Когти «Кондора»: США и политика репрессий в латиноамериканских странах в 1970–1980-х годах

Начиная со второй половины XIX века США добились больших успехов в политическом, экономическом и военном подчинении стран Карибского бассейна, а также успешно продвигали свои интересы на Южноамериканском континенте. После 1945 года США озаботились поддержкой антикоммунистических режимов. В большинстве своём это были военные диктатуры, активно подавлявшие любое сопротивление внутри своих стран. Среди совместных операций спецслужб США и латиноамериканских государств наиболее известна, пожалуй, масштабная операция «Кондор». Попробуем разобраться, что же это была за птица и кто попадал в её когти.

Идеологические и политические предпосылки «Кондора»

Латиноамериканские страны с самого момента получения независимости были склонны к авторитаризму. Военные и гражданские деятели, оказывавшиеся во главе больших и малых стран, бывших колоний Испании и Португалии, превращали демократические институты в ширму для своего долгого и, как правило, жестокого правления. Диктаторы прикрывались популистскими лозунгами, опирались на армию и полицию, а также не брезговали иностранной поддержкой, которую охотно оказывали США.

Северный сосед вполне справедливо видел в этом выгоду, поскольку торговые компании из США задёшево покупали минеральное сырьё или сельскохозяйственную продукцию, буквально превращая некоторые страны в «банановые республики». Лояльность же диктаторских режимов Вашингтону обеспечивало выполнение давней доктрины Монро. Этот президент США ещё 1823 году, опасаясь реакции Священного союза европейских держав на освобождение колоний Испании, заявил, что США не могут

«рассматривать любое вмешательство европейской державы с целью угнетения этих (то есть латиноамериканских — прим. авт.) стран или установления какого-либо контроля над ними иначе, как недружественное проявление по отношению к Соединённым Штатам».

Эти взгляды способствовали формированию в конце XIX — первой половине ХХ века печально известной политики поддержки «наших сукиных сынов» — такими словами госсекретарь Корден Халл аттестовал, по разным версиям, то ли доминиканца Рафаэля Трухильо, то ли никарагуанца Анастасио Гарсиа Сомосу. США, с одной стороны, в самых опасных ситуациях, когда существовала вероятность свержения такого «сукина сына», осуществляли военные интервенции, а с другой, обучали местных военных диктаторов подавлять оппозицию и в случае необходимости предоставляли военную и финансовую помощь.

США, в общем-то, было всё равно, кого сдерживать от проникновения в западное полушарие. В начале ХХ века это были Британия, Франция и кайзеровская Германия, в 1930–1940-х годах — нацистская Германия, после 1945 года угрозой стал уже СССР и его союзники. В годы холодной войны сформировалась идея, что противостоять нужно не только вооружённому, но и вообще любому сопротивлению, прежде всего идеологическому. Аргентинский генерал Хорхе Рафаэль Видела в 1976 году заметил, что

«террорист не только тот, у кого есть автомат или бомба, но также тот, кто распространяет идеи, противоречащие [идеям] западной и христианской цивилизации».

В странах Латинской Америки в десятилетия между окончанием Второй мировой и завершением холодной войны оживились либеральные и левые силы, противостоявшие авторитарным режимам. Для борьбы с этими силами спецслужбы латиноамериканских государств с 1973 года установили тесные контакты друг с другом для выслеживания, поимки и устранения людей, которые признавались опасными в той или иной стране. США благожелательно отнеслись к подобной практике, поскольку она позволяла бороться с влиянием СССР руками других стран, не подставляя себя. ЦРУ охотно делилось информацией и, в свою очередь, получало из Латинской Америки сведения, касавшиеся политиков всех мастей, чья деятельность могла угрожать интересам США в регионе. В ноябре 1975 года на встрече в чилийском Сантьяго были окончательно обговорены детали взаимодействия спецслужб, а также прозвучали слова «операция «Кондор».

Историк Джоан Патрис Макшерри указывает, что в операции «Кондор» можно выделить три фазы. Во время первой и второй главы нескольких латиноамериканских стран, заключив секретное соглашение, начали активную работу по отслеживанию беглецов — политических эмигрантов — на своей территории. Они также предоставляли базы для специально обученных агентов, устранявших неугодных режимам людей. Так, уругвайское спецподразделение осуществило множество операций на территории Аргентины, используя в качестве штаб-квартиры неработающий автомагазин «Орлетти моторс» в Буэнос-Айресе, что было санкционировано аргентинским армейским командованием и тайной полицией. В рамках третьей фазы начались массовые кампании по чистке политически неблагонадежных как на своей, так и на чужой территории. Их целью было устранение бывших и действующих партийных лидеров, общественных и профсоюзных активистов, студентов и преподавателей вузов, священнослужителей. И это не считая беспощадной борьбы с любыми формами вооружённого сопротивления.

Политические эмигранты часто становились первыми жертвами военных переворотов. К примеру, в 1973 году в Чили после убийства президента Альенде и военного переворота были арестованы тысячи людей, многие из них были убиты. Одним из первых был схвачен и убит — его тело со следами побоев позже всё-таки нашли — бежавший за два года до того из Боливии левый активист Хорхе Риос Даленс. Он сумел спастись от генерала Уго Бансера, но не думал, что до него доберётся Пиночет. В это же время был похищен бывший боливийский министр внутренних дел Хорхе Галлардо Лосада, в 1970–1971 годах входивший в правительство президента Хуана Хосе Торреса. Лосаду переправили на самолёте сначала в Боливию, а затем в Аргентину. Торрес же стал жертвой «Кондора» в 1976 году. В том же 1973 году бразильская полиция похитила в Буэнос-Айресе двух эмигрантов: активиста леворадикальной повстанческой организации M3G (Marx, Mao, Marighella e Guevara) Жуана Батисту Риту и бывшего майора бразильской армии, члена Фронта национального освобождения Жоакима Пиреса Сервейру, о которых с этого момента не было никаких известий. По-видимому, их, как и многих других эмигрантов, вывезли на родину, и там они погибли в тюрьмах или под пытками.

