Анабасис Кира: поход мятежного царевича и отступление его греческих наемников

Выступив в путь весной 401 года до н.э. из Сард в Малой Азии, воины дошли до Месопотамии, а оттуда через Курдистан и Армению в 400 году до н.э. добрались до Чёрного моря. Из 13 000 солдат побережье увидели только 8500 воинов. Кто-то из них отправился домой, но большинство продолжило карьеру наёмников.

Поход блестяще описал один из его участников — афинянин Ксенофонт, прославившийся не только на поле брани, но и в писательских трудах. Предлагаем пройти по пути греческих наёмников, с трудом добравшихся до черноморского побережья после гибели своего нанимателя.

В 404 году до н.э. умер грозный правитель Персидской империи — «царь царей» Дарий II. Многие соседи радостно потирали руки: едва ли не каждый раз переход власти от «царя царей» к преемникам сопровождался борьбой и ослаблял государство. Однако на этот раз, ко всеобщему удивлению, обошлось без усобиц. Престол унаследовал старший сын Арсак, ставший Артаксерксом II, а младший Кир остался править в Лидийской сатрапии, которую возглавлял с 407 года до н.э.

Однако мир между братьями длился недолго. При дворе существовала довольно сильная партия, стремившаяся возвести Кира на престол. Возглавляла её мать обоих братьев Парисатида. По словам античных авторов, Кир обладал целым рядом необходимых государственному деятелю достоинств, продемонстрировать которые он смог на заключительном этапе Пелопонесской войны, поддержав спартанцев и ослабив влияние афинян в Ионии.

Сложно сказать, насколько Кир сам держал в руках нити сплетавшегося при дворце заговора. Тем не менее зять Артаксеркса, сатрап Карии Тиссаферн, во время коронационных торжеств в Персеполе обвинил Кира в крамоле. Над царевичем нависла угроза, и только заступничество Парисатиды спасло ему жизнь. Кир был отправлен в свою сатрапию. Обозлившись, он стал готовиться к борьбе за престол. Чтобы не вызвать кривотолков, Кир объявил, что замышляет войну с оклеветавшим его Тиссаферном.

Кир начал собирать наёмников. Персидские сатрапы уже давно использовали на гарнизонной службе в городах Малой Азии греческих воинов. Кир подошёл к этому вопросу основательно. Ядро корпуса составили 300 аркадских наёмников, уже некоторое время служивших у него: ещё во время пребывания в Персеполе они охраняли царевича. Нанимали войска восемь греческих представителей. Действуя независимо друг от друга, они собрали грандиозную по тем временам армию наёмников. По словам Ксенофонта, она состояла из 9600 гоплитов, 500 гимнетов, 800 греческих пельтастов, 800 фракийских пельтастов и 200 лучников. Как увидим, малое количество лёгкой пехоты впоследствии сильно аукнется грекам.

Ни наниматели (за исключением, возможно, спартанца Клеарха), ни наёмники не знали конечной цели похода и думали, что им придётся участвовать в войне сатрапов неподалёку от побережья, отходить от которого далеко вглубь материка греки избегали. Солдатам была обещана щедрая плата — 4 дарика (персидская монета весом 8,4 г золота) в месяц.

Посчитав, что набрал достаточно солдат, царевич объявил, что выступает в поход против непокорных писидийцев. К греческим наёмникам он присоединил местные воинские контингенты и ранней весной 401 года до н.э. покинул Сарды, столицу Лидии. Однако дойдя до гор Тавра, которые служили северной границей писидийцев, Кир повернул на восток — в Киликию, через которую проходил наиболее удобный путь в центр Персии.

По пути царевич смещал поддерживавших Артаксеркса чиновников и назначал на их место своих ставленников. На подходе к киликийскому городу Тарсу два лоха наёмников отстали от основного войска — не исключено, что они решили поживиться добычей самостоятельно. Солдаты погибли в столкновении с местными жителями. В отместку наёмники разграбили Тарс.

