Бои на тропе Кокода

В непроходимых джунглях вдоль узкой горной тропы Кокода японцы столкнулись с противником, который не паниковал и не бежал, отступал только с боем и цеплялся за каждый метр земли. Для австралийцев эта кампания оказалась изнурительно тяжёлой, сопровождалась множеством неудач, но принесла победу и стала одним из важнейших событий австралийской военной истории.

Перед бурей

Австралийская колония Папуа возникла на Новой Гвинее в 1906 году, а по итогам Первой мировой войны к ней присоединили близлежащие немецкие владения. Таким образом, под властью Австралии оказалась вся восточная часть огромного острова (западная часть входила в состав Голландской Ост-Индии). Австралийцы создали эффективную административную систему и наладили неплохие отношения с местными папуасами (в том числе, создав систему туземной полиции). Количество белых поселенцев в колонии Папуа-Новая Гвинея было стабильно небольшим – их отпугивали суровые природные условия и почти полное отсутствие инфраструктуры.

Чтобы понять, в каких условиях пришлось воевать японцам и австралийцам в 1942 году, стоит кратко описать географию острова. За исключением прибрежных территорий, вся Новая Гвинея покрыта густыми тропическими лесами, где царит полутьма и высокая влажность. Окружающая среда крайне нездоровая, с многочисленными источниками дизентерии, малярии и других тропических болезней. Единственным крупным населённым пунктом острова во время Второй мировой войны можно было назвать столицу австралийской колонии Порт-Морсби, где находились оборудованный порт и крупный аэродром. Центральную часть Папуа пересекает горный хребет Оуэн-Стэнли, единственным проходом через который являлась туземная тропа Кокода длиной 97 км. Эта узкая извилистая дорога даже сейчас непроходима для техники из-за больших перепадов высоты, и преодолеть её можно только пешком.

Вопрос обороны Новой Гвинеи всерьёз не рассматривался австралийским военным руководством ни до 1939 года, ни сразу после начала Второй мировой войны. Только весной 1941 года в Порт-Морсби появился гарнизонный батальон. Чтобы понять его состояние, достаточно сказать, что о нём пренебрежительно отзывались как о «худшем батальоне в австралийской армии».

Разумеется, после начала войны на Тихом океане подход пришлось менять. Гарнизон Порт-Морсби увеличили, переформировав его в 30-ю пехотную бригаду. На аэродром столицы перебрасывались австралийские и американские самолёты. В марте 1942 года в колонии Папуа создали военно-гражданскую администрацию АНГАУ (ANGAU – Australian New Guinea Administrative Unit), контролировавшую туземную полицию и рабочих-папуасов. Офицерами администрации стали белые колонисты, хорошо знавшие местность и пользовавшиеся авторитетом среди аборигенов. Во многом именно на плечи этой службы легли задачи разведки, снабжения войск и медицинской помощи военнослужащим. Поддержка туземного населения сыграла огромную роль в судьбе австралийской армии на Новой Гвинее. Фронтовики с глубокой симпатией вспоминали «ангелов фуззи-вуззи» – папуасских санитаров и носильщиков, которые стали верными друзьями и помощниками солдат:

«Если ночь застанет носильщиков на тропе, они найдут безопасное место и соорудят укрытие для раненого. Они будут заботиться о нём настолько, насколько возможно, накормят и напоят его, забыв о себе. Они будут спать по обеим сторонам раненого, и если пациенту понадобится помощь или внимание, они незамедлительно помогут ему»

Катастрофические поражения союзников в Малайе и Индонезии привели к тому, что австралийскому правительству пришлось срочно возвращать боеспособные войска из Северной Африки и с Ближнего Востока. Это позволило отправить на Новую Гвинею части 7-й австралийской пехотной дивизии, имевшие боевой опыт. Кроме того, офицеры-фронтовики распределялись по резервным (в Австралии они назывались «милиционными») батальонам с целью повышения их боеспособности. К лету 1942 года защитники Новой Гвинеи представляли собой смесь из неопытных резервистов-«милиционеров», вернувшихся из Северной Африки фронтовиков, белых служащих АНГАУ, а также туземных солдат и рабочих. С начала августа 1942 года этими разношёрстными войсками командовал генерал-лейтенант Сидней Роуэлл, фактически находившийся в двойном подчинении у главнокомандующего австралийской армией генерала Томаса Блэми и главнокомандующего силами Юго-Западной части Тихого океана Дугласа Макартура.

