Иван Панфилов и его панфиловцы

«Неопытный» генерал

Сам Панфилов, по описанию его помощника и друга Маркова, говорил о себе так:

«Я, Виталий Иванович, неопытный генерал. В генеральском звании воюю впервые, но я опытный рядовой, ефрейтор, младший унтер-офицер, фельдфебель первой империалистической войны, я опытный взводный и ротный командир гражданской войны. Против кого я только ни воевал! Белополяки, Деникин, Врангель, Колчак, басмачи».

И действительно, Панфилов, родившийся 1 января 1893 года (по новому стилю), воевал с 1915 года. Сначала — против немцев на Юго-Западном фронте Первой мировой войны. Стал младшим унтер-офицером, затем – фельдфебелем. В дивизии Чапаева Панфилов за время гражданской войны прошел по ступеням служебной лестницы от командира взвода до командира батальона. За время службы в РККА до начала Великой Отечественной войны заслужил два ордена Красного Знамени, являвшегося высшей военной наградой страны до введения Звезды Героя Советского Союза.

Дивизии Панфилова не довелось участвовать в первых боях Великой Отечественной. Она была сформирована только 14 июля 1941 года в Казахстане и до 15 августа тренировалась в районе Алма-Аты. Умиравшие в тысячах километрах западнее бойцы своей кровью оплатили возможность подготовки тех, кто придет им на смену — и победит. Но до победы оставалось еще очень далеко. Дивизия погрузилась в эшелоны и отбыла на Северо-Западный фронт. К 31 августа, после выполнения стокилометрового марша, дивизия форсировала реку Мста в Новгородской области и сосредоточилась в исходном районе.

Победа куется до боя

Еще до начала боев Панфилов особое внимание уделяет работе тыла своего соединения. Им определены станции железной дороги, с которых будет производится снабжение. Четко указываются границы тылового района, как для самой дивизии, так и для ее полков. Прописываются маршруты снабжения каждого полка. В случае необходимости части легко поймут, откуда им получать хлеб, откуда — скот, откуда – другие припасы. Также Панфилов заблаговременно заботится об эвакуации раненых людей, а также больных и раненых лошадей. Казалось бы, все это – вполне обычные организационные мероприятия, входящие в круг обязанностей любого командира дивизии. Однако, увы, налаженная Панфиловым четкая работа дивизионного тыла представляла собой разительный контраст со многими другими соединениями РККА в первый период войны.

Следует отметить, что 316-я стрелковая дивизия была не особо богата автотранспортом, что легко прослеживается и по повести Александра Бека «Волоколамское шоссе».

Учеба личного состава соединения продолжалась, благо, дивизия пока находилась в 30–40 км от переднего края Северо-Западного фронта. Проводились в том числе и учебные стрельбы. Необычный ход — для подготовки сержантов Панфилов приказал создать специальный учебный батальон, непредусмотренный никакими штатами. По его мнению (так впоследствии передавали его слова),

«красноармейцы, младшие командиры, командиры взводов и рот — это, я бы сказал, настоящие «производственники», труженики на поле боя. Ведь именно они и творят по-рабочему, по-крестьянски победу в ближнем бою».

В октябре 1941 года, после крушения фронта у Вязьмы, дивизии Панфилова выпало оборонять шоссе Волоколамск — Москва, единственное шоссе к Москве на этом направлении. Более важного участка не было на всем фронте 16-й армии Рокоссовского. Дивизии, вытянувшись ротами в одну линию, пришлось оборонять участок шириной по фронту более 40 км — от Московского моря до совхоза Болычево. В результате командиры полков самостоятельно почти ничем не могли усилить оборону, и в кризисной ситуации приходилось сразу использовать резервы дивизии. Впрочем, и те были совсем небольшими, поэтому командарм выделил 316-й дивизии большую часть имеющихся у него сил и средств усиления.

По штату три стрелковых полка и 857-й артполк 316-й дивизии в совокупности имели 54 орудия. Это не так уж и много (чуть более одного орудия на километр фронта), и больше половины из этих пушек – противотанковые «сорокапятки» (16 орудий) и 76-мм «полковушки» (14 пушек). 122-мм гаубиц было всего восемь.

