Итало-турецкая борьба за Ливию в 1911–1912 гг

Италия и Турция в начале ХХ века

В начале ХХ века Итальянское королевство и Османская империя находились на разных полюсах. Италия стремительно завоевывала позиции на мировой арене и готовилась потягаться с мировыми державами за контроль над колониями. В 1882 году Италия вошла в Тройственный союз, что выглядело довольно странно, поскольку основным соперником в Европе у Италии была Австро-Венгрия. Земли в Тироле и Австрийском Приморье были предметом спора между этими монархиями, причем Австрия всегда не без оснований подозревала итальянское население двуединой монархии в стремлении к объединению с Италией. При этом Италия старалась сохранить хорошие отношения и со странами будущей Антанты, особенно с Великобританией, флот которой угрожал всему итальянскому побережью.

Быстрое экономическое развитие хотя и не выводило Италию в европейские лидеры, – тягаться с Германией или Великобританией было бесполезно, – но обеспечивало явное превосходство над старыми государствами вроде Османской империи, явно не успевавшей быстро меняться вслед за своими европейскими соседями.

Объединенная Италия также активно изобретала свой собственный государственный политический миф, который позволил бы оправдать внешнеполитические цели и придать смысл внутренней политике. Таким мифом стала мечта о возрождении Римской империи, пусть и в более скромных масштабах. Действительно, Италия впервые со времен римлян была объединена самими итальянцами. Это, правда, лишь одно из объяснений, которое можно предложить для изучения колониальной экспансии Италии.

Ближайшим объектом для агрессии было североафриканское побережье, принадлежавшее Турции. Алжир и Марокко разделили Испания и Франция, Египет был зоной британских интересов. Лежавшая между ними Ливия (Триполитания и Киренаика) была последним куском практически ничейной территории.

Теснимая со всех сторон Османская империя уже явно не могла обеспечить полноценный контроль над этой территорией. Кроме того, Италия рассчитывала в перспективе на Албанию и часть островов Эгейского моря. Таким образом, Средиземное море снова превращалось итальянцами в римское mare nostrum – «наше море».

Премьер-министр Джованни Джолитти и министр иностранных дел маркиз ди Сан-Джулиано, в принципе выступавшие за активное расширение итальянского влияния в Средиземноморье, в сентябре 1911 года должны были сделать нелегкий выбор. «Выступить против великой державы! – восклицал Джолитти. – Для этого нужен серьезный повод! Я не могу оправдывать войну против Османской империи, просто заявив, что националистическая партия хочет Триполитанию». Однако стремительно развивавшийся марокканский кризис с участием Франции и Германии, приведший к разделу последней неподконтрольной европейцам территории в Магрибе, показал, что промедление может стоить итальянцам очень дорого. Немцы, опекавшие дряхлеющую Османскую империю, захотели бы компенсировать свою неудачу в Агадире с помощью Триполитании.

Итальянское правительство подталкивали патриотически настроенные парламентарии. Лидер оппозиции заявил Сан-Джулиано:

«Для нашей страны этот момент настолько исторически важен, что я считаю своим долгом сделать всё, что в моих силах, чтобы побудить правительство к самым энергичным и решительным действиям. Я глубоко убежден, что если Италия не возьмет Триполи немедленно, она больше никогда его не получит, но вместо этого какая-то другая сила войдет туда очень скоро».

Политиков поддерживала и пресса. Известная газета «Коррьере делла сера» всецело встала на сторону интервенции, также заявляя – если не сейчас, то никогда. Италия должна была успеть ухватить свой кусок пирога с колониального стола.

В то же время правительство Османской империи, осознавая, что нельзя будет эффективно поддерживать свои войска в Ливии, пыталось всеми силами предотвратить войну. Как пишут турецкие историки, младотурки использовали дипломатические каналы для попытки переговоров. В телеграмме, отправленной в посольства Османской империи в Лондоне, Париже и Берлине, было заявлено, что «для достижения соглашения с Италией необходимо сделать все, что возможно или даже невозможно. Если они начнут войну с помощью десантных войск или каким-либо иным образом, мы столкнемся с угрозой ухудшения внутренней ситуации».