Сумевшие вырваться после похищения в 1974 году уругвайцы свидетельствовали, что в операциях в Буэнос-Айресе участвовал некий Уго Кампос Хермида, имя которого впоследствии неоднократно упоминалось в связи с пытками в здании «Орлетти Моторс». Макшерри указывает, что Хермида прошёл курс тренировок ЦРУ в США и там же обучался в Международной полицейской академии. Хермида — один из ярких примеров связи между разведками, полицией и вовлечёнными в операцию «Кондор» спецгруппами.

Вторая волна

Прокатившаяся по Латинской Америке в 1972–1973 годах волна убийств вновь поднялась в 1974 году. Рассекреченные документы ЦРУ свидетельствуют, например, что США уже в марте 1974 года знали, что президент Аргентины Хуан Перон

«уполномочил аргентинскую федеральную полицию и аргентинскую разведку сотрудничать с чилийской разведкой при задержании чилийских экстремистов, скрывшихся в Аргентине. Аналогичные договорённости были также достигнуты со службами безопасности Боливии, Уругвая и Бразилии. Это сотрудничество между силами безопасности, по-видимому, включает в себя разрешение иностранным должностным лицам действовать в Аргентине против их изгнанных граждан. (…) Предполагается, что в эти полномочия войдут арест таких изгнанников и экстрадиция в родную страну без обращения в суд».

Особенного размаха «Кондор» достиг уже после своего формального старта, хотя и до 1975 года скоординированные действия нескольких латиноамериканских спецслужб приобрели грандиозный масштаб — вплоть до Европы. Например, в Риме было совершено покушение на лидера чилийских христианских демократов Бернардо Лейтона и его супругу Ану Фресно. С 1975 по 1978 год интенсивность операций увеличилась. Беглецы из Аргентины, Чили, Боливии, Парагвая, Бразилии, стремившиеся укрыться в соседних странах от преследования тайной полиции, теперь нигде не могли найти убежища. Авиарейсы в другие страны жёстко контролировались, а пересечение сухопутных границ хотя и проходило много легче, но не приносило желанного освобождения.

К примеру, в 1977 году в Парагвае — в это время главой государства там был Альфредо Стресснер, захвативший власть в 1954 году и успешно удерживавший её до 1989 года — в результате операции спецслужб этой страны, а также Аргентины и Уругвая удалось захватить нескольких видных профсоюзных активистов, которые через Парагвай пытались добраться до Европы. После их исчезновения родственники — в частности, супруга уругвайца Густаво Инсаурралде — не смогли добиться ничего. По неофициальным каналам до них дошла информация, что похищенные были вывезены в Аргентину, где и сгинули в какой-то из тайных тюрем. Всплывшие уже в 1990-х годах документы из Асунсьона, Монтевидео и Буэнос-Айреса показали, что три государства регулярно в тайне обменивались арестованными, а офицеры разведки и полиции работали на территории других государств, похищая и пытая людей. В уругвайском суде в 2007 году рассматривалось дело об исчезновении Леона Дуарте. В ходе разбирательства сторона истца потребовала вызвать в качестве свидетеля бывшего госсекретаря США Генри Киссинджера (он занимал эту должность при президентах Никсоне и Форде), поскольку обнародованные документы свидетельствовали о вовлечении США в это преступление. Киссинджер на суд не явился.

Без сомнения, США были прекрасно осведомлены — по крайней мере, главы и работники госдепартамента и ЦРУ, и, разумеется, президент — об операции «Кондор». Рассекреченные материалы ЦРУ и дипломатического ведомства в достаточной степени доказывают, что, например, послы и консулы США были в курсе дел. Между посольствами и спецслужбами шёл обмен информацией. Когда парагвайская полиция арестовала чилийца Хорхе Фуентеса Аларсона при попытке пересечь границу между Аргентиной и Парагваем, из посольства США в Буэнос-Айресе в адрес чилийской тайной полиции ушло письмо с перечнем нескольких чилийцев, которые контактировали с Аларсоном, но находились в США и были под наблюдением ФБР. В ныне доступных документах показаны и другие стороны подобного сотрудничества. Так, спецслужбы, осуществлявшие акции в рамках «Кондора», координировали свою деятельность посредством центра связи в американской зоне Панамского канала.

Операция «Кондор» в 1980-х годах распространилась также и на страны Центральной Америки и продолжалась — быть может, в чуть меньших масштабах — вплоть до начала 1990-х годов.

Точных данных о количестве пропавших и убитых в ходе операции нет до сих пор. Джоан Макшерри называет 402 человека, имена которых отражены в архивах. Из них только через «Орлетти Моторс» прошли 200 человек, а подобных центров было много. Исследователь подчёркивает, что это минимально возможное число. По-видимому, счёт устранённых только в рамках межгосударственных спецопераций идёт на тысячи, тогда как в ходе репрессий внутри Чили, Аргентины, Бразилии, Боливии, о которых остались свидетельства современников (журналистов, политиков, простых граждан), от рук полиции и военных пострадали и погибли десятки тысяч человек, а сотни тысяч получили различные тюремные сроки.