Конкистадоры и их помощники: кто есть кто в завоевании Испанией земель Нового Света

В конце XV – начале XVI века мир европейского средневековья вдруг увеличился в несколько раз. За океаном испанские каравеллы нашли новые континенты, которые позже назовут Америкой. В этом новом мире имелось место для каждого, каким бы незнатным или бедным он ни был.

После победы над маврами Пиренейский полуостров стал принадлежать только христианам, но выкованный в сражениях меч Испанского королевства было рано убирать в ножны. Идальго, солдат, священников и просто авантюристов манили сказочно богатые земли Нового Света. Нужно было шагнуть в неизвестность, самому раздвинуть границы старого мира, изменить свою судьбу и получить всё… или сгинуть в кошмарных джунглях, погибнуть в схватке с туземцами, либо быть убитым при дележе добычи.

В поисках мифической «золотой страны» Эльдорадо испанские завоеватели, известные всему миру как конкистадоры, проникли в самые отдалённые уголки Северной и Южной Америки. Они быстро подчинили себе огромные империи ацтеков, майя и инков, уничтожили старые и заложили основу новых культур, народов и государств. Кем были эти люди, Вы узнаете из нашей статьи.

Союзные индейцы

Походы испанских завоевателей нередко описываются как противостояние горстки отчаянных европейских храбрецов несметным полчищам индейских воинов. Не умаляя заслуг испанцев, нельзя забывать, что верными помощниками завоевателей были союзные или дружественные индейцы (по-испански — Indios Auxiliares или Indios Amigos).

Испанцы всегда старались уловить и использовать в своих целях противоречия, раздиравшие индейские царства. Так, при завоевании Мексики на стороне захватчиков выступил местный город-государство Тлашкала. Тлашкальтеки были непримиримыми врагами ацтеков. К моменту прихода испанцев Тлашкала была со всех сторон окружена землями, подвластными имперскому Тройственному союзу (Теночтитлан, Тескоко и Тлакопан). Предводитель испанцев Эрнан Кортес смог убедить тлашкальтеков присоединиться к его отряду — так силы завоевателей (примерно 1000 человек) пополнились стотысячным индейским воинством.

После падения Теночтитлана тлашкальтеки заняли привилегированное положение в испанской колонии. Двадцать их вождей получили дворянские титулы, а сам город-государство — полную автономию и право не платить налоги. Эти привилегии сохранялись до завоевания Мексикой независимости, правда, к этому моменту население некогда огромного и процветающего сообщества уменьшилась до 700 человек.

Как ни странно, следующими новую элиту пополнили остатки разгромленных ацтеков. Без поддержки испанцев они были бы полностью истреблены враждебными им бывшими индейскими подданными. Союз с испанцами позволил им выжить и отчасти сохранить свои земли. Например, ацтекские воины участвовали в походах испанцев по захвату государства тарасков. А вот тотонакам из города Семпоала не повезло — они поддержали Кортеса, но после его победы не получили никаких преимуществ.

Аналогично действовали конкистадоры при завоевании империи инков и государств майя. Прочное завоевание империи инков было бы невозможным без помощи младшего брата инкского императора, а попытки подчинить Юкатан проваливались, пока на сторону захватчиков не встали правители майянского государства Мани.

Чтобы роль индейцев в строительстве испанской колониальной империи в Америке была нагляднее, приведём несколько цифр. В разное время в походы под предводительством Педро де Альвадора в Гватемалу и на Юкатан выступало: 480 испанцев и 1000 дружественных мексиканских индейцев, 250 испанцев и 6000 союзников-майя. При осаде столицы инков Куско у Франциско Писарро было 200 испанцев и 30 000 индейцев, а в один из походов в Чили выступил отряд из 11 европейцев и 1000 аборигенов.

