Смута в Османской империи

Семь казней турецких

Смутное время было не только в России. Практически тогда же, в начале XVII века, в кровавом хаосе увязла и Османская империя.

Современник Кочубей Гюмюрджинский, позже рисовал мрачную, апокалиптическую картину постигших его державу бедствий.

Сёла и местечки ряда провинций Анатолии разграбили, некоторые городские кварталы Бурсы — первой столицы империи — сожгли. Арабы и туркмены вышли из повиновения, и в грабительских рейдах уничтожали деревни. Берега Чёрного моря подвергались набегам казаков, которые ежегодно грабили и разоряли прибрежные сёла, угоняя их жителей в плен. Для защиты столицы империи Стамбула от этих набегов пришлось строить укрепления на берегу Босфора.

Персидский шах захватил несколько восточных провинций. Против него предприняли ряд походов, но, несмотря на потраченные средства, безрезультатно. «С нынешним войском ничего и не возьмёшь», — сокрушался Кочубей. Йемен также утратили — он отделился и перешёл во власть самопровозглашённого имама, главы секты зейдитов (одного из исламских течений).

Люди, заставшие Османскую империю во времена её наивысшего расцвета, в правление султана Сулеймана Кануни (1520-1574), с ужасом наблюдали, как она погружается в хаос.

Как же Османская империя дошла до жизни такой? Корни проблемы нужно искать в системе комплектования турецкой армии. И в кризисе, затронувшем основы государства.

«Конно, людно и оружно»

Основную массу конных воинов провинциальных ополчений империи составляли сипахи (на персидском языке — «воины»). Происходили они как из среды завоевателей, так и местных воинов, обращённых в ислам.

Сипахи фактически были поместной конницей. Этих всадников называют ещё тимариотами. Надел (тимар) вместе с крестьянами передавался им в условное владение. Самостоятельно распоряжаться полученным наделом воин не имел права, власти могли изъять у него тимар.

Как и русская поместная конница, сипахи должны были выходить «конно, людно и оружно», с военными слугами — джебелю, используя для снаряжения тот доход, который давал им надел. Количество вооружённых и невооружённых слуг, которых нужно было вести в поход, чётко определялось и зависело от размеров тимара. Возможности повышения дохода с тимара были минимальными, поэтому воины рассчитывали прежде всего на военную добычу.

Эта конница вооружалась холодным оружием, используя для дистанционного боя луки и дротики. В музеях можно увидеть пластинчатые доспехи, которые принадлежали сипахам и обеспечивали надёжную защиту не только всадника, но и его коня. Щиты применялись даже в XVII веке. Как и во всех средневековых армиях, единообразия наступательного и защитного вооружения у сипахов не было.

Списочная численность сипахов (вместе с вооружёнными слугами) в начале XVI века составляла около 90 тысяч человек, а к концу века заметно выросла, превысив 150 тысяч.

Эта военно-ленная система действовала только в Румелии (на Балканах) и Анатолии (Малой Азии), не распространяясь на арабские провинции Османской империи.

Египетские мамлюки по своим боевым качествам превосходили сипахов, но сила турецких всадников была в их многочисленности и взаимодействии в сражениях с другими родами войск. Прежде всего — с вооружённой огнестрельным оружием пехотой янычар и артиллерией.

Акынджи

Конница османской армии состояла не только из сипахов. Существовал также многочисленный корпус лёгкой конницы — акынджи́. Название происходит от слова «акын» — набег. Источником дохода этих всадников была военная добыча. Константин из Островицы, одно время служивший в Османской армии, так описывал их: «Они всё захватят, всё ограбят, перебьют и уничтожат так, что много лет после этого там не будет кричать петух».

Эти лёгкие всадники, вместе с заводными (запасными) лошадьми, стремительно шли в авангарде османского войска и опустошали вражескую сельскую местность, словно саранча.

Развал системы и гарем

Ничто не вечно, и военная машина Османской империи, обеспечившая ей много побед, стала терять эффективность. На рубеже XVI–XVII веков численность сипахов, готовых выходить на поле боя, резко уменьшилась.

Одновременно появилось множество воинов, лишившихся поместий, а также крестьян, покинувших сёла. Не имея иных источников существования, во время войны они служили как наёмники, а в мирное время превращались в разбойников или вступали в частные армии местной знати. Огнестрельное оружие дешевело и становилось доступным.

Кризис такой военной системы связывают, прежде всего, с произошедшей в XVI веке «революцией цен», когда — благодаря потоку серебра из американских колоний Испании — цены в Старом свете выросли, а доходы, получаемые с поместий, упали.

Беда не приходит одна. В конце XVI века наступила эпоха «женского султаната».

Центр управления Османской империей переместился в гарем.

Вместе с этим изменились и приоритеты. Казна испытывала острую нехватку средств, поэтому многие тимары отдали в кормление не воинам, а гражданским чиновникам.

