Предыстория и основные события Восьмого крестового похода 1270 года, который продлился четыре месяца и закончился благодаря эпидемии

Полтора десятилетия (1254–1270), отделявшие Седьмой крестовый поход от Восьмого, оказались насыщенным временем для обеих сторон: сарацины были заняты отражением монгольской угрозы, франки — крупномасштабным конфликтом между Генуей и Венецией. Дав отпор монголам, мамлюки султана Бейбарса двинулись на христианские владения. На их защиту встал французский король Людовик IX Святой, который в июле 1270 года отправился в Тунис, чтобы сразиться с почувствовавшим свою силу противником.

Венеция против Генуи

Война, начавшаяся в Акре и распространившаяся на всё Средиземноморье, стала апогеем конкуренции двух крупнейших морских республик. В XII веке итальянцы вытеснили еврейских негоциантов Ближнего Востока с больших торговых путей и монополизировали главные морские коммуникации. После 1204 года, когда Константинополь пал под ударами крестоносцев, Венеция захватила ключевые позиции в треугольнике Италия — Египет — Эгея. Генуя, которая с 1150-х годов имела всё больший коммерческий интерес на Востоке, тяготилась господством венецианцев в регионе. В итоге противостояние вылилось в открытую схватку за торговую гегемонию.

Поводом послужила юридическая принадлежность монастыря святого Саввы в Акре, который располагался на холме между генуэзскими и венецианскими кварталами, и обе стороны претендовали на владение им. В 1256 году, после нескольких лет споров, генуэзцы силой овладели монастырём и напали на венецианский квартал. Образовалось две партии. Госпитальеры встали на сторону генуэзцев, тевтонцы и тамплиеры — венецианцев. Прибывший из метрополии венецианский флот атаковал Акру. Город стал полем ожесточённой битвы. Генуэзцы забаррикадировались в своём квартале и отбили яростный приступ. Торговля встала, убытки несли все.

Чтобы разрешить ситуацию, в 1258 году на Восток отправились миротворцы от папы римского и военная флотилия из Генуи. Флотилия прибыла раньше. 24 июня в решающей морской битве возле Акры венецианский флот из 38 кораблей под командованием адмирала Лоренцо Тьеполо разгромил генуэзский флот адмирала Россо делла Турка, насчитывавший 48 кораблей. Генуэзский квартал Акры был взят штурмом. Оставшиеся генуэзцы укрепились в Тире.

В январе 1261 года Высокий суд Иерусалимского королевства при посредничестве папских легатов добился мирного соглашения. Генуэзцы оставались только в Тире, в Акре господствовали их враги. Однако овладение монастырём святого Саввы закончилось для венецианцев неожиданно — потерей Константинополя.

В марте того же года, сразу после «долгожданного мира», Генуя вошла в соглашение со «схизматиком» — никейским императором Михаилом VIII Палеологом. Соглашение касалось военной помощи в размере 50 кораблей для возвращения императору Константинополя в обмен на ряд привилегий. В ночь на 25 июля греки, дождавшись ухода венецианской эскадры для военных операций в Чёрном море, проникли в почти беззащитный город. Император Балдуин II в панике бежал, забыв скипетр и корону.

Война между Генуей и Венецией вспыхнула с новой силой: итальянское побережье, Эгейские острова, Святая земля попали в водоворот морских сражений. Только к 1270 году стороны пошли на примирение. Венецианцам вновь было дозволено селиться в Константинополе и пользоваться проливами, но торговая власть Генуи в Чёрном море стала к тому времени почти монопольной, а роль крестоносных городов Сирии, где начиналась эта война, в мировой транзитной торговле резко сократилась.

Первая генуэзско-венецианская война совпала по времени с грандиозным монгольским походом хана Хулагу на Иран и Месопотамию. Ещё с 1220-х годов монголы несли опасность Ближнему Востоку, а теперь угроза становилась явью. Халиф ал-Мустасим, любитель музыки и шутов, запутался в советах придворных и не знал, то ли ему мирно воевать, то ли воинственно мириться. 10 февраля 1258 года пал Багдад. Несметные сокровища попали в руки монголов. Халиф был казнён, а в городе победители устроили дикую резню.

