Ар-2 в деле: боевой дебют советского пикировщика

Слова же «советский пикирующий бомбардировщик» вызывают устойчивые ассоциации с «Петляковым» Пе-2, и зачастую только с ним. Однако документы говорят о том, что там, где Ар-2 был достаточно хорошо освоен, он применялся удачно, и применялся удачно именно в качестве пикировщика…

Освоение самолёта: слишком мало времени

132-й скоростной бомбардировочный авиационный полк начал формироваться 4 марта 1940 года в Кировограде в рамках первого большого развёртывания ВВС РККА. В основном укомплектование части закончилось к 15 мая, и несмотря на то, что большая часть личного состава лишь недавно прибыла из лётных училищ, полк в составе 48 экипажей на бомбардировщиках СБ был готов к боевым действиям днём в простых метеоусловиях со средних высот. Войны с Румынией в ходе «освободительного похода» в Бессарабию и Северную Буковину летом 1940 года, как известно, не случилось, поэтому полк продолжил сколачивание подразделений и тренировку личного состава в спокойных условиях.

Всего к 28 октября 1940 года налёт полка составлял 2104 часа 30 мин (4030 посадок), или, в среднем, 33 часа на экипаж. Было проведено 298 бомбометаний, из которых выполнено 206 (в среднем по 4 на экипаж), и 325 воздушных стрельб, из которых выполнено 176 (в среднем по 3 на каждого штурмана и стрелка-радиста).

К началу 1941 года на московском авиационном заводе № 22 скопилось около 200 пикирующих бомбардировщиков Ар-2, которые после устранения заводских недоработок должны были отправиться в строевые части ВВС. Вскоре производство этого самолёта прекратили в пользу бомбардировщика Пе-2, и было принято решение до развёртывания производства «пешек» использовать самолёты Архангельского в качестве «промежуточной» машины для отработки бомбометания с пикирования. Для этой цели в приграничных округах, МВО и ВВС КБФ было выбрано несколько частей, которые и получили первые советские пикировщики. В Одесском военном округе выбор пал на 132-й СБАП, и полк взамен части своих СБ получил 24 Ар-2 (один в феврале, 12 в марте и 11 в мае).

С 14 мая 1941 года полк был выведен в летние лагеря на аэродром Екатериновка. К 22 июня 1941 года в 132-м СБАП было 59 боеготовых экипажей и 60 боевых самолётов трёх типов: 23 Ар-2 (19 исправных), 32 СБ (30 исправных) и 5 Пе-2 (все исправные). Ар-2 эксплуатировали 3-я и 4-я эскадрильи, 2-я и 5-я эскадрильи летали на СБ, а личный состав 1-й эскадрильи начал переучивание на Пе-2.

Учебно-боевая подготовка полка в 1941 году велась довольно посредственно даже по сравнению с предыдущим годом: до 1 июня экипажи полка налетали всего 1102 часа 27 минут (2393 посадки). На этом фоне переучивание на Ар-2 проводилось довольно интенсивно: в марте налёт составил 47 часов, в апреле 31 час, в мае 115 часов (всего 363 посадки). Были произведёны 121 маршрутный полёт (из них 12 ночью), 84 бомбометания (64 выполнено), 153 воздушные стрельбы по конусам (113 выполнено).

Однако бомбить с пикирования экипажи толком не начинали – отмечено лишь одно такое бомбометание, правда, удачное. Видимо, в связи с этим в приказе по учебно-боевой подготовке штаба округа на июнь 1941 года особо отмечено поручение для 3-й и 4-й эскадрилий полка отработать бомбометание с пикирования к 10 июня. К сожалению, данные по налёту и учебно-боевой подготовке ВВС ОдВО за июнь 1941 года ещё не найдены, но, судя по последующим событиям, это поручение было выполнено, и как минимум часть экипажей 3-й и 4-й эскадрилий к 22 июня 1941 года бомбометание с пикирования отработала.