Но особенности организационной структуры РККА позволяли «накачивать» войска, находящиеся на важнейших направлениях, приданными частями. Дивизия получила четыре артполка Резерва Верховного Главного Командования (РВГК) и три противотанковых полка. Кроме того, в полосе обороны дивизии действовала артиллерия других частей. В результате наступающих немцев должны были встретить свыше двухсот орудий, 30 из которых были 152-мм пушками, 32–122-мм пушками и гаубицами. Также в полосе обороны дивизии имелось 16 85-мм зенитных орудий.

12 октября вся дивизия была сосредоточена в районе Волоколамска. Нужно отметить, что Панфилов предусмотрительно выслал оперативную группу, которая прибыла на место еще 5 октября и успела заранее ознакомиться с состоянием обороны и особенностями местности. Сам командир дивизии прибыл на следующий день. Как только к Волоколамску прибывал очередной полк или батальон соединения, его командир получал лично от Панфилова карту с указанными районом обороны, соседями и временем занятия позиций. Панфилов успел подумать и о выселении местного населения из района грядущих боев.

При организации обороны подчиненные Панфилова умело использовали характер местности. Чтобы затруднить действия немецких танков, дивизия успела выкопать 16 км противотанковых рвов и выставить более 12000 противотанковых мин. Но основной упор в борьбе с танками делался на артиллерию. Она подчинялась не пехотным, как это часто бывало, а артиллерийским командирам, а те – напрямую командующему артиллерией дивизии. «И в данной конкретной обстановке это было единственно правильным решением» — так будет сказано в прессе ноября 1941 года. Пехота лишь прикрывала позиции артиллеристов от возможного просачивания противника.

Заблаговременно были определены районы массированного огня. Отдельное внимание уделялось организации противовоздушной обороны. От ударов с воздуха позиции дивизии должно было прикрывать все, что было под рукой – от ручных пулеметов до двух полков зениток.

Один из полков дивизии, 1077-й стрелковый, получил роту танков из состава 21-й танковой бригады. Кроме того, с 19 октября с соединением Панфилова взаимодействует подчиненная ему 22-я танковая бригада.

Крещение огнем

Читатели «Волоколамского шоссе» помнят, что дивизия не стала пассивно дожидаться немцев, а сама выслала специальные отряды, атаковавшие врага еще на подходах к ее боевым порядкам. Судя по документам, идея создания таких отрядов принадлежит старшему лейтенанту Момышулы (а не Панфилову, как в повести).

В ночь с 15 на 16 октября сотня бойцов под командованием лейтенанта Рахимова и политрука Бозжанова атаковала отдыхавших в селе Середа немцев, подорвала пять автомашин, захватила трофеи и рядового солдата. Пленный показал, что атака противника начнется утром.

Наступающие немецкие танки и пехоту панфиловцы раз за разом встречали огнем орудий, залпами винтовок с близкого расстояния и огнем пулеметов. Немцев не обескуражили первые неудачи, они продолжали рваться к такой близкой Москве. Но прежде им надо было взять Волоколамск.

Даже попадая в окружение, советская пехота продолжала стойко и умело обороняться. Лишь когда оставалось буквально по 3–5 патронов на бойца, красноармейцы прорывались к своим. Батальону лейтенанта Момышулы в подобной ситуации удалось даже вывезти пять орудий, оставленных соседним подразделением.

18 октября для переброски крохотных резервов (выделенных полками рот) Панфилов использует неожиданный «бонус» — грузовики заградотряда. Комдив создает новые противотанковые районы, лично указывает задачи дивизионам РСЗО «Катюша» — М-8 и М-13. О важности боев на этом направлении можно судить хотя бы по тому факту, что удержать Волоколамск требует лично Сталин. 20 октября в помощь дивизии Панфилова перебрасывается 4-я танковая бригада Катукова, занимающая участок фронта между ней и соседями.

