Чай с котами и привидениями Эдварда Гори

Художник родился в Чикаго, всю жизнь прожил в Соединенных Штатах, однако чувство юмора и стиля у него было поистине британским. Гори не получил художественного образования, и, тем не менее, смог достичь больших высот в иллюстрации, литературе и дизайне, а также на сценическом поприще. Глупые и жуткие события, описанные в его книгах, которые сопровождаются черно-белыми рисунками, выполненными пером и тушью, до сих пор вызывают ожесточенные споры — от безграничного восхищения до полного неприятия.

Получив пристойное начальное образование в дорогой частной школе, Эдвард Гори два года прослужил в армии США, а затем поступил в Гарвардский университет, который закончил в 1950 году и стал специалистом по французской литературе. Возможно, наследие его прабабки, актрисы и сочинительницы подписей к поздравительным открыткам, нашло отражение в судьбе Гори — он добавил к литературе любовь к рисованию. От нее же, возможно, ему досталась изрядная доля сумасбродства.

«Если вы занимаетесь бессмыслицей, то это должна быть просто ужасающая бессмыслица, иначе просто не стоит тратить на нее время».

Эдвард Гори

Судя по биографическим данным, стилистика абсурда была присуща всему семейству Гори — его мать и отец-журналист развелись, когда Эдварду исполнилось 11 лет, и снова вступили в брак через 16 лет. В промежутке мальчик успел понаблюдать за несколькими мачехами — возможно, именно этот отчасти печальный детский опыт отвратил Эдварда Гори от создания собственной семьи. Художник не любил обсуждать личную жизнь, и в интервью заявлял, что он «скорее гомосексуал», а позже и вовсе признал себя асексуальной личностью.

Школа Института искусств Чикаго Гори не вдохновила: обучение закончилось после первого семестра. Кипучая культурная жизнь Нью-Йорка влекла Эдварда, и он поддался уговорам своего внутреннего голоса. В 1953 году Гори обосновался на Манхэттене, и вскоре нашел работу в самом крупном книжном издательстве послевоенных лет — Doubleday; тогда же, в 1953-м, вышла его первая книга «Безудержная арфа», над которой художник работал по ночам. А днем Эдвард Гори создавал оригинальные рисунки для произведений других писателей, в том числе для книг британца Эдварда Лира — одного из основоположников «поэзии бессмыслицы», мастера лимериков и автора знаменитой «Книги чепухи». Благодаря его ужасающим и чарующим своей абсурдностью картинкам читатели книг издательства Doubleday смогли по-новому взглянуть на героев Эдгара По, «Дракулы» Брэма Стокера, «Войны миров» Герберта Уэллса и в очередной раз влюбиться в персонажей знаменитой книги Томаса С. Эллиота «Популярная наука о кошках, написанная старым Опоссумом». Позже Гори проиллюстрировал многие произведения Джона Беллэйра, а также его продолжателя, фантаста Брэда Стрикленда.

Книга Томаса С. Эллиота «Популярная наука о кошках, написанная старым опоссумом» (Old Possum’s Book of Practical Cats) появилась на свет благодаря крестникам Эллиота: для обожаемой детворы он написал замечательные стихотворения. Впервые «Популярная наука о кошках» была напечатана в 1939 году. Именно по книге Эллиота композитор Эндрю Ллойд Веббер создал знаменитый мюзикл «Кошки», премьера которого состоялась 11 мая 1981 года на сцене Нового лондонского театра.

Эдвард Гори иллюстрировал книгу Эллиота с огромным удовольствием: он обожал кошек, сравнивал их изящные движения с грацией балерин и находил этих животных бесконечно увлекательными (впрочем, и балет он тоже любил). В его доме после переезда в Нью-Йорк поселилось несколько кошек; эти животные сопровождали художника до конца его дней, а после смерти Гори он завещал все свое имущество благотворительным организациям, занимающимся защитой животных.

Томас С. Эллиот. Как Обратиться к Коту

После сказанных выше слов

О разнообразных видах котов

Вы в состоянье хотя бы чуть-чуть

Понять непростую кошачью суть.

Познали ваши сердца и умы,

Что эти звери совсем как мы,

Совсем как люди, а потому

Обо всех не судят по одному,

Ибо кто-то хороший, а кто-то плохой,

Кто-то добрый, а кто-то злой,

Кто дарит радость, кто сеет страх

(Все это я изложил в стихах).

