Чакская война, бессмысленная и беспощадная

Снова чёрное золото

Самая кровопролитная война XX века в Латинской Америке, продолжавшаяся без малого три года и унёсшая более 100 000 человеческих жизней, началась из-за нефти. Нет, даже не так. Из-за признаков наличия нефти.

Разумеется, были и другие причины. Когда на осколках рухнувшей испанской колониальной империи в Южной Америке стали возникать новые государства, они столкнулись с проблемой территориальных споров. Зачастую испанцы не проводили точного разграничения между административно-территориальными единицами в глубине континента. Регион Гран-Чако, слабо заселённый и бедный ресурсами, мало интересовал колониальные власти, и граница между вице-королевствами Рио-де-Ла-Плата и Перу была здесь весьма условной.

Ситуация особо не изменилась и после появления независимых государств. В северной части Ла-Платы в 1811 году появилась независимая Республика Парагвай, а в 1825 году провозгласило независимость государство Верхнее Перу, вскоре переименованное в честь Симона Боливара в Боливию.

Ещё в 19 веке обе страны-соседки пытались договориться о проведении официальной границы, но их переговоры не увенчались успехом. Во-первых, земли действительно были малоинтересными, во-вторых, и у Боливии, и у Парагвая были более насущные внешнеполитические проблемы. Обе страны во второй половине XIX века потерпели военные поражения в войнах с соседними странами. Боливия проиграла Вторую Тихоокеанскую войну против Чили, утратив выход к Тихому океану и месторождения селитры в Атакаме, а Парагвай был разгромлен в войне против Тройственного альянса Аргентины, Бразилии и Уругвая, потеряв около половины территории и, по некоторым оценкам, до 80% населения.

В общем, и Боливия, и Парагвай были явными аутсайдерами по отношению к остальным соседям. Поэтому до поры – до времени ни сил, ни желания для решения взаимного территориального спора у них не находилось. Впрочем, с начала XX века боливийцы начали посылать военные контингенты в спорный регион и построили несколько фортов. Кроме того, промышленные круги Ла-Паса вынашивали идеи постройки порта на реке Парагвай. Такой порт позволил бы Боливии получить выход в Атлантический океан взамен утраченного в войне с Чили выхода в Тихий. Парагвай в свою очередь осваивал область в хозяйственном плане, проложив железную дорогу от реки Парагвай вглубь Чако. Парагвайское население региона постепенно увеличивалось, а немногочисленные местные индейцы-гуарани также считали себя парагвайцами.

На этом этапе мирное решение территориального спора ещё было вполне возможным. Парагвай предлагал Боливии поделить спорную область примерно пополам, но соседи упорно настаивали на том, что весь регион Чако до самой реки Парагвай должен принадлежать им.

При всём при этом дело до эскалации конфликта не доходило. Обе страны не были богатыми, скорее наоборот – входили в число беднейших государств Америки, и свободных средств на гонку вооружений у них практически не было.

Всё изменилось в 1928 году, когда в западной части спорного региона, практически в предгорьях Анд, европейские геологи обнаружили признаки крупных месторождений нефти. Интерес к пустынному региону значительно вырос, боливийское правительство официально объявило о своём суверенитете над Чако вплоть до реки Паргвай (по которой планировало вывозить нефть на экспорт) и отправило к реке свои войска.

Отряды армии Парагвая, поддержанные местными индейцами, вытеснили боливийские подразделения, после чего парагвайское правительство также заявило о своём суверенитете над всей областью Чако. В течении примерно года, с августа 1928 по сентябрь 1929 года в регионе происходили вялотекущие боевые действия, которые преимущественно выглядели как столкновения патрулей и перестрелки. Впрочем, в январе 1929-го боливийские ВВС в числе трёх самолётов бомбили укрепления парагвайцев у города Байя-Негро.

Под давлением Лиги Наций конфликт удалось прекратить, Боливия и Парагвай подписали соглашение о перемирии и даже возобновили дипломатические отношения. Но предвкушение выгод от добычи пока ещё не обнаруженной нефти (напомню, что найдены были только ПРИЗНАКИ месторождений) не позволило погаснуть конфликту полностью. В дело вмешались крупные нефтедобывающие корпорации. Американская «Стандарт Ойл» обеспечила помощь Боливии, которую она отправляла через порты Чили. Её конкурент, британско-голландская «Ройял Датч Шелл» сделала ставку на Парагвай, оказывая ему поддержку через союзную на тот момент Великобритании Аргентину.

