Осада Выборга: как шведский замок стал русским?

Осада Выборга: война в снегах

Стратегическая обстановка, сложившаяся к началу 1710 года, позволила русскому командованию предпринять дерзкую операцию против Выборга, представлявшего наибольшую опасность для русских завоеваний на Балтике и главного детища Петра Первого — Санкт-Петербурга, против которого шведы неоднократно предпринимали рейды. Тщетные попытки неприятеля отбить земли на балтийском побережье тревожили царя, и при первой возможности он снова приступил к городу. Поход армии графа Апраксина на Выборг, совершенный по льду Финского залива, относится к числу наиболее интересных и блистательных эпизодов Северной войны. Он позволил решить целый ряд сложных логистических и оперативных задач, но грамотная организация марша и выдающаяся стойкость русских солдат оказались все же недостаточными условиями для взятия крепости. Осада затягивалась, припасы в русском лагере подходили к концу, и перед Апраксиным возникла реальная опасность голода и массового падежа лошадей. Нужно было срочно что-то предпринимать.

За более чем полтора месяца осады русским войскам удалось вкусить все прелести осады крепости, отлично укрепленной самой природой и дополнительно усиленной рукотворными сооружениями. Даже несмотря на то, что к началу осады шведами и близко не были завершены запланированные работы по перестройке Выборга в современную крепость, старинные укрепления (некоторым из них было по 200, а то и 250 лет) оказались неприступными для осаждающих. Главной проблемой было отсутствие тяжелой осадной артиллерии, способной проламывать стены, так что русским пришлось ограничиться бомбардировкой города, причинившей, впрочем, существенный ущерб — в городе произошло несколько крупных пожаров, однако шведы и не думали сдаваться.

Балтийский флот: рискованная операция Петра Первого

Царь Петр, прекрасно осведомленный о ходе дела под Выборгом, понимал, насколько корпусу Апраксина необходима скорейшая помощь, однако сделать до поры до времени ничего не мог: с середины апреля лед на Балтике ослабел настолько, что нечего было и думать использовать прежний маршрут для снабжения осаждающих, а дороги в весеннюю распутицу превратились в направления, по которым не могли пройти повозки. Оставалось ждать вскрытия льда на Финском заливе, что случилось только в начале мая 1710 года. Едва появилась возможность ходить по Балтике на судах, как Петр отправился к Выборгу вместе с целой эскадрой, везущей не только провиант, фураж, порох и инструмент, столь необходимые Апраксину, но и осадные орудия и внушительное пополнение — более 7 000 солдат и офицеров, в том числе гвардейские полки.

Предприятие было рискованным: русский флот еще только строился, представляя бледную тень себя самого спустя каких-то десять лет. Шведы имели неоспоримое, подавляющее преимущество в силах, так что наши моряки могли рассчитывать на успех лишь в крейсерских операциях или случайных столкновениях, но никак не в генеральном сражении. Было очевидно, что шведы не захотят отдавать Выборг просто так и отправят эскадру на помощь городу, гарнизон которого очень на это надеялся. В случае, если эта эскадра окажется достаточно большой, никакие русские укрепления, построенные на Тронгзунде (два редута при 12 пушках) не остановили бы неприятеля. А попадись шведам русская флотилия, отправившаяся в те края, катастрофы было не избежать. На руку русским играла погода — лед сошел поздно, но даже когда флот уже вышел в море, путь ему преграждали многочисленные льдины. Во главе колонны русских кораблей двигался один из фрегатов, выполнявший роль ледокола, для чего к бушприту корабля было привязано корабельное орудие — с его помощью разбивали наиболее крупные льдины.

И все же поход Балтийского флота прошел благополучно: почти в полном составе эскадра прибыла в акваторию Выборгского залива к несказанному разочарованию осажденных шведов, чаявших увидеть могучую эскадру под желто-синим флагом. Лишь несколько транспортных судов русских было потеряно по пути, однако все ценности с них удалось перегрузить на другие корабли и доставить в лагерь все необходимое. Впрочем, важнее припасов и подкреплений было личное присутствие царя в районе боевых действий: Апраксин оказался не слишком деятельным военачальником, предпочитая выполнять команды свыше, а не проявлять инициативу лично. Прибыв под Выборг, царь с шумом отметил свой приезд, закатив пир, а после взялся инспектировать русские позиции и осматривать неприятельские, для чего под видом переговоров о сдаче даже пришлось заключить двухдневное перемирие. Деятельная натура царя не могла позволить ему ждать, пока город падет, и сделав все необходимые распоряжения, фактически составив план взятия крепости, Петр отправился обратно в Кронштадт — государственные дела не терпели отлагательств.