Правда, христиане и иудеи смерти избежали. Среди всеобщего террора такое отношение вызвало пересуды, и чем дальше, тем более убедительными выглядели предположения, что монгольский правитель сочувствует христианам и даже сам готов креститься. Эти слухи накладывались на прежние толки о существовании какого-то монгольского христианского племени «пресвитера Иоанна», «царя Давида» и т.д., должного освободить мир от «нечестивых агарян», то есть мусульман. Все эти домыслы, перераставшие в уверенность, дали повод французскому востоковеду Р. Груссэ назвать данные события Жёлтым крестовым походом. Конечно, к тому времени многие понимали реальное положение вещей, понимали, кто такие монголы и чем они отличаются от «привычных» сарацин — перед глазами были опыт нашествия на Европу, судьба Древней Руси и турок-сельджуков — но в отчаянии надежда ищет опору даже в нелепостях.

24 января 1260 года монголы штурмом взяли Алеппо, 1 марта капитулировал Дамаск. Смертельная опасность нависла над Египтом. Монголы казались непобедимыми, слава о них облетела мир, а страх перед ними парализовал народы. Однако мамлюки решили биться насмерть.

Отметим, что костяк мамлюкской армии составляли половцы, проданные в рабство монголами Батыя после победы последнего в жестокой Кыпчакской войне. Рабов из причерноморских и казахских степей, наводнивших рынки Дамаска и Каира в 1237–1240 годах, задёшево скупил султан Айюб, и они стали костяком регулярной египетской армии. Помимо дисциплины, мамлюков сплачивала память о собственных страданиях и страданиях своего народа, а также неистребимая ненависть к монголам. 3 сентября 1260 года в битве при Айн-Джалуте мамлюки остановили экспансию монголов на Ближнем Востоке и завоевали репутацию армии, равной по мощи своим кровным врагам.

Мамлюки и падение Антиохии

23 октября 1260 года в результате заговора к власти в Египте и Сирии пришёл Бейбарс — один из отцов сарацинских побед над крестоносцами при Аль-Мансуре и монголами при Айн-Джалуте. Его правление ознаменовало окончательный перелом в борьбе с крестоносцами. Не уступая полководческими талантами знаменитому Салах ад-Дину, Бейбарс создал сильное централизованное государство, опорой которого стало военное сословие мамлюков.

Рабы (мамлюки, гулямы, маула) известны в исламе со времён основания религии. Хроники приводят множество примеров их использования в военных целях. Победы первых десятилетий Хиджры создали большой рынок невольников. Со времён халифа аль-Мансура, то есть с середины VIII века, среди мамлюков стали преобладать тюрки. Впервые мамлюков (гулямов) широко и на основе систематической организации стал применять халиф аль-Мамун в 810-х годах, а первое крупное войско из 12 000 мамлюков (именно под этим именем) в эпоху крестовых походов создал Салах ад-Дин в результате военных реформ 1170-х годов.

Когда мамлюки в 1250 году свергли династию Айюбидов, они создали армию, вызывавшую всеобщее восхищение. Её ядром был 4-тысячный полк мамлюков (бахриты), прошедший специальную подготовку в лагере близ Каира. Жёсткая дисциплина, регулярные занятия, постоянные смотры выковали армию, которую впоследствии взяли за образец турки-османы при создании корпуса янычаров. Общая численность мамлюков при Бейбарсе достигала 40 000 воинов, расквартированных отрядами по главным городам страны. Также существовали резервные и вспомогательные части (халка), численно превосходившие мамлюков в несколько раз. Помимо полевой армии, в 1260–1265 годах особое внимание уделялось осадной артиллерии — катапультам и требушетам, а также агентурной и разведывательной сети, позволявшей Бейбарсу знать о враге почти всё ещё на стадии планирования похода.