Аделантадо и капитаны

Специфика многовековой войны христианских королевств по отвоеванию у мусульман Пиренейского полуострова породила многочисленное сословие лично свободных воинов — идальго и кабальеро. В отличие от крупных феодалов-грандов, эти люди формально считались дворянами, но фактически были бедны и жили за счёт своего труда и военной добычи. Кабальеро должны были служить всадниками, а идальго обычно становились младшими командирами. Войны христиан и мусульман изобиловали небольшими стычками и набегами, а в пограничных районах всегда было опасно. Это воспитывало у идальго инициативность, уверенность в себе и умение выполнять задачи небольшими силами.

Когда в 1492 году войска Арагона и Кастилии взяли Гранаду (последний мусульманский оплот в Испании), многие идальго оказались не у дел. Открытие Колумбом земель Нового Света открывало перед ними большие перспективы. Чтобы отправиться к берегам Америки, нужно было найти деньги на организацию или участие в экспедиции. Когда средства были найдены, оставалось заключить с королём договор о распределении добычи и захваченных земель. Правительство очень редко участвовало в расходах на подготовку экспедиций, но всегда забирало свою 1/5 часть от индейских сокровищ.

Главной движущей силой Конкисты было желание быстро разбогатеть, изменить свою судьбу к лучшему, стать новым человеком на новом месте. Кому-то это удавалось, другие же погибали в шаге от исполнения своей мечты.

Предводители конкистадоров именовались аделантáдо (исп. Adelantado — первопроходец). Это могли быть закалённые солдаты, имевшие опыт Итальянских войн, или зелёные новички. В любом случае эти люди с детства тренировались в верховой езде и фехтовании. Помогали аделантадо капитаны — их боевые товарищи, родственники или просто нанятые опытные воины. Аделантадо и капитаны были «мозгом» всего предприятия: от их навыков управления людьми, упорства и везения зависел исход похода. Если завоевание новой территории было семейным предприятием, то чаще всего удавалось обойтись без заговоров лейтенантов против капитанов, а капитанов против аделантадо. В противном случае предводителям приходилась раскрывать заговоры или даже сражаться друг с другом за власть и добычу.

Идальго являлись главной ударной силой конкистадоров. Защищённые стальными доспехами и верхом на боевых конях, они были авангардом отряда и нередко решали судьбу сражений, несмотря на свою малочисленность. Так, у завоевателя Мексики Эрнана Кортеса в начале похода было около 100 всадников и 1000 пехотинцев, а в критический момент в битве при Отумбо — лишь 26 всадников на израненных лошадях.

Среди лидеров конкистадоров были очень разные люди. Эрнан Кортес происходил из знатной семьи, был блестяще образован и отлично ладил с женщинами. Франсиско Писарро был свинопасом, наёмным солдатом и смог реализовать свои таланты, лишь перебравшись в Америку. Чтобы понимать, какими методами испанские аделантадо приводили завоёванные земли к покорности, стоит привести несколько фрагментов из работ современников и участников событий. Фанатичный инквизитор Диего де Ланда пишет:

«Там [на Юкатане] совершали неслыханные жестокости, отрубая носы, кисти, руки и ноги, груди у женщин, бросая их в глубокие лагуны с тыквами, привязанными к ногам, нанося удары шпагой детям, которые не шли так же [быстро], как их матери. Если те, которых вели на шейной цепи, ослабевали и не шли, как другие, им отрубали голову посреди других, чтобы не задерживаться, развязывая их».

Другой церковный автор, Лоренсо де Бьенвенида, говорит о Мельчоре (Мансо) Пачеко:

«Он прошёл вперёд и пришёл в область, которую называют Чатемаль, и, хотя она была мирной, и туземцы [майя] не воевали с ним, он её ограбил и уничтожил пропитание туземцев, и они разбежались по лесам из страха испанцев, потому что, схватив кого-нибудь, тут же бросал его псам, и от этого разбежались индейцы, и все умерли от голода, я говорю «все», потому что были селения по пятьсот домов и по тысяче, а сегодня то, которое имеет сто — большое… Этот капитан собственными руками творил насилия и многих задушил гарротой, приговаривая: «Это хорошая розга, чтобы наказывать их» — а когда тот умирал: «О, как здорово я сделал».

