Потерянный батальон в Аргонском лесу

Конец Первой Мировой

На дворе 1918 год, октябрь. Остался месяц до конца Великой войны, однако ни одна из сторон этого ещё не знает. Полгода прошло с подписания Брестского мира, который позволил Германии ликвидировать Восточный фронт и перебросить силы на остаток Антанты во Франции. Но даже без Восточного фронта Германии не удалось за весну-лето развить столь необходимый для победы успех на Западном фронте. Отряды Антанты стояли твердо, готовясь к масштабному контрнаступлению.

К началу ноября 1918-го были освобождены все, за редким исключением, ранее занятые немцами французские и бельгийские территории, итальянцам удалось выбить австрийцев, а Сербия с объединёнными силами Антанты не только освободила свою территорию, но и вторглась в земли Австро-Венгрии и Болгарии. Тройственный союз понимал, что продолжение военных действий бессмысленно: людские ресурсы истощены, торговая блокада оставила союз без ресурсов, социальное напряжение росло. Поэтому 11 ноября был подписан последний мирный договор — с Германией.

Однако за месяц до этого силы Антанты были всё ещё на территории Франции, где происходила подготовка к последнему решительному контрнаступлению объединённых сил союзников.

Мёз-Аргонское наступление. Подготовка к штурму Аргонна

Мёз-Аргонское наступление было частью масштабной контратаки Антанты. Начавшееся 26 сентября, оно очень быстро захлебнулось, и совместные французо-америко-британские войска продвинулись всего на 12 км. Причиной этому явилась некомпетентность американского штаба, который не смог правильно организовать обеспечение фронта, из-за чего дороги постоянно были перегружены американской техникой.

Впоследствии, уже после Мёз-Аргонского наступления, Жорж Клемансо, действующий премьер-министр Франции, мощная политическая фигура того времени, выказал недовольство американским штабом и потребовал отставки главнокомандующего американской армией. Однако требование это не было удовлетворено.

Однако еще 26 сентября американо-французскими силами была предпринята попытка пройти через Аргонский лес в Равин-де-Шарлево и занять ключевые стратегические позиции: железную и продовольственную дороги. Это в перспективе позволило бы не только окружить значительное количество немецких дивизий, но и значительно улучшить свою систему снабжения, в то время как потеря железной дороги для немцев означала значительное ослабление фронта ввиду невозможности поставок оружия и припасов. Возглавить это наступление должна была 77-дивизия с майором Чарльзом Уайтом Уиттлси.

Штурм Аргонского леса. 1−2 октября 1918 года

1 октября майор Уиттлси получил приказ о подготовке к массивному штурму Аргона. Поддерживаемый с левого фланга французами, а с правого двумя другими американскими военными подразделениями, Уиттлси должен был лично повести 1-й батальон совместно с капитаном Макмертри, руководителем 2-го батальона. На них ложилась ведущая роль в штурме. Уже в 17:00 людям отдали приказ «зарыться» на ночь.

На следующий день в 5:00 пришли последние приказы о начале штурма. Роте давалось два часа на подготовку и сборы. За это время должен был подняться густой туман.

Здесь стоит подробней рассказать о составе 77-й дивизии. Дивизия состояла из трёх батальонов, которые в свою очередь состояли из трёх рот. Выглядело это следующим образом:

1-й батальон 308-го пехотного полка включал в себя роты A, B, C;
2-й батальон 308-го пехотного полка включал в себя роты E, G, H;
3-й батальон 307-го пехотного полка включал одну роту K;
а также две роты F и D 306-го пулеметного батальона.

Итого дивизия насчитывала шесть рот 308-го пехотного полка, две 308-го, а также две роты пулемётного батальона. Всё вместе это принадлежало 154-й пехотной бригаде 77-й дивизии, и числено это формирование составляло 545 человек.

В 7:00 2 октября рота выступила. План заключался в том, чтобы совместно с французами и другими американскими подразделениями продвигаться вглубь леса вдоль позиции «Холм 198». Уиттлси с Макмертри оставили роты D и F позади себя, чтобы создать сдерживающую силу, а сами направились в сторону «Холма 198». Заняв его, они должны были отправить роты E и H навстречу оставленным позади, чтобы прикрыть их и создать линию.

После длительных и ожесточённых ночных боёв майор Уиттлси получил сообщение, что его люди нашли обходной путь справа от «Холма 198». Однако в это же время произошла массивная контратака немцев на правом фланге. Французы, не выдержав натиска, отступили. То же произошло и на левом фланге с двумя американскими подразделениями, из-за чего Уиттлси, обойдя фланги с обеих сторон, оказался один.

