Хедвиг Кляйн: Моя арабская борьба

В 1934 году багдадская газета «Аль-Алам Аль-Араби» впервые опубликовала отрывки из «Майн кампф» на арабском. Посольство Третьего Рейха в Ираке отнеслось к такой самодеятельности с большим энтузиазмом, а посол Фриц Гробба написал предложение в МИД оказать финансовую поддержку проекту. Особо отмечалось, что текст был принят читателями с большим интересом, «вызвал почти восторг в некоторых кругах».

Правда, кое-какие сомнения у арабов все-таки оставались. Логика была такой: национал-социалисты, хоть и враги наших врагов, но фюрер тоже не подарок: НСДАП не принимала мусульман в свои ряды – лишь в 1943 году запрет сняли, учли заслуги балканских мусульман перед рейхом, а «Моя борьба» изобиловала антиарабскими выпадами и утверждала превосходство арийской нации, к которой арабов никак не относила. Немецкое консульство в Бейруте растерянно сообщало, что местные уверены: «Национал-социалисты составили шкалу рас, и арабы в ней занимают 14-е место».

Кроме того, в продаваемом в Каире арабском переводе «Майн кампф» вместо заявления фюрера «Я стал националистом», кощунственно напечатали «Я стал социалистом». Неточности грозили разрушить весь пропагандистский эффект, на который рейх возлагал большие надежды.

Гиммлер просил главное управление рейха по безопасности «выяснить, какие отрывки из Корана могли бы послужить основой для формирования у мусульман воззрений, что приход фюрера уже якобы был предсказан в Коране и что он уполномочен завершить дело Пророка». Ему ответили, что с этим, к сожалению, не выйдет, но в качестве пророка фюрер очень даже может прокатить. Это были не безумные фантазии идеологов. В то время в Алеппо и Дамаске одним из самых популярных лозунгов был такой: «Больше нет месье, больше нет мистера, есть только Аллах в небесах и Гитлер на земле».

Работу над официальным переводом «Майн кампф» заказали дедушке ныне здравствующего лидера ливанской друзской общины Валида Джумблата, Шакибу Арслану. Деятель панарабского движения жил в Швейцарии и был известен как принц красноречия и словесности. В свои 75 лет он приступил к переводу, используя официальное издание «Майн кампф» на французском. Немецкий посол в Ираке Гробба предлагал изменить некоторые пассажи в каноническом тексте, заменив «антисемитский» на «антиеврейский» и смягчить положения о превосходстве арийской расы. Гитлер категорически отказывался вносить правки.

«Арабский комитет», созданный в Ираке из иракских, палестинских и сирийских деятелей панарабизма, просил письменно подтвердить начальника расово-политического управления НСДАП, что Третий рейх не ставит арабскую расу так же низко, как и еврейскую. В ответе д-ра Гросса, возглавлявшего это управление, последовали разъяснения. «В то время как иудейство отрицается, все семитско-арабские народы, язык и культура их для немецкой науки представляют предмет глубокого уважения. Ни один серьезно мыслящий человек в Германии не говорил, что арабская раса является низшей расой или на шкале определенной расовости стоит в самом невыгодном положении. Национал-социалистическое расовое учение считает арабов представителями совершенно высоко оцененной расы, которая имеет свое славное и героическое прошлое. Вот почему немецкая сторона помогает арабам вести политическую борьбу за свободу против иудейских узурпаторов Палестины».

Правительственный эксперт Бернхард Мориц, авторитетный профессор-арабист, который помогал Шакибу Арслану с работой над «Майн кампф», ранее уже зарубил один из представленных вариантов перевода, сочтя его невнятным. Сделанную Арсланом работу перепроверял восточный отдел германского МИДа. Быстро выяснилось, что нормального современного арабо-немецкого словаря не существует. От имени департамента культуры МИД подготовку такого словаря поручили профессору университета Грайфсвальда.

