Как противники правящей японской династии Токугава 257 лет копили средства, чтобы во второй половине XIX века победить старого врага

В начале XVII века в Японии установилась власть династии сёгунов из рода Токугава. Южные княжества Сацума, Тёсю и Сага потерпели сокрушительное поражение в гражданской войне, потеряли значительную часть своих земель и доходов, но через 257 лет снова были готовы бросить вызов давнему врагу. Откуда же взялись средства на эту борьбу?

Битва при Сэкигахаре, состоявшаяся 21 октября 1600 года, на два с половиной века разделила самурайскую Японию на победивших и проигравших. Трудно переоценить экономические последствия этого сражения для победителей и побежденных, а также их потомков. Самурайские кланы, одержавшие победу, получили земли уничтоженных врагов и существенно уменьшили размеры территорий, подконтрольных уцелевшим противникам.

Перед последними встал вопрос физического выживания. В период правления династии Токугава (1603–1868 годы) японская экономика была натуральной по своей феодальной сути и системе контроля и распределения ресурсов. Самурайское правительство Японии (Бакуфу) считало денежные отношения опасными для духа японского воина, поэтому вся финансовая, налоговая системы и даже торговля использовали весьма своеобразную систему исчисления под названием «коку риса». Один коку – это количество риса, достаточное для прокорма одного человека в течение года (приблизительно 150 кг). Конечно же, японцы питались не одним только рисом, но именно он был столь важным в рационе любого жителя Японии (от простого крестьянина до императора), что всеми остальными продуктами при учете можно было пренебречь.

Если описывать систему упрощенно, то она работала следующим образом. Сегун передавал одному из своих прямых вассалов некую территорию, с которой тот имел право взимать фиксированный натуральный налог, исчислявшийся в коку риса. Чаще всего речь шла о более чем ста тысячах коку риса – теоретически это означало, что феодал мог прокормить аж 100 000 человек. Однако стоит заметить, что один коку риса – это количество, необходимое для физического выживания человека. Кроме того, в среднем у каждого крупного феодала (даймё) на службе было 5000 самураев различных рангов. Самураи более высоких рангов получали часть земель даймё, самостоятельно собирали с них «рисовый» налог и могли набирать к себе на службу низкоранговых самураев. Простой самурай получал за службу в среднем 50 коку риса.

Рис и деньги

Система выглядела вполне эффективной до тех пор, пока не касалась прочих запросов даймё и его самураев – строительства домов, пошива одежды, закупки оружия и прочего. По замыслу правительства, каждое княжество должно было самостоятельно производить все необходимое. На практике же климатические особенности регионов, их историческая специализация, да и просто личные таланты отдельных ремесленников приводили к огромной разнице в качестве и скорости производства продукции. В то же время каждый покупатель хотел пользоваться только самым лучшим, а, значит, не всегда произведенным в родном княжестве. Это означало необходимость торговли – той самой торговли, которую хотело отменить правительство. Нельзя сказать, что денежные средства полностью вышли из оборота – в Японии ходили золотые, серебряные, медные монеты и бумажные банкноты. Комбинированная монетарная система была громоздкой и неудобной для розничной торговли, однако лучше подходила для расчетов, чем физическое перемещение тысяч тонн риса, внесенных в качестве оплаты. Даже там, где торговцы получали оплату рисом, они сразу же продавали его за деньги.

