Контрнаступление частей Воронежского фронта на окраине Воронежа

«Пехота не шла за танками, а залегла у своего переднего края, танкам приходилось по 3–4 раза возвращаться к исходным позициям, чтобы, двигаясь на первой передаче, заставить пехоту подняться и двигаться за танками. В дальнейшем до самого конца боя пехота двигалась за танками нехотя, очень небольшими группами, медленно и во весь рост». Так командир 476-го отдельного танкового батальона майор Д.А. Зуев описывал бой 12 июля 1942 года, когда советские войска предприняли очередное контрнаступление на окраине Воронежа. Как развивались события?

После первой неудачной попытки освободить находившееся на окраине Воронежа село Подгорное, предпринятой вечером 7 июля 1942 года, советское командование через три дня предприняло ещё одно наступление на этот населённый пункт. В нём снова приняла участие 18-я мотострелковая бригада (мсбр) полковника В.К. Максимова, а также только что переброшенный в район Воронежа по железной дороге 476-й отдельный танковый батальон (отб) под командованием майора Зуева. Всего в штате батальона было 15 танков, но один из них отстал по дороге. Части противника, оборонявшие Подгорное, были всё те же: II батальон майора Гюнтера Молленхауэра (Günther Mollenhauer) из состава 29-го моторизованного полка (мп) 3-й моторизованной дивизии (мд), который должны были поддерживать танки 1-й роты 103-го танкового батальона (тб).

Советская атака началась утром 10 июля после интенсивной артиллерийской подготовки. Вначале ей сопутствовал успех: несколько КВ ворвались на северную окраину села. Однако стрелки 18-й мсбр продвинуться за ними не смогли: они залегли, отсечённые от танков огнём немецкой артиллерии, миномётов и пулемётов. Танкисты остались без прикрытия пехоты, и вскоре несколько КВ получили повреждения. После череды безуспешных попыток подняться в атаку бойцы 18-й мсбр были вынуждены отступить. В документах 18-го танкового корпуса (тк) этот бой описан так:

«Достигнув рубежа в 100–150 метрах севернее окраины Подгорного, пехота залегла под сильным артиллерийско-миномётным и ружейно-пулемётным огнём противника, не подавленного нашей артиллерией и танками, а затем, понеся большие потери, была вынуждена отойти на ранее занимаемые позиции».

Тем временем к месту событий подтянулось около 10 танков Pz.Kpfw.III 1-й роты 103-го тб, которой командовал гауптман Рудольф Хен (Rudolf Haen). Маскируясь за домами, они вступили в бой с советскими КВ. Однако картина трёхдневной давности, когда немецкие танкисты практически безнаказанно расстреливали атаковавшие Подгорное советские БТ-7 и «Валентайны» из 14-й танковой бригады (тбр) подполковника С.Т. Стызика, в этот раз не повторилась. Практически сразу был подожжён один Pz.Kpfw.III, вместе с которым сгорели два члена экипажа, а командир танка фельдфебель Август Арец (August Aretz) на следующий день умер в госпитале от ожогов. Вскоре ещё один Pz.Kpfw.III получил в борт 76-миллиметровый снаряд, разорвавшийся внутри машины, при этом погибло три члена из его экипажа. Командиру третьего Pz.Kpfw.III обер-фельдфебелю Вилли Тиману (Willi Tiemann), наблюдавшему за ходом боя из открытого люка башни, бронебойным снарядом снесло голову. Ещё несколько Pz.Kpfw.III получили различные повреждения.

