали слабые места воинов Хубилая. Потеряв 3000 бойцов, солдаты Юань отступили на корабли.

Казалось бы, самое время перегруппироваться, высадиться и покарать предателей так, чтобы потомки выживших тысячу лет пугали детей именем монголов. Но приближался муссон, который мог отрезать флот на полгода. К этому времени множество воинов уже подхватили тропические болезни, и число больных росло. Армия империи могла сгинуть без следа и славы в этих непривычных и зыбких землях. И монголы ушли. А на следующий год умер Хубилай, и за новыми тревогами империи предатель Виджая был забыт…

…только монголами. Ибо победивший узурпатора и изгнавший непобедимых монголов коварный раджа Раден Виджая стал основателем величайшей средневековой державы островной Юго-Восточной Азии, империи Маджапахит, которая переживёт династию Юань и погибнет только спустя два века, накануне появления у берегов Явы первых европейских кораблей.