Битва над базой Дунайской флотилии: «Чайки» и «Бисы» в небе над Измаилом

На защите базы флотилии

Первый воздушный бой лётчиков ВВС РКВМФ над Измаилом, базой Дунайской флотилии, произошедший в первый день войны, был добросовестно и подробно описан в отечественной научно-популярной литературе ещё в советское время. Видимо, такое описание, хотя и довольно лаконичное, впервые появилось в хрестоматийной книге П. Н. Иванова «Крылья над морем», изданной в 1973 году:

«Рано утром 22 июня 1941 года 96-я эскадрилья в составе 16 истребителей И-16 и И-153 под командой капитана А. И. Коробицына на подступах к Измаилу встретила 12 румынских бомбардировщиков. Наши лётчики врезались в боевой порядок противника и сбили 5 самолётов. В этом бою лейтенант М. С. Максимов открыл боевой счёт лётчиков Черноморского флота. Второй бомбардировщик уничтожил старший лейтенант А. П. Борисов, а третий был сражён капитаном А. И. Коробицыным. Два других вражеских самолёта в групповом бою сбили лейтенанты Б. В. Маслов и А. А. Малиновский».

Это описание содержит неточность в отношении материальной части 96-й ОИАЭ – на 3 июня эскадрилья в составе 17 экипажей имела на вооружении 13 И-15бис, из них один неисправный, и три И-153. Кроме того, как будет понятно из дальнейшего повествования, бой произошёл вовсе не рано утром.

Далее в серьёзном коллективном труде «Боевая летопись Военно-морского флота 1941–1942», написанном с использованием документов ЦВМА и изданном в 1983 году, указано собственно время боя, а также уменьшилось количество сбитых самолётов противника: «В 13 ч. 20 мин. в воздушном бою над Измаилом истребители 96-й отдельной авиаэскадрильи сбили 3 самолёта, один самолёт противника сбит зенитной артиллерией».

Подробное описание событий 22 июня оставил их участник, командир эскадрильи капитан Александр Иванович Коробицын:

«…Около 8 часов утра наблюдатель с командного пункта эскадрильи доложил, что со стороны границы появилась группа самолётов, следующих курсом на Измаил на высоте 1000 метров.

Граница была рядом, упреждения никакого! Я дал команду на взлёт всей эскадрильей. Приказал доложить об этом на КП Дунайской военной флотилии и сам со звеном вылетел последним. В сознании ещё было сомнение: а вдруг это какая-то ошибка? Но оно окончательно исчезло, когда первое звено встреченных нами бомбардировщиков начало сбрасывать бомбы на Измаильский порт. Убедившись, что перед нами враг, я отдал приказ атаковать его.

Позже стало известно, что налёт на Измаил совершили 12 бомбардировщиков СЭТ-15 [имеется в виду устаревший румынский разведчик SET 7K, которым советские лётчики называли все самолёты семейства IAR 37/38/39 – прим.авт]. Самолёты этого типа представляли собой двухместный биплан, похожий на советский Р-5. Судя по тому, что наши истребители И-15бис имели перед ним заметное преимущество в скорости, вражеские бомбардировщики не летали быстрее 250 километров в час.

Первые атаки мы произвели организованно – звеньями, все последующие – в одиночку. Собрать в единый строй лётчиков в завязавшемся бою оказалось уже невозможно. Управление в воздухе на истребителях И-15 осуществлялось только с помощью эволюций самолёта ведущего, а его легко можно было потерять из виду. Но и вынужденные действовать самостоятельно, лётчики нашей эскадрильи сбили 5 вражеских бомбардировщиков, сорвав их попытку уничтожить корабли в Измаильском порту, и вернулись на аэродром без потерь.

Счёт самолётам, сбитым черноморскими лётчиками, открыл старший лейтенант М. Максимов. Ему пригодился опыт воздушных боёв на Хасане, где он получил орден Красного Знамени. Вскоре после первого боя под Измаилом этого ордена были удостоены также старший лейтенант А. Борисов и я – за уничтоженные вражеские бомбардировщики. Ещё по одному СЭТ-15 сбили лейтенанты А. Малиновский и Б. Маслов. Последний заставил нас поволноваться. Его И-15 совершил посадку на аэродроме позже всех, израсходовав весь запас горючего, с множеством пулевых пробоин на фюзеляже. Оказалось, Б. Маслов долго преследовал самолёт противника и уничтожил его далеко над чужой территорией».