Кроме того, в этот период Османская империя провела ряд неудачных войн. Потери оказались тяжёлыми, а добычи не было вовсе.

В 1595 году корпус акынджи был разгромлен огнём валашской артиллерии при переправе через Дунай. Конников осталось не более двух тысяч — и они фактически прекратили существование как серьёзная сила. После этого роль лёгкой конницы в османской армии перешла к татарам.

Многие воины-тимариоты едва сводили концы с концами. Они не горели желанием выступать в дальние походы, которые сулили им лишь убытки и смерть.

Джелялийская смута

Шла затяжная тяжёлая война с Австрией, позже получившая название Долгой (1593-1606). В 1596 году при проверке сипахийского ополчения было решено изъять тимары у тридцати тысяч не явившихся на службу воинов, а самих их казнить за дезертирство. Часть воинов вообще не прибыли к месту сбора в поход против Австрии, а часть вместе с военными слугами покинули поля боя.

И тут власти явно перегнули палку. Эти воины, которым отныне было нечего терять, стали основной движущей силой восстания в Малой Азии. По крайней мере, в его начале.

Восстание известно как «Джелялийская смута» — по имени шейха Джеляли.

В 1520 году в Малой Азии вспыхнуло восстание под руководством сына шейха Джеляли. Он объявил себя Махди (Мессией), однако его разбили, взяли в плен и казнили. Но имя «джеляли» стало нарицательным для любого бунтовщика.

К взбунтовавшимся воинам присоединились многие сельские жители, доведённые до отчаяния высокими налогами и безжалостными ростовщиками. Эти крестьяне составили основную массу восставших. Примкнули к мятежу и некоторые местные кочевые племена.

У мятежников неоднократно менялись вожди. Их убивали, либо они сами предавали, предпочитая амнистию, но восстание продолжалось. Всегда находились новые желающие возглавить бушующую стихию.

От писаря — до шаха

Первым вождём повстанцев стал Абдулхалим по кличке Кара Языджи — Чёрный писарь. Возможно, это прозвище появилось из-за того, что ранее он служил писарем в одном из воинских подразделений. Под его началом собралось примерно 20-30 тысяч человек. Вот как описывал их знаменитый турецкий историк Кятиб Челеби, живший в то время: «Когда каждый голодранец приобретал таким способом лошадь и штаны, а во главе банды оказывался руководитель, они, вооружившись клинками и иным оружием, грабили и разрушали, нанося оскорбления уважаемым людям».

В лагерь восставших перешли и представители местной знати. Так, санджакбея Хюсейна-пашу власти заточили в крепость, но в 1599 году он сбежал оттуда. Хюсейн-паша собрал восемь тысяч воинов и примкнул с ними к Кара Языджи. Присоединились к восставшим и три брата крымского хана, укрывавшиеся от него в Анатолии.

Чёрный писарь занял Урфу (город на юго-востоке Малой Азии). В этих землях он фактически создал своё государство. Кара Языджи стал рассылать указы, подписывая их «Халим-шах Победоносный», назначать своих чиновников и собирать налоги на содержание войск.

Предательство на предательстве

Замаячила нешуточная угроза — возможность ликвидации власти османов в восточных провинциях. Поэтому турки начали стягивать туда все свои силы. Война шла с переменным успехом.

Мехмет-паша осадил Урфу, однако не смог взять город. Осада длилась около двух месяцев. У осаждённых были на исходе припасы. Когда закончился свинец, Кара Языджи приказал отливать пули из медных монет. Турецкий военачальник попробовал подкупить предводителя восставших, предложив ему один санджак (провинцию) в управление, если он выдаст Хюсейн‑пашу.

Тут их желания совпали. Чёрный писарь опасался санджакбея как потенциального соперника. И Кара Языджи пошёл на предательство. Хюсейна-пашу связали и спустили со стены. Его увезли в Стамбул и там казнили. Сам Кара Языджи покинул город со своим войском в апреле 1600 года.

Мехмет-паша напал на вышедших из крепости воинов Чёрного писаря, но… потерпел неудачу. Со второй попытки, в конце апреля, Мехмет-паша разбил мятежников в Долине ада. Их предводитель бежал в горы. Однако турецкий полководец сам стал жертвой интриг при дворе султана. Его сместили, а Кара Языджи получил в управление санджак (правда, другой).

Прибыв на место, Чёрный писарь вновь поднял восстание. Против него двинули войска султанского визиря Хаджи Ибрагим-паши, но в сентябре 1600 года в сражении возле города Кайсери повстанцы разгромили эту карательную экспедицию. На поле боя остались лежать 12 тысяч турецких воинов. После этого под контроль Кара Языджи попали земли Восточной Анатолии. Сам он стал именовать себя султаном, назначал чиновников, карал и миловал.

