Правда ли, что Иван Грозный был гомосексуалом, убил своего сына и покорил Сибирь: 15 самых популярных легенд об первом царе всея Руси

Иван Грозный (1530–1584) для большинства наших современников является символом русской истории XVI столетия — эпохи, когда из отдельных земель и княжеств Северо-Восточной Руси создавалось единое Московское государство, когда решался вопрос: как, какими путями и в какой форме пойдет этот процесс. Первый русский венчанный царь немало сделал — и словом, и делом — для утверждения того порядка, который он считал единственно правильным. Он правил очень долго, и за это время произо­шло слишком много важных и трагических событий. Как не появиться различным легендам, если его эпоху помнили долго, а подлинных свиде­тельств о ней осталось мало. Слишком мало. Зато он имел немало против­ников, а длитель­ная борьба с соседями — Польско-Литовским государством и Швецией — породила настоящую информационную войну.

Легенда 1. В детстве Иван Грозный мучил животных

Вердикт: это не доказано.

Шальную юность будущего царя, который бросал с крыш зверюшек и топтал на скаку прохожих, описал в своей «Истории о великом князе Московском» бывший боярин и военачальник, а затем политический эмигрант князь Андрей Курбский. С одной стороны, дети, и не только царские, могут быть жестоки в своих играх. С другой — «История» Курбского призвана была обличить царя-тирана, а как же было в таком случае обойтись без наглядной иллюстрации?

Легенда 2. Иван Грозный страдал припадками

Вердикт: это неизвестно.

Что такое припадки? Мигрень — это одно, неконтролируемый гнев — другое, а эпилепсия — уже третье. Царь был человеком мнительным, лечиться любил, но ставить диагноз по рассказам (в том числе тех лиц, которые в царские покои вхожи не были) и спустя 450 лет — дело неблагодарное. Исследование его останков в 1960-х годах показало, что у государя был целый букет болезней опорно-двигательного аппарата, но его психическое состояние по костям установить не представляется возможным.

Легенда 3. Иван Грозный сошел с ума после смерти первой жены, был параноиком и никому не доверял

Вердикт: это неправда.

Относительно душевного расстройства — см. предыдущий пункт. Первую жену, «юницу» Анастасию, как царь называл ее во втором послании к Курбскому, он, похоже, действительно любил — во всяком случае, помнил и поминал много лет спустя. Верил — или сам себя уверил, что ее извели враги. Маловероятно, что он совсем никому не доверял, иначе как бы он тогда управлял государством? Другое дело, что подозрительный царь по прошествии времени отправлял в опалу или на смерть тех, кому прежде вполне доверял. Так он простился с советниками, к которым прислушивался в годы молодости, — окольничим Алексеем Адашевым и священником Сильвестром; так поступил и с руководителями своей опричнины — Афанасием Вяземским, Михаилом Черкасским, Алексеем Басмановым.

Легенда 4. Он постоянно заводил новых жен, а от старых избавлялся

Вердикт: жениться любил, но обвинение голословно.

Личная жизнь царя была такой же запутанной, как его политика. После смерти первой жены Анастасии Романовны и второй, кабардинской княжны Марии Темрюковны, он выбрал в жены Марфу Собакину, которая прожила после венчания только 15 дней и умерла по неизвестной причине. В 1572 году царь заставил духовенство разрешить ему четвертый брак (тогда как обычно уже третий Церковью не одобрялся как «свинское житие»), а затем и пятый, но и Анна Колтовская, и Анна Васильчикова были пострижены в монахини. Василиса Мелентьева, очевидно, законной женой вообще не была. Последней царицей стала в 1580 году Мария Нагая, которая родила царевича Дмитрия, скончавшегося в 1591 году в Угличе при не выясненных до конца обстоятель­ствах. Но и незадолго до смерти Иван Грозный строил новые матримони­альные планы: отправил в Англию специального посла, думного дворянина Федора Писемского, чтобы просить у королевы Елизаветы руки ее родствен­ницы Мэри Гастингс.

Легенда 5. Иван Грозный на самом деле был гомосексуалом

Вердикт: это не поддается проверке.