В подробном рассказе Коробицына, к сожалению, также присутствуют многочисленные неточности, характерные для воспоминаний, записанных много позднее происходивших событий. К примеру, Александр Иванович ошибается в хронологии и относит время налёта к 8 часам утра, хотя бой состоялся на три часа позже. Однако в целом его описание можно принять как дополнение к вышеперечисленным источникам – естественно, с определённой долей критики.

Ещё более подробное описание событий даётся в книге А. П. Дорохова «Морские лётчики в обороне Одессы», изданной в 1982 году:

«…Во второй половине дня поступило сообщение, что с вражеского аэродрома поднялась группа самолётов и взяла курс на Измаил. Над нашим аэродромом взвилась зелёная ракета. Вслед за ней в воздух поднялись 16 истребителей эскадрильи и, ведомые капитаном Коробициным, пошли навстречу пиратам. Противника встретили на подходе к Измаилу. Летели девять румынских бомбардировщиков…

…Бомбардировщики шли плотным строем и ощетинились пулемётным огнём. Истребители атаковали их звеньями. И начался воздушный бой. Первый в небе Черноморья. Надрывный рёв десятков моторов, треск пулемётных очередей, зловещий свист металла – всё слилось в общий гул. Наши лётчики стремились занять выгодную позицию для атаки. Лейтенант Михаил Сергеевич Максимов летал на биплане И-153. За конфигурацию верхних плоскостей этот самолёт ласково называли «чайкой». Под прикрытием ведомых командир звена атаковал с задней полусферы ближайший бомбардировщик и вывел из строя стрелка-радиста. Ещё одна пулемётная очередь – и вражеский самолёт рухнул в мутные воды Дуная. Это был первый самолёт, сражённый крылатыми черноморцами. Боевой счёт открыт!

Воздушная схватка продолжалась. И лейтенанту Максимову, и его ведомым удалось сразить второго воздушного пирата. А вскоре непрошеные гости потеряли ещё один бомбардировщик. Его сбили старший лейтенант Лаврентий Борисов и лейтенант Николай Черкасов.

Строй вражеских самолётов распался. Однако противник отчаянно пытался прорваться к Измаилу. Одному бомбардировщику всё же удалось оторваться от наседавших на него истребителей, и он устремился к городу. Это заметил капитан Коробицын. Он стремительно атаковал врага и открыл личный боевой счёт сбитым машинам противника.

Потеряв четыре самолёта, фашисты прекратили попытки прорваться к цели и, сбросив беспорядочно бомбы, повернули обратно. Наши истребители их преследовали. Вот уже внизу вражеская территория. На подступах к городу Тульче черноморцы сбили общими усилиями ещё один самолёт. Здесь особенно отличились лейтенанты Василий Куроедов, Леонид Хомутов, Александр Евстигнеев и Шота Гогмачадзе.

Дальнейшее преследование было и нецелесообразно, и рискованно. Ведь оставалась опасность нового налёта на Измаил. Истребители легли на обратный курс и вскоре один за другим сели на свой аэродром. Так лётчики-истребители Черноморского флота в первый день войны открыли счёт воздушных боёв и сбитых самолётов противника.

Героев первого боя встретили те, кто оставался на земле. Однако посадку произвели только 15 лётчиков…

Выяснилось, что Борис Маслов на подступах к Тульче завязал бой с вражеским бомбардировщиком и повредил его. Однако экипаж противника яростно отстреливался и продолжал полёт. Жаль было упускать «добычу», и комсомолец Маслов не прекращал атак. Однако, к сожалению, скоро у него неожиданно замолчали пулемёты. Пришлось возвращаться домой. Об ожесточённой схватке с врагом красноречиво свидетельствовало и состояние самолёта. При осмотре в нём оказалось сорок пробоин, оба пулемёта были выведены из строя».

Пересказ документов и воспоминаний лётчиков 96-й ОИАЭ в изложении А. П. Дорохова не только соотносится со всеми процитированными источниками, но и раскрывает новые подробности эпизода, а также имена многих участников боя. Особенно интересно, что Дорохов описывает две атаки румынских самолётов на аэродром Измаил, а также ожесточённую схватку Бориса Маслова с каким-то странным бомбардировщиком, экипаж которого превратил его самолёт в решето, а его самого ранил.

Что видели румынские лётчики?

Наконец, перейдём к описанию этих событий румынской стороной. Этот эпизод подробно, с привлечением архивных документов и воспоминаний, представлен в великолепной книге румынских историков Дана Антониу и Джеордже Чикоша «Румынская авиация в первый день войны, 22 июня 1941 года».

