Бои в заливе Милн: как с японской армии «сняли чары непобедимости»

В «заднице мира»

Чтобы понять стратегическую ценность залива Милн, достаточно посмотреть на карту – это одна из ключевых точек Новой Гвинеи, позволявшая контролировать Коралловое море. Удобная бухта отлично подходила на роль якорной стоянки, более того, её можно было сделать военно-морской базой. Имелось и место для аэродрома. Разумеется, союзное командование Юго-Западной части Тихого океана, во главе которого стояли американский генерал Дуглас Макартур и австралийский генерал Томас Блэми, прекрасно понимало значение залива и старалось обеспечить ему надёжную защиту.

К августу 1942 года в заливе Милн базировались две пехотных бригады австралийской армии: 18-я (кадровая) и 7-я (резервная), усиленные отдельными артиллерийскими батареями – гаубичной, зенитной и противотанковой. Здесь же находился и американский 46-й инженерный батальон со вспомогательными частями. На аэродроме, построенном американцами у деревни Гили-Гили и имевшем две полосы, базировались 75-я и 76-я эскадрильи Королевских Австралийских ВВС (34 истребителя P-40 Kittyhawk). Кроме того, на побережье строился аэродром Полоса №3. Всего Силы залива Милн (Milne Force), которыми командовал австралийский генерал-майор Сирил Клоус, насчитывали 7500 австралийцев (4500 из которых были пехотинцами) и 1400 американцев. Главной проблемой защитников залива стало отсутствие поддержки с моря: американские корабли вели бои у Гуадалканала, а малочисленный австралийский флот не рисковал противостоять японцам в открытом бою.

Все ветераны, побывавшие в заливе Милн летом 1942 года, отмечали ужасные условия жизни там – даже по суровым меркам Новой Гвинеи. Характерной особенностью местности была высокая влажность – шли постоянные дожди, непролазная грязь создавала огромные трудности людям и мешала технике («дороги» в джунглях подчас становились непроходимыми даже для танков). Австралийские солдаты и офицеры массово болели тропическими болезнями, особенно малярией и дизентерией. Имелись и серьёзные проблемы со снабжением и медицинской помощью. После войны один из офицеров-лётчиков вспоминал:

«Моё описание залива Милн таково: если бы вы могли представить себе задницу мира – это был бы залив Милн. Это было чертовски ужасно – малярия и дизентерия косили всех. Некоторых из нас летали со скрученным кишками, и ты гадил прямо в кокпит, или в свои штаны. Ты взлетаешь, всё в порядке, но тут сводит живот, газы… Знаете, еда тоже была ужасной».

В июле 1942 года 17-я японская армия начала на Новой Гвинее масштабное наступление с целью захвата Порт-Морсби. Главные силы наступали по тропе Кокода, помочь им должен был морской десант в заливе Милн. Операцию, получившую название RE, поручили наземным силам флота (3-й и 5-й отряды Курэ, 5-й отряд Сасебо, 5-й отряд Йокосука) – всего 1500 человек под командованием капитана 2-го ранга Масадзиро Хаяси. Основная часть десанта (1200 человек) перебрасывалась на кораблях из Рабаула, ещё 300 человек продвигались вдоль берега Новой Гвинеи на самоходных баржах. Десантникам должны были помочь два лёгких танка Тип 95 Ha-Go. В целом, японские стратеги довольно смутно представляли себе силы противника и его дислокацию, считая, что десант сможет быстро прорваться к австралийскому аэродрому и захватить его.

Утром 24 августа австралийский патрульный самолёт обнаружил японский конвой, шедший к заливу Милн: лёгкие крейсера «Tenryu» и «Tatsuta», три эсминца, два транспорта и два охотника за подлодками. Кроме того, береговые наблюдатели сообщили о караване из семи десантных барж, подходившем к побережью. В тот же день двенадцать австралийских P-40 уничтожили все семь барж, сорвав эту часть японского плана. Основной конвой вооружённые бомбами истребители атаковали 25 августа, но попаданий в корабли не добились. Навязать же японцам морской бой союзники не могли в принципе, так как в заливе Милн находился всего один боевой корабль (австралийский эсминец «Arunta»), которому приказали срочно уйти в Порт-Морсби.

«Чёрта с два! Вы останетесь здесь!»

В ночь с 25 на 26 августа 1200 японских морских пехотинцев высадились на северном берегу залива Милн у деревни Вага-Вага (в десятке километров от изначально запланированной позиции). Генерал Клоус держал свои главные силы возле аэродрома, а в зоне высадки противника находился лишь 61-й батальон 7-й пехотной бригады. Десантники быстро сломили оборону неопытных резервистов и захватили плацдарм. Впрочем, 61-й батальон не был разбит и закрепился в деревне Миссия КБ (странное название объясняется тем, что ранее здесь находилась община немецких миссионеров «Христианские братья»). Японцы выгрузили на берег и начали использовать два лёгких танка Ha-Go, но достичь большого успеха им не удалось (командира одного из танков застрелил австралийский снайпер).