Проблемы победителей и побеждённых

Еще одной проблемой «рисовой» экономики была урожайность. Как правило, фиксированный налог отражал реальный сбор риса в хорошие годы, но на большей части территории Японии климат не позволял устойчиво повторять такой результат. Иногда неурожаи случались несколько лет подряд, но самураев не интересовали проблемы податного населения, и они отбирали у крестьян последнее. Крестьяне умирали от голода, земли княжеств пустели, а, значит, росла налоговая нагрузка на оставшихся сельских жителей. Крестьяне поднимали восстания (их жестоко подавляли), тайно обрабатывали земельные участки в горах, но это помогало до поры до времени. Феодалы же не хотели снижать привычный уровень жизни, а потому влезали в долги перед торговцами и ростовщиками. В 1800-е годы в Японии разразился экономический кризис, который стремительно охватывал все новые и новые княжества. Реальные доходы сегуната падали, а расходы росли. Правительство попыталось изменить ситуацию административными мерами. Была предпринята попытка ограничить обменные операции и запретить вывоз золота из страны – это привело к тому, что большинство сделок стали производить нелегально, не платя налога. Тогда власти прибегли к порче монеты (тайно уменьшали содержания серебра и золота в монетах при сохранении их стоимости), что также ухудшило ситуацию.

Если дела шли так плохо у победителей, то побеждённым должно было быть еще хуже. Удивительно, но это совсем не так. Побеждённые самурайские кланы изначально были поставлены в такие условия, что для выживания им требовалось прилагать массу усилий. К примеру, воинственное южное княжество Тёсю в результате правительственных конфискаций потеряло половину своих земель (а, значит, и доходов), десяти тысячам его самураев пришлось ютиться на уполовиненных владениях. Выходом из ситуации стала административная реформа управления. Под контроль чиновников-самураев были поставлены все мыслимые и немыслимые доходы податного населения при вполне щадящих налоговых ставках. Но самое главное – перед самураем был поставлен выбор между полунищенским существованием на «рисовое» жалованье и получением куда более значительных средств для открытия собственного дела. В случае с Тёсю речь чаще всего шла о пиратстве или торговле. В 1762 году правитель княжества учредил специальный инвестиционный фонд, куда должны были поступать средства из всех новых источников доходов, включая монополию на продажу некоторых товаров. Деньги из этого фонда получали как отдельные самураи, так и товарищества. Такая политика позволила княжеству Тёсю к 1840-м годам полностью оплатить все свои долги и построить сбалансированный доходный бюджет.

Из самураев – в торговцы

Несколько по-другому выход из затруднительной ситуации нашли в княжестве Сацума. Несколько южнее владений этого княжества, на Окинаве и нескольких более мелких островах, существовало королевство Рюкю. Ведя посредническую торговлю в Японии, Корее и Китае, это маленькое государство заработало большие богатства. Сацумцы потребовали от Рюкю признать над собой власть нового японского сёгуна, но никакого ответа не получили. Сумев представить это перед сегуном Токугавой Иэясу как его личное оскорбление, самураи из Сацумы получили его согласие на «наказание наглецов». В 1609 году они высадились на Окинаве и разгромили местное ополчение. Центр международной торговли оказался в руках князей Сацумы, и они приняли мудрое решение не резать «курицу, несущую золотые яйца». Вскоре завоеватели позволили местным жителям восстановить их торговую империю и взяли ее под защиту от китайских и японских пиратов. Вместо сбора налогов сацумцы сами стали вкладывать средства в торговлю завоёванного королевства. Условия инвестирования и распределения прибыли (в равных долях) устраивали обе стороны. Во многом особый статус Рюкю основывался на том, что китайцы считали его своим вассалом и давали исключительное право на торговлю. Это означало, что любому, кто хочет вести сверхприбыльную торговлю с огромной китайской империей, нужно было воспользоваться посредническими услугами торговцев с Рюкю. Конечно, в Китае знали о захвате королевства японцами, но ввиду взаимовыгодной торговли предпочитали игнорировать этот факт.

Для самураев из Сацумы рентабельность сделок составляла 50–60%. Вскоре выяснилось, что наибольшим спросом в Китае пользуется сахар, а потому японцы постарались максимально увеличить его производство, а правительство Сацумы установило монополию на его продажу. Относительно общего объема торговли Рюкю с Китаем доходы японских завоевателей были невелики, но они позволяли покупать достаточно риса, чтобы кормить растущее население и поддерживать достаток местных феодалов, не влезая в долги.