Эпилог Первой и пролог Второй мировых войн в сердце Южной Америки

Боливия, активно готовясь к новой войне, сделала ставку на техническое превосходство и германский офицерский корпус. Вообще, Боливия к началу войны явно выглядела фаворитом. Численность населения страны почти в 3 раза превосходила численность населения у вероятного противника – 2,15 млн в Боливии против 0,8 млн в Парагвае. Доходы от оловянных шахт, а также кредит от «Стандарт Ойл» позволили закупить крупные объёмы современного вооружения и военной техники.

Военно-воздушные силы Боливии к июню 1932 года (началу войны) насчитывали 60 самолётов различных типов, от старых многоцелевых бипланов вроде французских «Бреге» 19А» до более современных истребителей, вроде британских «Виккерс» Тип 155 (модификаций «Боливиан скаут» и «Вэндэйс»). Более того, относительно прочное финансовое положение Боливии и финансовая помощь «Стандарт Ойл» позволили приобрести уже в ходе войны 20 лёгких бомбардировщиков «Кертис-Рай» C14R «Боливиан Оспрей» и 9 истребителей «Кертис» 35А Хоук IIS. В 1933 году Боливия докупила в Германии также 4 транспортных Ju-52/3m (самолёты этой марки впоследствии стали основой самолётного парка немецкой десантно-транспортной авиации), а в 1934 г. в Швеции – 3 средних бомбардировщика «Юнкерс» К-43.

При этом, рассчитывая на превосходство в воздухе, боливийцы не забыли и о ПВО. В каждой боливийской дивизии (впрочем, по численности они соответствовали в лучшем случае европейским полкам) имелось по два зенитных автомата «Симаг-Беккер» калибра 20 мм.

Парагвайская авиация к началу войны состояла всего из 17 самолётов, преимущественно раритетов. В их число входили старые итальянские разведчики «Ансальдо», два истребителя «Моран-Солнье», учебные французкие «Анрио» HD-32 и один относительно новый итальянский истребитель «Савойя» S-52. В 1929 году этот ветхий воздушный флот пополнился несколькими французскими бомбардировщиками «Потез» и истребителями-монопланами «Вибо». В том же году паргвайцы разжились учебными американскими бипланами «Консолидейтед-Флит 2». За всё время конфликта нищая страна смогла приобрести только пять относительно новых истребителей «Фиат» CR 20bis.

Для боевых действий на суше боливийцы закупили 3 танка «Виккерс» Mk. E и танкетки «Карден-Ллойд». На вооружении боливийской артиллерии появились современные французские гаубицы «Шнейдер», горные пушки калибра 55 мм, а пехота получила огнемёты и станковые 7.7 мм пулемёты «Виккерс».

Для Парагвая такие образцы современного вооружения были непозволительной роскошью, и он закупал оружие, что называется, «эконом-класса». Тем не менее, эти закупки, сделанные в том числе и за счёт секретного кредита от благожелательно настроенной Аргентины, оказались весьма удачными. В большом числе были закуплены удобные для действий в джунглях датские ручные пулемёты «Мадсен», а также 81-мм миномёты Стокса-Брандта. Эта «артиллерия для бедных» стоила в три раза дешевле полевого орудия похожего калибра, могла переноситься в разобранном виде и в условиях тотального бездорожья оказалась очень эффективной.

Боливия, имея плохо подготовленный офицерский корпус, глубоко поражённый коррупцией и казнокрадством, в вопросе военного управления сделала ставку на приглашённых военных специалистов. В рядах боливийской армии сражались чилийские добровольцы, чехословацкие военные советники, но костяк руководства составили немецкие офицеры. Командующим боливийской армией стал генерал Ганс Кундт, сражавшийся в годы Первой мировой на галицийском и польском фронтах. В Боливии он запомнился своим пристрастием к жёсткой дисциплине и немецкой пунктуальностью.