Нужно сказать, что шведы не теряли времени даром и готовились оказать помощь Выборгу. Для противодействия русским к Кронштадту была отправлена сильная эскадра, в составе которой находилось несколько линейных кораблей и значительное число судов поменьше — от фрегатов до ботов. К счастью для царя Петра, неприятель появился у берегов Котлина через несколько дней после выхода русской флотилии на Выборг. Шведы ушли не солоно хлебавши, но вскоре другая эскадра отправилась к Выборгу с подкреплениями и припасами. В случае, если бы шведам удалось достичь своей цели, осада грозила затянуться еще на несколько месяцев — свежие пополнения перекрыли бы убыль от осады, а боевой дух защитников взлетел бы до небес. Но чтобы попасть в Выборг, шведам нужно было преодолеть русский заслон на Тронгзунде на входе в пролив и прорваться через эскадру боевых кораблей, оставленную Петром в акватории залива. При должной настойчивости и уверенности в своих силах шведских капитанов, шансов у русских солдат и моряков было мало, однако шведам не хватило смелости: в крепость прорвался лишь один корабль, остальные посчитали за лучшее вернуться на базу. Надежды на успешную оборону крепости таяли каждый день.

Осада крепостей: искусство кирки и лопаты под Выборгом

По предложению Петра работы по подготовке к штурму крепости были ускорены. В дополнение к имевшимся батареям были открыты новые, с которых прибывшая артиллерия планомерно разрушала укрепления в ключевых пунктах неприятельской обороны. Кроме того, был составлен подробный план будущей атаки. В числе прочего Петр планировал подорвать один из выборгских бастионов, а через залив навести понтоны, с помощью которых и можно было атаковать крепость в наименее защищенной ее части — приморской. Первыми в атаку шли «охотники» — так в то время называли добровольцев, жаждавших отличиться в бою, а после — настоящий «штрафбат»: стрельцы и казаки — участники Астраханского и Булавинского восстаний, которые должны были кровью искупить свои преступления.

Подготовка к штурму Выборга отличалась блестящей штабной работой, обилием нестандартных тактических решений, связанных с особенностями ландшафта и профиля неприятельских укреплений, и продуманностью. Шведы, видя кипучую деятельность русских, все больше размышляли о почетной сдаче, а не обороне крепости. После того как в начале июня огнем русской артиллерии была фактически уничтожена старая приморская стена (было «демонтировано» несколько сотен метров укреплений), решительный штурм стал делом ближайших дней. Тут-то нервы защитников сдали: было ясно, что в случае штурма жертвы среди гарнизона будут внушительными, особенно если атака плавно перетечет в грабеж, как это было при штурме Нарвы в 1704 году. Большинству шведских офицеров это показалось достаточно убедительным аргументом, и комендант города, подчиняясь их давлению, был вынужден начать переговоры о сдаче. 12 июня 1710 года выборгский гарнизон капитулировал на условиях выхода из города с оружием. Царь Петр, впрочем, внес свои коррективы — прибыв под Выборг, он приказал пленить гарнизон, невзирая на заключенное соглашение, сославшись на действия шведского правительства по отношению к русским купцам и военнопленным. Гарнизон должен был содержаться под стражей до исправления обид, чинимых шведами русским.

Взятие Выборга и Кексгольма (он был захвачен осенью того же года) изменило расклад сил в регионе, ведь теперь Карельский перешеек находился в руках русского царя, откуда он мог угрожать вторжениями в Финляндию, а Петербург больше не был под угрозой захвата с суши. «Чрез взятие сего города Санкт-Питербурху конечное безопасение получено», — не без удовольствия писал Петр в реляции на взятие Выборга. Федор Матвеевич Апраксин за эту операцию получил орден Андрея Первозванного — знак высшей монаршей милости, «охотники» и пушкари получили большие денежные дачи, гвардейцы по три месячных жалования, остальные войска — по одному. В самом городе были обнаружены большие запасы корабельного леса, предназначавшиеся для вывоза в Европу. Из этого леса были построены те самые галеры, экипажи которых разгромили шведский флот при Гангуте, а Выборг стал удобной гаванью для базирования галерного флота, откуда он совершал походы по всей Балтике. До конца Северной войны оставалось еще долгих одиннадцать лет.