«Австралийские Фермопилы»

Первую попытку японцев захватить Порт-Морсби с помощью морского десанта сорвали американские авианосцы в Коралловом море – это произошло 7–8 мая 1942 года. После этого командующий 17-й японской армией, штаб которой находился в Рабауле, генерал-лейтенант Харукити Хякутаке спланировал сухопутное наступление на столицу Папуа через горы Оуэн-Стэнли. В поход планировалось отправить смешанное соединение, состоявшее из частей 144-го и 41-го пехотных полков, 5-го отряда наземных сил флота Сасебо, 55-го горно-артиллерийского полка, 15-го инженерного полка и других частей. Всего Силы Южных морей насчитывали 13 500 человек (которые перебрасывались на остров частями из Рабаула) под командованием генерал-майора Томитаро Хории. Японские штабисты рассчитывали на то, что Порт-Морсби удастся захватить «так быстро, как только возможно».

21 июля японский десант, не встретив сопротивления (за исключением атаки американских бомбардировщиков, потопивших один транспорт), высадился на северо-восточном побережье Новой Гвинеи у деревень Буна, Гона и Санананда. Единственной силой, способной противостоять десантникам, стал австралийский отряд, находившийся в северной части тропы Кокода – так называемые Силы Маробура (Marobura Force) под командованием подполковника Вильяма Оуэна (39-й пехотный батальон 30-й бригады и туземные солдаты Папуасского пехотного батальона), насчитывавшие не более 500 человек. Разумеется, небольшая группа австралийцев и туземцев не смогла остановить вторжение, но избежала гибели и с боем отступила в деревню Кокода, откуда начиналась одноимённая дорога через горы. 29 июля передовой отряд японского 144-го пехотного полка (командир – подполковник Хацуо Цукамото) выбил Силы Маробура из деревни. Сражение на тропе Кокода началось.

Подполковник Оуэн погиб в бою, его сменил майор Аллан Кэмерон, который 8–10 августа пытался отбить деревню Кокода. Успеха он не добился и увёл отряд на 15 км вниз по тропе к деревне Исурава. Понимая серьёзность ситуации, австралийское командование решило усилить Силы Маробура опытными кадровыми солдатами 21-й пехотной бригады 7-й дивизии под началом бригадира Арнольда Поттса. Планировалось использовать 39-й, 49-й и 53-й батальоны 30-й бригады («милиционеры»-резервисты), а также 2/14-й и 2/16-й батальоны 21-й бригады – всего около 2500 человек без артиллерии. При этом снабжение войск могло осуществляться только с помощью туземных носильщиков и путём выброса грузов с воздуха. В свою очередь, японцы, до середины августа получавшие подкрепления морем, не спешили атаковать и накапливали силы. Они собирались отправить в поход по тропе не менее 6000 человек, вооружённых десятком лёгких гаубиц (наличие даже небольшого количества пушек давало серьёзное преимущество).

Уже первые недели противостояния на тропе Кокода показали, что бои станут крайне тяжёлым испытанием для австралийской армии – и не только из-за возможностей противника. Ни у солдат, ни у командиров не было опыта войны в джунглях – его приходилось приобретать ценой потерь и неудач. Обмундирование и снаряжение не годились для влажных тропических лесов, имелись серьёзные проблемы со снабжением, практически не было защиты от малярии и дизентерии. Эвакуация раненых была возможна только с помощью туземных носильщиков. Всё это привело к тому, что войска находились в очень плохом состоянии. Один из очевидцев так описывал австралийских солдат-фронтовиков:

«…тощие, словно призраки, в прохудившихся ботинках и гнилых лохмотьях униформы, болтавшейся на них, как на пугалах. Лица были безжизненными, глаза запали в глазницы. Они были изнурены малярией, дизентерией и голодом»