Всего же в числе командования боливийской армии числилось 120 германских офицеров. Служил здесь и такой одиозный деятель, как руководитель гитлеровской организации СА Эрнст Рём, который с 1925 года был военным инструктором в звании боливийского подполковника. Правда, сам Рём непосредственно в боевых действиях поучаствовать не успел, вернувшись в начале 1931 года в Германию.

После гражданской войны в России огромное число русских офицеров-белогвардейцев оказалось рассеянным по всем обитаемым континентам. Удивительно, но даже забытый богом Парагвай оказался новой родиной для многих из них. И если Боливия сделала ставку на иностранных наёмников (которым необходимо было платить неплохие деньги), небогатый Парагвай заблаговременно предложил белогвардейцам-эмигрантам офицерские должности.

Начальник Генерального штаба Парагвая во время войны Иван Тимофеевич Беляев находился на службе в армии этой страны ещё с 1924 года. Бывший полковник русской армии, сначала он преподавал в военном училище Асунсьона фортификацию и французский язык, а затем был направлен министерством обороны в Чако для исследования этого малоизученного региона. Беляев предпринял 13 экспедиций в эти земли, нанёс их на карту, изучил культуру, быт и языки местных индейцев. Его работа позволила де-факто закрепить регион за Парагваем и помогла оттянуть войну. Кстати, то, что Парагвай успел стать новым домом для десятков русских эмигрантов, — тоже во многом заслуга Ивана Тимофеевича. Именно он увидел в этой стране место, где можно было бы создать национальный русский очаг для тех, кто вынужден был бежать из России. Через газеты он обратился к русской эмиграции в других странах с призывом ехать в Парагвай. Правительство этой малонаселённой страны, заинтересованное в притоке образованных специалистов и просто в росте численности населения, поддержало инициативу Беляева, обещая помочь с переездом и предоставить гражданство.

В итоге к началу 30-х годов в Парагвае сложилась крупная жизнеспособная русская колония. Эмигранты работали преподавателями, врачами, инженерами, агрономами. Их жизнь начала налаживаться, но тут вновь на горизонте замаячила война.

На призыв новой родины откликнулись в общей сложности около восьмидесяти русских офицеров. Среди них было 2 генерала (кроме Беляева, за Парагвай сражался генерал-майор Генштаба русской императорской армии Николай Францевич Эрн, также преподававший в мирное время в военном училище Асунсьона), 8 полковников, 4 подполковника, 13 майоров и 23 капитана. Три русских офицера в ходе войны были начальниками штабов парагвайских армий, один был комдивом, двенадцать командовали полками, остальные — более мелкими подразделениями – батальонами, ротами и батареями.

Итак, в самом центре Южной Америки, в её малообитаемом и труднодоступном сердце, через 14 лет после окончания Первой мировой войны вновь по разные линии фронта оказались вчерашние заклятые враги – офицеры германской и русской армий.

Война: дисциплинированная бедность против отважной нищеты

К зиме 1932 года Боливия накопила достаточные силы, и 15 июня её войска (без объявления войны, кстати – а что вы думали, немцы руководят генштабом!) атаковали парагвайские форты в Чако. Генерал Кундт планировал в результате наступления выйти к реке Парагвай и перерезать тыловые коммуникации противника.

Армия Парагвая из-за внезапности нападения не была отмобилизованна, и её численность была ничтожной – около 3 тысяч человек. Однако буквально в течении нескольких недель был проведён успешный призыв, увеличивший её численность до 60 000. Новобранцев-крестьян приходилось учить не только обращаться с оружием, но и ходить в обуви. Если с первой «наукой» призывники справлялись успешно, то с ношением ботинок всё было не так гладко. С детства привыкшие ходить босиком, парагвайские крестьяне не могли привыкнуть к обуви, которая калечила их ноги, и в результате целые подразделения парагвайской армии воевали босиком. Боливийцы за это презрительно называли своих противников «босяками» — впрочем, впоследствии, вероятно, им было очень обидно быть битыми этими самыми босяками.