Согласно румынским данным, миссия по уничтожению советской авиации на аэродроме Измаил была возложена на 18-ю разведывательно-бомбардировочную эскадрилью, которая базировалась на аэродроме Сихля (Sihlea) в 10 км северо-восточнее Рымнику-Сэрат (Râmnicu Sărat). На вооружении эскадрильи состояло 9 лёгких бомбардировщиков IАR-37, командовал частью локотенент-командор Петре Захареску (Lt.Cdor.av. Petre Zaharescu). Прикрывать бомбардировщики должна была 51-я эскадрилья 5-й истребительной группы (12 истребителей He 112E) с аэродрома Рымнику-Сэрат, которой командовал кэпитан Вирджил Трандафиреску (Cpt.av. Virgil Trandafirescu).

Выписка из журнала боевых действий 18-й эскадрильи выглядит достаточно скупо:

«При выполнении задания по бомбардировке аэродрома Измаил восемь самолётов IАR-37 под прикрытием восьми истребителей He-112 из 5-й истребительной группы были атакованы истребителями противника И-153. Цель была частично нейтрализована».

Гораздо больше подробностей вылета можно почерпнуть из отчёта штурмана одного из IАR-37 локотенента Эуджена Маринеску (Lt.Obs. Eugen Marinescu):

«…Как только мы собрались, нам сообщили задание. Предполагалось атаковать тремя звеньями по три самолёта аэродром Измаил и уничтожить всё, что было в его пределах, а также привести аэродром в нерабочее состояние воронками от 54 бомб весом по 50 кг. Для большей эффективности бомбардировки высота сброса бомб устанавливалась в 400 метров…

…По самолётам! Запуск двигателей, затем выруливание на старт и взлёт по одному, затем формирование звеньев над аэродромом и, наконец, полёт в сторону цели с набором 1500 метров над уровнем моря. Звенья выстраиваются одно за другим, в шахматном порядке. Вскоре мы пересекли Дунай, примерно в 20 км к югу от Галаца, затем отправились к Измаилу, который можно было увидеть уже на расстоянии, поворот на 90 градусов над дельтой Дуная, и вот мы уже оказались над южной окраиной аэродрома.

Теперь надо было выполнить бомбометание. Я прицелился, нажал на кнопку сброса, и в несколько секунд всё закончилось. После сброса бомб начали появляться небольшие, но многочисленные облачка белого дыма. Они появлялись несколько раз сбоку, спереди или сзади нашего бомбардировщика, на котором я был в качестве наблюдателя (пилот аджутант Никулае Тьоса (Adj.av. Tiosa Niculae) и стрелок сержент Йон Якоб (Serg.mitr. Iacob Ion)). В первый момент я не понял, что по нам стреляли зенитные орудия, защищавшие аэродром. Я посмотрел назад и увидел также завесу поднимавшейся пыли – это наши бомбы взрывались на аэродроме. В то же время я увидел И-15, заходивший нам в хвост. Его было хорошо видно, и я смотрел, как он мечется вверх и вниз, влево и вправо, а Йон Якоб старается поймать его в прицел. На его капоте было видно яркое пламя, вырывавшееся из стволов пулемётов. Но и Якоб посылал из своего «браунинга» в нападающего одну за другой длинные очереди, а затем вдруг И-15 выпустил облако чёрного дыма, взмыл вверх, а потом перешёл в пике и исчез позади.

Мы не смогли наблюдать за его падением, потому что справа от нас, немного позади и выше, самолёт, пилотируемый лётчиком аджутантом И. Константинеску, пошёл вниз и упал на землю, вернее, в дунайские плавни, которые теперь были под нами. Ни огня, ни дыма, но самолёт упал и исчез из поля зрения. Можно было предположить, что он был поражён последними залпами зенитной артиллерии, сопровождавшими румынские самолёты.

Этот самолёт был сбит в первый день войны. Его потеря наложила тень на радость нашего экипажа, потому что мы были убеждены, что его расстрелял тот самый И-15, который позднее атаковал нас, и после того, как мы его обстреляли, окутанный дымом, стремительно упал. Мы пересекли Дунай, а затем, обогнув с юга Галац, взяли путь на Сихля».

Потери 18-й эскадрильи, согласно журналу боевых действий, составили два самолёта: IАR-37 тактический №39 был подбит зенитной артиллерией, произвёл вынужденную посадку и скапотировал. Самолёт был полностью разбит, лётчик получил ранение. IАR-37 тактический №22 был сбит истребителями над вражеской территорией, его экипаж в полном составе пропал без вести.