По сочинениям иноземцев, Иван Васильевич «начал склоняться» к содом­скому греху со своим любимцем Фёдором Басмановым. Однако свечку никто не держал. «Идейным» гомосексуалом царь точно не стал: в походах его обычно сопровождали наложницы, а в конце жизни он хвастался перед английским послом Джеромом Горсеем, что растлил тысячу девушек. Кажется, Грозный считал, что для его «вольного царского самодержавства» не суще­ствует каких-либо моральных запретов, и таким образом доказывал свое превосходство придворному окружению.

Легенда 6. Грозным его прозвали за жестокость: царь лично казнил людей, а многих приказал посадить на кол

Вердикт: прозвали, но не за жестокость.

На колу и иными способами царь казнил не единожды. Только стоит помнить, что времена были иные и человеческая жизнь ценилась иначе, нежели в наше политкорректное время. Да и понятие «грозный» имеет иной оттенок, нежели «жестокий» или «кровавый», — «суровый», «опасный для врагов», «строгий». 

В то невеселое средневековое время казней хватало и на Западе, и на Востоке. Злодейства же царя Ивана поражали потому, что были обставлены нарочито театрально. По свидетельству современника, Иван Грозный вызвал во дворец боярина Ивана Федорова, заставил его занять свой трон и сказал: «Ты имеешь то, чего искал, к чему стремился, чтобы быть великим князем Московским и занять мое место», после чего собственноручно заколол старого слугу. Летом 1570 года на Чистых прудах в Москве он сначала эффектно помиловал больше сотни уже простившихся было с жизнью «измен­ников» — отпустил к женам и детям, а затем устроил показательную казнь 120 оставшихся, в том числе многих видных дьяков московских приказов. И не просто, а с выдумкой. «Пискаревский летописец» сообщает, что царь «повеле казнити дияка Ивана Висковатого по суставом резати, а Никиту Фуникова диака же варом обварити». Вместе с ними были казнены возглав­лявший Поместный приказ Василий Степанов, глава Большого прихода, глав­ного финансового ведомства России того времени, Иван Булгаков, начальник Разбойного приказа (что-то вроде МВД) Григорий Шапкин. Многочисленные казни не воспринимались как излишняя жестокость — как же не радо­ваться наказанию коррупционеров и предателей? Вот это государь — что казнить, что миловать умеет!

Мрачной торжественностью была наполнена жизнь опричной гвардии в Алек­сандровой слободе. После карательных походов царь и его слуги облачались в иноческую одежду. Сам «игумен» Иван IV с Малютой Скуратовым поутру трезвонили в колокола, собирая «братию» на молитву; неявившихся подвер­гали наказаниям. Во время долгой службы царь с сыновьями молились и пели в церковном хоре, затем отправлялись к трапезе, после чего возвращались к обычным государственным делам.

Легенда 7. Красная площадь называется так потому, что Иван Грозный казнил там людей

Вердикт: это неправда.

Слово «красная» в названии Красной площади означает «красивая», так же, как в словосочетании «красная девица». И называться так она стала лишь с конца XVII века.

Легенда 8. Иван Грозный был очень религиозен и все время каялся

Вердикт: это правда.

С высоты своего царственного величия Иван Грозный презрительно называл шведского короля Юхана III «страдником», и даже в послании к своему противнику, королю Речи Посполитой Стефану Баторию, считал нужным указать, что является «великих государств царь по божью изволению, а не по многомятежному человеческому хотенью». Но от безмерной гордыни внезапно обращался к покаянию: «…тело изнеможе, болезнует дух, струпи телесна и душевна умножишася… <…> …В разбойники впадох мысленныя и чувственныя… …Сего ради всеми ненавидим есть», — описывал он свое душевное состояние в завещании летом 1572 года в Новгороде, где царь ожидал известия об исходе решающей битвы с крымским ханом Девлет-Гиреем. После смерти наследника, царевича Ивана, потрясенный царь прика­зал составить списки казненных по его приказу и разослать их по монастырям с крупными денежными суммами на монашеские молитвы за покойных. Согласно этим спискам («синодикам опальных»), было убито около 4000 человек.

Легенда 9. Иван Грозный был сильным правителем и поднял Россию с колен

Вердикт: это неправда.

