Ora et labora*
(* девиз святого Бенедикта: «молись и трудись»)
Город и монастырь в Бери-Сент-Эдмундс всегда были связаны очень тесно. Сам город, собственно, возник вокруг обители, чьим главным «сокровищем» являлись мощи святого Эдмунда — англо-саксонского короля, замученного датчанами.
Благодаря хорошим отношениям с королями, богатым пожертвованиям паломников и нескольким поколениям оборотистых аббатов монастырь быстро стал одним из богатейших в Англии. Он даже владел целым графством — Западным Саффолком. А власть аббата над своими поданными была сопоставима с властью любого крупного феодала.
Имелись у монастыря и его настоятелей и особые права. Например, аббатству даровали право выступать официальным опекуном и распорядителем имущества всех сирот, проживающих под его юрисдикцией (в пользу монастыря, а не сирот, разумеется). Получать долю от любого передаваемого наследства или всё имущество полностью, если наследники не находились. Также в монастыре располагался один из королевских монетных дворов. Так что монахи в прямом смысле делали деньги.
Раскинувшийся вокруг стен аббатства город насельники рассматривали как тумбочку, из которой можно брать деньги.
Жители платили за аренду земли под своими домами; платили за возведение или ремонт этих домов, а также за доставку стройматериалов. Хочешь держать лоток на рынке или лавку — плати. За каждую баржу или телегу с товаром, въезжающую в город, — тоже плати. Плати за каждую голову скота и за каждый собранный сноп или произведённый товар.
На многие виды деятельности, вроде мыловарения или выращивания зерновых, монастырь установил свою монополию и ревностно её оберегал.
Возможностей для насаждения экономической политики у них имелось в избытке. В качестве официальной власти монахи не только смело накладывали штрафы на нарушителей, но и не чурались силовых мер. Налёты, поджоги и разбои со стороны духовных лиц были рутиной.
Горожане и селяне, впрочем, периодически отвечали тем же.
Помимо силового противостояния монастырь и город вечно судились во всех возможных королевских инстанциях, а потом обжаловали не устраивавшие их решения.
Жизнь бурлила.
Из искры возгорится пламя
1327 год не обещал быть спокойным. Оскорблённая своим мужем королева Изабелла Французская, «Волчица», годом ранее вторглась в Англию вместе со своим любовником и наёмной армией и свергла короля Эдуарда II.
Изабелла штурмует Бристоль
Беспорядки нарастали по всей стране. На этой волне горожане Бери-Сент-Эдмундс решили: настал их час сбросить оковы. Тем более что за исключением немногих — вроде Рединга и Сент-Олбанса — городов, находящихся в такой же «монастырской» зависимости, в Англии не осталось.
14 января горожане потребовали предоставить им автономию и отменить бОльшую часть налогов. Не успел монастырь ответить (аббат так и вовсе был на сессии парламента, где отстраняли от власти Эдуарда II), как уже на следующий день толпа из 3000 человек выбила ворота и ворвалась в монастырь. Вместе с выносом всего ценного возмущённые жители торжественно сожгли всю монастырскую бухгалтерию, завещания, дарственные, залоговые и долговые расписки.
16 февраля, после возвращения аббата, который тянул время и не торопился предоставлять недовольным свободы, обитель атаковали снова. После нового грабежа горожане официально объявили о своей независимости от монастыря.
В мае аббатство получило «подкрепление» в виде отряда союзных монахов-францисканцев и навербованных безместных священников и начало ответные набеги.
Власти бездействовали, в верхах продолжался хаос.
Пламя вражды полыхнуло с новой силой утром 18 октября 1327 года. Отряд вооружённых монахов ворвался в приходскую церковь в центре города и увёл в заложники множество видных жителей.
Вооружённые горожане пошли к монастырю требовать освобождения пленников, но их встретили градом стрел со стен обители.
В ответ разъярённая толпа пошла на решительный штурм. Надвратную башню подожгли, а ворота аббатства выбили тараном. Монастырь оказался практически полностью сожжён.
Терпеть это дальше было уже невозможно. Тем более что дело дошло до официального Рима. Фактически правившие страной Изабелла и Роджер Мортимер повелели шерифу Норфолка принять меры для прекращения вражды. Город оштрафовали на огромную сумму, а несколько человек попали в тюрьму.
Изабелла Французская
Впрочем, в 1328 году при помощи известного бандита Томаса Торнхема и его шайки горожане смогли выкрасть аббата из его загородной резиденции. И даже переправить на континент в Брабант, где настоятеля удерживали в заложниках до весны 1329 года.
Формально конфликт завершился в 1331 году договором между городом и монастырём. Монастырь сохранил большинство своих прав, но его власти и богатству нанесли непоправимый урон.
Тем более что вскоре последовал внезапный удар под дых от собственного начальства. Неожиданно нагрянувшая с проверкой комиссия от епископа быстро обнаружила огромное количество нарушений. И сообщила, что никакой монастырской жизни в аббатстве попросту нет. Монахи не утруждают себя даже ношением рясы, живут в домах в городе и в основном занимаются разнообразной коммерцией. Репутация монастыря скатилась ниже плинтуса.
Второй раунд
Чума, неудачные и дорогостоящие войны с Францией, рост налогов и перемены в экономике привели к началу всеанглийского «грабь, бухай, отдыхай». Ну или по официальной классификации — к восстанию Уота Тайлера.
Горожане Бери-Сент-Эдмундс решили не оставаться в стороне и снова сходить на монастырь, побороться за свои права. Тем более что в июне 1381 года мимо города как раз шла одна из повстанческих шаек под командованием Ричарда Уорва. Осталось неизвестно — сам ли Уорв заглянул в город или его пригласили. Зато известно, что, объединив силы с жителями, банда взяла обитель штурмом и разграбила. Аббата казнили, его голову насадили на пику и с большим удовольствием водрузили на главной площади. Город вновь объявил о своей «вольности».
Правда, в этот раз всё закончилось ещё быстрее, чем в прошлый. Через неделю к Бери-Сент-Эдмундсу подошёл крупный отряд правительственных сил во главе с графом Саффолком, и горожане оперативно передумали: открыли ворота и выдали Уорва. Тем не менее город и его жители стали единственными, кто не попал под всеобщую королевскую амнистию. Им припомнили и голову аббата, и похождения 1327 года.
Прощение опять пришлось выкупать штрафами. Монастырь начал восстанавливаться.
Мелкие стычки продолжались и всё следующее столетие. Но баланс сил решительно изменился. Город стремительно богател на шерсти и пошиве одежды. А аббатство постепенно, но неуклонно теряло своё влияние и богатство. Горожане раз за разом выкупали у нуждавшихся в деньгах аббатов и королей всё больше прав и в конечном счёте полностью избавились от монастырской власти.
В таком виде аббатство сохранилось до наших дней: вид на собор через руины старой церкви
Когда король Генрих VIII объявил о конфискации земель и собственности монастырей, горожане в последний раз деловито (и почти буднично) разграбили монастырские постройки и разобрали их на стройматериалы.
На этом противостояние и закончилось.
