Жюль Верн: фантаст, который описал весь мир

Романтик из Нанта

Жюль Верн писал в «Воспоминаниях детства и юности»:

«Тогда еще почти не путешествовали. Это было время масляных светильников, панталон со штрипками, национальной гвардии, огнива. Да, уже на моей памяти появились фосфорные спички, пристяжные воротнички, манжеты, почтовая бумага и марки, брюки без штрипок, пальто, шапокляк (складной цилиндр), штиблеты, метрическая система, пароходы на Луаре, которые назывались «невзрывающимися», потому что они взлетали на воздух реже других пароходов; омнибусы, железная дорога, трамваи, газ, электричество, телеграф, телефон, фонограф. Я принадлежу к поколению, которому суждено было жить между двумя гениями – Стефенсоном и Эдисоном».

Жюль Верн, первооткрыватель научной фантастики, как будто «вклинился» между Стефенсоном, который изобрел паровоз, и Эдисоном, придумавшим фонограф и пишущую машинку.

На склоне лет он, правда, скептически отзывался о человечестве и человеке, которого целиком поглотили достижения цивилизации. Мир населяют не люди, а абоненты; не «Дети капитана Гранта», а их электротехнические тени.

Еще один фрагмент «Воспоминаний детства и юности»:

«Я жил среди портовой суеты большого торгового города, откуда начинались и где завершались длительные морские плавания… При том, что было мне тогда два года, я уже видел, как совершаются революции, свергается политический строй, приходит новая монархия; я до сих пор слышу ружейные залпы 1830 года на улицах города, где, как и в Париже, народ сражался с королевскими войсками…»

Большим портовым городом, где, как и в Париже, народ сражался с королевскими войсками, был Нант. Жюль Верн появился на свет в семье адвоката Пьера Верна, женившегося на дочери владельца речных и морских кораблей Софи Аллот де ла Фюи. По материнской линии предком его был старинный шотландский стрелок, которому за верную службу король Людовик ХI присвоил звание дворянина. По отцу Жюль был из кельтов, превосходивших по своей старинности шотландского стрелка и проживавших на территории современной Франции много веков назад. И хотя в его произведениях путешествий ни в прошлое, ни в будущее не было, при чтении их не покидает ощущение самого захватывающего и дальнего странствия – вне времени и пространства.

Несбывшиеся мечты

Мечта одиннадцатилетнего Жюля о путешествиях по морям и океанам сбылась в 1839-м, когда он устроился юнгой на трехмачтовую шхуну «Корали», отплывавшую в Индию. Правда, прожить этой мечте было суждено всего несколько часов: ровно столько, сколько понадобилась отцу Жюля, чтобы на пароходе («пироскафе») догнать шхуну перед выходом ее из Луары в открытое море. Он снял сына с корабля, и, хотя тот обещал никогда больше так не делать, не проситься юнгой ни на какие шхуны, мечта о приключениях и путешествиях теперь никогда его не покинет.

О Луаре, полноводной реке прерванного путешествия, он вспоминал, трезво оценивая ее величину:

«Ах эта Луара! Если ее и нельзя сравнить с Гудзоном, Миссисипи, рекой Святого Лаврентия, она все-таки остается одной из крупнейших рек Франции. Конечно, в Америке она была бы очень скромной речушкой! Но ведь Америка — не только государство, это — целый континент!»

Через десять лет после неудачного плаванья в Индию он закончил высшую школу в Париже и стал дипломированным адвокатом.

К тому времени он успел уже кое-что написать: в частности, несколько «венков сонетов», посвященных его кузине и Нантской возлюбленной Каролине Тронсон. В пятидесятитомное собрание сочинений Жюля Верна, изданное и в России, ни один из этих сонетов не вошел. Зато этот эпизод - отвергнутая кузиной любовь будущего писателя-фантаста, посвятившего ей, кроме сонетов, небольшую трагедию в стихах для театра марионеток - вошел в его биографию.

Благословение двух Дюма, отца и сына

Любовная неудача отбила у него всякую охоту возвращаться из Парижа в портовый город, где жестокосердная кузина уже успела выйти замуж. Теперь он - молодой парижский холостяк и начинающий драматург. Живет, как и полагается романтику, в мансарде, пишет пьесы, и снимают они это убогое пристанище вместе с другом по Нанту Эдуардом Бонами.

В Париже он знакомится с ведущими литераторами того времени, среди которых - Виктор Гюго, Александр Дюма-отец и Александр Дюма-сын.