Утром 26 августа удары по японским десантникам начали наносить австралийские истребители 75-й и 76-й эскадрилий. Помимо этого, зону высадки бомбили американские бомбардировщики из Порт-Морсби. Авиация уничтожила несколько десантных барж и часть грузов, повредила транспорт и эсминец, что вынудило японский конвой покинуть гавань раньше срока. Ситуация оказалась несколько похожей на бои за Гуадалканал: союзники контролировали аэродром и могли рассчитывать на помощь авиации в светлое время суток. Японцы, в свою очередь, активно действовали ночью, а днём отсиживались в джунглях. Эффективной воздушной поддержки у них не было (японские самолёты появились над полем боя только один раз). Что же касается поддержки с моря, то японские корабли ночью несколько раз обстреливали австралийские позиции – впрочем, без большого успеха.

Вечером 26 августа 61-й батальон пытался контратаковать японский плацдарм, но из-за очевидной нехватки сил атака быстро захлебнулась. Отбив атаку, японцы пошли на штурм Миссии КБ. Они мастерски использовали тактику просачивания через вражеские позиции, рассекали оборону на отдельные очаги сопротивления, нарушали связь и управление войсками. Наступавшие действовали быстро и жестоко, пленных не брали. Иногда японцы проводили и своеобразные психические атаки, крича на английском языке «Сдавайтесь!» и «Отступайте!» Вот как вспоминает об этом один из ветеранов обороны залива Милн:

«Была кое-какая путаница, и наши ребята вернулись с ручья Монтье, сказав, что надо отступать. Я с парой других парней пошёл в штаб Бикса [один из ротных командиров 61-го батальона капитан Чарльз Бикс – прим. автора], там был Бикси с винтовкой, и он сказал: «Куда вы прётесь?» Мы сказали: «Сэр, нам приказано отступать». «Чёрта с два! Вы останетесь здесь!» Тогда мы заняли оборону у его штаба».

Неопытные австралийские солдаты продержались целую ночь и, даже оказавшись в полуокружении, удержали Миссию КБ. Днём 27 августа на замену резервистам в деревню прибыл 2/10-й батальон 18-й пехотной бригады. Командир батальона подполковник Джим Доббс оставил противотанковые ружья на базе, ограничившись запасом британских гранат-липучек. Но когда вечером того же дня японцы снова атаковали Миссию КБ при поддержке обоих своих лёгких танков, выяснилось, что гранаты в джунглях бесполезны, так как не прилипают к мокрой и грязной броне. 2/10-й батальон был разбит за несколько часов, разделился на отдельные группы и покинул деревню, потеряв 43 человека убитыми и 26 ранеными (самые крупные единовременные потери австралийцев за всю операцию).

Японские десантники незамедлительно продолжили наступление, двигаясь к недостроенному аэродрому Полоса №3. Утром 28 августа они вступили в огневой контакт со свежим 25-м батальоном 7-й бригады. Австралийцы пытались выдвинуть на позиции противотанковые пушки, но из-за непролазной грязи им это не удалось. Однако оба японских танка Ha-Go также увязли в грязи у деревни Раби и полностью вышли из строя (вытащить их японцы так и не смогли). В эти часы казалось, что австралийская оборона трещит по швам. Узкий коридор в джунглях, по которому могли двигаться войска, превратился в мешанину из японских и австралийских частей. Один из австралийских ветеранов вспоминал:

«Был полный бардак: сначала шли японцы, за ними ребята из 2/10-го, а потом снова японцы. И мы не знали, в кого стреляем. Могу признаться – мы наверняка подстрелили кого-то из наших ребят».

Ситуацию помогли спасти штурмовые удары австралийских истребителей. Попав под авиаудар, японцы снова укрылись в джунглях, а австралийцы принялись срочно организовывать оборону Полосы №3. Наступила короткая пауза. Тем временем генерал Макартур напрямую требовал срочно очистить северный берег залива Милн, где закрепились японцы. Союзное командование очень боялось, что этот десант – всего лишь разведка боем или диверсия перед более масштабной высадкой. Генерал Клоус, однако, не спешил. Впервые с начала боёв у него была возможность встретить японцев на солидной оборонительной линии с защищёнными флангами. Стоит отметить, что игнорирование приказов Макартура сослужило Клоусу дурную службу: после боёв он был переведён на тыловую должность и на фронте больше не появлялся.

