«Батальоны друзей»: феномен добровольных подразделений британской армии в годы Первой мировой войны

Великобритания, дольше всех игнорировавшая подобный способ набора в вооружённые силы, была вынуждена обратиться к другим механизмам формирования армии. Одним из них была широкая пропаганда и призыв записываться добровольцами. Многие из волонтёров образовали так называемые «батальоны друзей», которые не имели аналогов в армиях других стран.

Кажется удивительным, но огромная по размерам Британская империя никогда не обладала большими по численности вооружёнными силами, предпочитая опираться на флот и сравнительно скромную по размерам профессиональную армию. Такая ситуация продержалась вплоть до начала ХХ века, когда наметившееся противостояние с Германией показало, что прежние силы уже не могут служить достаточной гарантией не только для защиты заморских колоний, но и самой метрополии.

Вопрос о защите Британских островов, а также проблема быстрой отправки на континент экспедиционного корпуса в случае большой войны активно обсуждались среди политиков и послужили поводом для давно назревших реформ армии. Необходимые преобразования были осуществлены Ричардом Халдейном (Richard Haldane), который был военным министром в 1905–1912 годах.

Переформированию подверглись как регулярная армия, которая первой выдвигалась на театр военных действий, так и вспомогательные части, предназначенные для пополнения армии и обороны островов. Милиция (militia) стала специальным армейским резервом, а добровольческие местные отряды (volunteers) и йоменри (yeomanry), архаичные остатки англо-французского противостояния XVIII века, были превращены в территориальные войска (territorial forces).

Теперь каждый полк в армии состоял обыкновенно из двух батальонов регулярных войск (они чередовались в службе за морем и в метрополии), одного батальона резерва и одного-двух батальонов территориальных войск. Все эти силы были немедленно приведены в движение и брошены на фронт в 1914 году. Новообразованный Британский экспедиционный корпус во Франции, которым командовал Джон Френч (John Denton Pinkstone French), насчитывал около 140 000 солдат регулярной армии, а следом подтягивались резервисты (ещё примерно 100 000) и территориальные войска (272 000 человек).

Тем не менее, этих войск, несмотря на их отличную подготовку и чёткую отправку во Францию, не хватало. Требовалось прибегнуть к чему-то более масштабному, напоминавшему массовую мобилизацию в Германии, Франции, России и Австро-Венгрии. Однако подобный шаг был невозможен по политическим причинам. Политики старались сохранять спокойствие в стране, убеждая общество «вести дела как обычно» (business as usual) и не допустить беспорядков. Кроме того, идея, что война продлится лишь до Рождества 1914 года, распространилась среди народных масс, и введение всеобщей воинской обязанности могло вызвать нежелательные последствия.

Тогда высшими военными чинами и политической элитой Соединённого Королевства была разыграна патриотическая карта. Немедленно развернувшаяся в прессе пропагандистская кампания убеждала каждого мужчину в необходимости выполнить свой долг по отношению к королю и стране и защитить свободу и независимость государства, а также отомстить за разорённую Бельгию, покарать вероломную Германию и т.п.

Британцы продемонстрировали высокий уровень лояльности своему правительству. Сотни тысяч мужчин пришли на призывные пункты, чтобы добровольно отправиться туда, откуда многие из них так и не вернутся – на Западный фронт, в Галлиполи, Египет и Палестину. Система полков была немедленно усложнена, поскольку появился ещё один вид военных частей – так называемые Service battalions, которые дополняли регулярные и резервные части. Инициатором их создания был прославленный фельдмаршал Китченер (Horatio Herbert Kitchener), потому они получили прозвище «армия Китченера» или, более фамильярно, «толпа Китченера» (Kitchener’s mob).

Система их формирования допускала большую самостоятельность отдельных добровольцев. С августа 1914 года и до введения в июне 1916 года всеобщей воинской обязанности было создано 557 новых service-батальонов, из которых 215 (38%) возникли по инициативе частных лиц, а не государственных учреждений. Поскольку Британия к тому времени уже была урбанизированной страной, то центром формирования этих батальонов стали большие и малые города. Для большинства из них применялся термин «pals battalion» – «батальон друзей». Это словосочетание изобрёл Эдвард Стэнли (Edward John Stanley), лорд Дерби, выступая в Ливерпуле в связи с организацией такой воинской части:

«Это должен быть батальон друзей, батальон, в котором друзья с одного места работы будут сражаться плечом к плечу за честь Британии и во славу Ливерпуля».

В самой идее не было ничего нового: примерно по такому же принципу были устроены территориальные войска. Лорд Дерби предложил Китченеру официально закрепить практику формирования отрядов, в которых служили бы одноклассники, друзья, соседи или коллеги. Были созданы даже отряды из профессиональных спортсменов. Инициатива в таких случаях была целиком отдана местным властям.

Британцы охотно восприняли такой способ создания армии. Он отдавал чем-то средневековым, общинным, хотя таковым и не был. Сама по себе идея команды старых друзей, всегда и везде помогающих друг другу, апеллировала к античным образцам, известным из школьного обучения. К тому же британские юноши и мужчины с детства состояли в спортивных командах, скаутских отрядах, классах воскресных школ, самых разных школьных кружках, а потому были привычны обществу товарищей-единомышленников и чувствовали себя комфортно в их окружении. Этот тыловой комфорт многие постарались перенести и на фронт.