С 26 по 29 августа 144-й японский полк при поддержке артиллерии атаковал деревню Исурава, обороняемую 39-м пехотным батальоном подполковника Ральфа Хоннера, которому пришёл на помощь 2/14-й батальон подполковника Артура Кея (основные силы австралийцев находились дальше по тропе). Не более тысячи солдат двух батальонов дрались с превосходящими силами противника (в разное время – от 3000 до 5000 человек). Практически в окружении, под огнём японских пушек, неопытные резервисты и бывалые фронтовики плечом к плечу смогли задержать врага и выиграли критически важное время. Историки назвали это сражение «австралийскими Фермопилами» по аналогии с подвигом трёхсот спартанцев. Одним из героев обороны Исуравы стал рядовой 2/14-го батальона Брюс Кингсбери, спасший окружённых товарищей и посмертно награждённый высшей британской наградой – Крестом Виктории (за годы Второй мировой войны такой чести удостоились лишь 20 австралийцев).

При обороне Исуравы 39-й и 2/14-й батальоны потеряли 99 человек убитыми и 111 ранеными, японцы – 140 человек убитыми и 240 ранеными. К 30 августа поле боя оставалось за солдатами генерала Хории, которые снова и снова мастерски использовали тактику просачивания и обходы с флангов, изнуряя противника и рассекая его оборону на отдельные очаги. Бригадир Поттс был вынужден отступать с боями, избегая полного окружения. Австралийцы шли по крутой горной тропе, утопая в непролазной грязи, страдая от голода и дизентерии (очевидцы свидетельствуют, что многие солдаты разрезали шорты на ягодицах, чтобы хоть как-то облегчить мучения). Плен означал для них верную смерть, поэтому солдаты любой ценой пытались спасти раненых и больных. Все, кто мог, старались держаться на ногах, тяжелораненых несли на сотнях носилок – неоценимую помощь в этом оказывали туземные санитары.

Упоминавшийся выше подполковник Хоннер после войны назвал Кокоду «солдатской Голгофой». Яркое описание мученичества фронтовиков оставил военный журналист Осмар Уайт, находившийся в действующих войсках:

«Они прошли через ад на этой тропе – особенно те, кто был ранен в ноги. Некоторые из-за травм даже не могли надеть обувь, но они ковыляли по корням и камнями, в грязи, с босыми ногами, защищенными только повязкой. Вот крутой подъем, и раненый диггер [«диггер» – историческое прозвище австралийского солдата] пытается преодолеть его. Для этого нужны руки и ноги, но он ранен в руку и в бедро.

Два его товарища помогают ему. Один идет вперед, раненый хватается за его пояс одной рукой, в то время как второй подталкивает сзади. Я сказал этому парню, что ему нужны носилки, но он ответил: «Я справлюсь. Есть ребята, которым еще хуже, чем мне, и если мы не будем идти, то они не выберутся»

Принципиальное отличие боёв на тропе Кокода от кампаний в Малайе или на островах Индонезии заключалось в том, что на сей раз у австралийцев не наблюдалось ни паники, ни потери управления. 2/14-й и 2/16-й батальоны успешно действовали в арьергарде Сил Маробура, сковывая японцев. Бригадир Поттс отступил примерно на 20 километров к югу от Исуравы, избежал разгрома и за несколько дней вывел из окружения пусть и потрёпанные, но боеспособные войска. Самопожертвование и взаимопомощь фронтовиков, стойкость перед лицом прежде непобедимого врага, дружба белых солдат и папуасов – всё это стало для австралийцев одним из самых ярких проявлений «духа АНЗАК».

«Адский остров»

6–9 сентября на высоте Бригадный холм у деревни Эфоги бригадир Поттс предпринял ещё одну попытку остановить японцев силами всех трёх батальонов 21-й бригады (примерно 1500 человек, помимо 2/14-го и 2/16-го он получил из резерва 2/27-й батальон). Бой снова прошёл по японскому сценарию – фланговые удары, проникновение в тыл противника, австралийская бригада рассечена на части. Как следствие, Силам Маробура опять пришлось отступать, прорываясь из окружения. Боеспособными оставались не более 500 человек (отдельные группы окруженцев ещё долго выходили к своим). Столь серьёзная неудача вызвала крайне негативную реакцию высшего командования союзников. Главнокомандующий австралийской армией генерал Блэми 10 сентября снял Поттса с должности, заменив его бригадиром Селвином Портером.

