Николай Симоняк: как командир 136-й стрелковой дивизии стал «генерал-прорывом»

Перед прорывом блокады

Ещё со времён обороны полуострова Ханко в 1941 году Симоняк прекрасно выстроил работу своего штабного аппарата: довольно редкое явление у командиров Красной армии в начале войны. Это заметно хотя бы по тому, как велись журналы боевых действий вначале 8-й отдельной стрелковой бригады, а потом и дивизии, которой Николай Павлович командовал. И даже во время боёв августа — сентября 1942 года, неудачных для советских войск, именно его дивизия, сражаясь в составе 55-й армии, действовала, пожалуй, лучше всех советских соединений под Ленинградом.

В ноябре 1942 года 136-ю дивизию Симоняка вывели из 55-й армии в резерв фронта. Бойцы активно занимались боевой подготовкой, потому что все понимали: новая попытка прорыва блокады не за горами. И чтобы она была успешной, нужно сделать очень и очень много.

Одна из главных трудностей для Ленинградского фронта заключалась в том, что, прежде чем вступить в бой с немцами, его войска должны были переправиться через Неву. Желательно так, чтобы захваченный плацдарм не превратился в очередной позиционный тупик и кровавую баню.

Непосредственно перед генералом Симоняком и его 136-й дивизией задача стояла сложная: форсировать по льду замёрзшую Неву, ширина которой на этом участке достигала 600 метров. Очень важно было подготовить пехоту дивизии к броску через реку, причём заранее. От организации учений зависел успех в бою. Контролировал их проведение командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант Л. А. Говоров. Как минимум дважды в течение ноября и декабря 1942 года в дивизию Симоняка приезжал представитель Ставки на Ленинградском фронте К. Ворошилов. За провалы на занятиях с командования дивизии могли спросить очень строго.

Тяжело в учении, легко в бою

Симоняк изо всех сил работал над тем, чтобы полноценно подготовить своих бойцов к выполнению боевой задачи. Он старательно воплощал в жизнь военную истину о том, что пот экономит кровь. Он требовал, чтобы бойцы максимально быстрым рывком преодолели открытое пространство на реке. От самого командира требовалось доскональное знание переднего края немецкой обороны, возможных направлений вражеских контратак. Это знание позволяло правильно определить количество сил и средств, выделенных для дивизии.

Немало усилий Симоняк приложил к максимально точному воплощению в жизнь ещё одной идеи, которая, по его мнению, должна была принести успех его бойцам. Суть её заключалась в том, чтобы как можно активнее использовать огонь орудий прямой наводкой с правого берега Невы. Для этого нужно было организовать разведку и как можно тщательней изучить вражеский берег. В бою артиллерия должна была сопровождать действия пехоты огневым валом — движущейся перед пехотинцами стеной разрывов. Тактика эффективная, но требующая от артиллеристов ювелирной точности, а от пехоты — умения идти за огнём своих орудий. Ошибка смертельна, потому что бойцу, в общем, всё равно, чей осколок в него летит, свои или чужой. Поэтому перед началом операции «Искра» бойцы дивизии учились ходить за огневым валом.

На этом комдив Симоняк и его штаб не останавливались. В стрелковых подразделениях началась подготовка штурмовых групп, которые должны были расчистить дорогу основной массе пехоты. Бойцов групп готовили к тому, что они выйдут на лёд не только раньше других пехотинцев, но и не дожидаясь окончания работы артиллерии. От понимания «своего манёвра», от скорости и навыков этих бойцов зависело очень многое. Даже самый мощный и прицельный артобстрел не может уничтожить все огневые точки противника, так что штурмовики должны были закончить начатое артиллеристами.

Симоняк также понимал, что управление боем потребует максимально точных сведений о его ходе. И пусть штаб 136-й дивизии работал отлично, комдив решил оборудовать для себя наблюдательный пункт прямо на берегу Невы. Оттуда генерал собирался следить за действиями своих подчинённых. В свою очередь, бойцов должно было воодушевлять понимание того, что командующий находится рядом с ними, на переднем крае.

Для предстоящего наступления командование передало в распоряжение Н. П. Симоняка значительные силы: более 400 орудий и миномётов, а также лёгкие танки 61-й танковой бригады.

Посмотрим, какого противника должна была сокрушить 136-я стрелковая дивизия. На участке её наступления оборонялись части двух батальонов (из трёх) 401-го гренадёрского полка 170-й пехотной дивизии немцев. В полку насчитывалось более 1100 человек, и в дивизии он был сильнейшим. Даже если количество огневых средств в распоряжении его солдат не дотягивало до штатного, их всё равно хватало для обороны своего участка. И уж точно их было намного больше, чем у противостоящих стрелковых частей Красной армии. Серьёзной проблемой для наступавших могла оказаться немецкая артиллерия. Если бы она смогла открыть огонь во время форсирования Невы, операция оказалась бы сорванной.