И всё же поле боя осталось за немцами. Видя, что ворвавшиеся в Подгорное советские танки остались без поддержки пехоты, пехотинцы майора Молленхауэра стали сближаться с КВ и забрасывать гранатами. Подкалиберные снаряды длинноствольных 50-мм пушек Pz.Kpfw.III в ближнем бою также оказались эффективны против брони КВ. В итоге оставшиеся на ходу танки 476-го отб были вынуждены отступить. По результатам дня немцы записали на свой счёт семь подбитых КВ, однако согласно официальным документам 476-го отб 10 июля на поле боя осталось четыре танка. Расхождения можно объяснить тем, что несколько подбитых машин были впоследствии эвакуированы с места событий. Данные о потерях личного состава в документах 476-го отб отсутствуют, однако достоверно известно, что несколько членов экипажей попали в плен. В архиве 3-й мд сохранилось донесение разведотдела дивизии, гласящее:

«10 июля. Взято в плен два офицера из 476-го отдельного танкового батальона. Дислоцировался в Москве: 6 июля был погружен, 10 июля утром выгружен в Усмани, в 50 км к северо-востоку от Воронежа. Батальон вооружён 15 КВ, был задействован у Подгорного. Командир майор Зуев».

На следующий день немецкое командование планировало начать наступление с целью захвата единственного уцелевшего в черте города Отроженского моста — он активно использовался командованием советской 60-й армии для переброски подкреплений в правобережную часть Воронежа. Однако разведданные о готовящемся советском контрнаступлении поставили крест на этих планах. В ожидании прибытия в город подразделений 168-й пехотной дивизии (пд), которая должна была сменить части 3-й мд, немецкие танкисты и пехотинцы усиленно готовились к отражению советских атак. 11 июля ефрейтор Хубер, служивший в 3-й мд водителем санитарной машины, отправил домой очередное письмо:

«У меня было много возможностей увидеть нашего генерала, потому что я всегда езжу за нашим командиром батальона или отдыхаю рядом с его машиной. Я даже сделал несколько хороших фотографий… У нас достаточно пищи, так как запасы еды ещё есть, но в жару я не могу есть очень много, главное — что-нибудь выпить и, если возможно, немного сладкого. Мой подсластитель, который я использовал экономно, тем не менее, подошёл к концу. Я всегда в поисках сахара, но пока ещё не нашёл его. Русские, кажется, не пьют сладкого кофе. Что ж, я посмотрю, где мне можно его раздобыть. Вчера я вместе с доктором был в Воронеже, но поскольку в городе всё ещё остались очаги сопротивления, мы ограничились тем, что смогли найти по пути. Для нас было бы слишком опасным обыскивать большие здания, так как там до сих пор прячутся готовые на всё большевики, потому что они думают, что мы не берём пленных, а это не так».

Наступление 12 июля

Следующая атака на Подгорное была предпринята советским командованием 12 июля. Она была частью общего советского наступления 60-й армии, войска которой должны были нанести удар на Подгорное и Малышево, а затем во взаимодействии с 40-й армией уничтожить воронежскую группировку немцев и очистить от неё восточный берег Дона. В рамках этого замысла задача освободить Подгорное была поставлена перед переброшенной накануне под Воронеж 161-й стрелковой дивизией (сд) полковника П.И. Кочеткова. 18-я мсбр, которая во время боя 10 июля понесла значительные потери, в этом наступлении не участвовала — впрочем, соотношение сил и без неё позволяло рассчитывать на успех.

Количество танковых частей, которым 12 июля предстояло атаковать Подгорное, также было увеличено. Помимо 476-го отб, в бою приняли участие 13-я, 14-я, 18-я и 22-я отдельные танковые роты (отр) на КВ-1. Но и это было ещё не всё: наступление 161-й сд должна была поддерживать 111-я тбр из состава свежесформированного 25-го тк, накануне спешно переброшенного под Воронеж из Липецка. В штате этой бригады было 32 Т-34 и 21 Т-60, большинству экипажей которых предстоял первый бой.

