Гулльский инцидент: зачем в 1904 году русская эскадра атаковала британцев

Для его расследования впервые в истории военных инцидентов была создана независимая международная комиссия, выводы которой оказались весьма неоднозначными. Что же произошло в Северном море век назад и каковы основные версии причин этой трагедии?

В 1904 году на Дальнем Востоке разгоралась русско-японская война. С балтийской базы в Либаве (сейчас латвийский город Лиепая) на подмогу осаждённой крепости Порт-Артур отправилась Вторая тихоокеанская эскадра под командованием вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского.

Маршрут был длинным – через половину земного шара – и очень неспокойным. На пути лежали воды, контролируемые Великобританией, которая хоть и не пребывала в состоянии войны с Россией, но активно поддерживала Японию и недавно подписала с ней договор о военном сотрудничестве. Соответственно, русское командование опасалось провокаций. В Петербург ещё до выхода эскадры поступал буквально шквал документов, говорящих о намерениях японцев воспрепятствовать походу, в том числе и с помощью британских союзников. Порт моряки покинули в полном убеждении, что в пути на эскадру будет совершено нападение. По дороге к Рожественскому пришло несколько сообщений, которые только усилили тревогу – источники в европейских портах докладывали, что в море замечены подозрительные миноносцы.

И трагедия действительно произошла. Всё развернулось в районе Доггер-банки – крупнейшей отмели Северного моря, расположенной у берегов Англии и издревле являющейся традиционным местом рыбного лова.

Отставшая от эскадры из-за ремонта машины плавучая мастерская «Камчатка» вечером 21 октября (8 по старому стилю) вышла на связь с флагманским кораблём, броненосцем «Князь Суворов», и доложила, что её преследуют неизвестные миноносцы. Флагман запросил уточнённую информацию – выяснилось, что миноносцев было около восьми, они приближались к «Камчатке» на расстояние менее кабельтова (1 кабельтов – 185,2 метра), но огня пока не открывали. В ответ на запрос позывных передали позывные верные, но просроченные – датированные вчерашним днём (из соображений безопасности позывные эскадры менялись ежесуточно).

Далее началось странное – «Камчатка» запросила координаты эскадры. С «Суворова» ответили, что ей необходимо сначала оторваться от посторонних кораблей, после чего установить своё местонахождение и передать его – тогда уже можно будет сообщить, где находится эскадра. Разумная мера предосторожности, учитывая ситуацию. В ответ вновь поступил запрос координат эскадры. На «Суворове» заподозрили, что запросы передаёт вовсе не «Камчатка», а неизвестный противник, желающий узнать местонахождение основных русских сил. «Камчатке» было велено следовать в сторону Доггер-банки без указания точных координат встречи, а кораблям эскадры был отдан приказ усилить бдительность и готовиться к возможной атаке миноносцев.

В 00:55 22 октября (9 по старому стилю) эскадра вышла на Доггер-банку, практически в центр крупной британской рыболовной флотилии из 22 траулеров. С ходового мостика «Суворова» было обнаружено подозрительное судно, на котором, в отличие от траулеров, не горели огни. Оно шло наперерез броненосцу. После подсветки прожектором судно было опознано как миноносец, и Рожественский отдал приказ об открытии огня.

Личный состав эскадры был подготовлен крайне плохо. Практически все члены экипажей были назначены на корабли недавно и не успели как следует их изучить, многие офицеры были молодыми, досрочно выпущенными из училищ ввиду войны, существенную часть нижних чинов составляли так называемые «прапорщики запаса» – мобилизованные моряки торгового флота. Командная структура управления огнём на кораблях не была отработана, поэтому, несмотря на наличие установленных новейших систем целеуказания (дистанционно управляемые электрические циферблаты со звуковой сигнализацией), пользоваться ими умели не все. Эти факторы, наложенные на нервное напряжение в ожидании атаки, и привели к трагедии. Большинство артиллерийских и пулемётных постов русских кораблей вели огонь самостоятельно, и, судя по всему, попросту палили во всё, что попадалось им в прицел.

Апофеозом паники и нескоординированности стало произошедшее несколькими минутами позже – когда крейсера «Аврора» и «Дмитрий Донской», шедшие в стороне от броненосцев, также зажгли прожектора и открыли огонь в сторону предполагаемой цели. Комендоры нескольких артиллерийских постов на броненосцах приняли их за подкравшиеся под покровом темноты вражеские корабли и обстреляли.

Обнаружив, что стрельба ведётся по невооружённым гражданским судам и собственным кораблям, Рожественский немедленно отдал приказ о прекращении огня, который был подан прожектором. Прекратив огонь, эскадра продолжила путь.