Нельзя сказать, что все предводители конкистадоров истязали и истребляли индейцев для своего удовольствия. Обычно они ссылались на незначительность собственных сил по сравнению с индейцами или то, что даже крещёные индейцы не имеют души, а значит, не являются людьми.

Справедливости ради стоит отметить, что жестокость завоевателей не была чем-то новым или необычным для индейцев. Империи ацтеков и инков также были построены на крови и насилии, в ходе многочисленных междоусобных войн индейские воины вырезали мирное население и захватывали рабов.

Католические священники

Войны между европейскими жителями Пиренейского полуострова и арабскими пришельцами были обычным конфликтом за обладание землями, а постоянный рост населения у обеих сторон делал мирное решение невозможным. Та же высокая рождаемость делала войны ожесточёнными и затяжными: проигравшая сторона быстро восполняла потери, и всё начиналось заново. Решающим фактором в такой ситуации стала религия. Католическая церковь поддерживала авторитет христианских владык Леона, Арагона и Кастилии, укрощала строптивых феодалов и вдохновляла простых воинов на священную войну с сарацинами. В свою очередь, мусульманское население призывало на помощь военно-религиозные исламские ордена из Магриба.

Испанские священники были идеологическими солдатами той войны и больше полагались на насилие, чем на убеждение. Стоит добавить, что большинство простых священников были искренне верующими людьми.

Когда войны с сарацинами закончились победой христианских королевств, могло показаться, что нужды в воинствующем католицизме больше нет, однако это было не так: открытие Америки вновь объединило чаяния пастырей и паствы. Оставшиеся не у дел воины мечтали о сражениях и богатстве, а священнослужители — о продолжении своей миссии. На новых землях не должно было остаться ни одного язычника. Когда в Европу пришли сведения о человеческих жертвоприношениях, которые индейцы приносили своим богам, у христиан не осталось сомнений в том, что они имеют дело со слугами нечистого. Идеология, выкованная веками войн и оправдывающая захват земель и нетерпимость к их жителям, вновь пришлась ко двору.

При наборе людей для очередной экспедиции аделантадо всегда находили желающего рискнуть священника. В подобные предприятия отправлялись люди, у которых не было богатых приходов, влиятельных родственников или выгодных должностей. Это были смелые, отчаянные авантюристы: иногда фанатики-бессребреники, иногда — весьма предприимчивые стяжатели.

Священники всегда были самой малочисленной, но при этом весьма значимой частью испанских отрядов. Участник экспедиции по захвату Чили под руководством Педро де Вальдивии по имени Херонимо де Вивара писал, что перед вступлением в пустыню Атакама их отряд состоял из 105 всадников, 48 пехотинцев, 2000 союзных индейцев-янакона и двух пасторов.

В кровавом противостоянии двух миров и католические священники, и языческие жрецы истязали и убивали людей во славу своих богов. Одни пытали и сжигали заживо индейцев, пытавшихся спасти своё культурное наследие, другие вырывали сердца схваченным испанцам. По иронии судьбы именно те служители церкви, которые особенно усердствовали в искоренении язычества, оставили после себя самые важные и точные описания уничтоженных ими культур. Так, францисканский монах Диего де Ланда написал книгу, без которой не обходится ни одно исследование цивилизации майя — «Сообщение о делах в Юкатане».

Профессиональные солдаты

В условиях постоянной войны с мусульманами христианские феодалы Испании не могли «выжимать все соки» из крестьян, проживавших на их землях. Недовольные крестьяне могли не поддержать своего сеньора в ходе очередного вооружённого столкновения, а могли и отстоять свои права с оружием в руках. В условиях, когда враг мог совершить набег в любой момент, землепашцы и пастухи должны были быть всегда наготове и при оружии. Во время войн сельские общины выставляли собственные вооружённые отряды, и их роль была достаточно велика, чтобы идальго и гранды относились к собственным крестьянам с должным уважением.