161-я сд 2-го формирования также была новым соединением, сформированным в апреле 1942 года на базе 13-й отдельной стрелковой бригады. Укомплектование дивизии проходило в Мичуринске Тамбовской области с 16 апреля по 2 июля 1942 года — в её состав вошли 565-й, 569-й, 575-й стрелковые полки (сп) и 1036-й артиллерийский полк (ап). 2 июля 1942 года 161-ю сд подняли по тревоге, и в течение нескольких дней она совершила 200-километровый переход в район Воронежа.

После череды маршей, в ходе которых дивизии несколько раз меняли конечную точку маршрута, 10 июля комдиву полковнику Кочеткову был вручён боевой приказ, согласно которому 161-я сд должна была «к 09:30 11 июля сосредоточиться в районе Учхоз 3 км севернее Воронежа, Подгорное, артезианский колодец». Очередной приказ гласил, что «161-я сд с приданными ей 111-й тбр, четырьмя отдельными ротами КВ и 476-м отб 12.07.1942 наступает в направлении Подгорное, Рабочий Посёлок». Совместно со 161-й сд на северо-западную окраину Воронежа должны были наступать 195-я и 121-я сд при поддержке 162-й и 175-й тбр из состава 25-го тк.

11 июля на командный пункт 161-й сд прибыли командующий 60-й армией генерал-майор И.Д. Черняховский и член Военного совета армейский комиссар 2-го ранга Ф.Ф. Кузнецов. Они ознакомились с ходом подготовки к наступлению, уточнили порядок взаимодействия пехоты и танков. На подготовку к атаке отводились всего лишь сутки, а по факту времени для этого было ещё меньше. Многие вопросы, связанные с постановкой задач и организацией взаимодействия, решались просто по карте. К вечеру 11 июля подразделения 161-й сд, сменив обескровленные предшествующими боями части 605-го сп 232-й сд, заняли исходное положение.

В первом эшелоне в двухкилометровой полосе развернулись 569-й и 575-й сп, во втором эшелоне шёл 565-й сп. Наступление первого эшелона должны был поддерживать 1036-й ап, 210-й легкоартиллерийский полк (лап), а также 36-й гвардейский миномётный полк (гмп), который и нанёс первый удар по немецкой обороне. В 04:30 снаряды реактивных миномётов, оставляя за собой огненные хвосты, устремились к вражеским позициям. В 09:00 36-й гмп повторил огневой налёт, к нему присоединила свой голос артиллерия 1036-го ап и 210-го лап. После этой интенсивной артподготовки бойцы 161-й сд пошли в свой первый бой. Исследователь М.К. Смольный в книге «7000 километров в боях и походах. Боевой путь 161-й стрелковой Станиславской Краснознамённой, ордена Богдана Хмельницкого дивизии, 1941-1945 гг.» писал:

«Утром 12 июля в полосе наступления армии заговорили наши орудия и миномёты. Артиллерийскую подготовку на участке дивизии завершил 36-й гвардейский миномётный полк. «Катюши» произвели два залпа. В глубине обороны немцев взметнулись столбы огня и дыма. В этот момент раздалось громкое «ура», и наши части перешли в атаку. До Подгорного, казалось, рукой подать. Но внезапно перед атакующими встал заградительный огонь. Вспыхнуло несколько наших танков. Уклоняясь от огня вражеской артиллерии, танковые подразделения попали на минное поле, потеряли ещё несколько машин и вынуждены были отойти. В это время из-за Дона появились немецкие бомбардировщики. Началась бомбёжка. Полчаса в полосе дивизии бесновался ураганный огонь, выводя из строя людей и технику. Но как только он ослаб, наступление возобновилось. Однако оно развивалось медленно. Чтобы сломить сопротивление врага, командир дивизии ввёл в бой в направлении Подгорного свой второй эшелон — 565-й полк. Его подразделения достигли села и, отвоёвывая дом за домом, стали продвигаться к его южной окраине. Используя этот успех, возобновили наступление 569-й и 575-й полки. К 12 часам они освободили северную часть Подгорного».