Первые колонны добровольцев, записавшихся в «батальоны друзей», промаршировали по улицам британских городов в конце августа 1914 года. Так, столичный Королевский фузилёрный полк пополнился «Батальоном биржевых брокеров» (свыше 1500 человек), в который пошли клерки лондонского Сити. В Ливерпуле неутомимый лорд Дерби привлёк 3000 человек, в основном служащих и рабочих торговых фирм, что дало три новых батальона. В Манчестере городской совет, вдохновившись примером Ливерпуля, собрал манчестерский батальон клерков и служащих складов. Затем немедленно было собрано 15 000 фунтов по подписке среди коммерсантов города для того, чтобы собрать и экипировать ещё один батальон. В итоге за две недели августа-сентября 1914 года в Манчестере были собраны люди для четырёх батальонов, то есть целая пехотная бригада! В Бирмингеме решили немного подождать, пока спадёт горячка и наладится правильный учёт, а пока предложили добровольцам присылать имена в газету для опубликования. Немедленно набралось 4500 имён молодых клерков, учителей, бизнесменов, работников магазинов.

Призывная комиссия и чиновники, занимавшиеся проверкой новобранцев, обыкновенно были их земляками. Волонтёр, письменно изъявивший желание пойти в армию, получал в ответ открытку с указанием времени и места, куда надо было явиться. По вынесению решения, чаще всего положительного, волонтёра отпускали домой, опять-таки до срока, когда ему надо было явиться в тренировочный лагерь. Таким образом, не терялось время, да и новобранец не разочаровывался в своём выборе, ведь он миновал переполненную полковую «учебку».

Как замечает историк Питер Симкинс (Peter Simkins), распоряжение Китченера о том, чтобы заботу о «батальонах друзей» до тех пор, пока они не попадут под военное командование, взяли на себя местные гражданские власти, превратило эти отряды в подобие неких частных армий. Батальоны жили, тренировались и питались несколько месяцев на военный манер, но при этом юридически частью армии не являлись.

Помимо Ливерпуля, Бирмингема и Манчестера, ещё семь городских общин создали более одного «батальона друзей». Отличился, например, Кингстон-апон-Халл (Kingston upon Hull), в котором при деятельном участи Чарлза Уилсона (Charles Henry Wellesley Wilson), лорда Нанбернхолма, за 11 недель было развёрнуто четыре батальона. Местная газета едко писала:

«Сегодня начало записи в добровольцы выходцев из среднего класса: клерков и людей свободных профессий – это «батальон чёрных пальто». Не надо думать, что это проявление классовых различий, но если докеры чувствуют себя лучше дома, среди своих приятелей, то и владельцам ручек и карандашей также будет хорошо среди своих».

Классовость давала о себе знать, и даже неформальные названия новых батальонов из Халла были соответствующими: «Коммерсанты» (Hull Commercials), «Торговцы» (Hull Tradesmen), «Спортсмены» (Hull Sportsmen and Athletes). Для четвёртого батальона, впрочем, особого названия не нашлось, и он был известен как «Другие торговцы» (T-others). В Глазго, укомплектовавшем три батальона, нашлись даже «трамвайщики» (Tramways Battalion). Некоторые подразделения целиком состояли из рабочих – например, работников Северо-Западной железной дороги (North Eastern Railway Battalion) или горняков Йоркшира (Miners’ Battalion). В Ньюкасле возникли «ирландские» и «шотландские» батальоны из местных шахтёров (Tyneside Irish and Scottish). Одновременно выпускники школ и вузов формировали свои роты и батальоны – так, питомцы одной школы в линкольнширском городе стали «Однокашниками из Гримсби» (Grimsby Chums), а 18-й, 19-й, 20-й и 21-й батальоны Королевского фузилёрного полка стали известны в качестве «Университетской и школьной бригады» (University and Public Schools’ Brigade).

По мере разрастания конфликта и усиливающихся требований армии о новых пополнениях призывные пункты снижали проходную планку. Если первые рекруты отличались отменным здоровьем и были холосты, то уже в сентябре-ноябре 1914 года стали брать практически всех, кто приходил записываться в армию.

Кроме того, не во всех частях Соединённого Королевства был одинаковый энтузиазм. Особняком стояла Ирландия, впрочем, давшая значительное количество добровольцев. Политические сложности сопровождали процесс записи в армию в Уэльсе. Ллойд Джордж (David Lloyd George), будучи министром финансов, спорил в сентябре-октябре 1914 года с Китченером по поводу формирования особого Валлийского корпуса. Фельдмаршал не одобрял идею создания мононациональных батальонов, но был вынужден сдаться, когда ему указали на случай Ньюкасла.

Конечно, не стоит преувеличивать энтузиазм британцев. Многие из мужчин уклонялись от военной службы. Комиссия лорда Дерби установила в 1915 году, что не менее миллиона человек, способных сражаться, остаются вне армейской службы. Машина военной пропаганды и общественное осуждение тех, кто отсиживался дома, к тому времени уже не могли обеспечить достаточного притока рекрутов, и в 1916 году была введена всеобщая воинская повинность.

Участь «батальонов друзей» была незавидна. Поскольку туда шли люди, ранее не имевшие дела с армейской службой, тренировка многих частей затянулась до середины 1915 года. Первой крупной битвой для большинства «батальонов друзей» стала битва на Сомме. Практически все они понесли такие потери, что восстановить их в прежнем виде не представлялось возможным. Введение же всеобщей воинской повинности окончательно похоронило идею «батальонов друзей» – романтический порыв, соединивший судьбы тысяч людей, закончился.