Журнал боевых действий 51-й истребительной эскадрильи существенно дополняет картину:

«…Между тем, подошло время для второй операции, для чего были выделены ещё два звена по четыре самолёта He 112 для патрулирования в районе Тульча – Измаил, чтобы обеспечить прикрытие группы лёгких бомбардировщиков IAR-37, которые должны были пересечь Дунай в районе Тульчи в сторону Измаила. Эти два звена были сформированы таким образом:

I – кэпитан Вирджил Трандафиреску, аджутант-стажар Георге Игеску, аджутант Ангел Кондруц и аджутант Александру Максим.

II – локотенент Тибериу Стэтеску, суб-локотенент Йоан Захария, суб-локотенент Теодор Моску и аджутант Йоан Павел.

Стартовали в 11:40 [12:40 по московскому времени – прим. авт.] и далее ожидали группу бомбардировщиков в условленном районе до 12:20. Пропатрулировав до этого часа и видя, что истребители противника начинают взлетать с аэродрома северо-западнее Измаила, оба звена атаковали западную часть аэродрома, обстреляли из пулемётов и пушек палатку, которая, вероятно, была командным пунктом и находилась в юго-западной части аэродрома, а также несколько белых шатров, что стояли вокруг палатки командного пункта.

В своём докладе суб-локотенент Теодор Моску заявил, что двумя длинными очередями сбил истребитель И-15, который он атаковал на высоте около 50 метров. Второй истребитель противника, который атаковал самолёт Моску и сделал в нём несколько пробоин, был также сбит несколькими очередями из пушек и пулемётов, выпущенными суб-локотенентом Моску. После этого Моску преследовали до четырёх вражеских истребителей, пока он не пересёк границу. Посадка самолёта суб-локотенентом Моску была выполнена грубо, потому что пулями было пробито правое колесо шасси, которое при касании земли разорвалось. Это привело к повреждению самолёта на посадке. Другие пробоины были получены в правый крыльевой топливный бак, что привело к вытеканию бензина, а также в левую плоскость и фюзеляж».

После сопоставления цитат из румынских документов с отечественными источниками складывается довольно полная картина событий, произошедших в 13:20–13:30 по московскому времени над аэродромом Измаил и дунайскими плавнями.

Первая победа и первые уроки

Судя по журналу боевых действий 5-й группы, восьмёрка Хе-112 прибыла в район Измаила около 12:00 по берлинскому времени, учитывая время взлёта 11:40 и расстояние от аэродрома Рымнику-Сэрат до Измаила (150–160 км). Проболтавшись над плавнями 15–20 минут, румыны, естественно, привлекли внимание советских постов ВНОС, которые оповестили штаб 96-й ОИАЭ. Советские истребители начали готовиться к вылету на перехват.

Сейчас трудно сказать, было ли решение кэпитана Трандафиреску продиктовано опасностью взлёта советских истребителей, или он просто посмотрел на часы и решил, что далее ждать подопечных не имеет смысла и пора возвращаться на свой аэродром. Судя по тому, что румыны атаковали не самолёты, а палатки, опознанные как командный пункт, вероятнее второе – Трандафиреску решил, что бомбардировщики опоздали или заблудились, не мудрствуя лукаво, проштурмовал первую попавшуюся цель и убрался восвояси. При этом лётчики первого звена румынских истребителей и ведущей пары второго звена, видимо, вообще не видели взлетающие советские самолёты и ушли за Дунай. Именно этот удар «хейнкелей» по аэродрому и описан у Дорохова как первая безрезультатная атака трёх бомбардировщиков.

Замыкающая пара румын Моску – Павел, очевидно, атаковала едва оторвавшиеся от земли И-15бис, однако сбить хотя бы один советский истребитель румынскому лётчику не удалось. После этой атаки «хейнкель» Моску, видимо, попал под удар лейтенанта Маслова, и, несмотря на заявления румынского лётчика о том, что он расстрелял атаковавший его советский истребитель, похоже, именно Маслов и гнал пару Моску до Тульчи, изрядно продырявив самолёт ведущего.

То, что другие советские лётчики не упоминают бой с румынскими истребителями, подтверждает версию про бой одиночного И-15бис с парой Хе-112. Ещё одним подтверждением этого является наградной лист, заполненный на Бориса Маслова в 1942 году. В нём упомянуто, что летом 1941 года он сбил Ме-109 и был ранен. Судя по всему, получивший ранение и эвакуированный в госпиталь, советский лётчик просто не смог представить полноценный доклад о столкновении с румынскими истребителями в штаб эскадрильи, и ему, как и остальным, записали сбитый «СЭТ-15».