Столь мощного советского удара части 3-й мд под Воронежем ещё не испытывали. В этот день Подгорное всё так же оборонял II батальон майора Молленхауэра из 29-го полка 3-й мд, который поддерживала 3-я рота 103-го тб под командованием гауптмана Эвальда фон Штюнцнера (Ewald von Stünzner), в составе которой было семь длинноствольных Pz.Kpfw.IV. Северо-западную часть Подгорного, отделённую от основной части села балкой, защищал взвод Pz.Kpfw.III из 2-й роты 103-го тб обер-лейтенанта Фрица Хеллера (Fritz Heller).

Открыв сильный ответный огонь из всех средств, немцы прижали наступавшие советские батальоны к земле. Но главный удар в этот день наносили советские танки: в 10:00 в бой двинулись КВ четырёх отдельных танковых рот. Однако выдвижение тяжёлых боевых машин в направлении Подгорного в самом начале боя было нарушено вклинившимися в их боевые порядки «тридцатьчетвёрками» 111-й тбр. Создавшаяся неразбериха не позволила танкистам быстро ворваться в село и дала немца возможность вести прицельный по пытавшимся разъехаться КВ и Т-34. Вот как этот бой описан в журнале боевых действий 60-й армии:

«18-я отр, 22-я отр, 13-я отр и 14-я отр в 10:00 во взаимодействии со 161-й сд и артиллерией вышли в атаку в направлении на Подгорное. В момент выхода танков в атаку из рощи, что северо-восточнее Подгорного, вышли танки Т-34, которые двигались по отношению к КВ под углом 90°, чем сбили КВ с боевого курса… По выходе танков на южную окраину Подгорного и занятии ими рощ, что юго-восточнее Подгорного, пехота отставала от танков. В 22:00 танки отошли из Подгорного на исходные позиции».

Общее количество пошедших в этот день в атаку на Подгорное советских танков составляло более 60 КВ, Т-34 и Т-60. Недостатка в целях для экипажей немецких танков и расчётов противотанковых орудий не было, и на советские боевые машины обрушился шквал снарядов. Уже в самом начале боя несколько танков были подбиты и загорелись. Некоторые попытались обойти село с фланга, но наткнулись на минное поле. Особенно неприятным сюрпризом стал огонь длинноствольных 75-мм пушек танков Pz.Kpfw.IV 3-й роты гауптмана фон Штюнцнера. Впрочем, новые орудия доставляли определённые неудобства и немецким экипажам: из-за интенсивного огня стреляные гильзы бронебойных снарядов застревали в казённой части орудий, вследствие чего танкисты были вынуждены покидать машины и банником выбивать гильзы из замка. Как бы то ни было, большая часть подбитых в этот день советских танков пришлась именно на долю подчинённых фон Штюнцнера.

«Медленно и во весь рост»

После того, как была отбита первая атака, советская артиллерия нанесла удар по Подгорному, а затем остававшиеся на ходу КВ и Т-34 вновь двинулись вперёд. Однако и в этот раз их продвижение было остановлено, и уцелевшие боевые машины отошли назад. Для 476-го отб это была вторая за последние три дня атака на Подгорное. Сохранился отчёт командира батальона майора Д.А. Зуева:

«Батальон, действуя совместно с частями 161-й стрелковой дивизии, в 09:00 вышел на исходные позиции и в 10:00 в составе четырёх танков КВ пошёл в наступление на северо-западную окраину села Подгорное, имея задачей выбить противника из села Подгорное. Решил: для обеспечения выполнения основной задачи наступления четырём танкам КВ в сопровождении пехоты и при поддержке артиллерии 161-й сд атаковать с севера село Подгорное, танкам войти в село, уничтожив по пути огнём и гусеницами огневые точки противника и его живую силу. По выходе на линию пересекающего деревню оврага двум танкам укрепиться на западной окраине села Подгорное и двум танкам — на северной стороне оврага внутри села Подгорное, вести наблюдение за противником, подавляя обнаруженные огневые точки.