Всего обстрел длился менее двадцати минут (свидетели называют срок в 10–15 минут, некоторые — 20). Было израсходовано около пятисот снарядов различного калибра и 1800 пулемётных патронов. В результате стрельбы был затоплен британский рыболовный траулер «Крейн», ещё пять («Гулль», «Маджестик», «Мино», «Молмейн» и «Снайп») получили повреждения. Погиб один рыбак (по другим данным – двое), шестеро оказались ранены. Крейсер «Аврора» получил пять попаданий, проделавших пробоины в бортах и надстройках, два члена его экипажа оказались ранены (один из них позже скончался). На броненосце «Орёл» при стрельбе разорвало ствол 75-мм пушки, что вывело её из строя.

Инцидент имел большой резонанс. Он получил название «Гулльский», так как обстрелянные траулеры были приписаны к порту Гулль (ныне – Кингстон-апон-Халл). Отношения России с Британией по итогам произошедшего накалились до предела, британская пресса, не стесняясь в выражениях, называла русских моряков «опасными безумцами» (собственно, в Британии инцидент до сих пор известен как «Russian Outrage» – «Припадок русского гнева») и призывала вернуть Вторую тихоокеанскую эскадру в Кронштадт, а Рожественского предать трибуналу. Британия подняла свой флот по тревоге и угрожала даже разрывом дипломатических отношений с Россией, но это удалось предотвратить финансовой компенсацией – рыбакам, находящимся на судах, побывавших под обстрелом, русское правительство выплатило 65 тысяч фунтов стерлингов, раненым и родственникам погибших назначило пожизненную пенсию. Что интересно, когда четырьмя годами ранее, в 1900-м, похожий инцидент произошёл в Китае (британский корабль обстрелял показавшееся ему подозрительным судно, в результате чего погибло два русских моряка), российские власти вполне удовлетворились официальными извинениями от англичан, не требуя платить и каяться и не раздувая кампанию ненависти в прессе.

По настоянию России была созвана комиссия, в которую вошли представители («комиссары») Британии, России, Соединённых Штатов, Австро-Венгрии и Франции. Это, кстати, стало первым в истории случаем создания независимой международной комиссии для расследования военного инцидента. Расследование длилось полтора месяца, однако существенных результатов не достигло. Выводы комиссии были расплывчатыми и в равной степени не устраивали ни одну из сторон. Было сказано, что Россия виновна в произошедшем и несёт ответственность за гибель и ранения гражданских лиц. Однако при этом действия русских моряков не были признаны «порочащими», на чём настаивали британцы, поскольку полностью оправдывались реалиями ситуации (то есть, вероятной опасностью нападения), а в заключении особо подчёркивалось:

«Заканчивая рапорт свой, комиссары заявляют, что суждения, в нём формулированные, по их мнению, не бросают никакой тени на военные способности или на чувства человечности адмирала Рожественского и личного состава его эскадры».

Нагляднейшая иллюстрация того, что компромисс является сочетанием наихудших сторон двух крайних альтернатив. О том, присутствовали ли в действительности какие-либо миноносцы на Доггер-банке в ту ночь, комиссия не дала сколько-нибудь однозначного ответа, ограничившись обтекаемой фразой: «большинство комиссаров… полагает, что ни среди рыбаков, ни вообще в этих местах не было никакого миноносца».

Меж тем, ряд позднейших исследователей считает, что миноносцы русским морякам не почудились. Кто-то совершенно определённо преследовал «Камчатку» и вёл радиоигру с русской эскадрой, и это явно были не британские рыбаки, мирно занимавшиеся своей работой. Наиболее очевидным кандидатом является, разумеется, Япония. Второй в списке идёт Британия – она в то время поддерживала Японию и уже в силу этого не могла не испытывать желания подставить Россию. Целью провокации, по мнению исследователей, являлась задержка в продвижении эскадры Рожественского в зону боевых действий. Если это было так, то попытка оказалась удачной – эскадра действительно была изрядно задержана, простояв в испанском порту Виго до окончания первичного расследования произошедшего.

Неожиданной, но вполне логичной является версия о «немецком следе». По мнению немецкого историка Г. Гейндорна, стравив Россию и Британию, Германия рассчитывала получить немалые политические выгоды. Косвенно правдоподобность теории подтверждает реакция на произошедшее немецкой прессы – газетчики бурно радовались трагедии и взахлёб смаковали возможные подробности гипотетической русско-английской войны, которая, по их мнению, вот-вот могла начаться в результате инцидента. Писатель Валентин Пикуль утверждал, что во время подбора материалов для своего рассказа «Проклятая Доггер-банка» встречал упоминания о находке, совершённой английскими рыбаками спустя некоторое время после инцидента – они выловили из моря возле Доггер-банки сильно повреждённую торпеду немецкого производства. К сожалению, никаких имён и ссылок на документы Пикуль не привёл, так что считать это доказательством причастности немцев к инциденту невозможно.

Как бы то ни было, считать полностью разгаданной тайну трагедии у Доггер-банки нельзя. К сожалению, нет никаких надежд на то, что на неё прольётся свет – слишком много времени прошло. Море умеет хранить свои секреты.