Первая детская книга Гори «Сомнительный гость», вышедшая в 1957 году, рассказывала о существе, смахивающем на пингвина. Как ни странно, но молодой аудитории абсурдистская и во многом бессмысленная книжечка пришлась по вкусу — хотя, как поговаривают, детей Эдвард Гори не особо привечал. Одна статья Эдмунда Уилсона, влиятельного американского писателя и литературоведа, помещенная в популярном журнале The New Yorker — и на Эдварда Гори обратили самое пристальное внимание. В 1959 году карьера Гори резко пошла в гору. В следующем десятилетии публика познакомилась с его многочисленными книгами, которые художник любил подписывать анаграммами, выкручивая и превращая на разные лады свое имя, написанное на разных языках: Огдред Вири, Дрю Догайер, миссис Реджера Доуди…

Одним из любимых литературных стилей Гори стали иллюстрированные алфавиты, в которых каждая иллюстрация была подписана одной-двумя рифмованными строчками — например, его «Ужасная азбука». Тут сразу вспоминаются «Вредные Советы» Григория Остера, но все-таки у Гори это не советы, а скорее, констатация происходящих нелепо-абсурдных действий его героев.

Не будь Гори обласкан публикой, сегодня мы бы знали его как художника американского андеграунда — впрочем, непременно знаменитого. На его работу оказали влияние Ионеско и Бастер Китон, Гойя и Матисс.

В 1962 году Эдвард Гори создал издательство Fantod Press, чтобы печатать собственные книги, которые выходили из-под его пера примерно раз в год. Он продолжал сочинять книги для детей, снабжая сочинения заголовками в привычном ключе: «Несчастное дитя» (1961), «Золотая летучая мышь» (1966) и «Безумные кузены» или «Что угодно» (1969).

В 1970-х годах Гори «повзрослел» и стал адресовать свои сочинения не только детям. Вышли в свет его сборники «Амфигори» (1972), «Амфигори Тоже» (1975) и «Амфигори Также» (1983), адресованные взрослой аудитории. Книги продавались замечательно, а в 1978 году первые два тома легли в основу музыкальной сценической адаптации Gorey Stories. Художник не ограничивал себя в тематике — на дворе был расцвет свободы нравов и журнала «Плейбой»; вопросы секса подавались с позиций эдвардианского пуританства, сдобренные толикой сарказма и любимой Гори бессмыслицы.

В том же 1978-м Эдвард Гори получил престижную премию «Тони» за дизайн костюма Дракулы к одноименному бродвейскому шоу. Позже был инсценирован еще один сборник его рассказов — спектакль «Уксусный завод» поставили в 1989 году. Также Гори выполнил мультипликационные заставки к серии телевизионных детективов «Тайна!» для канала PBS.

«Если Вы делаете бессмыслицу, она может быть достаточно ужасной, поскольку там не может быть никакого смысла. Я не думаю, что есть солнечная бессмыслица. Солнечная, странная бессмыслица для детей, ох, какая скучная. Как говорил Шуберт, — нет счастливой музыки. И это — истина, ее действительно — нет. И вероятно, нет, также никакой счастливой бессмыслицы», — так считал Эдвард Гори, великий и ужасный.

У Гори есть масса поклонников, почитателей и фанатов, его творчество обожает режиссер Тим Бёртон, и если вы поищете, то найдете залежи очаровательного фанарта по мотивам «макабрических» картинок этого знаменитого американца.

Эксцентричный художник питал пристрастие к шубам, многие из которых были пошиты по его эскизам. Шубы он носил в комплекте с кедами «Конверс», а пальцы украшал разнообразными кольцами, производя неизгладимое впечатление на знакомых и незнакомых людей. В преклонных годах художник чувствовал вину перед животными, чьи меха он так любил носить. В качестве покаяния он приютил на чердаке своего дома семью енотов. 21 шуба, оставшаяся после его кончины, была распродана на благотворительном аукционе в пользу Фонда защиты животных.

Одними из последних работ писателя и художника стали книги «Уютный чай с привидениями: унылое и неприятное развлечение на Рождество» (1997) и «Безголовый бюст: тоска по медитации на ложное тысячелетие» (1999). Всего же Эдвард Гори создал 116 книг в своей непередаваемой манере меланхолической поэтики, приправленной черным юмором, соединяя безобразное, унылое и смешное в одном сюрреалистическом флаконе нелепых глупостей, которые он так любил.