Тем не менее майору удалось занять стратегический холм. Но в воздухе повисла тревога, чувствовалось что-то неладное: вокруг было слишком тихо. Уиттлси понимал, что должен был слышать продвижение 307-й полка, который располагался на их фланге. Но никого не было. Не было также и способа связаться с тылом, поскольку ранее немцы перерезали связь.

Уиттлси окопался на холме, создав как бы «карман»: две сильные роты при поддержке более слабых заняли фланги, одна рота обороняла передовую. Тыл же был наименее защищён, поскольку там оставили лишь несколько людей и пару пулемётов. Преимущество их положения заключалось в том, что спереди холм имел крутой спуск, что делало его малоуязвимым для артиллерийских ударов противника. Однако серьезным недостатком организации обороны являлось то, что окопы в холме были вырыты слишком близком друг к другу, при этом в них находилось слишком много бойцов, что делало их легкой и удобной мишенью для миномётного или снайперского обстрела немцев.

К 22:00 Уиттлси понял, что слева позиция «Холм 205» всё ещё оккупирована врагом. С правой стороны наблюдалась также большая концентрация вражеских сил. Для Уиттлси это могло означать только одно — он один в окружении немцев.

Один из очевидцев этих событий, Роберт Лаплендер, так описал эту ситуацию в мемуарах: «Либо они [другие отряды] прорвались через линию и достигли своей цели, либо они не справились и отступили. Первое было бы хорошей новостью для 308-го … Последнее, однако, было немыслимо, ведь приказы запрещали это [имеется в виду «отступать»; действительно, перед началом Мёз-Аргонского наступления генералом 77-й дивизии Робертом Александром был дан приказ «не отступать», а всех призывающих к такому считать предателями и врагами]…».

Атаки немцев. 3 октября 1918 года

Утро третьего октября было потрачено на попытки связаться с французами или американцами. Уиттлси разослал во все стороны бегунов, в том числе к оставленным позади двум ротам. Однако ни один из посланцев не вернулся, а люди из рот F и D были убиты или взяты в плен. Не было никаких сомнений в том, что Уиттлси окружен со всех сторон без каких-либо возможностей спастись. Усугубляло ситуацию то, что немцы это прекрасно понимали.

Весь день батальон Уиттлси подвергался массированной атаке. Припасы заканчивались, воевать становилось нечем, необходимо было быстро что-то решать. Один из офицеров Уиттлси, капитан Холдерман, предпринял попытку прорваться через заднюю часть «кармана». Немцы быстро отреагировали на это, уничтожив любую надежду на спасение. Холдерман потерял много людей и сам еле остался в живых.

После этого следовала атака немцев гранатами с миномётным обстрелом вперемежку. Американцы не дрогнули, бежать было некуда. Последний кошмар этого дня начался в 17:00 и продолжался 45 минут, после чего немцы всё же отступили и прекратили в этот день попытки овладеть холмом. Американцы с огромными людскими потерями смогли отстоять стратегическую точку.

Артиллерийский обстрел. 4 октября 1918 года

Следующий день был потрачен на восстановление связи с внешним миром. Поскольку никаких иных способов доставить сообщение из окружения у Уиттлси не осталось, он разослал во все стороны почтовых голубей с их текущими координатами. Конечно, надежды это не добавляло, поскольку точно майор не мог знать, достигнут ли голуби своей цели или же будут перехвачены немцами. На несчастье Уиттлси, опасения оправдались.

Артиллерия союзников открыла огонь по потерянному батальону. Сразу же за этим последовал пулеметный и снайперский обстрел немцев. У историков нет единого мнения о причинах произошедшего. Некоторые объясняют эту ошибку тем, что майор передал неверные координаты. Другие же считают, что сама артиллерия ошиблась: союзники думали, что потерянный батальон находится на южном склоне, в то время как он продвигался по приказу к северному склону ущелья Шарлево.

У Уиттлси в запасе остался всего один голубь, чтобы связаться со своими и прекратить дружеский огонь. Этого голубя звали Шер Ами.

Рядовой Нелл, видевший происходящее, в будущем напишет: «Майор Уиттлси отправил последнего голубя, который был нашим единственным сообщением. Мы знали без сомнений, что это был наш последний шанс. Если этот одинокий, напуганный голубь не сможет найти свой чердак, то… с нами случится то же самое, что и с другими, которых искромсало или разорвало на куски. Когда майор выпустил голубя, он взлетел и приземлился на дерево рядом с моей позицией. Мы все стали бросать камни и палки в птицу, чтобы она продолжила свой путь…».