Победители беднеют и вооружаются

Разница финансовых возможностей большой Японии и крошечных южных княжеств еще больше изменилась после того, как сначала американцы, а затем и европейские державы вынудили сёгунат открыть для свободной торговли крупные японские порты. С 1636 по 1854 год Япония проводила политику самоизоляции, сохраняя ограниченные торговые и политические связи только с Нидерландами. Поражение Китая в Первой опиумной войне и постоянные информационные письма голландцев о положении в мире давали японцам понимание, что они не в силах противостоять пришельцам. Если до начала европейско-американской экспансии дела у сёгуната шли плохо, то после него ситуация стала катастрофической. Из-за разницы курса обмена между золотом и серебром внутри Японии и на мировом рынке страна потеряла почти все свое золото. Западные промышленные товары были дешевле и качественнее, а потому их продажа в Японии уничтожала местных ремесленников. Кроме того, японцы просто не располагали товарами, которые могли бы заинтересовать европейцев. Все, что было у них, в достатке имелось и в Китае, но лучше и дешевле.

К тому же, к обычным государственным расходам добавились новые. Сёгунат покупал пароходы, пушки, винтовки и прочую военную амуницию. Вновь созданная регулярная армия сёгуна из 10 000 солдат, вооруженных и обученных на европейский манер, требовала на своё содержание 60% реальных доходов государства в твердой валюте. Остальные 40% приходились на содержание нового парового флота. Все прочие статьи расходов обеспечивались стремительно обесценивавшимися бумажными и медными деньгами.

Проигравшие богатеют и… тоже вооружаются

Для южан, проигравших войну двумя с половиной веками ранее, появление американцев и европейцев стало шансом изменить баланс сил в стране в свою пользу. Не все феодалы Юга поняли это сразу. Лидером стало маленькое княжество Сага, где началась индустриальная революция в миниатюре. Собрав все денежные ресурсы своих владений, одолжив деньги у кого только было возможно, князь Набесима Наомаса провозгласил новый лозунг: «Обогатим страну, усилим армию». Самураи из Саги были направлены на учебу в Европу, в княжество пригласили европейских специалистов, закупались и переводились книги, а главное – были построены первое металлургическое производство, завод по выпуску фарфора, мастерская по производству и ремонту паровых машин, морской арсенал и судостроительная верфь. Сага продавала европейцам свои экзотические товары массового производства (чай и хлопок), а покупала пароходы и станки. Начав производство в 1856 году, уже через пять лет арсенал Саги выпускал копии европейских пушек для продажи правительству сёгуната.

Воинственные самураи из княжества Тёсю разделились. Одни отправились учиться в Лондон, а другие попробовали сопротивляться европейцам – благо большая часть торговых кораблей шла через контролируемый ими пролив. После совместной карательной акции европейцев против задиристых самураев последние пришли к выводу, что сотрудничество с чужеземцами может быть очень полезным. Этим с радостью воспользовались британцы, наблюдавшие усиление французского влияния при дворе сёгуна. Теперь Тёсю могло опереться на поддержку великой европейской державы. Использовав средства из своего инвестиционного фонда, княжество смогло вооружить, обучить и постоянно содержать около 3000 солдат. Эта армия, как и силы княжеств Сацума и Тоса, была обучена сражаться по-европейски.

Торговля Сацумы также выиграла от появления европейцев. Прибыли от торговли стали еще больше, а покупка пароходов позволила увеличить скорость оборота. Скопленные за предыдущие годы 2,5 млн серебряных мексиканских долларов были пущены в оборот, а также на тотальную модернизацию всей экономики княжества.

Когда в 1866 году одновременная смерть сёгуна и императора породила политический кризис, суммарные доходы южан в твердой международной валюте того времени (серебряных мексиканских долларах) была всего вдвое меньше, чем у всей остальной Японии. Оставалось лишь объединить усилия отдельных княжеств, чтобы отомстить обидчикам за столетия унижений. Когда это произошло, пять тысяч южан, вооруженных современными винтовками, картечницами Гатлинга и нарезными дальнобойными пушками, были готовы погрузиться на ожидающий их паровой флот.