Ещё только готовясь к походу, Кир обратился за помощью к спартанцам, напоминая, что именно он помог им одолеть афинян. Вместе с кораблями самого Кира марш царевича прикрывал с моря спартанский флот наварха Пифагора. В Иссе сошёл на берег и присоединился к мятежникам отряд в 700–800 человек под командованием спартанца Хирисофа.

Впервые наёмники заволновались в Киликии, начав понимать, что участвуют в какой-то непонятной операции. Киру удалось утихомирить недовольных, повысив заработную плату до 6 дариков в месяц. Отдельные наёмники всё же покинули войско.

Добравшись до Евфрата, Кир назвал командирам реальные цели похода, хотя некоторые догадывались уже и сами. Убедить стратегов оказалось несложно. Когда же они собрали солдат и объявили, что тем предстоит воевать против Артаксеркса, возмущению войска не было предела. Но отступать было уже поздно: от родного моря греков отделяли многие стадии. В конце концов конфликт свёлся к спору о размере денежной компенсации. Кир заверил, что каждый солдат получит по 5 серебряных мин (1 мина весила 617 г), и пообещал оплатить им дорогу домой. Греки пришли в восторг, а стратег Менон даже убедил своих людей первыми без команды переправиться через Евфрат, рассчитывая, что такой энтузиазм не останется незамеченным и будет дополнительно оплачен.

Войско Кира двинулось вдоль Евфрата к Вавилону, где в тот момент находился Артаксеркс.

Во главе отряда в 500 всадников Тиссаферн явился к Артаксерксу с известием о походе Кира. Во дворце поднялась паника. Правитель обвинял во всех несчастиях Парисатиду, а её приближенных считал изменниками.

Поначалу Артаксеркс планировал оставаться в Персеполе, пока не соберёт как можно больше войск. Однако стремительное приближение Кира к Месопотамии вынудило царя выступить навстречу мятежникам с имевшимися в его распоряжении силами. Ксенофонт писал, что у царя было 1 200 000 солдат. Более объективный Плутарх снизил их число до 900 000, а современные исследователи оперируют гораздо более скромной цифрой в 30 000 воинов.

Сатрап Тирибаз настаивал, что промедление приведёт к укреплению позиций Кира в Вавилонии и Мидии. Поддавшись на уговоры, Артаксеркс выступил с войском в Вавилон, а оттуда двинулся навстречу Киру.

Решающее сражение между братьями произошло в сентябре 401 года до н.э. (хотя встречаются и другие даты). Место сражения — город Кунакса на берегу Евфрата — называл только Плутарх. Традиционно его отождествляют с Телль Акар Конайсой, находившейся в 92 км к северу от Вавилона.

Войско Кира собиралось становиться лагерем, когда разведчики сообщили о подходе армии персидского царя. Несмотря на охватившую мятежников панику, они сумели довольно быстро построиться в боевой порядок. Правый фланг заняли греческие наёмники под командованием Клеарха. Со стороны Евфрата их прикрывали пафлагонские всадники — около 1000 человек. Связующим звеном между ними и фалангой были греческие пельтасты. Центр составили преимущественно персы и киликийцы, перед которыми расположилась тяжёлая персидская кавалерия (от 600 до 1000 всадников) под непосредственным командованием Кира. На левом фланге находились войска из Лидии и Фригии под командованием Ариея. Поскольку мятежники уступали по численности царской армии, то Клеарх был вынужден растянуть правый фланг, чтобы увеличить линию фронта. Следовательно, глубина греческого строя составляла не традиционные восемь рядов, а шесть или даже четыре.

Каким было построение царской армии, точно неизвестно. Ксенофонт приводил данные только по левому флангу Артаксеркса, то есть по войскам, находившимся непосредственно перед греками. Это были всадники в белых панцирях, которыми командовал Тиссаферн, — возможно, те самые 500 всадников, с которыми сатрап прибыл к царю, а также геррофоры и пехотинцы с большими деревянными щитами. О последних Ксенофонт говорил, что они были египтянами. Однако в это время Египет был охвачен антиперсидским восстанием, а значит, их численность была относительно невелика. Что касается остального царского войска, то, по словам Ксенофонта, оно выстроилось в громадное прямоугольное каре, состоявшее из стрелков и конницы. Артаксеркс находился в центре, позади тяжёлой конницы, в окружении лучших воинов, а за фланги отвечали его приближённые.

