Как советские штурмовые группы брали Берлин

Когда враг не сдаётся

Как отмечали в советских документах, большие каменные здания Берлина, заранее подготовленные к обороне, представляли собой по существу доты. Каждое строение приходилось брать штурмом. А узкие улицы не всегда позволяли артиллерии занимать огневые позиции. Подвалы домов и туннели давали немцам сквозную связь по всему кварталу. А ведь было ещё и метро.

Противник укрывался от артобстрелов в подвалах. А когда советские орудия замолкали, быстро занимал позиции на верхних этажах и крышах.

Немцы массово применяли фаустпатроны. Вражеские снайперы пропускали атакующих, дожидаясь проезда техники, а потом били с флангов, маскируя выстрелы шумом двигателей.

Советские офицеры отмечали: солдаты противника ведут огонь как машины, абсолютно подчиняясь приказам. Их сопротивление доходило до автоматизма: «скажи, что это дерево — русский солдат, и он по нему бьёт». Немцы не верили, что Берлин может пасть.

Но советские войска тоже были не лыком шиты и готовились брать столицу Третьего рейха самым основательным образом. В недавних боях отлично показали себя штурмовые группы.

Генерал-майор Шугаев — командир 47-й гвардейской стрелковой дивизии — прямо говорил своим инженерам: «без подготовки и организации штурмовых групп я себе не мыслю овладеть ими» (то есть крупными немецкими городами). И для взятия Берлина эти отряды как следует усилили.

Инструменты победы

Теперь штурмовые группы состояли из роты стрелков, роты сапёров, 10-12 танков Т-34, восьми-десяти самоходок Су-76 или Су-85, двух-трёх взводов огнемётчиков и восьми-десяти химиков. Штурмовики шли в решающий бой отнюдь не с голыми руками. Их снабдили целым арсеналом.

Хорошо себя показали ранцевые огнемёты и дымовые шашки, ослеплявшие амбразуры дотов и дзотов. Огнемётчики ночью мелкими группами проникали вглубь обороны противника и до рассвета поджигали дома.

Самоходки Су-76 в уличных боях оказались незаменимы. Их хвалили за бесшумность движения, хороший обзор у экипажа, быстроту маскировки и достаточное огневое воздействие, особенно прямой наводкой.

Особо эффективными оказались мины (то есть реактивные снаряды, РС) М-31 калибра 300 мм. Их в укупорках легко переносили руками там, где нельзя было подтянуть орудия и самоходки. Снаряды ставили на второй, третий или даже четвёртый этаж зданий — обычно на столе, стуле, на подоконнике или прямо на полу или земле. Один-два снаряда в баррикаду или завал проделывали проход для наших танков. А трёх-пяти ракет хватало для уничтожения большого здания.

Например, 28 апреля на Пауль-Брунер-штрассе немецкие фаустпатронщики, прикрываемые двумя станковыми пулемётами и примерно взводом автоматчиков, засели в угловом пятиэтажном доме и упорно сопротивлялись. Подтянуть пушки и тяжёлые самоходки мешал огонь противника. Тогда группа из 15 советских солдат (артиллеристов и автоматчиков) под прикрытием батареи 120-мм миномётов приблизилась к обороняемому немцами зданию. Шли домами, садами и через подвалы. На второй этаж соседнего дома бойцы подняли три снаряда М-31, поставили на столе и выстрелили. Этого вполне хватило, чтобы разрушить дом, в котором укрылись фрицы, уничтожить большинство из них, а остальных обратить в бегство.

Кроме этого Георгий Жуков лично приказал выделять на роту бойцов штурмовой группы 8-12 орудий калибром от 45 до 203 мм, и полдюжины миномётов. Сигналы взаимодействия артиллерии с пехотой и танками доводились вплоть до командира конкретного орудия.

Командная работа

Действовали примерно следующим образом. После залпа тяжёлых РСов пехота перебегала простреливаемые участки улиц и продвигалась вперёд. Танки и самоходки стреляли из-за укрытий. Для этого солдаты и машины охотно использовали и вражеские баррикады.

Артиллерия вплоть до 203-мм гаубиц била вдоль улиц прямой наводкой — из проломов в стенах, из-за ворот, с углов улиц. «Сорокапятки» (пушки калибра 45-мм) нередко переносили через проломы и завалы на руках, ставили на вторые этажи. По окнам и чердакам зданий били из автоматов и пулемётов, 45-мм и 76-мм орудий.

Миномёты подавляли и уничтожали противника за укрытиями. Сапёры проламывали стены домов, делая сквозные проходы. Мотопехота использовала в том числе и только что захваченные трофейные фаустпатроны.

Темп наступления в Берлине достигал километра в день.

Последние вражеские рубежи

Иногда язык донесений очень поэтичен: «Была лунная ночь 30 апреля. Мы вели бой в центральном районе вражеского Берлина».

Речь в документе о действиях одной из штурмовых групп. Отряд пополнился боеприпасами и под прикрытием массированного пулемётного огня начал быструю перебежку на другую сторону улицы — по одному и по два человека.

Выбили немцев из большого углового здания, закрепились. Установили станковые и ручные пулемёты. Проделали амбразуры. В углу здания за баррикадой поставили «сорокапятки». И когда немцы спустя несколько минут пошли в контратаку, их уже ждали. Подпустив врага на сотню метров, штурмовики уложили несколько десятков пехотинцев. Рубеж остался за нами.

Впереди, на нейтральной полосе, стояло здание, в котором засел противник. Но все выходы из дома были под огнём, и сбежать немцы никак не могли. Командир группы приказал сапёрам скрытно подобраться к зданию, пробить стену и подорвать его. А огнемётчикам — поджечь.

«После оглушительного взрыва настала тишина. Горевшие обломки освещали развалины», — говорится в донесении.

Советская штурмовая группа со знаменем движется к Рейхстагу

Утром 2 мая разведка нашла там до сорока убитых и задавленных немецких солдат и офицеров.

«Это был последний день боёв за город Берлин».

Вот так, используя весь опыт войны, советские штурмовые группы аккуратно и эффективно ломали самую неприступную оборону крупнейшего вражеского города. И 2 мая 1945 года поставили победную точку.