По мере того, как усиливалась королевская власть, требовалось всё больше наёмных солдат. Одновременно христиане отвоёвывали новые земли, но не всегда могли переселить туда избыток собственного населения. Мусульманские крестьяне крестились и оставались на своих местах, вчерашних врагов облагали налогами, но опасались принимать на военную службу. В то же время, в исконных землях Кастилии было множество молодых крестьян без земли, именно они нанимались на королевскую службу. Со временем появились целые династии профессиональных солдат, но ряды христианского воинства пополняли и обычные крестьяне. Развитие ручного огнестрельного оружия обусловило специализацию части солдат как стрелков из мушкетов и аркебуз. При этом многие из них неплохо фехтовали и при надобности могли использоваться при штурме укреплений или в морских сражениях.

Крестьянская выносливость и смекалка, гордость свободного человека, уверенность в себе и религиозное рвение, дисциплина и выучка были теми качествами, которые на целое столетие сделают испанскую пехоту лучшей в Старом и Новом Свете.

Современные историки подсчитали, что в самых важных экспедициях испанских конкистадоров число профессиональных пеших солдат составляло лишь около 10% от общего числа участников. Именно такие количества нагрудных кирас, аркебуз, мушкетов и арбалетов фигурируют в документах по закупкам, проведённым при снаряжении экспедиций. Согласно сохранившимся письменным контрактам между аделантадо и наёмными солдатами, примерно такой же процент воинов получал бо́льшую долю добычи. Они же несли и наибольшие потери: так, при покорении империи ацтеков погибло около 90% профессиональных солдат Кортеса.

Закалённые испанские ветераны становились ядром пешего войска конкистадоров. Они помогали капитанам обучать завербовавшихся в поход авантюристов, становились младшими офицерами, а в случае успешного исхода предприятия могли стать помещиками или мелкими колониальными чиновниками. Порядок и боевая дисциплина, которыми испанцы выгодно отличались от индейцев, исходили не только от офицеров, но и от профессиональных солдат. Спутник Эрнана Кортеса по имени Берналь Диас писал в своей «Правдивой истории завоевания Новой Испании» о сражении с ацтеками:

«…Мы не решались нарушить наш строй, ибо любой солдат, который выходил из него в погоне за индейскими капитанами и воинами, немедленно получал рану и оказывался в смертельной опасности… Мы не решались атаковать их, …чтобы они не сломали наш боевой порядок. …Они обрушились на нас так бесстрашно, что окружили с двух сторон, и наполовину победили нас и перерезали, когда Господу нашему Иисусу Христу стало угодно дать нам силы повернуться и сомкнуть ряды …и, наступая плечом к плечу, мы отогнали их».

Именно воспоминания простых солдат, не блещущие художественными изысками, рисуют относительно честную картину истории завоевания Нового Света, где кабальеро и идальго — важные, но не единственные фигуры, а индейцы являются достойным противником.

Индейские женщины

В списках участников испанских завоевательных походов в Америке значатся только мужчины. Единственным исключением является любовница неудачливого завоевателя Чили Педро де Вальдивии по имени Инес де Суарес, жизнь которой достойна отдельного рассказа. Однако европейским мужчинам была нужна женская компания. Известно, что уже участники первой экспедиции Колумба вполне открыто вступали в интимные отношения с индианками островов Карибского моря. Когда завоеватели обосновались на Гаити, то разделили земли и индейцев, обязанных обрабатывать эти земли. Обычной стала практика, когда кто-либо из новых хозяев острова отбирал себе нескольких индианок и сожительствовал с ними. Этих женщин крестили и давали им новые имена.