Будь султаном — и люди к тебе потянутся.

Брат-2

Выпавшее знамя подхватил брат Кара Языджи — Дели-Хасан («Бешеный Хасан»). Повстанцы оправились от поражения и вновь собрали большое войско. Казалось, их резервы были неисчерпаемыми. Уже в апреле 1602 года Дели-Хасан разгромил армию багдадского наместника. Тот укрылся в городе Токат, но восставшие — при поддержке горожан — заняли город, захватили казну и убили наместника. Месть за брата свершилась.

Не снискав победы на поле боя, османы проявили гибкость, пойдя на уступки восставшим сипахам.

После переговоров в 1604 году Дели-Хасан получил амнистию и официальный пост. Ему дали в управление Боснию. Он обязался прекратить войну и переселиться со своими воинами на Балканы. Власти рассчитывали использовать его в войне с Австрией. Это было мудрое решение — стравить между собой врагов Османской империи. Однако уже в следующем, 1605 году, Дели-Хасана обвинили в подготовке нового восстания и казнили в Стамбуле.

Не все сторонники Дели-Хасана согласились последовать за ним в Боснию. После его ухода повстанцев возглавил Каракаш Ахмет (Чернобровый Ахмет). Но и он вскоре получил от турецких властей предложение, от которого не смог отказаться. И перешёл на сторону султана.

Триумф Мурад-паши

В 1603 году началось Великое бегство — массы разорённых крестьян вливались в ряды повстанцев, меняя сам характер восстания. Пожар его бушевал по всей Анатолии — там действовало несколько отрядов. Порой они достигали больших размеров и насчитывали по несколько десятков тысяч. Так, выходец из простых крестьян Календер-оглу присоединился к восстанию в 1598 году, возглавив отряд из 80 человек. Летом 1607 года под его началом было уже до тридцати тысяч воинов. Календер-оглу контролировал земли от Анкары до побережья Эгейского и Мраморного морей.

Но самая большая армия собралась под знамёнами восставшего бейлербея города Алеппо.

Календер-оглу считал важным разбить 80-летнего, но при этом очень энергичного османского военачальника Мурад-пашу. Повстанцы попытались нанести удар по болевой точке османской армии — перехватить казначея с деньгами для воинов. Но опытный Мурад-паша сыграл на опережение. Вместо денежного обоза Календер-оглу встретил мощную армию и потерпел поражение. Вождь повстанцев с несколькими тысячами людей бежал на восток, но преследователи догнали их — и вновь разбили. С небольшим отрядом Календер-оглу всё же смог уйти в Персию.

После этого Мурад-паша в течение полутора лет безжалостно подавлял очаги восстания. В ходе карательных экспедиций в 1608–1610 годах османы казнили от 65 до 100 тысяч человек. Из тел повстанцев и их отрезанных голов Мурад-паша складывал курганы, устраивая пиршество воронью и волкам…

О его жестокости говорит ещё один факт. Турецкий воин привёл мальчика, которого захватили в лагере повстанцев. На вопрос, как он там оказался, тот ответил, что был с отцом, который присоединился к восставшим из-за голода. Мурад-паша приказал убить ребенка, а когда увидел, что воины не хотят этого делать, задушил мальчишку своими руками.

Впрочем, опытный и жестокий Мурад-паша не всегда действовал прямолинейно.

Некоторым вожакам восставших он предлагал прощение и посты. А затем убивал их.

Вернувшись в Стамбул, полководец гордо продемонстрировал четыреста захваченных знамён восставших.

Итоги

Вместо процветающей и густонаселённой Малой Азии туркам досталась опустевшая земля. Множество населённых пунктов исчезло — жители погибли или вернулись к кочевому образу жизни. В 1608 году страну охватил голод. Чтобы восстановить разрушенную экономику, правительство пошло навстречу некоторым требованиям разорённых крестьян и дало им право дёшево выкупить свою собственность у ростовщиков.

Утопивший Малую Азию в крови Мурад-паша скончался в 1611 году.

Только в 1826 году наконец официально отменили сипахийскую систему, давно изжившую себя к тому времени.

Смутные времена

По иронии судьбы, Джелялийская смута в Османской империи практически совпала по времени со Смутным временем в России.

Но случайно ли? У нас гражданская война вспыхнула на фоне династического кризиса и нескольких неурожайных лет подряд, а в Османской империи — вследствие кризиса финансового и управленческого.

Крестьянские восстания придали грандиозный масштаб мятежам в обоих государствах.

В результате серии восстаний, войн и эпидемий население Османской империи на рубеже XVI–XVII веков очень сильно уменьшилось. Однако историки считают сокращение населения в Европе общим трендом для многих стран.

Похоже, обе эти смуты прошли под знаком какого-то глобального кризиса того времени.