Первая победа

Непосредственную оборону Полосы №3 обеспечивали свежий 25-й и вышедший из окружения 61-й батальоны 7-й бригады, а также отдельные части американского 46-го инженерного батальона. В резерве находились 2/9-й и 2/12-й батальоны 18-й бригады. Следует отметить, что австралийские штабисты не были уверены в своих силах. 29 августа пилотам 75-й и 76-й эскадрилий приказали готовиться к тому, что им придётся покинуть аэродром Гили-Гили и перелететь в Порт-Морсби. Что касается японцев, то они, пользуясь господством на море, в ночь с 29 на 30 августа доставили в залив Милн 700 человек подкрепления (3-й отряд Курэ и 5-й отряд Йокосука наземных сил флота). Японские корабли обстреляли Гили-Гили, но огонь вёлся без корректировки и заметного ущерба не нанёс.

28–30 августа обе стороны собирались с силами и вели разведку. 29 августа австралийцы нашли увязшие в грязи японские танки и повредили им ходовую часть (позднее обе машины стали трофеями и попали в Австралию). Некоторые находки в японском тылу шокировали разведчиков: японцы зверски убили не менее сотни пленных австралийцев и мирных папуасов, попавших к ним в руки. Многих несчастных привязали к деревьям и после пыток закололи штыками. Вышеупомянутый капитан Бикс, героически оборонявший Миссию КБ, чуть позже вернулся туда с разведгруппой и увидел страшную картину:

«Мы нашли японский госпиталь у реки Гама. И там я увидел, что они убивали собственных раненых. Несколько человек лежали в ряд, голые, со связанными ногами и пулевыми отверстиями у сердца… Потом мы нашли мёртвого туземца, который, очевидно, попал в плен к японцам, так как руки у него были связаны за спиной… Ещё я нашёл нескольких людей из моего батальона, изуродованных до неузнаваемости… Руки у них были связаны за спинами, на запястьях огнестрельные раны, и они были заколоты штыками»

31 августа после полуночи японцы пошли на штурм Полосы №3. В отличие от прошлых атак, теперь они не могли обойти противника с флангов и попали под сильный огонь пулемётов, миномётов и артиллерии. К рассвету, после нескольких попыток продвинуться вперёд, атака захлебнулась. Японцы понесли тяжёлые потери – в частности, погиб командир десанта Хаяси (его сменил прибывший с подкреплением капитан 2-го ранга Минору Яно). Завладев инициативой, Клоус тут же послал свежий 2/12-й батальон 18-й бригады в обход – пехотинцы прошли по японским тылам и вечером того же дня вышли к Миссии КБ. Теперь японцы находились под угрозой окружения и были вынуждены атаковать новый оборонительный периметр вокруг Миссии. Впрочем, успеха они не добились – австралийцы быстро учились воевать.

2 сентября Клоус отправил в наступление 2/9-й батальон. Кольцо вокруг японского десанта медленно сжималось. Когда японцы оказались в положении обороняющихся, австралийцам пришлось столкнуться с новыми хитростями и ловушками. Главной угрозой стали снайперы-смертники, прятавшиеся на деревьях, и пулемётные точки на отлично замаскированных позициях. Невидимый враг наносил австралийцам заметные потери и вынуждал их к самопожертвованию. 4 сентября капрал 2/9-го батальона Джон Френч ценой своей жизни уничтожил три японских пулемётных расчёта, за что был посмертно удостоен Креста Виктории – высшей военной награды Британской империи. Френч стал одним из всего лишь двадцати австралийцев, получивших этот орден в годы Второй мировой.

6 сентября австралийцы достигли места японской высадки у деревни Вага-Вага. Впервые с начала войны им удалось взять большие трофеи, среди которых солдат больше всего порадовали японское пиво и саке. Поражение японского десанта стало очевидным, и 5–6 сентября корабли эвакуировали выживших (примерно 1300 человек). «На прощание» японский крейсер «Tenryu» и эсминец «Arashi» обстреляли гавань Гили-Гили, потопив один ошвартованный транспорт. Госпитальное судно «Manunda» японцы пощадили, продемонстрировав довольно редкое для них благородство. Любопытно, что окончательный итог операции RE был подведён только в октябре 1942 года, когда 2/12-й австралийский батальон высадился на острове Гуденаф и очистил его от находившихся там японских десантников, среди которых были морские пехотинцы с барж, потопленных ещё 24 августа.

Бои в заливе Милн обошлись австралийской армии в 167 погибших (плюс 14 погибших американцев) и 206 раненых. Японцы потеряли не менее 700 человек. Масштаб этих событий был довольно скромным, но сражение имело далеко идущие последствия. Благодаря контролю над заливом союзникам удалось создать здесь крупную военную базу, ставшую одним из центров снабжения войск на Новой Гвинее. Был получен ценный боевой опыт, австралийцы постепенно учились воевать в джунглях и бить врага. Наконец, неудача в заливе Милн стала первым серьёзным и очевидным поражением японских наземных сил с декабря 1941 года. Как говорил после войны знаменитый британский фельдмаршал сэр Вильям Слим, командовавший союзными войсками в Бирме, «некоторые из нас могли забыть, но среди союзников именно австралийцы были первыми, кто снял с японской армии чары непобедимости».