Война: делай, что должно, и будь что будет

Первый день войны для находившейся во втором эшелоне ВВС ОдВО 45-й САД, в состав которой входил 132-й СБАП, прошёл довольно спокойно. Налётов люфтваффе на аэродромы в районе Кировограда 22 июня не было, но и полки дивизии, находившиеся в стадии формирования и переучивания на новую матчасть, боевых приказов не получили. Однако находившееся в затруднительном положении из-за небольшого количества боеспособных частей ударной авиации командование ВВС ОдВО, ставшее командованием ВВС 9-й Армии, решило перебросить 132-й СБАП в район Одессы для усиления своей ударной группировки.

Приказ был получен около 17:00 первого дня войны, а к вечеру 23 июня полк боеспособными экипажами (29 СБ и 16 Ар-2) перебазировался на аэродром Раздельная в 60 км на северо-запад от Одессы, и к вечеру был полностью подготовлен к ведению боевых действий. На оставшихся в Екатериновке семи Ар-2 технический состав устранял многочисленные конструктивные и производственные недостатки, и эти машины по мере готовности вливались в боевой состав полка.

С утра 24 июня полк начал выполнять боевые задачи преимущественно по уничтожению переправ и войск противника в районе Скуляны – Яссы. Собственно, в районе Скуляны находился центр построения войск немецкой 11-й Армии, которая своим центральным 54-м армейским корпусом 23 июня форсировала пограничную реку Прут и захватила плацдарм на восточном берегу, начав продвижение вглубь советской территории.

Самолёты 132-го СБАП должны были усилить части 20-й САД, которые начали действовать по войскам противника с утра второго дня войны, выполнив 77 вылетов. 24 июня работа советской авиации достигла своего апогея – всего ударные самолёты выполнили в этот день более 200 боевых вылетов, из которых 39 пришлось на 132-й СБАП (15 СБ и 24 Ар-2).

Почин был сделан девяткой Ар-2 4-й эскадрильи (ведущий комэск майор Н. А. Зобов), которые в 11:50 с пикирования звеньями отбомбились по скоплению техники противника в районе Скуляны. Экипажи искали танковые колонны на дороге Скуляны – Фалешты, но цели, идентифицированные как четыре группы танков по 6–8 штук в каждой, были обнаружены лишь на окраине Скулян, в 100–200 метрах от дороги на Фалешты.

По докладам лётчиков, ввод в пикирование осуществлялся на высоте 3000 метров, вывод – на 1500. Всего было сброшено 32 бомбы ФАБ-100 (один экипаж бомбы не сбросил). Согласно докладам экипажей, было уничтожено 14 танков противника и 100 человек пехоты. В районе цели группа была атакована звеном истребителей противника неустановленного типа, но потерь и повреждений удалось избежать.

3-я эскадрилья полка, которую вёл комэск капитан М. А. Макарин, обнаружила цели на румынском берегу в районе населённого пункта Кырпицы в 12:05. Экипажи определили, что это большая группа танков, замаскированных вдоль дороги на Скуляны, после чего в 12:10 девять Ар-2 звеньями с пикирования сбросили 36 ФАБ-100. Несмотря на огонь зенитной артиллерии и атаку одиночного истребителя, самолёты не получили повреждений, а экипажи отметили уничтожение 10 танков и 150 солдат противника.

Та же 3-я эскадрилья отличилась и во второй половине дня, став единственным подразделением полка, выполнившим 24 июня второй боевой вылет. В 18:45 шестёрка Ар-2 атаковала с пикирования моторизованную колонну (вновь идентифицированную как танки) всего в 5 километрах от Фалештов, на дороге Скуляны – Фалешты. Жертвами 24 ФАБ-100 якобы стали 8 танков и 50 солдат противника. В районе цели экипажи отметили сильный зенитный огонь.

К утру 25 июня положение советских войск не улучшилось. Сбросить немцев в реку не удавалось, поэтому 4-я эскадрилья 132-го СБАП получила приказ уничтожить переправы в районе Скулян. В 06:15 шестерка Ар-2, ведомая майором Н. А. Зобовым, с пикирования сбросила 23 ФАБ-100. По докладу комэска, экипажи добились прямых попаданий и уничтожили переправу. Зенитная артиллерия открыла огонь уже после выхода советских самолетов из пике и никаких повреждений не нанесла, неудача постигла и пару истребителей, идентифицированных как «СЭТ-15» – видимо, имелись в виду румынские Р.11f. Все Ар-2 вернулись на свой аэродром без потерь.