20 октября 316-я стрелковая дивизия заявила о пяти подбитых танках, еще один взорвали саперы. Связь с соседом слева, 133-й дивизией, к этому времени была нарушена. На 25 октября 1077-й полк соединения Панфилова насчитывал до 2000 человек, 1073-й — 800 человек, а 1075-й — всего 700 бойцов. В приданных артполках осталось по 6–8 орудий. Противотанкисты сражались, отходя от рубежа к рубежу.

26 октября 1077-ой полк отошел, контратаковавший 1073-ий полк понес большие потери. 27 октября Волоколамск пал. Однако советские войска не были разбиты, а продолжали сопротивляться на восточном берегу реки Лама.

Несмотря на тяжелую ситуацию, 27 октября Панфилов требует четкой работы штабов и донесений от них каждые два часа. Командир дивизии не может воевать, не зная, что происходит на поле боя. Поэтому 31 октября Панфилов напоминает о личной ответственности начальников штабов и адъютантов батальонов за предоставление сводок в срок. В ином случае — может быть и трибунал. Любопытно, что отдельно комдивом требуется информация о работе взводов ПТР — новинки, которая как раз тогда проходила боевое крещение (сами противотанковые ружья ранних и иностранных моделей применялись и раньше).

За 12 дней боев 1073-й полк потерял 198 человек убитыми, 175 ранеными и 1068 – без вести пропавшими. В 1075-м полку положение было еще более тяжелым: он потерял 535 убитыми, 275 ранеными и 1730 – пропавшими без вести. Именно за эти бои дивизия получит звание гвардейской.

По горячим следам в документах особо отмечались действия противотанковой артиллерии, названные блестящими. Хотя пехоты не хватало даже для прикрытия противотанкистов, артполки сражались в буквальном смысле до последнего, оказавшись «становым хребтом» обороны.

Уже 7 ноября семеро бойцов и командиров 316-ой дивизии, а также два командира батарей 289-го артполка ПТО были награждены орденами Ленина.

Вскоре пришел черед новых боев. Панфиловцы сражаются вместе с танковой бригадой Катукова, переименованной 11 ноября в 1-ю гвардейскую, и кавалеристами Доватора. Южнее, на участке 18-й стрелковой дивизии танкистам удалось ликвидировать опасный плацдарм у Скирманово, с которого немцы могли угрожать окружением сразу нескольким советским частям. После этого успеха 15 ноября Панфилов в соответствии с указаниями Рокоссовского готовится ударом с юга вновь овладеть Волоколамском. Но 16 ноября в наступление снова переходят немцы.

18 ноября жизнь Ивана Васильевича оборвалась. В посмертном наградном листе отмечалось, что дивизия генерала Панфилова за месяц беспрерывных ожесточенных боев на подступах к Москве уничтожила «9000 немецких солдат и офицеров, более 80 танков и много орудий, минометов и другого оружия».

Перед смертью Панфилов успел поблагодарить заместителя начальника артиллерии дивизии Маркова, который «сам вышел из боя последним и вывел материальную часть», за что был представлен к ордену Красного Знамени.

Панфиловцы

Рассказывая о генерале Панфилове, не лишним будет хотя бы в нескольких словах напомнить и о некоторых его соратниках.

Отчаянные времена иногда требовали отчаянных мер. Одно из самых сильных мест книги «Волоколамское шоссе» — расстрел труса:

«Он любит жизнь, ему хочется наслаждаться воздухом, землею, небом. И он решил так: умирайте вы, а я буду жить. Так живут паразиты — за чужой счет».

Этот эпизод – не выдумка автора.

Бауыржан Момышулы был снайпером, кадровым офицером с довоенным опытом, сражался в должности командира батареи еще у озера Хасан. Он честно рассказывал о своих действиях не только заезжему писателю, но и начальству. 28 ноября в бою за деревню Соколово за проявление трусости, самоотстранение от руководства подразделением, угрозу оружием комиссару Широкову и неоказание помощи раненому командиру Момышулы расстрелял перед строем батальона командира взвода лейтенанта Бычкова и замполитрука Юбишева (Ютишева?). Причем формально Момышулы, не будучи командиром дивизии, не имел права на расстрел и сильно рисковал. Однако же пошел на риск.