Россия в начале XVI века не «стояла на коленях», а была молодой, быстро растущей державой. Разные люди понимают словосочетание «сильный правитель». Для кого-то это значит рубить головы врагам, для кого‑то — обеспечить условия для успешного развития страны. Именно при царе Иване в  годах в стране начинается кризис. Разорение земель вследствие тягот Ливонской войны и введения опричнины приводило к частым уходам крестьян с владельческих земель. Писцовые книги начала  годов указы­вают на то, что во многих уездах намного сократилась пашня, а население вымерло или разбежалось, о чем говорят такие записи: «Опричники замучили, живот пограбили, двор сожгли». Земские уезды платили в  годах в два, а то и в три раза больше налогов, чем дворовые. Города пострадали не только от репрессий, но и от «сводов» (переселений) купцов в Москву — так слой богатых и предприимчивых людей в провинциальных городах был ликвиди­рован. Казни воевод и «запустение» дворянских владений подорвали боеспо­собность армии: дворян в конце  годов били кнутом, чтобы заставить их отправиться на войну.

по-разному1570-х80-х70-х70-х

Легенда 10. Иван Грозный ненавидел бояр

Вердикт: это неправда.

Боярин XVI века — не особая порода вредных людей, а высший чин среди тогдашней элиты, государева двора. Члены Боярской думы, царские воеводы, послы, наместники — все они выходцы из нескольких десятков знатных родов, чьи предки из поколения в поколение служили московским князьям. Обойтись без них было невозможно. Потомок законных государей царь Иван Васильевич мог казнить того или иного боярина, но ему и в голову не могло прийти назначить на их место самых преданных, но простых мужиков или даже незнатных провинциальных дворян. Поэтому в опричнине новые слуги царя вовсе не были худородными. Опричную думу возглавлял кабардинский князь Михаил Черкасский, брат новой царицы Марии, там заседали представители старинных фамилий — бояре Алексей Басманов и Федор Умново-Колычев; князья Никита Одоевский, Василий Тёмкин-Ростовский, Иван Шуйский. Да и среди прочих опричников были Рюриковичи и Гедиминовичи — князья Ростовские, Пронские, Хворостинины, Волконские, Трубецкие, Хованские. А также члены других старых и честных московских родов — Годуновы, Салтыковы, Пушкины, Бутурлины, Тургеневы, Нащокины. Даже главный палач опричнины Малюта Скуратов-Бельский происходил из вполне достойного служилого рода.

Легенда 11. Иван Грозный разыграл отречение от престола, потому что устал от правления

Вердикт: это неизвестно.

30 октября 1575 года Иван Грозный посадил на престол крещеного татарского царевича Симеона Бекбулатовича. Сам же в челобитной Симеону Бекбулато­вичу скромно назвал себя «князьком Иванцом Московским» и поселился «за Неглиною… на Орбате против Каменного мосту старого». Вот только реальной власти он никому не отдал и через 11 месяцев вернулся на прежнее место, а Симеона пожаловал великим князем Тверским. Историки до сих пор спорят, что значил этот спектакль. Царь хотел по-тихому возродить оприч­нину? Чужими руками отнять привилегии Церкви? Претендовал на престол соседнего Польско-Литовского государства?

Легенда 12. Иван Грозный убил своего сына

Вердикт: это неизвестно.

Большинство историков упоминают о конфликтах отца и сына и из-за недовольства царя снохой (государь считал, что она одевалась неподобающим образом), и в связи с подозрениями и завистью к сыну, которого народ хотел видеть во главе войска. Мы уже никогда достоверно не узнаем, что произошло ноябрьской ночью 1581 года, но можно утверждать, что известная картина Ильи Репина не соответствует действительности. Сохра­нились и еще в конце XIX века были опубликованы документы, свидетель­ствующие, что царевич «рознемогся»; к нему в слободу отец вызвал врачей из Москвы, но лечение оказалось безуспешным, и через 11 дней Иван Иванович умер. Что стало причиной болезни, и был ли в действительности роковой удар жезлом по голове, мы уже никогда не узнаем: при вскрытии могилы царевича оказалось, что его останки превратились в труху, от черепа осталась только нижняя челюсть.

Легенда 13. Иван Грозный покорил Сибирь

Вердикт: это неправда.

Во-первых, «покорение», а точнее присоединение, Сибири — длительный процесс, который завершился только в XVIII веке; освоение же ее просторов и богатств продолжается и сейчас. Во-вторых, нет оснований полагать, что царь Иван был инициатором или руководителем этого предприятия.