Дюма-отцу он дает прочитать пьесу «Сломанные соломинки». Тот обещает, что пьеса будет поставлена в его Историческом театре, и обещание выполняет: состоится пятнадцать представлений, выдадут даже гонорар – 15 франков. Этих денег не хватает даже на фрак, необходимый для встреч с известными парижскими литераторами: у него и Эдуарда Бонами была одна фрачная пара на двоих, поэтому на встречи они ходят по очереди. Об этом периоде своей жизни в «Воспоминаниях детства и юности» Жюль Верн писал:

«Моим первым произведением была небольшая комедия в стихах, написанная при участии Александра Дюма-сына, который был и оставался одним из лучших моих друзей до самой его смерти. Пьеса имела некоторый успех, и по совету Дюма-старшего я отдал ее в печать. “Не беспокойтесь, - ободрял он меня. - Даю вам полную гарантию, что найдется хотя бы один покупатель. Этим покупателем буду я!” (…) Вскоре мне стало ясно, что драматические произведения не дадут мне ни славы, ни средств к жизни. В те годы я ютился в мансарде и был очень беден».

Нашел издателя

Его первый роман «Пять недель на воздушном шаре» был в 1862 году принят издателем Этцелем к печати и в январе 1863 года напечатан. Этцель собирался выпускать журнал для подростков и быстро сообразил, какую удачу поймал за хвост. Недолго думая, этот пройдоха заключил с молодым писателем договор на 20 лет, из которого следовало, что Жюль Верн обязуется предоставлять для издания три романа в год с выплатой 1900 франков за каждый. Через два года издатель стал платить автору по 3000 франков за том, потом цена выросла до шести тысяч. Кроме этого, после издания пяти романов он выплатил автору (в 1865 году) 5000 франков. Вся серия, высоко оцененная читателями, называлась «Необыкновенные путешествия». В нее входили произведения и про любимого нами капитана Немо, и «Полет из пушки на Луну», и «Путешествие к центру Земли», и «Дети капитана Гранта», и все другие сочинения, составившие золотой фонд научно-фантастической литературы. Всего 63 романа (!).

50 вышли при жизни писателя, 13 - после его смерти. Последний роман из этой серии впервые был издан в 1914 году.

Толстой в восторге

«Пять недель на воздушном шаре» опубликовали на русском в 1864-м, - под названием «Воздушное путешествие через Африку». В журнале «Современник», издаваемом Н. А. Некрасовым, на «Воздушное путешествие» отозвался М. Е. Салтыков-Щедрин:

«Ребенок не встретится здесь ни с благонравным Ваней, ни с обжорливою Соней, ни с лгуном Павлушей, рассказы о которых так тлетворно извращают детский смысл, он сразу увидит себя окруженным здоровой и свежей атмосферой. Он увидит, что автор не обращается к нему, как к низшему организму, для которого требуется особенная манера говорить с картавленьем, пришепетываньем и приседаниями и которому нужны какие-то особенные «маленькие» знания: он поймет, что ему дают настоящие знания, что с ним говорят об настоящем, заправском деле…»

Свое слово о Жюле Верне сказал и сам Лев Толстой:

«Романы Жюля Верна превосходны. Я их читал совсем взрослым, и все-таки, помню, они меня восхищали. В построении интригующей, захватывающей фабулы он удивительный мастер. А послушали бы вы, с каким восторгом отзывается о нем Тургенев! Я прямо не помню, чтобы он кем-нибудь еще так восхищался…»

Предвестник Оруэлла

Но у Жюля Верна, условно «детского» писателя, была обнаружена еще одна книга – «странная» для этого романтика, мечтающего о море и дальних странах. Книгу обнаружил его внук - в насыпном сейфе, из-за утраты ключей вскрытом с помощью динамита. Эксперты установили, что это неизвестная раньше рукопись Жюля Верна «Париж ХХ века». Антиутопия.

Издатель Этцель печатать ее не стал «из-за слишком пессимистического взгляда на будущее французской столицы и ее обитателей».

Год написания до сих пор не установлен. Некоторые данные говорят, что Жюль Верн написал свою единственную антиутопию в 1864-м, предвосхитив достижения Хаксли, Замятина, Платонова, Оруэлла, Бредбери, Войновича и целого ряда авторов, увидевших будущее человечества в сумеречных, даже мрачных тонах.

У Верна главенствующей силой в этом ужасающем будущем оказался бюрократический аппарат в плотной смычке с репрессивным. Обыватель низведен до половика, об который вытирают ноги. Но техническое обеспечение доведено до совершенства. Публика на красивых машинах летает по воздуху, ездит по земле, и десять тысяч лье под водой легко проплыть каждому за сравнительно небольшие деньги. Еда (почти вся) искусственная. В голове у прохожих – одна извилина, да и та прямая. Мечтать не только не о чем, но и строжайше запрещено. Любовь главных героев под угрозой беспардонного надругательства.