Потрёпанную 21-ю бригаду на тропе сменила свежая 25-я пехотная бригада 7-й пехотной дивизии (командир – бригадир Кен Итер), занявшая оборону на хребте Имита в сорока километрах от Порт-Морсби. Теперь у австралийцев наконец-то появилась артиллерия – четыре 25-фунтовых (87-мм) гаубицы, которые удалось затащить в горы. Определённую помощь оказывали базировавшиеся в Порт-Морсби самолёты. В таких условиях 14–16 сентября развернулись бои за деревню Иорибаива, итоги которых оказались противоречивыми. Японцам не удалось окружить австралийцев, как в прошлые разы, однако они всё же заняли деревню. Именно она оказалась крайней точкой, до которой дошли солдаты генерала Хории. Находившийся в войсках корреспондент японской газеты «Asahi» Сейзо Окада так описал это событие:

«Мы смотрели на залив Папуа с вершины последнего хребта, захваченного нами. «Я вижу океан! Море у Порт-Морсби!» – кричали офицеры и солдаты, указывая руками. Горные хребты больше не закрывали нам обзор, перед нами лежал океан зеленого леса. Но в просветах между деревьями, укрытыми горным туманом, что-то сверкало. Несомненно, это было море, залив Папуа… Позже тем вечером мы стояли на вершине и видели огни Порт-Морсби. Мы видели, как горят прожектора над аэродромом Седьмая миля к северу от города»

Макартур остался очень недоволен австралийским командованием на Новой Гвинее, сообщив в Вашингтон, что «австралийцы показали себя неспособными воевать в джунглях». При этом сам он на фронте ещё не появлялся, и условий, в которых приходится воевать, своими глазами не видел. Австралийское правительство также «жаждало крови» виновников отступления. Блэми в сентябре 1942 года дважды прилетал в Порт-Морсби (опять-таки, на линии огня он не показывался) и, помимо Поттса, снял с должности командующего Силами Новой Гвинеи генерал-лейтенанта Роуэлла, заменив его генерал-лейтенантом Эдмундом Херрингом. Историки отмечают, что отставка Поттса и Роуэлла стала во многом незаслуженной, ведь оба командира выиграли время, сорвали планы японцев и, в целом, избежали худшего развития событий. Однако Блэми согласился с мнением Макартура, не захотел конфликтовать с властями Австралии и сделал популярных в армии офицеров «козлами отпущения».

Итак, к середине сентября 1942 года положение для австралийцев на тропе Кокода складывалось крайне тяжёлое. Однако японцам, несмотря на их успехи, ситуация также не внушала оптимизма – все сроки наступления на Порт-Морсби оказались сорваны, добиться по-настоящему крупных побед не удалось, а растянувшиеся линии снабжения привели к нехватке продовольствия. Попытка поддержать наступление на Новой Гвинее высадкой морского десанта в заливе Милн окончилась неудачей: десантников пришлось эвакуировать. Кроме того, закрепившиеся на Гуадалканале американские морские пехотинцы открыли своего рода второй фронт против японцев. Все эти причины привели к тому, что штаб 17-й армии приказал генералу Хории уходить к плацдарму на северо-восточном берегу Новой Гвинеи, где готовились оборонительные позиции. Отступление началось в последних числах сентября.

Австралийцы не спеша следовали по пятам врага. Потрёпанную в боях 25-ю бригаду усилили свежей 16-й бригадой (из состава 6-й пехотной дивизии), общее руководство австралийскими частями взял на себя командир 7-й пехотной дивизии генерал-майор Артур Аллен. На фронте наконец-то появились американские войска – к юго-востоку от тропы Кокода начала действовать боевая группа 126-го пехотного полка 32-й американской пехотной дивизии, которой Макартур приказал совершить долгий обходной манёвр. Впрочем, боевых контактов с противником американцы пока не имели и боролись, главным образом, с неприветливой природой Новой Гвинеи. Другие части 32-й американской дивизии также постепенно перебрасывались к северному побережью, не вступая в бои с противником.