Посол Османской империи в Риме Сейфеттин-бей встретился с министром иностранных дел Италии маркизом ди Сан-Джулиано, который ясно дал понять, что Османская империя должна покинуть Триполи мирным путем, и если этого не произойдет, Италия, не колеблясь, применит военную силу.

Турки отправили в Триполи военный корабль «Дерне», сумевший проскользнуть мимо итальянской эскадры и прибывший в порт назначения 25 сентября. Это имело колоссальное значение для поддержания морального духа войск. На следующий день четыре итальянских корабля блокировали Триполи, а Рим направил послание Высокой Порте, потребовав разрешить ввод итальянских войск в Триполитанию для защиты местного итальянского населения (почти 2000 человек; еще до войны Италия пыталась утвердиться в Северной Африке с помощью экономической деятельности).

Ход войны

Местный турецкий гарнизон готовился отразить атаку противника, подготавливая пути отхода и пытаясь заручиться поддержкой местных кочевых племен. 29 сентября 1911 года Италия объявила войну Османской империи. Несмотря на явное превосходство итальянцев, дела у них складывались не так хорошо, как могло бы быть. Современник из России в 1911 году отмечал:

«Проявив большую твердость и решимость в дипломатических переговорах перед войной, выполнив с энергией и быстротой мобилизацию и высадку экспедиционного корпуса, итальянцы, после занятия Триполи и нескольких других прибрежных пунктов, приняли строго оборонительный образ действий. Больше того, они добровольно поставили себя в положение осажденного, но не в крепости, а на полевых позициях. Такая осторожность прежде всего не отвечает характеру противника, основной чертой которого является крайняя впечатлительность, благоговение перед силой и твердой властью и полное презрение ко всякому проявлению слабости и нерешительности. На турок и в особенности на арабов прежде всего надо было воздействовать эффектом победы, хотя бы по существу незначительной, но блестящей по внешности. Выиграть такую победу, по-видимому, было возможно ввиду превосходства в силах и полной растерянности турок в первые дни войны…

…Вначале турки, по-видимому, не решались открыто выступить против итальянцев, они даже не пытались противодействовать десанту и занятию города, а бросили его на произвол судьбы и отступили; но пассивность действий десантного корпуса в течение почти двух недель после высадки дала возможность туркам и арабам оправиться от впечатления неожиданности, собраться с силами и даже вступить в борьбу в роли атакующего. Инициатива действий, таким образом, перешла в руки слабого противника итальянцев – турок. Образ действий экспедиционного корпуса не может быть оправдан и желанием овладеть страной с наименьшими потерями, так как продолжительная оборона на позициях повлечет за собой не меньшие потери, чем один решительный наступательный бой. Активная тактика действий итальянцев едва ли могла бы быть признанной рискованной, так как, во-первых, на рейде у Триполи стоит могущественный флот, под прикрытием которого они всегда могли бы отступить в случае неудачи и, во-вторых, Италия всегда имеет возможность доставить в Триполи сильные подкрепления».

Группа молодых османских офицеров, среди которых был и знаменитый впоследствии Мустафа Кемаль-бей, через Египет сумела достичь Триполитании. Сопротивление началось еще до прибытия турецких офицеров, и уже были успешные нападения на итальянцев. Однако прибывшие офицеры придали большую координацию этим усилиям, немедленно начав обучать местных жителей. Действуя вместе с уже имевшимися турецкими подразделениями, посланцы из Стамбула добились больших успехов. Энвер-бей позже заявил в интервью:

«Когда я впервые приехал сюда, я нашел только 900 бойцов в пустыне. Теперь у меня есть 16 000 обученных солдат».