Однако, военная удача переменчива, и для начала советских лётчиков подвела погода. После 09:00 район цели затянули облака, и вышедшая в район цели в 10:05 шестерка Ар-2 3-й эскадрильи вынуждена была сбросить 24 ФАБ-100 с горизонтального полёта c высоты 3000 метров, не видя цели. Естественно, результатов бомбометания экипажи не наблюдали, однако зенитки и истребители им тоже не досаждали.

Повторный вылет восьмёрки 4-й эскадрильи в 11:50 стал провальным. Собственно, всё не заладилось уже на старте, когда у взлетающего самолёта лейтенанта Алябьева из-за неисправности электропроводки сорвалась с держателя бомба, и сработал пиропатрон. В результате самолёт получил тяжёлые повреждения и произвёл вынужденную посадку. Дальше – больше: погода в районе цели стала ещё хуже, из-за сплошного ливня эскадрилья проскочила гораздо западнее цели и восстановила ориентировку только над Яссами. При попытке развернуться на цель группа была атакована шестёркой Bf 109. Экипажи экстренно сбросили бомбы и попытались уйти, но немецкие лётчики проявили упорство и завидное мастерство: несмотря на тучи и ливень, они преследовали советские бомбардировщики около 120 километров, от Ясс до Днестра, постоянно атакуя, хотя советские самолёты периодически входили в облака и летели на максимальной скорости. В результате на свой аэродром вернулись лишь самолёты майора Н. А. Зобова и лейтенанта В. П. Антоненко, а остальные пять Ар-2 были сбиты. К счастью, из 15 членов сбитых экипажей 10 человек вскоре вернулись в полк.

Успешный бой провели лётчики шестёрки Bf 109E из 5./JG 77, взлетевшие в 11:00 по берлинскому времени. Согласно данным Йохена Прина, в 11:42–12:13 они заявили 10 побед над «мартин-бомберами», при этом по три победы было засчитано обер-лейтенанту Ротту (Oblt. Frank-Werner Rott) и фельдфебелю Шмидту (Fw. Rudolf Schmidt), а ефрейтору Маршхаузену (Gefr. Günther Marschhausen) и унтер-офицеру Киндляйну (Uffz. Kindlein) – по две.

Советские экипажи оказали активное противодействие: по докладу стрелков возвратившихся самолётов, один из нападавших был сбил флагманским стрелком-радистом мл. сержантом Петром Александровичем Горбачёвым. Согласно немецким данным, в этот день от огня зенитной артиллерии был потерян самолёт «героя дня» фельдфебеля Шмидта (Bf 109E-4 W.Nr. 5365). С большой долей вероятности можно сказать, что его сбил экипаж «мартин-бомбера», который он заявил в 12:07. На самом деле самолёт майора Н. А. Зобова получил три пробоины.

Собственно, чем-то из ряда вон выходящим этот бой не был: накануне истребители III./JG 77 примерно с таким же результатом «проредили» группу СБ 45-го СБАП. Вопрос о причинах потерь стоило задать не экипажам, которые вполне достойно отбивались и смогли нанести противнику урон, а командованию дивизии и ВВС 9-й Армии. Они не смогли организовать прикрытие бомбардировщиков, хотя не сложно было догадаться, что интенсивное применение советских ударных самолётов над районом Скуляны – Фалешты заставит противника прикрыть его истребителями. Забегая немного вперёд, отметим, что потери 4-й эскадрильи 132-го СБАП повлияли на действия командования, и на следующий день группы 132-го СБАП начали прикрывать истребители 20-й САД. Увы, из-за того, что взаимодействие не было налажено, выполнить эту задачу надлежащим образом не удалось, что и предопределило тяжёлые потери частей 45-й САД 26 июня.