Союзное наступление, в целом, оказалось небогатым на драматические события. В октябре 1942 года, по мере удаления от Порт-Морсби, союзники снова начали испытывать серьёзные проблемы со снабжением, что сильно снизило темпы продвижения. Однако у американцев и австралийцев действовала транспортная авиация, регулярно сбрасывавшая грузы войскам. У японцев же начался настоящий голод – коллапс системы снабжения отмечался даже в штабных документах. Неудивительно, что выжившие при отступлении японские солдаты называли Новую Гвинею «адским островом». Имеются и свидетельства того, что в японских лагерях на тропе Кокода находили следы каннибализма. В качестве примера приведём выдержку из рапорта, составленного одним из офицеров австралийской 25-й пехотной бригады:

«Я руководил похоронами двух солдат 3-го батальона, убитых 11 октября 1942 года, и при осмотре тел обнаружил, что у одного из них отрезаны от плеч обе руки, причем они пропали, и большой кусок мяса вырезан с бедра, словно одну из ног кромсали ножом. У другого тела также большой кусок мяса был срезан с одного из бедер. Эти порезы, несомненно, были сделаны острым ножом, таких травм не могли нанести пули или штык»

Несмотря на все проблемы противника, во второй половине октября австралийцы увязли на южных подступах к Исураве, где генерал Хории организовал эффективную оборону. Наступавшим не помогали даже атаки самолётов из Порт-Морсби, которые 18 октября добились существенного успеха, уничтожив использовавшийся японцами мост через реку Кумуси. Блэми и Макартур открыто заявили Аллену, что недовольны его действиями. Как следствие, 27 октября руководство операцией передали командиру 6-й австралийской дивизии генерал-майору Джорджу Вэйси. И снова перестановки командования произошли незадолго до того, как ситуация изменилась к лучшему. Ослабевшие японцы продолжили отступление. 2 ноября 1942 года австралийцы вошли в деревню Кокода, устроив по этому поводу небольшой парад и торжественное поднятие флага.

Теперь у генерала Вэйси появилось пространство для манёвра, благодаря чему к северу от Кокоды он нанёс японцам болезненный удар у деревень Оива и Горари: в бою 9–11 ноября погибли около 600 японских солдат, были потеряны 15 пушек. Выжившие японцы (не более 2500 человек) ушли за реку Кумуси, причём генерал-майор Хории утонул на переправе. 16 ноября 1942 года 16-я и 25-я австралийские бригады соединились с частями 32-й американской пехотной дивизии за рекой Кумуси. Кампания на тропе Кокода завершилась, но союзникам предстояли три месяца тяжёлой и кровавой борьбы за японские прибрежные плацдармы Гона, Буна и Санананда, где на отлично подготовленных оборонительных позициях закрепились 11 000 японских солдат.

С июля по ноябрь 1942 года на тропе Кокода погибли 624 и были ранены 1023 австралийских военнослужащих, а приблизительно 4000 человек требовали лечения от тропических болезней (были эвакуированы с фронта или временно утратили боеспособность). Что же касается японских потерь на тропе Кокода, то их установить весьма сложно, так как почти все японцы, выжившие в летних и осенних боях, погибли при обороне прибрежных плацдармов в декабре 1942-январе 1943 годов. Так, из 2200 военнослужащих 41-го пехотного полка в Рабаул вернулись лишь 200. В целом можно говорить о примерно 5000 погибших и умерших от болезней и около 2000 раненых японских солдат.

Провал наступления на Порт-Морсби стал одной из первых стратегических неудач японской армии во Второй мировой войне. Японцы лишились шансов захватить всю Новую Гвинею, а также развернуть масштабное воздушное и морское наступление на Австралию. Для союзников сражение стало настоящей школой войны в джунглях, обозначив многочисленные проблемы, требовавшие быстрого решения. В памяти же австралийцев тропа Кокода навсегда останется символом храбрости и самопожертвования простого солдата-«диггера».