Практически одновременно с атакой группы Хе-112 Трандафиреску к Измаилу всё-таки подошли восемь IAR-37, которые начали заходить для атаки аэродрома. В это время истребители 96-й ОИАЭ, видимо, набирали высоту. Советские лётчики начали атаковать румынские бипланы в тот момент, когда те развернулись на обратный курс и пошли по кратчайшему пути через Измаил к Тульче. Видимо, в суматохе никто из советских лётчиков не увидел бомбы, упавшие на аэродром, и пару Хе-112, стрелявшую по взлетающим «бисам» и «чайкам», а то, что румыны прошли над портом, было принято за попытку бомбить корабли Дунайской флотилии.

По румынам вели огонь все лётчики, но победы засчитали последовательно Максимову, Борисову и Коробицыну, ещё одну записали на свой счёт зенитчики, а уже позднее добавили по сбитому «СЭТ-15» ещё и Маслову с Малиновским.

Главным кандидатом на первую победу, безусловно, надо признать лейтенанта М. С. Максимова – об этом говорят практически все советские источники. Кроме того, у Дорохова указано, что Максимов расстрелял самолёт противника, когда румыны ещё шли в плотном строю. Чуть позднее одержал победу Борисов, после чего сбитые румынские самолёты упали в воду, а строй группы рассыпался (впрочем, как и строй советских звеньев). После этого, согласно воспоминаниям Коробицына, преследование осуществлялось поодиночке, и какое-либо стройное описание дальнейших событий отсутствует. Это отражено и в отчёте румынского штурмана, где указано, что они шли плотным строем и что первый сбитый самолёт (сержента Константинеску) упал в плавни – то есть, не долетев до Тульчи. После этого у румын началось форменное бегство на свою территорию, закончившееся вынужденной посадкой ещё одного самолёта.

Учитывая, что расстояние от аэродрома Измаил до Тульчи всего 20 км и ни про одну из побед советских лётчиков нет столько подробностей, с очень большой долей вероятности можно утверждать, что именно Михаил Максимов стал автором первой победы лётчиков-истребителей ВВС ВМФ в Великой Отечественной войне. Автором второй победы, скорее всего, был Лаврентий Борисов, а Коробицын и Малиновский стреляли по уходящим со снижением до бреющего полёта IAR-37, и лишь приняли их за сбитых. Это характерно для любых воздушных боёв, тем более, принимая во внимание то, что для большинства советских лётчиков этот бой был первым в жизни.

Формально бой был полностью выигран лётчиками 96-й ОИАЭ, без своих потерь сбившими два бомбардировщика и повредившими один истребитель, однако во многом этом «заслуга» румынской стороны, бездарно организовавшей налёт. Из-за отсутствия взаимодействия между бомбардировщиками и истребителями прикрытия у румын получился не скоординированный удар по «мирно спящему аэродрому», а примитивный навал. При этом подошедшие на 20 минут раньше «иаров» «хейнкели», вместо того чтобы штурмовать или блокировать советский аэродром, пассивно утюжили воздух в стороне, лишь вспугнув противника, после чего, сымитировав удар, ретировались и бросили ударную группу на съедение советским истребителям.

Румынам повезло, что взлетающие «чайки» и «бисы» имели очень мало времени для атаки – расстояние от их аэродрома до Тульчи, как уже говорилось, составляло всего 20 км, а залетать на румынскую территорию советским лётчикам было запрещено. Очевидно, только по этой причине румынским бипланам удалось избежать разгрома, а советским истребителям действительно сбить пять или больше самолётов противника в этом бою.

Командованию 96-й ОИАЭ тоже следовало принять во внимание то, что противника откровенно прозевали. Во время налёта по румынам вела огонь только зенитная артиллерия, а атаковать врага удалось лишь на отходе, когда он уже сбросил бомбы и уходил восвояси. Кроме того, не действуй румынские истребители столь пассивно, исход боя мог быть совсем другим. Используя превосходство своих машин в скорости и вооружении, они могли и должны были нанести лётчикам 96-й ОИАЭ тяжёлые потери, когда те, забыв обо всём, рванулись за румынскими бомбардировщиками.

Очевидно также, что окажись на месте неопытных румын немецкие истребители, исход боя для советских лётчиков наверняка был бы не таким. Для того, чтобы накопить необходимый опыт и стать настоящими асами, советским лётчикам потребуется ещё много усилий и времени, а платой за науку будет смерть товарищей. К сожалению, не избежал этой участи и главный герой боя лейтенант Михаил Максимов, который погиб в воздушном бою 4 апреля 1942 года…