Именно эта армия, закалённая в боях и гордая своими победами, начала наступление на земли христиан с таким размахом, которого не видели со времён Салах ад-Дина. Весной 1265 года в результате хорошо организованных атак пали Кесария и Арсуф. В следующем году Бейбарс предпринял комбинированное наступление на земли крестоносцев. Часть сил во главе с султаном осадила и взяла две мощные крепости Сафед и Торон и угрожала основным силам франков под Акрой. Одновременно другая часть, возглавляемая эмиром Калауном, предприняла рейд на север, вторглась в Киликийскую Армению, 24 августа 1266 года разгромила основные силы противника, захватила столицу королевства Сис и разграбила королевский дворец. В 1267 году на фоне очередной острой фазы генуэзско-венецианской войны Бейбарс предпринял наступление на Акру, но город смог отбиться и вымолить перемирие. Франки пребывали в смятении: Бейбарс не боялся нового крестового похода, был безжалостен и непреклонен.

Настоящие плоды такой политики созрели на следующий год. Антиохия, чья слава осталась в прошлом, но стены всё ещё внушали трепет, а население доходило до 40 000 человек, пала 18 мая 1268 года — уже на пятый день. По словам хронистов, погибло 17 000 человек, многие тысячи попали в плен. Могучий северный бастион крестоносцев, слава великого Боэмунда, превратился в заштатный сирийский городок.

Второй поход французского короля

Четверть века, прошедшие в гражданских войнах, окончательно превратили Иерусалимское королевство в «колониальный придаток Запада», выгоду из которого извлекали только итальянцы — для остальной Европы Святая земля была бременем. Христианские короли собирали и передавали единоверцам на Востоке значительные суммы денег, которые там бездарно расходовались — не в последнюю очередь из-за отсутствия единой системы управления. В 1270 году на спасение этих клочков земли поднялся новый крестовый поход. Взять крест в это время мог только святой, и он нашёлся: им стал трагический герой прошлого похода король Франции Людовик IX.

Если в Первый поход крестоносцы шли под возгласы «Так хочет Бог!», то теперь многие заявляли, что Богу угодно, чтобы они остались дома. Тем не менее королю удалось собрать крепкую 15-тысячную армию, привлечь не только своих братьев Карла Анжуйского и Альфонса де Пуатье, но и наваррского короля Тибо, а также заинтересовать английского наследного принца Эдуарда (будущего короля Эдуарда I). В Эг-Морте строились собственные корабли, что некоторые исследователи признают за начало истории французского военно-морского флота. Эскадру возглавил первый в истории адмирал Франции — Флоренс Вереннский. 1 июля Людовик взошёл на борт королевского флагмана «Монжуа» и отбыл в свой, как оказалось, последний путь.

Направление –– Тунис

8 июля потрёпанная бурями эскадра во главе с королём подошла к Сардинии, тогда принадлежавшей пизанцам. В порту Кальяри крестоносцам оказали насторожённый приём. 11 июля подтянулись остальные эскадры из Марселя и Эг-Морта. На военном совете прозвучало, что целью похода будут не Палестина или Египет, а Тунис: его правитель Мухаммад I аль-Мустансир симпатизирует христианам и не принимает крещение только опасаясь мести Бейбарса, а присутствие крестоносцев поспособствует богоугодному делу — приобщению к католической церкви ещё одной страны.

Реальные причины были несколько иными. Поговаривали, что Карл Анжуйский, ставший в 1266 году, после падения династии Гогенштауфенов, сицилийским королём, лишился тунисской дани, которую получали его предшественники. Вдобавок в Тунисе засели недобитые гибеллины, баламутившие сицилийцев, и Карлу было важно раздавить это осиное гнездо. Так ли это, судить сложно. Самого Карла Анжуйского на том совете не было — он присоединился к экспедиции только в конце августа.