Самая яркая дивизия «Искры»

Операция по прорыву блокады с кодовым названием «Искра» началась 12 января 1943 года. Для Симоняка и его дивизии настала пора проверить, каковы будут итоги тщательной подготовки, которую вёл Николай Павлович.

С дивизией Симоняка связано небольшое противоречие между фактическими действиями советских бойцов и документами дивизии. Когда речь заходит об операции «Искра», всегда упоминается мощный огонь артиллерии. Симоняк добавил к нему ещё и огонь самой пехоты. За 20 минут до окончания артиллерийской подготовки станковые пулемёты выпустили по четыре патронные ленты в сторону немецкого берега. При этом бойцы дивизии должны были в это время уже выйти на лёд Невы. Документы указывают, что всё шло по плану. Вот такое противоречие. Сыграло ли оно свою роль в развитии событий? Вероятнее всего, нет. Но что точно известно — воодушевление у бойцов было огромное, в бой они шли под пение «Интернационала», тогдашнего гимна СССР.

Как выглядел удар дивизии Симоняка с точки зрения немцев? Поначалу о судьбе своего 401-го полка, угодившего под первый удар, штаб 170-й пехотной сказать не мог ничего. Утром, после того как советская артиллерия открыла огонь и началось наступление, из штаба полка не поступило ни одной радиограммы. Советские орудия нанесли большие потери не только подразделениям полка на передовых позициях, но и его резервам. Поэтому управление боем с немецкой стороны сразу оказалось дезорганизовано, а все усилия по организации заградительного огня пошли прахом. Немецкая артиллерия по Неве почти не стреляла.

Итогом боя стал значительный успех 136-й стрелковой дивизии. Бойцы захватили на левом берегу Невы плацдарм шириной до трёх километров. Если учесть, что «зацепиться» за берег смогло соединение справа от Симоняка, это означало, что войска Ленинградского фронта добились почти невозможного. Их бойцы бегом преодолели свыше полукилометра открытого пространства, вскарабкались на высокий левый берег и взломали передний край обороны противника.

Как говорилось выше, именно действия дивизии Н. П. Симоняка привели 12 января к наибольшему успеху. Если посмотреть весь ход операции «Искра», то получается, что его бойцы сыграли ключевую роль. Плацдарм, захваченный ими, удалось расширить. Полки Симоняка наступали навстречу Волховскому фронту, и именно через пробитую ими брешь во вражеской обороне в бой вводились другие соединения. Именно 136-я стрелковая продвинулась дальше всех и имела все шансы первой соединиться с «волховчанами». В конце концов это случилось 18 января 1943 года в районе Рабочего посёлка № 5 и стало одним из самых крупных успехов Красной армии на всём Северо-Западном направлении. Такой исход операции «Искра» был обеспечен именно победой Симоняка 12 января. Это был закономерный итог тщательной подготовки, умелых действий и правильного подхода к делу со стороны командиров 136-й дивизии. Неслучайно уже в дальнейшем многие из тех, кто служил под началом «генерал-прорыва», сделали яркую военную карьеру. Да и сам Николай Павлович заслуженно продвигался по службе.

Со 136-й стрелковой дивизией связана ещё одна история. Она вскоре стала 63-й гвардейской, многие бойцы и командиры получили правительственные награды. Военный совет Ленинградского фронта прислал в штаб дивизии поздравительную телеграмму, в которой говорилось:

«Части Вашей дивизии в упорных боях по прорыву вражеской блокады Ленинграда, действуя в первом эшелоне ударной армейской группировки 67-й армии, преодолев рубеж р. Нева, прорвали сильно укрепленные позиции противника… Части Вашей дивизии 18 января первыми соединились с войсками Волховского фронта и тем самым выполнили ведущую роль в боях за прорыв блокады Ленинграда…»

На самом деле дивизия Симоняка не была первым соединением Ленинградского фронта, соединившимся с Волховским. Это ни капли не умаляет её огромных боевых заслуг. Интересно и показательно другое. Текст телеграммы подвергался правке, и член Военного совета фронта А. А. Жданов переписал её начало. До исправления слова звучали ещё более лестно для командира дивизии, только что ставшей гвардейской: «Части Вашей дивизии… выполнили основную, решающую роль в боях за Ленинград». Такое ощущение, что Жданов пожалел скромность Симоняка.

Николай Павлович и его дивизия продолжала воевать в составе 55-й армии. Она должна была наступать на Красный Бор и воевать с испанскими частями германской армии. Красноборская операция оказалась неудачной для Красной армии, но не для Симоняка, гвардейцы которого выполнили задачу и наголову разгромили испанцев в Красном Боре.