В начальный период войны боевые действия сводились к осаде (с переменным успехом) боливийцами парагвайских фортов и к боевым столкновениям в джунглях. План генерала Кундта по выходу к Консепсьону оказался невыполненным – отлично изучивший местность генерал Беляев предвидел подобные действия своего коллеги и хорошо подготовил к обороне расположенный на направлении главного удара боливийцев форт Нанава. Здесь обновили старые укрепления, возвели новые, а для введения в заблуждение боливийской авиации создали ложные артиллерийские позиции. Форт не удалось взять сходу, и боливийцы начали его осаду.

К этому времени стало понятно, что техническое превосходство Боливии не имеет большого значения в условиях местности Чако. Авиация в джунглях часто была вынуждена бомбить практически вслепую. Двигатели танков и танкеток перегревались в условиях бездорожья и жары, и парагвайцы даже захватили один абсолютно исправный, но брошенный боливийцами танк. А знание местности парагвайцами было существенным козырем. Экспедиции генерала Беляева не были напрасными – у парагвайцев, в отличии от боливийцев, были детальные карты Чако. Кроме того, им помогали дружественные индейцы.

Уже в сентябре парагвайцы перешли в наступление. Они решили отбить захваченный ранее противником форт Бокерон, но первый штурм оказался неудачным. Тогда они расчистили в джунглях две взлётно-посадочные площадки, стянули к Бокерону практически всю имеющуюся авиацию и до конца месяца практически ежедневно бомбили форт. Боливийская авиация, не имевшая аэродромов поблизости, не смогла прикрыть свои войска с воздуха, и 29 сентября боливийский гарнизон капитулировал.

Затем парагвайцы отбили форт Кораллес и вторглись на территорию, контролируемую до войны Боливией. Но попытка атаковать старые боливийские укрепления провалилась, и война стала приобретать характер позиционной. Для немцев с их опытом Первой мировой это была знакомая ситуация.

В конце 1932 года, после рождественского перемирия, у Кнудта появился новый начальник генерального штаба – генерал фон Клюг. Под его руководством была спланирована новая операция по взятию форта Нанава. Со 2 января авиация Боливии начала бомбить позиции заблокированных в форте парагвайцев, а 10 января при поддержке трёх бомбардировочных эскадрилий боливийцы пошли на штурм.

За 10 дней боёв 5-я парагвайская дивизия подполковника Иррасобола потеряла убитыми 248 человек, а штурмующие её укрепления боливийские войска — более двух тысяч. Бомбардировщики ВВС Боливии успешно утюжили стволы пальм, замаскированные парагвайцами под артиллерийские орудия, но в военном смысле никакой пользы от этих налетов для боливийцев, конечно, не было. Нанава выстояла.

После официального объявления Парагваем войны Боливии 10 мая 1933 года парагвайцы стали действовать активнее. Их авиация уже действовала в глубине боливийской территории, нанося удары по укреплённым пунктам. 4 июля Кнудт решил в очередной раз закрыть вопрос с фортом Нанава, и боливийцы начали новый штурм. Впереди атакующих колонн боливийской пехоты наступали два танка «Виккерс», экипажами которых командовали немецкие капитаны фон Криес и Брандт. С воздуха позиции парагвайцев утюжили 10 боливийских бомбардировщиков, а непосредственно пехоту поддерживали огнемётчики.

Парагвайцы не дрогнули, ответили огнём артиллерии и градом гранат. Танки боливийцев были уничтожены, хотя один из них сумел приблизиться к линии окопов на 60 метров.

В этом наступлении боливийцы снова потеряли более 2 000 человек (против 149 убитых у парагвайцев). Из-за такого количества жертв Нанаву стали называть «Верденом Чако».

После провала наступления под Нанавой на фронте до конца 1934 года наметилось относительное затишье. В конце 1933 года воздушная разведка парагвайцев обнаружила значительные бреши в боливийских позициях в районе Кампо-Виа. Парагвайцы незаметно для противника сконцентрировали значительные силы и 3 декабря начали операцию, закончившуюся окружением двух боливийских дивизий. Здесь боливийцы потеряли 2 600 человек убитыми, 7 500 их солдат попало в плен. Парагвайцы захватили огромные трофеи – 45 орудий, 536 пулемётов и около 8 000 винтовок, что позволило им сформировать новые части.