Тунис слыл богатой страной, завоевание которой не должно было составить большого труда, но принесло бы немало средств для дальнейших операций. Людовику доказывали, что Тунис станет прекрасной базой для последующей атаки на Египет, что не соответствовало действительности, так как Тунис был прекрасной базой для борьбы с арагонской короной — главным врагом Карла Анжуйского. Отсюда и подозрения, что автором затеи с Тунисом был именно он.

Карфаген

15 июля 1270 года флот снялся с якоря, и через два дня удивлённые торговцы наблюдали, как в гавань Туниса входят военные корабли с арбалетчиками на борту. Быстрый, лёгкий и полный успех при захвате главного порта напоминал такое же воодушевляющее начало похода 20-летней давности. Однако тунисцы и не думали сдаваться.

Людовик ждал Карла Анжуйского, чтобы начать масштабное наступление, а тем временем главный лагерь был перенесён в развалины знаменитого Карфагена. Но улыбка фортуны первых дней обернулась гримасой разочарования в дни последующие. Дизентерия и лихорадка (не то чума, не то тиф) обрушились на лагерь крестоносцев. 3 августа скончался любимый сын короля Жан Тристан («Печальный»), родившийся в Дамиетте 8 апреля 1250 года, в горькие дни египетского похода. 7 августа настал черёд папского легата Рауля Альбанского. Вскоре скорбный список пополнили Бушар де Вандом, Гуго Маршский, маршал Франции Готье де Немур, Альфонс Бриеннский, сын бывшего иерусалимского короля, и многие другие. Сам Людовик заболел 3 августа, и вскоре его состояние стало безнадёжным. Боевой дух армии таял на глазах. Некоторые рыцари искали удобный предлог, чтобы дезертировать.

25 августа 1270 года Людовик IX скончался. Последними его словами были: «О, Иерусалим! Иерусалим!».

Провал похода

В тот же день в Тунис прибыл Карл Анжуйский в сопровождении 1500 человек на 18 кораблях. Новоиспечённый король Филипп III только оправлялся после болезни, сведшей в могилу его отца, был ещё слаб и не имел военного опыта. Реальную власть взял в свои руки Карл — способный полководец, незадолго до того разгромивший армии Гогенштауфенов. После нескольких стычек и двух сражений он убедился, что необходим полноценный штурм города, чреватый большими жертвами и с неясным исходом. В противном случае нужно было эвакуировать армию и завершать поход. Именно к этому и склонялся Карл. Эмир аль-Мустансир также желал завершения боевых действий: в его армии начала распространятся зараза, и в условиях многомесячной осады это могло дорого обойтись. Неудивительно, что оба вождя достаточно скоро нашли общий язык.

Подписанный 1 ноября 1270 года мир вызвал бурю негодования среди рядовых воинов, но дальше возмущения дело не пошло. По условиям договора эмир аль-Мустансир возобновлял выплату дани Сицилии в размере 30 000 турских ливров ежегодно, выплачивал «компенсацию» в размере 525 000 турских ливров (два годовых дохода французского короля), причём треть её приходилась на долю Карла Анжуйского, разрешал сицилийским торговцам селиться в Тунисе и освобождал из плена христиан. Со своей стороны, Карл обещал на три года воздержаться от походов в Палестину.

Прибывший в Тунис 8 ноября английский принц Эдуард был ошарашен последними известиями. Он заявил, что его этот договор не касается, и он продолжит свой путь в Святую землю. Остальные крестоносцы возвращались по домам. В Европе говорили о продажности крестоносцев, видели в кораблекрушениях, настигших рыцарей на обратном пути, божью кару, сокрушались о смерти Людовика — и не собирались в новый поход.

Поход принца Эдуарда

Принц Эдуард покинул Англию 20 августа 1270 года и прибыл в Тунис, когда всё уже было решено. Удручённый принц, жаждавший подвигов, решил продолжить свой путь в Святую землю. Перезимовав на Сицилии, он следующей весной отправился на Кипр, а оттуда в Акру, куда прибыл 9 мая 1271 года на тринадцати кораблях. Армия его была невелика, но Эдуард рассчитывал, что в союзе с войсками местных франков и полчищами монголов сможет обратить Бейбарса вспять.