Командиры 3-й и 4-й эскадрилий 132-го СБАП сделали из потерь 25 июня верные выводы. В последующих вылетах оба подразделения понесли минимальные боевые потери: всего до вывода в тыл были потеряны в воздухе девять Ар-2 на 317 боевых вылетов, а ещё четыре машины были списаны из-за различных повреждений. При этом с 26 июня по 18 июля полк потерял всего три Ар-2, а ещё одна машина не вернулась из разведывательного полёта. Она действовала в отрыве от основных сил полка в интересах штаба ВВС 9-й Армии, которому была придана пара Ар-2 (в документах полка не отмечено количество вылетов, выполненных этими экипажами). Один самолёт 4-й эскадрильи 12 июля по ошибке был сбит своим истребителем МиГ-3. Таким образом, на 317 боевых вылетов приходится восемь сбитых противником Ар-2, что даёт одну потерю примерно на 40 боевых вылетов – превосходный показатель для лета 1941 года!

Интенсивность боевых действий пикировщиков 132-го СБАП можно оценить по следующим показателям. Действуя с аэродрома Раздельная с 24 по 28 июня, 3-я и 4-я эскадрильи полка выполнили 67 боевых вылетов, из них в 51 вылете экипажи бомбили с пикирования. Потери сбитыми составили шесть Ар-2. С аэродрома Печёра (10 км юго-западнее Немирова) полк действовал со 2 по 9 июля по войскам немецкой 11-й Армии, наступавшим на Могилёв-Подольский, а 10–11 июля, развернувшись на 180°, бомбил мехчасти 3-го моторизованного корпуса 1-й танковой группы, наступавшие от Житомира на Киев. Самолёты 3-й и 4-й эскадрилий выполнили за это время 142 боевых вылета, в 75 из которых экипажи бомбили с пикирования. Потери сбитыми составили всего два Ар-2.

Показательным стал воздушный бой 10 июля, который произошёл в ходе вылета на бомбометание по немецким танкам и мотопехоте, наступавшим по шоссе Житомир – Киев. В районе Рожев 12 Ар-2 сбросили на противника с пикирования 72 ФАБ-100, экипажи доложили об уничтожении 10 танков, двух бронемашин и 11 автомобилей. Противник оказал серьёзное противодействие: сначала советские пикировщики были обстреляны интенсивным огнём зениток, а затем их атаковала четвёрка Bf 109. Несмотря на то, что у одного Ар-2 прямым попаданием зенитного снаряда был разбит мотор, советские экипажи не растерялись и сосредоточенным огнём стрелков-радистов отбили практически все атаки.

Опытнейшим асам штабного звена I./JG 3 во главе с командиром группы гауптманом Хансом фон Ханом (Hptm. Hans von Hahn) и обер-лейтенантом Буххольцем (Oblt. Max Buchholz) не только не удалось разгромить группу, но даже расстроить её, и единственной их добычей стал сбитый Ар-2 ст. лейтенанта В.В. Мельникова из 4-й эскадрильи. Даже подбитый зениткой, самолёт вернулся на аэродром, где произвёл вынужденную посадку на живот (из-за повреждений гидросистемы не вышли шасси). Интересно, что оба немецких аса заявили по очередной победе (23-я и 19-я соответственно), но и советские стрелки не особенно стеснялись: по результатам боя уже известному нам мл. сержанту П. А. Горбачеву и ст. сержанту В. С. Грайдзлеру засчитали по одному сбитому Bf 109, хотя реально ни один немецкий истребитель не получил повреждений. Тем не менее, необходимо отметить, что за две недели боёв мастерство экипажей Ар-2 достигло высокого уровня, и их перехват, несомненно, стал непростой задачей даже для лучших асов люфтваффе.

Перебазировавшись в ночь 11 июля на аэродром Зятьковцы у города Гайсин (50 км западнее Умани), 132-й полк с 12 июля начал работать по танкам 48-го моторизованного корпуса 1-й танковой группы, наступавшим на Бердичев. Всего до 18 июля было выполнено 77 боевых вылетов, преимущественно по целям в районе Любар, Полонное, Бердичев и Казатин. К сожалению, по этому периоду обобщённые данные по количеству бомбометаний с пикирования в журнале боевых действий полка отсутствуют.