В течение первых 1,5 часов боя пехота не шла за танками, а залегла у своего переднего края, танкам приходилось по 3–4 раза возвращаться к исходным позициям, чтобы, двигаясь на первой передаче, заставить пехоту подняться и двигаться за танками. В дальнейшем до самого конца боя пехота двигалась за танками нехотя, очень небольшими группами, медленно и во весь рост. Ввиду отсутствия взаимодействия пехоты с танками, из-за интенсивной противотанковой обороны противника, снабжённой термитными снарядами, танкам не удалось полностью выполнить поставленную задачу. В ходе боя танками уничтожено орудий ПТО с расчётами — 4, ружей ПТР с расчётами — 2, пулемётов станковых с расчётами — 1, количество уничтоженной огнём и гусеницами пехоты не учтено. Примечание: данные по действиям трёх машин, экипаж четвёртого танка выбыл из строя, и точных данных о его боевой работе представить не имеется возможности. Из боя вернулись все четыре танка, из них два неисправных:

1) танк командира 2-й роты лейтенанта Александрова имеет пять пробоин в башню термитными снарядами и много других повреждений. В бой идти не может. Восстановить своими силами танк невозможно.

2) танк лейтенанта Иванова — неисправна коробка перемены передач, пушка, пулемёт и другие мелкие детали. Танк может быть восстановлен силами части…

Из четырёх действовавших экипажей танков особо отличился экипаж командира 2-й роты лейтенанта Александрова: энергично действуя огнём и гусеницами в ходе боя, экипаж к 13:00 израсходовал все боеприпасы и получил ряд мелких неисправностей. Пополнив на исходных позициях боеприпасы, танк снова вышел в бой. Продолжая действовать так же энергично, танк вскоре получил пять пробоин термитными снарядами. Командир роты лейтенант Александров был убит, весь состав экипажа ранен. Танк начал гореть, но старший механик-водитель танка старшина Денисов, имея контузию, сумел вывести горящий танк с поля боя и привести его на исходные позиции, после чего был в бессознательном сознании эвакуирован из танка; командир орудия старшина Сосидко и младший механик-водитель сержант Загорулько, будучи ранены, сумели ликвидировать пожар своими силами и по прибытии доложить о выполнении задания. Товарищи Загорулько и Сосидко отправлены в госпиталь.

Командир 476-го отб майор Зуев».

В своём донесении майор Зуев несколько раз упоминает слабую подготовку советских стрелков, поддерживавших наступление его танков. Описанное не должно удивлять: в этот день большинство бойцов 161-й сд приняли своё боевое крещение, для многих из них первый бой оказался последним. И всё же после многократных атак подразделения наступавших в первом эшелоне 569-го и 575-го сп смогли ворваться в село. В журнале боевых действий 161-й сд события этого дня описаны так:

«569-й сп со своими батальонами достиг: 1-й сб, атаковав северную окраину Подгорного, занял две улицы. 2-й сб продвинулся за церковь, но из-за отсутствия винтовочных патронов был оттеснён севернее церкви. 3-й сб, атаковав северную окраину Подгорного, занял до двух кварталов.

575-й сп со своими батальонами достиг: 1-й сб — восточной окраиной Подгорного. 3-й сб овладел рощей у отметки 169. Противник, неся огромные потери, вынужден подбрасывать свежие резервы на машинах, о чем свидетельствуют журналы наблюдения. В районе 575-го сп противник в 15:00 с 14 танками пытался контратаковать наши наступающие подразделения. Эта попытка была отбита».