Кир хотел нанести главный удар по центру царского войска и предложил Клеарху занять позицию именно там. Но Клеарх, боясь быть окружённым, не хотел отрываться от Евфрата и остался на правом фланге, заявив Киру, что сам обо всем позаботится. Судя по всему, Клеарх хотел использовать традиционную греческую тактику: правое крыло наносит главный удар, после чего разворачивается налево и атакует противника во фланг. Однако этому замыслу не суждено было исполниться.

Греки с расстояния 3–4 стадия начали медленно двигаться вперёд. Подойдя к персам на дистанцию полёта стрелы, они дождались отставших и с боевым кличем бросились в атаку. Персы начали обстреливать их из метательного оружия, однако тяжёлое вооружение позволило грекам преодолеть расстояние до врага почти без потерь: стрелой был ранен только один человек.

И тут произошёл один из ключевых моментов сражения. По свидетельству Ксенофонта, персы, не приняв боя, обратились в бегство, а греки бросились за ними в погоню. В версии Диодора персы пытались противостоять грекам, но, не имея в достаточном количестве тяжёлой пехоты, после непродолжительного столкновения бежали. Греки преследовали врага, нанеся ему значительные потери. Возникает вопрос: почему греки не повернули налево и не атаковали центр царской армии? Ответов может быть два. Первый: Клеарх так увлёкся наступлением, что не сумел вовремя отдать приказ о его прекращении и повороте налево. Второй: персидский левый фланг не был разбит и связывал греков в течении всего сражения.

В любом случае греки на ход сражения уже не влияли, и Киру приходилось добывать победу самому. Ситуация усугублялась тем, что конница Тиссаферна ринулась в брешь, возникшую после ухода греков вперёд, смела пельтастов и ворвалась в лагерь мятежников, где, в свою очередь, отвлеклась на находившееся там добро.

Кир поступил так, как планировал ещё перед сражением: нанёс лобовой удар тяжёлой конницей по центру вражеского порядка. Его кавалерийская атака разметала всадников Артаксеркса. Кир был неудержим. Он лично убил командира конницы Артагерса, дорвался до царского окружения и вступил в поединок с братом, сумев сбросить его с коня (в другой версии даже ранить). Однако царские телохранители прикрыли Артаксеркса, а сам Кир вскоре получил смертельное ранение дротиком в голову.

Продолжение боя потеряло всякий смысл. Поддерживавшие Кира знатные персы стали переходить на сторону его более удачливого брата. Греки теперь в одиночестве противостояли всей персидской армии. Ещё дважды в течение дня они пытались навязать противнику рукопашный бой, но каждый раз персы отступали. К вечеру греческие наёмники расположились лагерем на холме недалеко от Евфрата — не победившие, но и не побеждённые.

Грекам пришлось выпутываться из труднейшего положения. Клеарх попытался убедить перса Ариея претендовать на трон, но тот отказался, понимая, что знать его не поддержит. Намного проще было обеспечить себе будущее, признав власть Артаксеркса, что он и не замедлил сделать. Тогда Клеарх попробовал найти другого нанимателя и предложил услуги греческих воинов Артаксерксу, но не получил чёткого ответа и распорядился начать марш к морю.

Греки не пошли прежним путём, частично пролегавшим по пустынной местности: без централизованного снабжения продовольствием, как это было при Кире, поход был обречён на неудачу. Вместо этого они двинулись на север вдоль Тигра, чтобы затем через горы выйти к побережью Чёрного моря. Но марш приостановил Тиссаферн, предложивший Клеарху перейти на персидскую службу. Во время переговоров в лагере Тиссаферна Клеарх и бывшие вместе с ним стратеги были схвачены, а младшие командиры и солдаты, составлявшие свиту, убиты. Стратегов впоследствии отправили в столицу, где они были обезглавлены.

