Кубинская революция: первый шаг Острова к Свободе

Предыстория

Ещё в 1947 году на примере провала высадки против диктатора Трухильо будущий команданте Фидель убедился, что плохо обученным повстанцам не стоит вступать в лобовые столкновения с регулярной армией. Это правило должно было быть справедливым как на Гаити, так и на Кубе. Молодой Кастро (родился в 1926 году) посещал Венесуэлу, Колумбию, Панаму и видел, что почти везде бурлили революционные движения. Он практически наизусть знал биографии героев войн за независимость Кубы и революций в других странах.

В апреле 1948 года в колумбийской столице Боготе после убийства лидера Либеральной партии Хорхе Гайтана вспыхнуло восстание. Как раз в это время здесь проходила 9-я Панамериканская конференция, делегатом которой был Кастро, и молодой революционер получил свой первый боевой опыт.

Утром 10 марта 1952 года генерал Фульхенсио Батиста, не имея шанса выиграть выборы, как типичный латиноамериканский политик совершил на Кубе переворот. Бывший кубинский президент Грау Сан Мартин отметил:

«Со мной бы такой номер не прошёл, я никогда не спал в предрассветные часы. Бестолковость правительства и безответственное горлопанство ортодоксов — вот в чём я вижу главные причины переворота».

К этому времени Кастро уже был убеждённым марксистом. Фидель решил выдвинуть революционную программу и организовать народное восстание. Но оно требовало секретности и подготовки, тогда как большинство противников новоявленного диктатора Батисты поступало строго наоборот — например, рассказывая о планах захвата казарм в крепости Колумбия в Гаване всем подряд.

Всего за несколько месяцев Кастро, лично беседуя с каждым добровольцем, набрал 1200 человек. За это время он на своём «Шевроле» наездил 50 000 км! Средний возраст повстанцев составлял около 20–24 лет. Немалое число из них были детьми испанцев — тогда на Кубе всех выходцев оттуда называли галисийцами. Члены ячеек (не более 10 человек) знали только своего непосредственного командира.

Сам Фидель, выросший в сельской местности, ещё с 10–11 лет был хорошим стрелком и умел обращаться с пистолетами, револьверами, охотничьими ружьями и винтовками. При подготовке свержения Трухильо Кастро научился работать даже с миномётом. Остальным пришлось учиться в… гаванских клубах, в т. ч. охотничьих. А первое время они вообще ползали по траве с ручками от мётел. Забавно, что даже единственный профессиональный военный среди повстанцев, Флорентино Фернандес Леон, по собственному признанию, почти не умел стрелять.

Замысел

Казармы Монкада первоначально строились как городская тюрьма, но из-за частых бунтов кубинцев их переделали под военное укрепление, крепость «Королева Мерседес», завершив строительство в 1878 году. Однако в казематы крепости регулярно сажали заключённых, включая одного из лидеров антиколониальной борьбы на Кубе Гильермо Монкада, в 1893 году обвинённого в государственной измене против Испании. После провозглашения республики в 1902 году казармам присвоили его имя. Крепость в плане имела форму неправильного треугольника. Фидель Кастро выбрал для атаки именно эти казармы по нескольким причинам.

Во-первых, крепость находилась довольно далеко от столицы. Куба — вытянутый в длину остров, и от Гаваны до Сантьяго, центра провинции Орьенте («Восток»), порядка 800–900 км (по шоссе — 927). Никакое Правительство просто не успело бы быстро перебросить войска на помощь гарнизону. А чтобы гарантировать свой успех, повстанцы собирались подорвать или вывести из строя мост на центральном кубинском шоссе у местечка Баямо. Перекрыть оставшуюся железную дорогу было бы куда проще, а перебросить значительные подкрепления по воздуху правительство просто не имело возможности. В идеале начальная стадия плана выглядела так: восставшие быстро захватывают несколько тысяч единиц оружия из арсенала казарм, прячут его в городе и отступают из казарм, чтобы избежать воздушной бомбардировки.

Во-вторых, провинция Орьенте издавна славилась оппозицией центральной власти — в ней всегда хватало партизан-«мамби». Следующим этапом плана как раз предполагалось раздать оружие народу. В юго-западной части Ориенте протянулся вполне пригодный для партизанской войны горный хребет Сьерра-Маэстра — тогда ещё не знаменитый.

В-третьих, с 25 по 27 июля в Сантьяго в любую погоду проходит карнавал, особенно яркий в провинции с преобладанием негритянского населения. Его кульминация как раз приходится на 26 число. Посреди буйства эмоций и красок никто не должен был обратить внимания на передвижения маленькой группы заговорщиков.

Лишь за несколько часов до атаки фиделисты собрались на небольшой уединённой ферме Сибоней в окрестностях Сантьяго. Каждая группа во главе со своим командиром добиралась к месту сбора на взятых в Гаване напрокат машинах (всего — 16 машин). Часть автомобилей даже имела флажки батистовского движения «4 сентября» (дата первого переворота Батисты в 1933 году). Ферму будущие повстанцы арендовали ещё за три месяца до штурма. Предварительно для тренировки они уже несколько раз собирались в разных местах страны — а потом получали отбой. Собравшись вместе, повстанцы разъехались для ночёвки по снятым в городе пансионам. Несколько человек отказалось от участия.