Боже праведный: это же Замятин, это – сталинизм, социализм с бесчеловечным лицом. Вот тебе и детский писатель…

Интервью писателя, обнаруженное в том же, взорванном, сейфе, значительно оптимистичнее:

«…я пересекал Бискайский залив, Балтику, Северное и Средиземное моря. Сначала на простом баркасе, потом на шлюпе, потом на паровой яхте. Я мог совершать большие каботажные плавания для собственного удовольствия. Я даже пересек Атлантику на «Грит-Истерн», ступил на землю Америки, где – стыжусь признаться американцам – находился всего восемь дней! Что вы хотите! У меня же был обратный билет, действие которого заканчивалось через неделю… Тем не менее я видел Нью-Йорк, жил в отеле на Пятой авеню, пересек Ист-Ривер еще до постройки Бруклинского моста, поднялся по Гудзону до Олбани, посетил Буффало и озеро Эри, любовался Ниагарским водопадом с высоты Терепин-тауэр. Над парами водопада вырисовывалась лунная радуга, а затем, пройдя по подвесному мосту, я оказался на канадском берегу… и вернулся! Искренне сожалею о том, что больше никогда не увижу столь дорогую мне Америку, которую каждый француз может любить как сестру Франции!»

Каждый пишет, как он дышит

…Роман, в котором нет такого фрагмента, но есть его многогранное отражение – это «Вокруг света за 80 дней». Был издан в 1871 году. Жюль Верн, уже известный в Европе писатель, получил за него самый большой гонорар за все время своих трудов, а читатели – самую фантастическую легенду об авторе. Кто-то из журналистов распустил слух, что никакого Жюля Верна не существует. Это – коллективный псевдоним. Человек десять авторов собираются в какой-то насквозь прокуренной комнате и придумывают фантастические путешествия и приключения.

Забавно, но ведь что Жюль Верн по своей работоспособности превосходил и более многочисленный коллектив авторов, соберись они хоть в какой комнате, прокуренной или проветренной.

В другом своем интервью он рассказал, как это у него получается:

«... я могу раскрыть секреты моей литературной кухни, хотя и не решился бы рекомендовать их никому другому. Ведь каждый писатель работает по своему собственному методу, выбирая его скорее инстинктивно, чем сознательно. Это, если хотите, вопрос техники. За много лет вырабатываются привычки, от которых невозможно отказаться. Начинаю я обыкновенно с того, что выбираю из картотеки все выписки, относящиеся к данной теме; сортирую их, изучаю и обрабатываю применительно к будущему роману. Затем я делаю предварительные наброски и составляю план по главам. Вслед за тем пишу карандашом черновик, оставляя широкие поля – полстраницы – для поправок и дополнений. Но это еще не роман, а только каркас романа. В таком виде рукопись поступает в типографию. В первой корректуре я исправляю почти каждое предложение и нередко пишу заново целые главы. Окончательный текст получается после пятой, седьмой или, случается, девятой корректуры. Яснее всего я вижу недостатки своего сочинения не в рукописи, а в печатных оттисках. К счастью, мой издатель хорошо это понимает и не ставит передо мной никаких ограничений... Благодаря привычке к ежедневной работе за столом с пяти утра до полудня мне удается уже много лет подряд писать по две книги в год. Правда, такой распорядок жизни потребовал некоторых жертв. Чтобы ничто не отвлекало от дела, я переселился из шумного Парижа в спокойный, тихий Амьен и живу здесь уже много лет – с 1871 года. Вы спросите, почему я выбрал Амьен? Этот город мне особенно дорог тем, что здесь родилась моя жена, и здесь мы с ней когда-то познакомились. И званием муниципального советника Амьена я горжусь нисколько не меньше, чем литературной известностью».

Сто лет одиночества

Женился он, в первый и последний раз, в 1857 году на двадцатишестилетней вдове Онорине Морель, урожденной де Виан. Никаких подробностей их совместной жизни в «Воспоминаниях о детстве и юности» нет. Зато есть в его обширных биографиях, которые тоже следует прочитать в виду отсутствия в них какой-либо фантастики, это интересно с другой точки зрения. А у Жюля Верна в его «Воспоминаниях…» есть такие строки, которые объясняют его жизнь, состоящую из ежедневного подвижнического труда, его огромную работу, охватившую громадное пространство и время, не говоря уже о персонажах, о людях:

«Этой работой было описание всей земли, всего мира в форме романов, путем выдумывания особых для каждой страны приключений, создания персонажей, характерных для той среды, в какой они действуют. Да! Но мир очень велик, а жизнь слишком коротка! Чтобы закончить сей труд, надо бы жить сто лет! Ох, буду стараться дожить до ста, как господин Шеврёль! Но, между нами говоря, это очень трудно!»

Послесловие

…Писатель Жюль Верн покинул этот суетный мир, который своей волей наполнил бесчисленным множеством персонажей, в 1905 году, не став свидетелем многих и многих великих открытий ХХ века.

Зато многие из них, благодаря своему провидческому гению, он предвидел. Описав их в таких необыкновенных подробностях, которые есть «потрясение человека могуществом техники, надежда на ее всесилие».

На самом деле потрясение тут одно: магия научно-фантастического жанра, который изобрел Жюль Верн.