А с началом 1934 года парагвайцы перехватили инициативу окончательно и начали тщательно подготовленное наступление вдоль рек Монте-Линдо и Пилькомайо, на северо-запад. В условиях наступившего сезона дождей боливийская техника вязла и ломалась, а босоногие парагвайские солдаты, несмотря на численное превосходство противника, упорно продвигались вперёд. За два месяца наступления они продвинулись вглубь Чако на 200 километров, взяв в плен ещё более 7 000 боливийцев.

Но теперь ситуация поменялась. Коммуникации парагвайцев сильно растянулись. Коме того, они вышли в район засушливых плоскогорий – привычную для боливийцев местность. В начале мая 1934 года боливийские войска нанесли контрудар по передовому форту парагвайцев Канада и осадили его. Оборона Канады длилась с 10 по 25 мая, всё это время парагвайцы снабжали окружённых по воздуху. В конце концов парагвайские подкрепления сняли осаду, и наступление продолжилось.

В июне парагвайские войска вышли к форту Балливиан, которая находилась практически на границе собственно боливийской территории. 25 июня произошло самое значительное воздушное сражение войны, когда над городком Эль-Кармен сошлись со стороны Парагвая 4 бомбардировщика «Потез» и 2 истребителя «Фиат», а с боливийской – 11 разведчиков «Оспрей» и истребителей «Хоук». «Благодаря» плохой подготовке пилотов с обеих сторон, бой закончился вничью с нулевым счётом.

Лига Наций пыталась достучаться до обеих сторон войны, но её призыв был пропущен мимо ушей. Тогда Лига Наций наложила эмбарго на поставку вооружений участникам конфликта, которое, однако, многократно нарушалось – не забудем о том факте, что за спинами воюющих стран стояли конкурирующие нефтедобывающие компании США и Британии.

В конце 1934 года боливийская армия предприняла последнее наступление в районе Эль-Кармен. Оно было с трудом, но отбито парагвайцами, которые затем перешли в контрнаступление, углубляясь теперь уже в территорию собственно Боливии. К этому времени обе страны были крайне измотаны, но боевой дух парагвайской армии, одержавшей много побед, был очень высок. В марте 1935 года войска парагвайского полковника Эстигаррибиа вторглись в нефтеносный боливийский район у города Вилья-Монтес. Фронт боливийцев к этому моменту практически рассыпался. Обороной Вилья-Монтеса с остатками боливийской армии довольно успешно руководил чехословацкий генерал Плачек, но к концу мая город был окружён парагвайской армией со всех сторон.

К этому моменту потери сторон составили до 40 000 убитыми у Парагвая и до 89 000 – у Боливии. В парагвайском плену находилась почти вся боливийская армия – около 300 000 человек.

Боливия, у которой просто не осталось никаких войск, запросила перемирия, которое было заключено 11 июня.

В июле 1938 года в Буэнос-Айресе был заключён мирный договор, по условиям которого почти вся спорная территория Гран-Чако переходила к Парагваю. Боливийские дипломаты смогли отстоять только выход к берегу реки Парагвай шириной в 20 километров северной части спорной территории.

А нефти в Чако тогда так и не нашли.

Посткриптум

27 апреля 2009 года президент Парагвая Фернандо Луго и президент Боливии Эво Моралес при посредничестве президента Аргентины Кристины Киршнер наконец подписали устанавливающий границу договор между двумя странами.

26 ноября 2012 года президент Парагвая Федерико Франко заявил, что в Чако найдено крупное месторождение нефти, причём отличного качества.

Президент — диктатор Парагвая А. Стресснер воевал в Чакской войне лейтенантом в подчинении русских командиров. Именно русские офицеры, по его словам, сделали из него настоящего военного.

Один из двух русских генералов на парагвайской службе, Николай Францевич Эрн, позже, в годы Корейской войны, вербовал в армию США русских эмигрантов.

В Чакской войне погибло 7 (по другим данным — 6) русских офицеров, в том числе донской есаул Василий Федорович Орефьев-Серебряков, который повёл свой батальон в психичесую атаку на превосходящие силы боливийцев; в честь Серебрякова был переименован один из отбитых у боливийцев фортов.

В современном Асунсьоне 10 улиц названы в честь русских офицеров.