Остановившееся наступление двух полков 161-й сд поддержал третий, находившийся в резерве. Цитата из вышеупомянутой книги М.К. Смольного «7000 километров в боях и походах»:

«Чтобы сломить сопротивление врага, командир дивизии ввёл в бой в направлении Подгорного свой второй эшелон — 565-й полк. Его подразделения достигли села и, отвоёвывая дом за домом, стали продвигаться к его южной окраине. Используя этот успех, возобновили наступление 569-й и 575-й полки. К 12 часам они освободили северную часть Подгорного. Противник, оправившись от удара, усилил сопротивление. В 15 часов до двух пехотных батальонов с 20 танками контратаковали левофланговый 575-й полк, передовые цепи которого стали отходить. Командир полка майор М.И. Сипович и военком батальонный комиссар Ф.Л. Костеневич бросились к отходящим бойцам. Воины видели командира и комиссара в первых рядах сражающихся. Но удержать занятый рубеж не удалось. К концу дня части дивизии отошли в исходное положение. Не добились успеха и соседи».

В отличие от книги, журнал боевых действий 161-й сд рисует несколько иную картину: решение ввести 565-й сп в бой было личной инициативой его командира, а не командира дивизии:

«565-й сп, находясь во втором эшелоне, самостоятельно вступил в бой, но зато 575-й сп под нажимом превосходящих сил противника и за неимением достаточного количества боеприпасов вынужден был отойти на исходные позиции… К 17:00 565-й сп со своими стрелковыми батальонами достиг: 1-й батальон — 250 метров севернее Подгорное; 2-й и 3-й батальоны — восточнее Подгорное, и закрепился на достигнутых рубежах ввиду отсутствия боеприпасов. Позже полк самостоятельно отошёл на исходные позиции в результате неумелой организации наступления командиром полка, который объяснял его действия только лишь отсутствием боеприпасов».

Потери

Таким образом, захватив во второй половине дня восточную окраину Подгорного, подразделения 161-й сд впоследствии были вынуждены отойти на исходные позиции: тяжело воевать, когда у тебя нет патронов и нечем отбивать немецкие контратаки. Лишённые прикрытия пехоты, не смогли добиться выполнения поставленной задачи и танкисты, понёсшие в этот день немалые потери. Обошёлся без них лишь 476-й отб майора Зуева, который единственный из всех командиров советских танковых подразделений был знаком с обстановкой и заранее спланировал свои действия с учётом опыта прошлого боя. Благодаря этому все участвовавшие атаке КВ батальона смогли выйти из боя.

К сожалению, другие танковые части, атаковавшие 12 июля Подгорное, понесли значительные потери. Так, из состава четырёх отдельных танковых рот было потеряно 17 КВ, что нашло своё отражение в журнале боевых действий 60-й армии:

«Потери: 14-я отр — четыре танка КВ, 18-я отр — семь танков КВ, 22-я отр — шесть танков КВ. 27 человек всего ранено, убито и пропало без вести. В числе их не вернулось с поля боя восемь средних командиров, в том числе командир роты старший лейтенант Полочанский и комиссар роты старший политрук Юхтинов. 476-й отб действовал в составе четырёх танков в районе северо-западной окраины Подгорного. В бою получили повреждения два танка».

Данные о потерях 111-й тбр, также наступавшей в этот день на Подгорное, в советских документах отсутствуют. Можно встретить лишь сведения о численном и боевом составе бригады за 20 июля, где указано, что на этот момент в бригаде числилось 14 Т-34 и 17 Т-60 из первоначально имевшихся по штату 31 21 машин соответственно. Получается, что за период с 12 по 20 июля из состава бригады выбыли 17 Т-34 и четыре Т-60, однако, сколько из них было потеряно именно 12 июля во время третьей атаки на Подгорное, остаётся лишь догадываться. С учётом приведённых выше данных о 17 подбитых КВ из состава четырёх отдельных танковых рот, можно предполагать, что суммарно советские танковые части, наступавшие 12 июля на Подгорное, потеряли до 30 боевых машин.