Положение дел в государстве его ужаснуло. Первое, что он увидел — процветающую торговлю венецианцев с султаном: они снабжали его железом и строевым лесом, из которых тот сооружал свои смертоносные стенобитные машины и боевые корабли. Генуэзцы наладили выгодную работорговлю через Константинополь и исправно поставляли Бейбарсу новых мамлюков из южнорусских степей. На упреки возмущённого принца торговцы продемонстрировали лицензии с разрешением Высокого Суда Иерусалимского королевства на подобную торговлю. Всё было по закону. Рыцари Кипра отвергли предложения Эдуарда присоединиться к нему, заявив, что их обязанность — защита острова. Ильхан Абага оказался более отзывчивым: он выслал тумен, и тот захватил Алеппо в середине октября 1271 года. Однако известие о том, что Бейбарс готовится выступить из Дамаска с большой армией, вынудило монголов 12 ноября повернуть назад.

Сам Эдуард, имевший больше желания, чем сил, ограничился несколькими рейдами на территорию врага — в частности, совершил набег в долину Шарон в 1271 году. К весне 1272 года Эдуард понял, что напрасно теряет время: призывы к европейским монархам пропадали втуне, а собственных сил было ничтожно мало. И всё же принц добился приемлемого результата. 22 мая 1272 года в Цезарее было подписано перемирие между Акрой и Бейбарсом сроком на десять лет, десять месяцев и десять дней. За это время, рассуждал Эдуард, он сможет поднять Европу и организовать большой крестовый поход.

16 июня 1272 года на не в меру ретивого принца было совершено покушение: ассасин бросился на него с отравленным кинжалом. Эдуард был тяжело ранен, но выжил. 22 сентября он отбыл на родину и уже в ноябре взошёл на трон.

Последние походы Бейбарса

Единственным положительным итогом Восьмого крестового похода для Сирии стало отсутствие в 1270 году султана Бейбарса на землях христиан. Он готовил Египет к приходу французского короля: укреплял города и уничтожал фортификации Аскалона. К осени стало ясно, что вторжения франков не будет, и в следующем году Бейбарс возобновил методичное наступление на христианские территории. Главной целью кампании стал неприступнейший замок Крак-де-Шевалье — средоточие всех передовых технологий своего времени.

21 февраля султан осадил оплот госпитальеров на Востоке, а 8 апреля гарнизон капитулировал с правом свободного прохода в Триполи. Используя этот беспрецедентный успех, Бейбарс тут же напал на Триполи, но появление английского принца Эдуарда в мае 1271 года заставило его снять осаду и отойти.

Заключённое 10-летнее перемирие нужно было Бейбарсу, чтобы разобраться с монголами — он чувствовал в себе силу не только удачно обороняться, но и атаковать. Несколько лет прошли в ожесточённых схватках, и соперники оказались достойны друг друга. Бейбарс одержал несколько впечатляющих побед, но 28 июля 1277 года Лев Египта, так не завершив начатого, умер в Дамаске — то ли от дизентерии, то ли от отравы.

Бейбарс предложил новый стиль отношений с крестоносцами: вместо «умиротворения», «политики разрядки» и «мирного сосуществования» он взял на вооружение джихад и бескомпромиссную войну. Этому способствовали централизованное государство, созданное мамлюками после 1250 года, вышколенная армия, готовая сразиться с любым врагом, и необузданная суровая энергия самого султана. Подсчитано, что за 17 лет правления он проехал 40 000 км, провёл 38 кампаний и одержал 20 побед над латинянами. Жестокая неумолимость Бейбарса приблизила ислам к победе в войне за Святую землю.

Продолжение: Падение Акры и христианского Заморья: закат крестовых походов