Однако надежда была потеряна практически сразу. Снаряд взорвался прямо под птицей, убив пятерых солдат и оглушив голубя, так что он свалился на землю. Вместе с голубем пала и последняя надежда людей. Но Шер Ами не умер. Очнувшись, он всё же смог доставить в американский штаб сообщение, которое содержало следующие мольбы: «Мы идем по дороге, параллельной 276.4. Наша собственная артиллерия обстреливает нас. Ради всего святого, остановите это».

Напряженные 30 минут пришлось выждать батальону, находясь под дружеским и вражеским обстрелом одновременно, прежде чем артобстрел союзников был перенаправлен на немцев.

Сразу после окончания артобстрела союзников последовала атака немцев. После долгого рукопашного боя, в котором погибло немало людей с обеих сторон, немцев всё-таки удалось отбросить назад. Однако оставшиеся в живых понимали, что надежды на скорое спасение или на спасение вообще попросту нет.

Союзники предприняли две попытки спасения потерянного батальона, но обе закончились тяжёлыми неудачами с большими потерями. Поэтому они ограничились лишь обстрелом немецких позиций, чтобы ослабить давление на Уиттлси. Но этого, естественно, было мало.

Письмо от врага. 5−6 октября

Уиттлси использовал белые щиты, чтобы союзнические воздушные силы могли их опознать. Однако немцы тоже выставили подобные щиты, из-за чего большая часть припасов падала на вражеские земли.

Шестого октября в 16:00 навстречу потерянному батальону вышел рядовой Лоуэлл Р. Холлингсхед, несший послание от немецкой стороны. Ранее Холлингсхед с другими восьмью бойцами выбрались в лес в поисках упавшего ящика с припасами, но были пойманы немцами. Позже немцы отпустили рядового с запиской о просьбе сдаться на милость врага. Она гласила следующее:

«Носитель послания, Лоуэлл Р. Холлингс, был взят в плен в октябре −. Он отказался отвечать на вопросы немецкого офицера разведки. Рядовой весьма порядочный человек, чествующий свою родину в самом строгом смысле этого слова.

Он понес это послание против своей воли, веря, что поступает неправильно перед своей страной, доставляя настоящее письмо офицеру, отвечающему за 2-й батальон 308 пех. полка 77-й дивизии с целью рекомендовать ему сдаться со своими силами, поскольку будет совершенно бесполезно, с учетом нынешних обстоятельств, сопротивляться дальше.

Страдания ваших раненых можно услышать даже здесь на немецких позициях, и мы обращаемся к вашим человеческим чувствам, чтобы это прекратить.

Белый флаг в руках одно из ваших людей будет для нас знаком, что вы согласны с этими условиями.

Пожалуйста, отнеситесь рядовому Холлингсхеду как к честному человеку. Он настоящий солдат, мы вам завидуем».

Прочитав послание, Уиттлси промолчал, подразумевая, что о сдаче не может быть и речи. Он даже приказал убрать белые щиты (о которых говорилось ранее), чтобы немцы не приняли это за условленный знак. Затерянный батальон выбрал выжить или умереть, но не сдаться.

Последний рывок. 7−8 октября

Начиная с 4 октября 77-я дивизия совместно с 154-й бригадой пытались прорваться в потерянному батальону. И хотя немцы держались стойко, их все же удалось оттеснить.

Уиттлси со своей стороны решился на вылазку в сторону американских подразделений. Добровольцем вызвался рядовой Авраам Кротошински. Ему удалось пробраться через лес и выйти к 307-му пехотному полку.

Восьмого октября Кротошински возглавит этот полк, который освободит окруженных восьмидневным ужасом людей. Батальон Уиттлси воссоединился с 77-й дивизией. Прорвавшись через блокаду, они были наконец-то спасены. Из 545 человек вышли из Аргонского леса всего 194 человека. Остальные были убиты, ранены, пропали без вести или захвачены в плен.

Судьба потерянного человека

Сразу же после освобождения майор Уиттлси получил повышение и торжественное увольнение из армии. В последующие годы он не раз будет в центре внимания как личность, пережившая ужас войны, однако скромный по природе характер Уиттлси не позволял ему много говорить о тех днях, и в своих речах он больше прославлял людей, что стояли рядом с ним, простых солдат.

Но сам Чарльз Уайт Уиттлси так никогда и не сможет оправиться от пережитого. Уиттлси стал тем, кого позже Ремарк назовёт «потерянным поколением».

В 1926 году, предварительно написав письма своим родственникам и друзьям, закончив со всеми делами, Чарльз Уайт Уиттлси сел на лайнер, направлявшийся в Кубу. Где-то посередине маршрута он бросился за борт, утонув в водах Атлантического океана, навсегда оставив на борту память о боях в Аргонском лесу.