Вот как описан этот бой в книге Герхарда Дикхоффа, посвящённой истории 3-й мд:

«Около 10:00 русские начинают атаку после ожесточённого огневого налёта, после чего наступают 40 танками: в первой линии КВ-1 и Т-34, во второй волне Марк [так в тексте — прим. автора] и Т-34 с пехотой на броне. Гауптман фон Штюнцнер открыл огонь только тогда, когда противник пересёк деревенскую улицу, находившуюся параллельно направлению атаки. Первая атака отбита… Русские снова атакуют, в этот раз 26 танками. Бой продолжается до 14:00, затем русские сдаются. Они потеряли 34 танка, некоторые из них самых тяжёлых типов, в то время как мы не потеряли ни одного. Только семь из них мы были вынуждены отвести назад, так как в их прицельном механизме сломался слабый вал. Гауптман фон Штюнцнер получил за Подгорное Рыцарский крест, первый из дивизии в этой кампании. Вечером русские снова атаковали справа, на этот раз с превосходящими силами пехоты. Они смогли частично прорваться на наши позиции, но затем были расстреляны 20-мм зенитками 3-й роты 312-го зенитного батальона. Контратакой противник был отброшен назад за пределы своих исходных рубежей. Всего дивизия в этот день подбила 48 танков».

А сколько танков за 12 июля потеряла немецкая сторона? Герхард Дикхофф утверждает, что ни одного, но если мы обратимся к официальным немецким отчётам, то рисуется иная картина. На вечер 11 июля в 3-й мд боеготовыми значилось 47 единиц бронетехники: 10 Pz.Kpfw.II, 29 Pz.Kpfw.III, семь Pz.Kpfw.IV и один командирский танк. Следующий срез по количественному составу боевой техники в 3-й мд относится к 21 июля: на этот день цифры составили 42 танка: 10 Pz.Kpfw.II, 28 Pz.Kpfw.III и четыре Pz.Kpfw.IV.

С учётом того, что уже с 13 июля 3-я мд стала выводиться из-под Воронежа, и 103-й тб в боях в последующие дни не участвовал, можно предположить, что по итогам боя 12 июля из боевого состава 103-го тб выбыло пять танков: один Pz.Kpfw.III, три Pz.Kpfw.IV и один командирский танк. Фактически, сразу после этого боя это число могло быть ещё больше, но за период с 11 по 21 июля подбитые танки могли вернуться в строй. С учётом того, что впервые с начала боев за Воронеж поле боя осталось за советской стороной, — Подгорное спустя два дня всё-таки было освобождено, — не приходиться сомневаться, что и какое-то число подбитых советских танков было впоследствии возвращено в строй.

Заключение

Контрудар советских частей 12 июля на Подгорное не привёл к выполнению поставленной задачи, и к концу дня село по-прежнему оставалось в руках немцев. Причин этой неудачи несколько: спешка при подготовке наступления, плохое снабжение боеприпасами, слабое взаимодействие и несогласованность как между пехотой и танками, так и непосредственно между наступавшими танковыми частями, отсутствие разведданных о противнике, который уже несколько суток удерживал Подгорное и успел за это время укрепиться и окопаться. Свою роль сыграла и физическая усталость пехотинцев 161-й сд после многодневных переходов: им пришлось вступить в бой уже на следующий день после марша.

Нельзя забывать и об отсутствии боевого опыта у большинства бойцов 161-й сд, а также у танкистов, поддерживавших наступление дивизии. Все эти факторы привели к неудаче и большим потерям среди людей и техники. Однако необходимо помнить и о том, что шедшие в эти дни бои, как у Подгорного, так и на северо-западных окраинах Воронежа вообще, сковали части оборонявшей эти рубежи 3-й мд и не позволили ей устремиться вслед за другими немецкими механизированными соединениями к излучине Дона, где в те дни происходили основные события первой фазы немецкого наступления на Сталинград.

Продолжение: Контрнаступление частей Воронежского фронта и освобождение пригородного села Подгорного