Тайный домашний монастырь на чердаке
Одним из укромных мест, которое стало обителью монахинь, был чердак жилого дома №3 по Печатниковому переулку в Москве (сейчас на этом месте новый жилой комплекс). Помещение не было предназначено для жизни, в нем было холодно и тесно даже для одного человека. Но при всех неблагоприятных обстоятельствах в этом домашнем монастыре удавалось нести службу Господу и выполнять план по производству продукции.
Православные монахи в СССР объявлялись кулаками и контрреволюционерами.
Сначала здесь поселилась монахиня Евфросиния, которая прежде жила в Рождественском монастыре, что находился неподалеку. Она просто поднялась на чердак и обосновалась в маленькой комнате без отопления и воды, где высота потолков не превышала 1,8 метра. Местные жители благосклонно отнеслись к такому соседству и стали называть чердак квартирой 26 (в доме официально было лишь 25 квартир).
По адресу переулок Печатников под крышей жилого многоквартирного дома располагался тайный скит
Позже здесь селились и другие монахини. Регулярно проводились службы, на которых присутствующие молились и одновременно шили. Это было связано с тем, что заведующая скитом Евфросиния была прикреплена к портновской артели и должна была вырабатывать установленную норму продукции. Отсутствие работы влекло уголовную ответственность за тунеядство. Когда монахиня читала службу, члены общины помогали ей с шитьем — так удалось адаптировать монашескую жизнь к реалиям СССР.
Члены таких тайных братств отчисляли часть официальной заработной платы в общий фонд, из которого выделялись средства на нужды домашнего монастыря, а также отравлялись репрессированным братьям и сестрам. В 1930 году такая участь постигла и Евфросинию. Скит прекратил свое существование в 1969 году.
Тайная монахиня возглавляла государственное медицинское учреждение
Студентка медицинского ВУЗа Валентина Пузик во время посещения Высоко-Петровского монастыря исповедовалась архимандриту Агафону (в схиме Игнатию). В тот день девушка — это произошло в 1924 году — обрела духовного отца и совершенно точно определила, что ее жизнь будет монашеской. В 1928 Валентина приняла постриг, это произошло в тайном ските на Печатников, 3, об этом домашнем монастыре речь шла выше.
Монахиня Игнатия Петровская — фтизиатр с мировым именем.
Но судьба не уготовила ей отшельнического уединения, более того, предстояло нести послушание в стенах государственного учреждения — ЦНИИТ. В условиях сохранения тайны о православном вероисповедании Валентина Пузик (монахиня Игнатия Петровская) работала по специальности — фтизиатром. С 1939 года возглавляла лабораторию патоморфологии в Туберкулезном государственном институте, некоторые сотрудницы данного учреждения были единомышленницами монахини, также несшими послушание. Игнатия активно писала и научные, и духовные труды. В 1947 году получила звание профессора. За свою научную карьеру Валентина Пузик написала около 200 медицинских статей, многие из которых причисляются к значимым теоретическим трудам. Научно-исследовательскую деятельность она воспринимала как форму монашеского послушания.
Женская коммуна имени Крупской была основана преподобномученицей Анной Благовещенской
В начале 20-х годов в Ярославской области близ села Захарьево в старом доме поселились несколько монахинь, которые стали учредительницами тайного монастыря. Он стал единственным, пережившим советскую власть. В их числе была монахиня Анна (Мария Благовещенская), дочь священника. В 1938 году ее казнили большевики. Но монастырь продолжил существование.
Захарьевская женская коммуна, которую ставили в пример в советских СМИ, оказалась религиозной общиной.
К концу 20-х число жительниц возросло в несколько раз. Трудолюбивые поселенцы построили дома, мельницу, успешно занимались сельским хозяйством, производили одежду и обувь. Монашеская община не могла существовать открыто, ее зарегистрировали сначала как сельскохозяйственную артель, затем как коммуну имени Крупской.
Коллектив демонстрировал большие успехи на всесоюзных смотрах, получая призы и премии. Послушницы тайного монастыря то и дело принимали корреспондентов, которые ставили коммунарок в пример для всего народа Советского союза, убеждая, что новый способ хозяйствования намного эффективнее и справедливее в сравнении с дореволюционным. Журналисты прославляли коллективный труд, который стал залогом благополучия и достатка. Впоследствии некоторые тайные монахини даже вступали в партию, так как образец социалистического строительства должен быть примером во всем. Так появилась фиктивная ячейка всесоюзной компартии.
Впоследствии на допросах монахиня Анна признавалась, что члены религиозной общины, живущие по монастырскому уставу, ставили целью дождаться падения советской власти, поэтому шли на столь значимые уступки. Анна была расстреляна в Ярославской тюрьме, но ее детище — монастырь — проявил впечатляющую жизнеспособность в, мягко говоря, неблагоприятных обстоятельствах.
Монастырь в малонаселенной долине Киргизской ССР
Монашеская община в Чуйской долине жила жизнью тихой и размеренной. Скит основали афонские иноки, склонные к отшельничеству — Иоанн (Лаба) и Илларион (Цуриков). В Киргизии монахи оказались после ссылок, здесь они поселились близ города Токмак в горах на пасеке гражданина Ивана Бабенко. Несли свое послушание, читали службы, проводили тайное пострижение. Искали уединения, устав от преследований со стороны советской власти.
В 1937 году иноки новомученики были в последний раз арестованы и приговорены к расстрелу по обвинению в контрреволюционной деятельности.
В Киргизских горах многих монахов ждало спасение.
Существует мнение, что Киргизия во время массовых репрессий православного духовенства 30-х годов оставалась чрезвычайно притягательным местом для монашествующих — здесь они спасались от преследований, проводили службы, вели богоугодную жизнь. В Тянь-Шаньских горах катакомбная монашеская жизнь не прерывалась, сотрудники НКВД обнаруживали совсем небольшую часть скитов.