Часть оружия была спрятана заранее на ферме в сухом колодце, часть была куплена в пятницу, 24 июля, во второй половине дня. Штурм должен был начаться утром в воскресенье. Повстанцы имели несколько десятков бельгийских пятизарядных дробовиков, которые очень любил Кастро. Такие полуавтоматические дробовики можно было свободно купить в кубинских оружейных магазинах. Вторыми по распространённости в отряде Кастро были винтовки 22-го калибра (5,6 мм). У бойцов была одна-единственная самозарядная винтовка М1 «Гаранд», а также винтовка «Спрингфилд», два «винчестера», два пистолета-пулемёта Томпсона и несколько пистолетов.

Правительственные силы в районе планируемой атаки были представлены 1-м полком имени Антонио Maceo в Сантьяго и эскадроном сельской жандармерии в Баямо. В совокупности они насчитывали около полутора тысяч человек. Солдаты были вооружены пятизарядными «спрингфилдами», самозарядными «гарандами», автоматическими винтовками и пулемётами, включая крупнокалиберные, а также миномётами.

Предполагалось, что 120 человек нападут на казармы Монкада, а ещё 40 — на казармы в Баямо, чтобы помешать переброске подкреплений. Из штурмовавших основную цель одна группа – 24 человека во главе с Абелем Сантамария – шла на захват гражданского госпиталя, примыкавшего к казармам. Вторая группа, включавшая 10 человек с Раулем Кастро, атаковала Дворец правосудия. Третья группа из 90 человек во главе с самим Фиделем Кастро высылала 8–9 бойцов для снятия часовых у казарм, затем подъезжала к комплексу зданий и выводила оттуда босиком и в одном белье разбуженных и безоружных солдат. Для начала операции было выбрано время в 5:15 утра, когда было уже достаточно светло, но солдаты ещё не успели проснуться. Повстанцы учли даже то, что в Сантьяго светлеет на 20 минут раньше, чем в столице.

Революционеры переоделись в форму сержантов по образцу «восстания сержантов» 1933 года, которое организовал Батиста. Форму тоже купили заранее, а недостающую сделали по выкройкам. После захвата казарм повстанцы собирались отправить от имени армии сообщения в другие части. Гражданское население должно было решить, что армейцы дерутся между собой, и это усилило бы образовавшуюся сумятицу. Затем восставшие собирались взять контроль над радиостанцией в Сантьяго, раскрыть себя и зачитать подготовленные декреты, призывая население к всеобщей забастовке. «Своих» от «чужих» фиделисты планировали отличать по обуви – «свои» носили полуботинки.

Десятилетиями позже Кастро всё ещё считал, что будь у него возможность повторить штурм, он оставил бы этот план без изменений. Подвёл недостаток боевого опыта у революционеров. Но если бы штурм удался, революция могла бы победить слишком рано — в 1953 году СССР был ещё не тем, каким он стал к 1959-му. Хотя кубинцы изначально и не рассчитывали на помощь СССР, в реальности именно она «имела исключительное значение».

Штурм

Казалось, что всё было предусмотрено. Передовая группа уже успела обезоружить часовых и поднять цепь, перегораживающую въезд. Однако когда машины уже подъезжали к казармам, Кастро заметил на улице перед входом патруль из двух солдат — вероятно, по случаю карнавала. Кастро с бойцами спрыгнул на землю и попытался нейтрализовать патруль. Позднее Кастро признал попытку убрать патруль ошибкой — надо было ехать дальше как ни в чём не бывало. За лидером спешились и люди с остальных машин, решив, что они уже доехали до места назначения. Бой начался не на территории казарм, а рядом с ними. Раздались выстрелы, завыла сирена. Патруль исчез. Восставшие ворвались в здание, принятое ими за казарму – но это оказался госпиталь. В результате вместо толпы безоружных полусонных солдат повстанцам пришлось иметь дело с разбуженным гарнизоном. Тем временем другие группы захватили госпиталь и суд, как и было обговорено.

Не более чем через полчаса после начала боя Кастро принял решение отступать — шансов на успех уже не оставалось. Несмотря на огонь крупнокалиберного пулемёта с крыши казармы, машины смогли отъехать – в какой-то момент пулемётчик по неизвестной причине прекратил стрельбу. Другие бойцы остались в госпитале или пробивались кто куда — пешком, на автобусе или попутной машине. Интересно, что плана отступления у повстанцев не было вообще.

После некоторых блужданий Кастро и большая часть повстанцев прибыла обратно на ферму. Там Фидель собрал группу численностью около 20 человек, собираясь уйти в горы. Но без проводников, без информации, без пищи и воды повстанцы были обречены. Правительственные солдаты на машинах успели занять господствующие высоты. Сам Кастро имел большой альпинистский опыт, но его люди не могли похвастаться тем же. Эвакуировав двенадцать наиболее истощённых и раненых, Кастро остался лишь с восемью людьми, затем с двумя. И тут они совершили «глупую ошибку», после нескольких дней скитаний решив заночевать в покинутой крестьянской хижине. Там их и схватили «самым позорным образом».

Во время атаки на казармы были убиты три офицера и шестнадцать солдат. В бою погибло пятеро повстанцев — Хильдо Флейтас, Флорес Бетанкур, Кармело Ноа, Ренато Гитарт и Педро Марреро (Бетанкур и Ноа были отличными стрелками). Ещё 56 революционеров были схвачены и казнены. Тела многих из них носили следы пыток.

Едва не убили на месте и самого Кастро. Его по крайней мере трижды спас лейтенант-негр Педро Саррия, не давший расправиться с пленным ни своим солдатам, ни начальству. Пропаганда Батисты обвиняла в нападении головорезов-иностранцев: корейцев, индейцев, мексиканцев, венесуэльцев и даже поляков, нанятых братьями Кастро.

Впереди у Фиделя Кастро были тюрьма, голодовка, суд, слова «История меня оправдает» и новая попытка восстания.