Солепромышленники Строгановы пригласили лихого атамана Ермака Тимофеевича с отрядом для защиты их владений в Приуралье от набегов сибирского хана Кучума. Осенью 1582 года отряд атамана из 540 человек двинулся за Урал. Горстка людей перевалила горы, по рекам Тобол и Иртыш проникла в сердце Сибирского ханства и захватила его столицу Кашлык, откуда Ермак отправил гонцов в Москву с дарами и вестью о победе. В 1585 году сам Ермак погиб, но по его следам пришли новые отряды казаков и московских служилых людей. Началось освоение Сибири, там появились новые города: Тюмень, Березов, Тара; на Иртыше была построена сибирская столица Тобольск; воротами Сибири, через которые шла единственная сухопутная дорога, стала крепость Верхотурье.

Легенда 14. Он был хорошо образован, знал много языков и собрал собственную библиотеку

Вердикт: это правда.

Царь Иван обладал несомненным — что называется, от Бога — литературным даром и редкой для средневекового книжника способностью образного мышления и «кусательного» стиля. Царь всегда был способен к шутке, колкости, неожиданному повороту фразы. Вот, например, князь Курбский торжественно объявляет Ивану: «…уже не узриши, мню, лица моего до дни Страшного суда». На что царь с издевкой отвечает: «Кто бо убо и желает таковаго ефиопскаго лица видети?»

С литературными интересами царя связано не только появление серии его посланий и переписки с боярином Курбским. Одна из загадок XVI века — местонахождение и состав библиотеки царя. В хронике рижского бургомистра Ниенштедта помещен рассказ о том, как приближенные царя вынули из замурованного помещения и показали ливонскому пастору Иоганну Веттерману несколько книг на греческом, латинском и древнееврейском языках. А в 1819 го­ду профессор Дерптского университета Христофор Дабелов обнаружил некую опись книг этой библиотеки, в которой имелись сочинения Цицерона, Тацита, Полибия, Аристофана и других античных авторов. К сожалению, ни подлинники этой описи, ни сама библиотека до сих пор не обнаружены, несмотря на неоднократные попытки поисков. Но даже и без этих рукописей известно более 100 книг, в свое время принадлежавших царю. 

По инициативе Ивана IV был составлен Лицевой летописный свод — монумен­тальная история человечества от сотворения мира, включая его собственное царствование. Загадочные «приписки» неизвестного редактора на полях последних томов этого свода содержат уникальные сведения о событиях при дворе Ивана Грозного. Даже если эти заметки не сделаны рукой самого царя (в XVI веке письмо — не «царское» дело), то все же несомненна его роль как властного и пристрастного редактора истории собственного царствования.

Царь мог прямо на приеме начать богословский диспут — или в досаде на несостоявшийся политический союз написать в 1570 году английской королеве Елизавете в ответ на ее дипломатическое объяснение, что такого рода договоры требуют обсуждения в парламенте: «Ажно у тебя мимо тебя люди владеют, и не только люди, но мужики торговые… А ты пребываешь в своем девическом чину как есть пошлая девица». 

В конце жизни под псевдонимом Парфения Уродивого он написал канон «грозному воеводе» — архангелу Михаилу. В его словах читается и страх перед явлением грозного ангела, и надежда на спасение своей грешной души: «Возвести ми конец мой, да покаюся дел своих злых, да отрину от себе бремя греховное. Далече ми с тобою путешествати. Страшный и грозный ангеле, не устраши мене маломощнаго. Дай ми, ангеле, смиренное свое пришествие и красное хождение, и велми ся тебе возрадую. Напой мя, ангеле, чашею спасения».

Легенда 15. Иван Грозный умер не своей смертью: его отравили

Вердикт: это неизвестно.

Умереть в XVI веке — даже царю — труда при тогдашнем состоянии медицины не представляло; здоровья же у Ивана Васильевича к концу жизни сильно поубавилось. 18 марта 1584 года царь скончался; по Москве ходили слухи о его насильственной смерти, но доказать или опровергнуть их невозможно. У исто­риков нет единого мнения на этот счет. Исследование костных останков царя показало обилие в них ртути, но это могло произойти и от использования обычных для медицины той поры мазей, которыми Иван лечился от сифилиса.