Такая же честность была характерна для Момышулы и при описании других эпизодов. Так, в рапорте от 20 ноября он признает, что «бой был ожесточенный, обе стороны несли большие потери». Трофеи после удачной контратаки: легковая машина с документами, тягач и 75-мм орудие с 70-ю снарядами. В другом бою, согласно его докладу, подбито три танка. Никаких десятков сожженных танков и сбитых самолетов, чего можно было бы ожидать от командира подразделения при описании упорной обороны. Неудивительно, что Момышулы так впечатлил Бека при написании «Волоколамского шоссе».

Небольшая повесть Бека о панфиловцах-защитниках Москвы стала популярной не только в СССР, но и во многих других странах мира. Пожалуй, не меньшего внимания и уважения заслуживают сейчас и другие рассказы Бека о панфиловцах, продолжавших традиции погибшего командира. Например, «Начинайте!» — показ практически эталонной работы командира полка. Когда за весь бой, продолжительностью около двух с половиной часов, герой «Волоколамского шоссе», теперь уже командир полка Момышулы, произнес… только одно слово. Почему?

«Победа куется до боя. Этот афоризм любит гвардии капитан Момыш-Улы».

И это не было просто красивой фразой. Бойцы его полка, несмотря на «понукания» со стороны начальства по телефону, не наступали, пока не была закончена разведка огневых точек противника. Артподготовка не проводилась. Но пушки были заранее пристреляны до боя — и открыли в его начале огонь по точно выявленным блиндажам и проявившим себя огневым точкам. Причем для прорыва немецкой обороны хватило… сорока шести снарядов. Мало какое другое художественное произведение может соперничать по детальной точности с документами, при этом красочно показывая всю сложную «кухню» работы штаба полка.

Казалось бы — мало ли что может выдумать писатель, бумага все стерпит. Однако бой 6 февраля 1942 года (по времени совпадающий с описываемым в рассказе) остался зафиксированным в документах. За один этот день 1075-й полк под командованием Момышулы смог сначала разбить немцев в наиболее укрепленном селе Трошково, а затем освободить еще двенадцать (!) сел. Поскольку эти села находились у важных дорог, немцы отчаянно пытались их отбить. Но три атаки противника одна за другой, остались неудачными. Трофеями полка были заявлено три танка, 65 автомашин, 7 мотоциклов, два дальнобойных и три полевых орудия, боеприпасы и продовольствие.

Следует добавить, что командовал полком Момышулы по причине внезапной болезни прежнего командира — Капрова, случившейся перед самым наступлением. Несмотря на внезапность повышения и сложнейшую задачу, результаты боя говорили сами за себя. Новый командир полка был представлен к ордену Красного Знамени. Панфилов успел подготовить достойных командиров.

Помощник начальника оперативного отдела 316-ой дивизии в 1941 году Евгений Михайлович Колокольников был одним из лучших советских альпинистов довоенных лет. В 1936 году он покорил пик Хан-Тенгри высотой свыше 7 км. В 1942 году Колокольников обучал горных стрелков на Кавказе. Согласно наградному листу, Евгений Михайлович «провел исключительно большую работу в войсках по технике и тактике действий в горах, по созданию и применению на практике различного горного снаряжения». Как топограф, он обучал военнослужащих работе с картой и ориентированию в горах. В фронтовой газете Колокольников написал свыше 20 статей. А в 1982 году он принимал участие в подготовке первой советской экспедиции на Эверест.

В 1941 году Дмитрий Федорович Поцелуев был командиром артиллерийского дивизиона. В 1944 году он уже командовал 27-м артполком Панфиловской дивизии, и на этой должности «показал образцы умелого руководства полком в бою и управления огнем». Его орудия неотступно следовали в боевых порядках наступающей пехоты, прокладывая ей дорогу, громили немецкие огневые точки и обозы. А после войны Дмитрий Федорович под псевдонимом Снегин написал несколько повестей о боях родной дивизии. Эти поучительные повести и рассказы — одни из лучших памятников генералу Панфилову и его бойцам.