Оставшиеся без руководства наёмники выбрали новых стратегов. Одним из них стал афинянин Ксенофонт. Главным же лидером был, по-видимому, спартанец Хирисоф. Греки продолжили марш к морю.

Предвидя возможные потери, Артаксеркс не отважился навязать грекам решительное сражение. Но и отпускать врага просто так стало бы проявлением слабости. Вслед уходящим наёмникам оправился отряд Митридата: 1000 всадников и 4000 легковооружённых воинов. Митридат считал, что этого вполне достаточно, чтобы разгромить противника. Не вступая в открытый бой, он принялся обстреливать греков из метального оружия, атакуя арьергард либо отставшие части войска. Эта тактика очень скоро показала, что тяжеловооружённый греческий гоплит в таких условиях боя значительно уступает легковооружённому персу. К тому же пельтасты из греческого войска не могли метнуть дротик на расстояние выстрела из лука, так что персы практически не несли потерь. Когда гоплиты атаковали персидских лучников, те легко отрывались от противника, который к тому же рисковал попасть в окружение вражеской кавалерии.

На совещании стратеги решили освободить от груза как можно большее количество лошадей и составить отряд всадников из тех, кто имел опыт верховой езды. Также был создан отряд пращников, преимущественно набранный из родосцев. Свинцовый шарик из пращи, пущенный опытной рукой, был намного опаснее стрелы. Взаимодействие пращников, пельтастов, всадников и гоплитов позволило грекам отразить атаки Митридата и добраться до Малой Армении.

В горах греки избавились от преследователей, однако легче им не стало. Местные жители — кардухи, предки современных курдов, — не считали себя подданными «царя царей», но и терпеть незваных гостей не собирались. Грекам пришлось сражаться в гористой местности, бросить весь обоз и перейти к новой тактике: вести бой не монолитной фалангой, а отдельными лохами, которые не теряли строй из-за неровностей местности.

В горах греков и застала зима. У непривычных к морозам солдат не было тёплой одежды, и многие из них заболели. Тем не менее марш продолжался.

Несмотря на все трудности, грекам удалось добраться до побережья Понта. К морю они вышли неподалёку от Трапезунда (современный турецкий Трабзон) возле горы Фехес. Увидев Понт, шедшие в авангарде солдаты закричали: «Море! Море!» (по-гречески «Таласса! Таласса!»). Всё войско бросилось вперёд в едином порыве, чтобы своими глазами увидеть то, к чему они так долго стремились. Впоследствии выражение стало крылатым, а сюжет был весьма популярен у художников XIX века. От побережья наёмники направились непосредственно в Трапезунд, где устроили торжественные игры в честь окончания похода.

Выйдя к морю и почувствовав себя почти дома, греки не знали, что делать дальше. Большим флотом, чтобы вывезти их домой, Трапезунд не обладал. Пограбив окрестные племена и позанимавшись несколько дней морским пиратством на кораблях трапезундцев, греки двинулись дальше на запад вдоль побережья.

На принадлежавших городу Синопу кораблях греки добрались в Хрисополь, а затем переправились в Византий. Часть наёмников отправилась по домам, а остальные нанялись к фракийскому царю Севту II, желавшему расширить владения за счёт соседей. Царь пообещал платить один кизикийский статер в месяц (монета выпускалась в городе Кизик и состояла из электра — сплава золота и серебра весом 16 г), что выглядело весьма скудной платой по сравнению с жалованием Кира. Но и такую сумму Севт не смог набрать: вырученных от продажи добычи денег хватило лишь на 20-дневное жалование.

Неудивительно, что, когда появился посланец от спартанского военачальника Фиброна, командующего спартанским войском в Малой Азии в начавшейся войне Спарты против Персии, большинство наёмников изъявило желание возобновить борьбу, пусть и в рядах спартанского войска. Обещанная плата была стандартной для всех греческих наёмников в Элладе — 1 дарик в месяц. Но синица в руках зачастую лучше журавля в небе, и солдаты переправились в Азию. В Пергаме они присоединились к спартанскому войску.