Собственно, уже 16 июля основная часть полка убыла из района боевых действий на переформирование в тыл, а оставшаяся группа во главе с командиром 5-й эскадрильи капитаном Касьяновым (девять Ар-2 и три СБ) поступила в непосредственное подчинение командования ВВС 6-й Армии. Провоевала эта группа всего два дня, и уже 19 июля была переброшена в Кировоград, где, передав самолёты в другие части ВВС Южного фронта, убыла вслед за полком в тыл. Собственно, это событие позволило нам получить представление о том, как выглядели Ар-2 132-го СБАП: как минимум три машины были впоследствии оставлены на кировоградском аэродроме из-за неисправностей и попали в фотообъективы немецких солдат.

Успешные боевые действия и небольшие потери эскадрилий Ар-2 особенно хорошо заметны на фоне их коллег: управление полка, 1-я, 2-я и 5-я эскадрильи, летавшие на СБ, выполнили до убытия в полк лишь 195 боевых вылетов, потеряв при этом в воздушных боях и от огня зенитной артиллерии 22 бомбардировщика, ещё три были списаны в результате боевых повреждений, а три разбиты в авариях и катастрофах по вине личного состава. Неудивительно, что после переформирования полка в двухэскадрильный именно командиры подразделений, вооружённых Ар-2, стали командирами вновь сформированных эскадрилий. Кроме того, за личный героизм капитан Макарин и майор Зобов были награждены орденами Красной Звезды.

В документах полка и дивизии особо отмечена 3-я эскадрилья 132-го СБАП и её командир капитан М. А. Макарин. Эскадрилья на всём протяжении боевых действий сохраняла боеспособность и понесла минимальные боевые потери – два Ар-2, один из которых был сбит зенитками 27 июня, а второй 4 июля «мессершмиттами» из 7./JG 77. Сам комэск выполнил менее чем за месяц 24 боевых вылета, что, несомненно, является выдающимся результатом. Дальнейшая судьба была благосклонной к нему: выполнив на Калининском фронте зимой 1941–1942 гг. ещё 32 боевых вылета, Макарин был награждён орденом Красного Знамени, получил звание майора и вскоре был назначен командиром полка на Дальнем Востоке. Михаил Александрович участвовал в боевых действиях против Японии в качестве командира 36-го БАП, далее служил на различных должностях, вышел в запас в звании полковника.

Ещё больших результатов добился командир 4-й эскадрильи майор Н. А. Зобов – за тот же период отважный командир и лётчик выполнил 29 боевых вылетов. Кроме того, необходимо отметить, что формально именно ему принадлежало первенство в бомбометании с пикирования в боевых условиях. Майор Зобов был опытным командиром. Он участвовал в боевых действиях в республиканской Испании, за что в 1937 году был награждён орденом Красного Знамени. К сожалению, его судьба сложилась трагично: Николай Александрович не вернулся из боевого вылета 21 февраля 1942 года на Калининском фронте. До своей гибели он успел выполнить ещё 36 боевых вылетов, за что был награждён вторым орденом Красной Звезды.

Вот как оценивало действия 132-го СБАП командование 45-й авиадивизии:

«Полк в основном всю свою боевую работу вёл по наземным войскам и главным образом по мотомехчастям противника в движении по дорогам и в местах их скопления, а также по переправам на р. Прут в р-не Скуляны – Стефанешты и на р. Днестр в р-не Каменец-Подольский. По донесениям экипажей, в большей своей части разрывы ложились в р-не целей и по самой цели. Наши наземные части, оборонявшие р. Прут в р-не Стефанешты, наблюдали большие потери находившихся в этом районе мотомехчастей противника от бомбардировок. Полк от наземных частей имел благодарность за успешное содействие».

Несмотря на очевидные успехи использования первого серийного пикировщика ВВС РККА в 132-м СБАП, хочется отметить и существенные его недостатки, снижающие эффективность от ударов с пикирования: экипажи применяли почти исключительно бомбы ФАБ-100, причём, как правило, при бомбометании с пикирования боевая загрузка составляла лишь четыре такие бомбы. Боеприпасы крупного калибра применялись в считанных случаях, поэтому заявленные успехи, особенно в части уничтоженных переправ, представляются довольно сомнительными.