В начале похода в Мексику испанцы победили воинов племени майя из города Потончан. Признав над собой власть заморского короля, индейцы среди прочих даров передали завоевателям двадцать молодых женщин. Среди них была та, которую впоследствии испанцы будут уважительно называть доньей Мариной, а индейцы — Малинцин (Малинче). Индейский историк из союзного Кортесу города Тлашкала считал, что без Малинцин победа европейцев была бы невозможна. Донья Марина стала переводчицей и наложницей Кортеса, а затем вышла замуж за другого испанского конкистадора. От обоих мужчин у неё были дети. В современной Мексике к этой женщине весьма сложное отношение, но она считается символической фигурой «матери мексиканской нации».

После завершения военных действий лидеры испанцев и местная индейская знать торопились застолбить место в новой элите. Конкистадоры включили индейских правителей в феодальную систему устройства общества, и породниться с семьёй поверженного императора ацтеков или царя союзного города-государства стало выгодно и почётно.

Ацтекская принцесса Текуичпоч (она же Изабель де Монтесума) была старшей дочерью последнего императора ацтеков Монтесумы II. В биографии этой девушки отразилась судьба элиты её народа. Она крестилась, недолго была женой испанского дворянина, затем пленницей и наложницей Кортеса, после чего стала основательницей ныне существующего рода герцогов Монтесума де Тультенго. Франсиско Писарро имел четверых детей от двух инкских принцесс. Бывшая главная жена императора Атауальпы по имени Кусиримай Окльо после крещения получила имя Анхелина Юпанки.

Пока благородные доны решали свои личные проблемы, обычным испанским солдатам тоже нужно было налаживать жизнь. Вначале капитаны и лейтенанты обзавелись индейскими «девушками для помола муки», а когда отгремели сражения, то и прочим выжившим конкистадорам, а также прибывающим колонистам захотелось женского внимания. Примерно 80% переселенцев, прибывавших в Новый Свет, составляли мужчины. К 1605 году в Мексику переехало около 100 000 человек, к этому времени из первоначального индейского населения страны, по разным оценкам составлявшего от 4,5 до 25 млн человек, осталось около миллиона. Неудивительно, что именно индейские женщины физически объединили две культуры и заложили основу современных народов Латинской Америки.

Искатели приключений

Идальго и наёмные солдаты отправлялись в Новый Свет осознанно, намереваясь завоевать богатство и славу, но были и те, кто уезжал из Испании не по своей воле. Прежде всего, это были преступники, бежавшие от правосудия. В Америке, за пределами досягаемости властей, они могли начать новую жизнь или направить свою агрессию на индейцев. Что бы конкистадоры ни творили на завоёванных землях, совесть всегда можно было успокоить свежей порцией индульгенций.

Покинуть Испанию спешили не только преступники. Во времена Реконкисты испанским городам не было нужды воевать со своими сеньорами за права и привилегии – и горожане, и феодалы были равно заинтересованы в победе над мусульманами. После победы над маврами начались притеснения городских общин, доходы ремесленников снизились, а стать полноценным членом цеха становилось всё труднее. Это не слишком радовало молодых и предприимчивых подмастерьев: зачем жить в нищете, надеясь когда-нибудь стать мастером, если можно быстро разбогатеть в Новом Свете?

В опасном мире нескончаемых сражений между христианами и мусульманами каждый испанец получал базовые навыки владения оружием. Вчерашние преступники или ремесленники были не так хорошо обучены воинскому делу, как дворяне или наёмники, но именно они составляли значительную часть пехоты конкистадоров.

Во время войны сражения занимают не очень много времени, чаще всего солдат куда-то идёт или что-то строит. В Америке испанцам приходилось строить мосты, сооружать временные и постоянные укрепления — в решении таких задач вчерашние ремесленники были просто незаменимы. После завоевания новых земель ремесленные навыки становились ещё более востребованными: захватчики открывали шахты, строили дома и дороги. Теперь пот на стройках проливали порабощённые индейцы, а бывшие подмастерья из Испании руководили работами. Впрочем, добиться такого успеха посчастливилось далеко не всем, например, из 500 пехотинцев Кортеса до мирного времени дожили лишь 5 человек.