Сражение при Тигранакерте: триумф легионов над катафрактами

Катафракты, греки и легионеры — битва народов

После удачного начала кампании проконсула Азии Луция Лукулла против Армянской державы Тиграна Великого восточный царь оказался в непростом положении: его столица была осаждена захватчиками, а сам он был вынужден отступить на север и заняться сбором армии. Время шло, и в начале октября 69 года до н. э. внушительная армянская армия вернулась к Тигранакерту. Судьба города (а вместе с ней и имперские устремления царя царей) должна была решиться в ходе генерального сражения. Античные авторы, симпатизировавшие римлянам, подчёркивали внушительное численное превосходство армянского войска: по словам Плутарха, на одного римлянина приходилось двадцать воинов Тиграна! Современные специалисты более сдержанно оценивают соотношение сил перед сражением, указывая на явные преувеличения античных авторов, которые, кроме того, не учитывали союзные контингенты, которые Лукулл привёл под стены Тигранакерта.

Более того, чтобы успешно держать осаду богатого и крупного города, нужно было иметь в распоряжении внушительные силы. Вероятно, под командой Лукулла было 20−25 тысяч воинов, у Тиграна после нескольких месяцев мобилизации — около 80 тысяч, причём весьма разного качества: главной силой была тяжёлая ударная конница катафрактов, конные стрелки, топорщики и лёгкая пехота, составлявшие меньшую часть армии. Разнородные племенные отряды придавали армянскому войску тактическое разнообразие, но лишали внутренней спаянности и единства, в чём так преуспели римляне. На открытой местности конница, вероятно, могла бы сделать своё дело, несмотря на союзные контингенты галатов на службе Лукулла, однако тут сыграл свою роль несомненный полководческий талант проконсула Азии, сумевшего навязать неприятелю сражение в невыгодной для него позиции.

Точное место битвы при Тигранакерте уже ни одно столетие вызывает споры историков: неизвестна даже точная локализация самой столицы, не говоря уж о непосредственном поле боя. Дело в том, что Тигран успел заложить четыре крепости, названных в свою честь, одна из которых и стала новой столицей. Некоторые современные специалисты аргументировано ассоциируют Тигранакерт с Амидой, ставшей в IV веке ареной противостояния Рима и Сасанидов. Находилась она на территории современного Диярбакыра. Из описаний античных авторов мы знаем, что само сражение развернулось не довольно узком фронте, что не позволило Тиграну использовать своё численное превосходство и ударную кавалерию. Лагеря противников разделяла небольшая река: с переправы римлян на восточный (армянский) берег и началось сражение. Решимость Лукулла атаковать неприятеля стала неприятным сюрпризом для Тиграна: царь царей не ожидал атаки римлян, более того, в какой-то момент показалось, что они даже уходят с занятых позиций, в то время как легионеры наоборот начали переправу и завязали сражение.

Рискнув положиться на численное превосходство, Тигран не стал выводить войска из боя, как это было весной, когда царю пришлось пожертвовать авангардом конницы, фактически перебитым римлянами, пока оставшаяся при Тигране часть войска спешно отступала от столицы на север. С одной стороны, царь рисковал потерять нити управления армией, и та разбежалась бы, даже не вступив в бой, а удручённые таким зрелищем горожане, которые могли наблюдать за ходом боя с крепостных стен, наверняка пали бы духом и открыли бы ворота захватчикам. С другой стороны, царь сам поставил себя в столь неудобное положение: блестящий политик и дипломат Тигран уступал Лукуллу в тактическом и оперативном искусстве на поле боя, чем последний и воспользовался.

Тигран Великий — Луций Лукулл. Восток против Запада

Сражение началось с боя конницы. Вскоре уступавшая качеством римская кавалерия отхлынула и начала отступать, чем попытались воспользоваться всадники Тиграна, бросившиеся преследовать неприятеля. Тем временем отборный отряд римлян во главе с самим Лукуллом оказался в тылу армянской армии и напал на обоз: легионеры скрытно обошли вражескую позицию и свалились как снег на голову. Перебив обозную прислугу, римляне разогнали скот и вьючных животных. В армии Тиграна возникла сумятица: воинам царя казалось, что с тыла их атакуют несметные полчища неприятеля. Сражение превратилось в побоище, каждый искал спасение сам по себе, а римская конница, видя смятение противника, обернулась против преследователей. Охотник превратился в жертву. Буквально за каких-то полчаса Тигран потерпел поражение, а вместе с тем потерял надежду удержать Тигранакерт — свою столицу и любимое детище.

Впрочем, несмотря на убедительную победу римского проконсула и скорую капитуляцию города, спровоцированную греческими наёмниками и переселенцами, нельзя было сказать, что Лукулл добился желаемого и отныне царь царей склонил голову перед могуществом Рима. Осознав свою беспомощность в бою против римлян на открытой местности, Тигран, которого теперь заботил вопрос не столько сохранения своей эфемерной державы, сколько само выживание Армянского царства, перешёл к практике ведения партизанской войны и операций на коммуникациях захватчиков. Удобное стратегическое положение старой столицы Артаксаты позволяло с успехом оборонять её даже небольшими силами, в то время как оставшиеся войска совершали рейды по тылам и областям, недавно занятым римлянами. Предпринятые меры дали свои плоды: утомлённые походами и маршами по горам легионеры Лукулла, которые привыкли к победам и успехам своего командующего, стали выражать недовольство затягиванием войны.

Попытки пробиться к Артаксате ни к чему не привели, а Тигран, несмотря на неудачи кампании 69 года до н. э., и не думал сдаваться, так однажды легионеры попросту отказались идти дальше. Случаи солдатского неповиновения своему командиру были сравнительно редким явлением для римской военной машины, на чём во многом строилось её могущество, однако на этот раз чаша терпения оказалась переполненной. Полководцу не оставалось ничего иного, как отступиться и отказаться от планов завоевания Армении и покорения Южного Кавказа. Тиграну и Митридату удалось освободить часть занятых римлянами земель, а вскоре Лукулл и вовсе был отозван в Рим, где некоторые сенаторы обвиняли его в предательстве и сговоре с врагами Республики. На смену ему командующим в Азии был назначен Гней Помпей, который и завершил войну с Митридатом.