Кроме того, для более эффективного использования пикировщиков по войскам противника необходимы были наблюдатели-авианаводчики, которые, находясь в передовых наземных подразделениях, корректировали бы удары Ар-2. Их в тот период попросту не было, поэтому основная масса ударов приходилась на тылы противника, в лучшем случае – на передовые отряды наступающих мехколонн противника, а немецкие войска, ведущие бой непосредственно на передовой, практически не подвергались ударам. Это, естественно, мало помогало оборонявшимся или контратакующим частям Красной армии, остававшимся без реальной поддержки авиации.

Ещё одним досадным упущением было то, что богатый опыт бомбометания с пикирования 132-го СБАП не был ни проанализирован, ни использован в целях обучения других частей, вооружённых пикировщиками. Сейчас уже не секрет, что большинство полков, оснащённых пикирующими бомбардировщиками Пе-2, даже в 1942–1943 годах не использовали эти самолёты по своему прямому назначению и с пикирования не бомбили.

Неиспользованные возможности

В качестве послесловия следует привести несколько факторов, которые, на взгляд автора, послужили причиной столь быстрого освоения нового самолёта личным составом и, в том числе, использования его возможностей в качестве пикировщика.

В первую очередь это происхождение Ар-2 от серийного самолёта СБ, с которым он имел сходные лётные характеристики. Ар-2 был простым в технике пилотирования, в том числе на взлёте и посадке, а, значит, доступным для обучения даже слабо подготовленному молодому лётному составу ВВС РККА, чем выгоднейшим образом отличался от строгого и подвластного далеко не всякому пилоту Пе-2. Учитывая, что большинство курсантов бомбардировочной авиации в 1939–1941 годах выпускалось из лётных школ на СБ или УСБ, переучивание на Ар-2 превращалось в простую формальность.

В конструкции Ар-2 была предусмотрена ещё одна особенность: этот самолёт изначально получил специальный бомбодержатель ПБ-3, который позволял сбрасывать бомбы с пикирования не только с внешней подвески, но и из бомбоотсека. Конструкция ПБ-3 позволяла подвешивать на него следующие комбинации бомб: 2×ФАБ-50, или 2×ФАБ-100, или 2×ФАБ-250, или 2×БрАБ-220, или 2×БетАБ-150, или 1×ФАБ-500. Такая подвеска не ухудшала аэродинамику и сохраняла максимальную горизонтальную скорость, в отличие от Пе-2, у которого такого устройства не было предусмотрено, и сбросить бомбы с пикирования «пешка» могла только с внешней подвески.

С 15 февраля по 18 марта 1941 года опытной эскадрильей пикирующих бомбардировщиков научно-испытательного полигона авиавооружения ВВС была проведена отработка бомбометания с пикирования самолёта Ар-2, на основе чего был составлен отчёт об испытаниях и подробнейшая инструкция по обучению личного состава, которая была разослана в части, перевооружаемые на новый пикировщик. Основными высотами ввода в пикирование были признаны 3000, 2500 и 2000 метров при скорости ввода от 270 до 315 км/ч, рекомендуемые углы пикирования – 60, 70 и 80°. Нет оснований сомневаться, что именно в результате продуманной подготовки на основе теоретических и практических данных личный состав строевых частей смог в кратчайшие сроки овладеть методикой бомбометания с пикирования. Это подтверждают документы 132-го СБАП, согласно которым ввод в пикирование осуществлялся на высотах 3000–2500–2000 метров (минимальная высота ввода), что полностью соответствует данным инструкции.

Остаётся лишь пожалеть, что выпуск весьма удачного самолёта, первого советского пикирующего бомбардировщика Ар-2, ограничился двумя сотнями экземпляров.

В отличие от Ар-2, дальнейшая судьба 132-го СБАП была вполне успешной: в 1942 году личный состав полка одним из первых освоил новейшие бомбардировщики Ту-2, прошёл всю Великую Отечественную войну, и в 1945 году за отличие в боях по взятию столицы нацистской Германии получил почётное наименование «Берлинский».