Легко быть пацифистом, когда нет войны
Изобретение ядерного оружия и его наглядное применение в середине XX века усилили антивоенные настроения по всему миру. Однако не стоит путать пацифизм и антимилитаризм. Они схожи: и тот и другой — против войны. Но есть и отличия.
Антимилитаристы в основном против раздувания военного бюджета, гонки вооружений и разработки новых видов оружия.
Это люди, которые хотят закрыть танковый завод и открыть на его месте шоколадную фабрику.
Антимилитаристы меркантильны. Они боятся, что государство выманит у налогоплательщиков последнюю копеечку и спустит на армейских дармоедов и ненужные железяки («а могли бы раздать пенсионерам»). Можно сказать, что антимилитаристы выступают против войны по экономическим и некоторым социальным соображениям. Война — это невыгодно и нецивилизованно. Не будем спорить. Кстати, сами по себе эти ребята — антимилитаристы — бывают иногда очень воинственными.
Пацифисты же всегда личности духовные. Они о деньгах не думают. Они просто отрицают насилие. Без каких-либо исключений. Не важны причины, мотивы и возможные последствия, главное — никакого насилия, особенно войны. Войну как способ достижения мира они не признают. Потому что кровопролитие не может быть орудием справедливости. Все люди должны жить в мире, а все конфликты разрешаться исключительно мирным путём.
Пацифисты зачастую аполитичны и проповедуют любовь к ближним, прощение, терпимость, отмену смертной казни и вегетарианство. Некоторые из них отказываются служить в армии. Особо идейные готовы «подставить вторую щёку», но не советуем проверять это на практике.
Где-то рядом с пацифистами и антимилитаристами стоят антивоенные движения и протесты. Их отличие состоит в том, что они выступают не за всё хорошее против всего плохого, а против конкретной войны, которая уже идёт или вот-вот начнётся. Протестующие хотят повлиять на решения, принимаемые правительством, и зачастую не брезгуют силовым противостоянием с полицией.
«Война сладка тому, кто её не изведал»
Приведённая выше фраза принадлежит Эразму Роттердамскому. Он же в 1517 году написал трактат «Жалоба мира», в котором заклеймил войну как «первопричину всех бед и зол, бездонный океан, поглощающий всё без различия».
Голландский философ, которого прозвали «принцем гуманистов», был первым, кто аргументированно осудил войну в самом широком смысле слова. От мелких бытовых столкновений до крупных сражений между странами и городами. Конфликты заложены в человеческой природе, но есть те, кто раздувают их до размеров войн. Это тираны. А вот мудрые государи должны радеть о мире и не враждовать между собой.
Для XVI века идея, что мир приносит больше пользы, чем война, была вполне свежа. Но особенно оригинальна точка зрения, что «мир по большей части зависит от сердец, желающих мира» и что сторонники мира должны идти на всё, чтобы его сохранить.
Звучит знакомо? После работы Л. Н. Толстого «Царство Божие внутри вас» неприятие любых форм применения силы, в том числе и вооружённой борьбы, в России получило название «толстовство». Основная идея толстовства состоит в том, что насилие не может защитить нас от насилия. Оборонительная борьба — это ложь. А главные сеятели этой лжи и основные помехи на пути всеобщего мира — это «патриотизм и правительство». Эти двое виноваты во всех войнах человечества.
Помимо христианской традиции пацифизм уходит философскими корнями в индуизм, в котором понятие непричинения зла (ахимса) имеет большое значение. Последователем Толстого был Махатма Ганди, организовавший и возглавивший ненасильственное протестное движение за освобождение Индии. Кстати, день его смерти был провозглашён Международным днём ненасилия резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН в 2007 году.
Мартин Лютер Кинг, продолжатель Толстого и Ганди, дал пацифизму довольно точное определение. Пацифизм — это «противостояние злу силой любви, основанное на вере в то, что лучше терпеть зло, чем причинять его».
Однако у большинства терпение не железное.
«Война наносит самые страшные удары мещанству, мещанскому покою и удовлетворённости»
Несмотря на изрядное количество сторонников, противников у идеологии ещё больше. Среди них был и Николай Бердяев, который считал, что пацифизм происходит от излишнего материализма и буржуазного малодушия.
Кстати, трусость, эгоизм и желание отсидеться за спинами своих же сражающихся друзей — самое частое и самое тяжкое обвинение в адрес пацифистов. Более того, не сопротивляясь, например, захватчику, пацифист косвенно поддерживает его.
Другое расхожее мнение о сторонниках ненасилия — что они живут иллюзиями, не видят реальности и просто боятся запачкать руки. Кроме того, пацифизм упрекают в нелогичности. Ведь если пацифисты превыше всего ценят мир, то почему они не встают на его защиту и позволяют агрессорам его разрушать?
На самом деле, абсолютных пацифистов, последовательно придерживающихся идеи ненасилия, довольно мало. Возможно, на определённом этапе вмешивается естественный отбор — кто не сопротивляется, тот погибает. Таким образом, число приверженцев абсолютного пацифизма примерно всегда остаётся одним и тем же.
Социальную природу идеологии хорошо охарактеризовал Лев Троцкий, который писал о пацифизме как об отдушине, через которую разгневанная, но недальновидная буржуазия может выпустить пар своего негодования. Под контролем крупного капитала и с его согласия, разумеется. Заметьте, движение действительно популярно именно в среднем классе и практически неизвестно на верхах. В общем, как заметил Лев Давыдович, «передовые народы режут друг другу глотки под знаменем пацифизма», а военная индустрия прирастает миллионами.
«Если страна, выбирая между войной и позором, выбирает позор, она получает и войну, и позор».
Основная опасность пацифизма в том, что он не различает сражение в бою и убийство, которое является уголовным преступлением. Называя каждого солдата убийцей, пацифисты ложно обвиняют невиновных. Напомним на всякий случай, что убийство запрещено даже на войне. Игнорирование разницы между ведением боя и убийством — главный риторический козырь пацифистов. Если его убрать, то остаются лишь банальные истины, что мир лучше войны и давайте жить дружно.
Но поражение живой силы противника не может быть приравнено к убийству. Более того, отдельные силовые операции хоть и редко, но бывают полностью бескровными. Современные же дистанционные и роботизированные средства ведения войны вообще направляют разговор о том, что такое война, в новое русло.
Сбитый дрон или пролёт самолёта с «хибинами» (отечественный авиационный комплекс радиоэлектронного противодействия (КРЭП)) на крыльях не укладывается в пацифистскую парадигму насилия, ненасилия, непричинения зла и любви к ближнему. Современные средства ведения войны создаются именно для того, чтобы сберечь человеческие жизни. Как ни парадоксально, военные оказываются бо́льшими гуманистами, чем сами пацифисты.
Другая опасность состоит в том, что пацифисты, полностью отрицая право государств на войну и требуя исключительно мирного решения любых споров, подразумевают создание некоего всемирного судебного органа, который эти споры будет рассматривать. Идея утопична хотя бы потому, что не все споры имеют правовую природу. Но главное то, что подчинение юрисдикции такого суда будет ограничивать государственный суверенитет. А суверенитет — это независимость государства, его самостоятельность и способность быть самим собой. Проповедуя отказ от войны, сторонники ненасилия на самом деле лишают нас свободы. Потому что в конечном итоге мы граждане настолько, насколько суверенно наше государство. И мы настолько свободны, насколько оно независимо.
Отказ от защиты свободы — дорога в никуда.