Дочь Авраама Вольфа Кляйна – венгерского оптового торговца нефтепродуктами, погибшего в Первую мировую на восточном фронте – получила немецкое подданство в 1927 году. Год она проучилась в гамбургской еврейской школе для девочек, потом перешла в общеобразовательную школу и, окончив ее, поступила в университет – изучать исламскую и семитскую филологию. В 1933 году евреев начали выдавливать из всех сфер жизни Германии. И все-таки Хедвиг Кляйн весной 1937 года подала заявку в деканат философского факультета на сдачу экзаменов, необходимых для докторской степени. В деканате честно сообщили, что в рамках указа министра образования и национальной культуры евреи больше не допускаются к защите докторских диссертаций.

Она была небольшого роста, тонкая, очень близорукая, сдержанная и бесконечно скромная. У нее был критический ум, она скептически относилась даже к тому, что говорила сама – и время от времени выражала сомнения тихим голосом. Хедвиг послала письмо декану, напомнив, что ее отец был убит в бою за немецкий рейх на восточном фронте. Письмо начиналось словами: «Я – еврейка немецкого гражданства». Ей удалось убедить руководство университета пересмотреть решение, и фамилия Кляйн появилась в списке кандидатов с примечанием: «Еврейка, допущенная в качестве исключения». Диссертацию по теме «История народа Омана от принятия ислама до реконкисты» она защитила с блеском. Ее научный руководитель заметил, что «у молодого ученого есть мера усердия и остроты, которую можно пожелать некоторым пожилым арабистам».

И тем не менее после консультаций со старшим советником правительства в Гамбурге и Министерством образования и немецкой культуры декан отозвал ранее выданный допуск к защите. С 9 на 10 ноября 1938 года в Германии произошла «Хрустальная ночь». Серия погромов ознаменовала новый этап межнациональных отношений: окончательное решение еврейского вопроса стало претворяться в жизнь. На титульном листе папки с докторской диссертацией Хедвиг Кляйн появилась надпись: «Сертификат не выдан: еврейка».

В отчаянии она написала заграничным коллегам письма с просьбой о помощи. Неожиданно пришло приглашение на работу в Индии. Британская администрация выдала визу. В августе 1939 года Кляйн села на пароход в Гамбурге и перед отплытием послала знакомому открытку, полную оптимизма. Но в Антверпене пароход получил приказ вернуться, а через неделю началась Вторая мировая война. В итоге Хедвиг испытала на себе все радости еврейской жизни в нацистской Германии. Ее выселили из квартиры и переселили в так называемый «еврейский дом», на ее одежде появилась в обязательном порядке нашиваемая желтая звезда.

Зная ее исключительный талант, бывший научный руководитель связывает Кляйн с группой профессора, который готовил в то время современный немецко-арабский словарь. Она описывала значения слов, отправляла их в редакцию словаря по почте и получала по 10 пфеннигов за каждую квитанцию. Ее хвалили за превосходное качество работы, но честно отмечали, что «совершенно невозможно объявить вас в качестве соавтора».

Работа спасла ее от депортации в Ригу, которую осуществляла полиция безопасности Гамбурга 6 декабря 1941 года: «Армейское и военное пропагандистское бюро очень заинтересованы в завершении словаря. К сожалению, число арийских авторов не является достаточным, а фройляйн Кляйн исключительно хорошо подготовлена. Из-за ее депортации на восток вся работа будет поставлена под угрозу».

Но через полгода уже ничего нельзя было сделать: 12 июля 1942 года поезд из Гамбурга увозит ее в Освенцим. Ее мать и бабушка погибают в Терезине. Словарь, который должен был помочь с официальным переводом «Майн кампф», не был опубликован до конца войны. Официальный перевод «Моей борьбы» на арабский также не состоялся.

В 1947 году окружной суд Гамбурга назначил географа Карла Августа Радженса, который помог Кляйн найти место в Индии, ее «заочным» куратором. Радженс публикует докторскую диссертацию девушки в необходимом количестве экземпляров, и 15 августа 1947 года ее посмертно объявляют доктором философии. В 1952 году «Словарь современного письменного арабского языка» все-таки издается на немецком. В аннотации доктора Х. Кляйн благодарят «за помощь». Этот словарь, доступный сейчас и на английском, до сих пор является одним из наиболее употребляемых словарей арабского языка в мире.