Армия, которую они создали, также смогла захватить у итальянцев два пулемета, 250 винтовок, два артиллерийских орудия и боеприпасы. Турецкие части также получили большую поддержку в лице племени сенуситов – сложного этно-религиозного образования, возникшего в XIX веке в качестве суфийского тариката – и их лидера Ахмеда Шарифа ас-Сенусси, который объявил «священную войну» против итальянцев. В результате успешных действий турок в декабре 1911 года у Тобрука, Бенгази и Триполи итальянцы были остановлены, им пришлось нарастить свою группировку до 100 000 человек. Однако продвинуться вглубь страны у них так и не вышло.

В начале 1912 года итальянцы нанесли удар по островам архипелага Додеканес в Эгейском море, а также обстреляли порты в Йемене. В мае и июне итальянцам сопутствовал успех, поскольку они сумели занять Родос, а также выбить турок обратно в ливийскую пустыню из прибрежной области вокруг Триполи. Однако прорваться в Дарданеллы итальянские корабли так и не смогли, не выдержав плотного огня турецких береговых батарей.

13 августа 1912 года между Турцией и Италией начались мирные переговоры, но боевые действия, тем не менее, продолжались. Начавшаяся первая Балканская война заставила Высокую Порту принять условия Италии. 18 октября 1912 года между Италией и Османской империей в Уши (Швейцария) был подписан мирный договор.

Согласно этому договору, Триполи был отдан Италии, но Турция должна была остаться покровителем мусульман в регионе. Додеканесские острова должны были быть возвращены Османской империи после окончания Балканских войн. Однако итальянцы нарушили эту статью и так не вернули острова. Этот инцидент, замечают историки, ознаменовал конец многовековой турецкой власти в Эгейском море.

В принципе, война закончилась, когда турецко-ливийское сопротивление было вполне успешным: итальянцы смогли проникнуть не более чем на 3–4 километра вглубь страны. В этих условиях Стамбулу было очень сложно объяснить своим бывшим подданным, что мир подписан, и они остаются один на один с противником. Письмо, отправленное Энвер-беем всего за несколько дней до перемирия, ясно показывает состояние духа турецких офицеров:

«Ах, Триполи! Как я уже говорил, это стало для меня делом чести. Вы знаете, что я вожу арабов против итальянцев с их женами и детьми? Я обещаю им, что, даже если султан бросит их, то я – нет. Как я могу оставить этих храбрых людей итальянцам, которые намереваются их уничтожить?.. Отказ от честного слова – это не что иное, как трусость, и, кроме того, великий вождь сенуситов посылает мне сообщение о том, что он всегда будет подчиняться моим приказам. Боже, что мне делать?»

Эвакуация Триполи и Бенгази началась с отсрочки в декабре 1912 года из-за плохой связи между Стамбулом и Триполи, а также из-за противодействия некоторых турецких командиров и местных ополченцев. Османские офицеры покидали Ливию, следя за тем, чтобы припасы остались там, где их могли использовать сенуситы. Остатки контингента турок покинули Триполи 15 января 1915 года.

Как отмечают все историки, война 1911–1912 гг. стала временем внедрения нескольких инноваций в военном деле. Итальянские ВВС были задействованы впервые в Европе и мире против живой силы противника. 23 октября 1911 года пилот Карло Пьяцца совершил первый разведывательный полет в районе Бенгази на аэроплане «Блерио XI». Затем 1 ноября второй лейтенант Джулио Гавотти совершил первую бомбардировку с воздуха, сбросив четыре бомбы на два турецких оазиса. В марте 1912 года капитан Пьяцца совершил первую аэрофотосъемку в истории. Турки достойно ответили итальянцам, сбив несколько их самолетов, тем самым заложив основы современной ПВО.

Война 1911–1912 гг. оказалась первой в серии войн, ознаменовавших конец старой Османской империи. Хотя турецкие офицеры показали, что военная школа империи еще может производить достойных талантливых командиров, сама военно-политическая машина османского государства уже перестала работать. Продемонстрированная слабость империи во многом спровоцировала войну на Балканах и дала возможность европейским державам усилить нажим на Турцию, толкая её в объятия Германской империи. Союз с последней в годы Первой мировой войны довершил гибель одной из старейших монархий мира.