Провальные разведакции 245-й стрелковой дивизии у озера Пестовское в Новгородской области

Она позволяла узнать организацию системы его огня, установить передний край вражеской обороны и наличие там фортификационных сооружений, а также захватить пленных и документы. Успех такого вида разведки напрямую зависел от качества её подготовки и умения бойцов и командиров правильно выполнить поставленную задачу. К сожалению, в начале войны в Красной армии часто встречались обратные примеры, когда разведка боем проводилась наспех, а задействованные в ней подразделения свою задачу не выполняли и несли потери. Примером тому является ряд акций 245-й стрелковой дивизии, проведённых в 1941–1942 годах у озера Пестовское в Новгородской области.

Приказ на разведку

В конце ноября — начале декабря 1941 года на Северо-Западном фронте разгорелся скандал. Причиной послужила силовая разведка, проведённая 245-й дивизией 16 ноября 1941 года. В 7 часов утра 14 ноября её штадив получил приказ № 43 штаба 34-й армии провести «тщательно-организованный поиск» у деревни Исаково на западном берегу озера Пестовское. Чтобы уточнить детали вражеской обороны, у населённого пункта требовалось установить круглосуточное наблюдение. Также в районе будущего действия нужно было сосредоточить миномёты и пристрелять их по объектам отдельными минами, не выдавая врагу своих намерений. С привлекаемыми для поиска войсками велено было «заблаговременно провести отдельные занятия и тщательно их подготовить». Все указанные мероприятия следовало проводить в тайне, а отработать план поиска требовалось во всех деталях.

По проведению операции штаарм давал следующие рекомендации:

1. В самое тёмное время суток выдвинуть на полуостров южнее Пестово группу бойцов для уничтожения вражеского боевого охранения без стрельбы.
2. Затем отправить на полуостров подразделение автоматчиков, которое должно было скрытно выдвинуться к южной окраине Исаково и внезапно атаковать.
3. После сигнала командира автоматчиков к Исаково выдвигался уже целый батальон, который присоединялся к атаке села.

Названные силы должны были уничтожить противника, закрепиться в деревне и взять контрольных пленных. Поддержка действий пехоты возлагалась на миномёты и артиллерию, которые должны были подавить вражеские огневые точки и в случае немецкой контратаки вести заградительный огонь. Отдельно штаарм обращал внимание на следующие моменты:

«Всю операцию проводить в расчёте на внезапность и действия ночью. Продумать всё до мелочей. Автоматчиков максимально облегчить от всего лишнего, но хорошо снабдить патронами, ручными и противотанковыми гранатами»,

Штаб 34-й армии отводил на подготовку акции небольшой срок, и штаб дивизии в него не уложился. В результате план операции на местности проработан не был, а её участники не успели подготовиться. Тем не менее командир 245-й дивизии генерал Озеров приказал провести поиск в указанную дату. При этом он решил предоставить «самостоятельность в действиях» командиру 901-го полка майору Федоровскому, отвечавшему за проведение акции. Контролировать операцию должен был начальник разведки дивизии майор Сытых.

Увы, дело обернулось катастрофой. Спешка, неподготовленность и некомпетентность офицеров, руководивших операцией, привели к её провалу. Дивизия понесла потери в личном составе и материальной части. Уже 17 ноября комдив Озеров отправил командующему 34-й армии рапорт с объяснением первоначальных причин невыполнения поставленной задачи и обещанием провести тщательное расследование. Вероятно, информация о случившемся не пошла бы дальше штаарма, но вышло так, что об акции узнали более высокие инстанции. Инцидент в Исаково привлёк внимание особого отдела Северо-Западного фронта, и тот начал проверку по факту произошедшего.

«Вам задача поставлена, вы и действуйте»

30 ноября 1941 года начальник особого отдела Северо-Западного фронта комиссар госбезопасности 3-го ранга Бочков отправил начальнику штаба фронта Николаю Ватутину спецсообщение «о срыве ночного поиска в 245 стрел. дивизии». В ней особист отметил нюансы провала акции, которая проводилась силами разведроты дивизии и 1-м батальоном 901-го полка.

В соответствии с планом, разведгруппа из 40 человек под командованием старшего лейтенанта Базина перед полуночью 16 ноября беспрепятственно вышла на полуостров на противоположном берегу озера Пестовское. Дав сигнал 1-му батальону, Базин начал двигаться к Исаково, хотя ответа так и не получил. Во время наступления на деревню Базин неожиданно встретил группу красноармейцев (20–30 человек) из 1-й роты 1-го батальона под командованием лейтенанта Глухова. Оказалось, что в полку сигнал разведчиков получили. Бойцы Глухова двинулись к Исаково, но их командир потерял в темноте контроль над ротой. В результате плохо ориентировавшиеся в темноте солдаты разбрелись в разные стороны. Сам же комроты с одним взводом вышел к деревне, где красноармейцев обстреляли два немецких пулемёта. Получив лёгкое ранение в руку, Глухов оставил взвод на своего заместителя и ушел на КП батальона докладывать о взятии Исаково.

Присоединив найденный взвод к разведгруппе, Базин ворвался в Исаково, подавив оба пулемёта. Разведчики начали зачистку домов, но противника не обнаружили — заметили лишь несколько убегавших вражеских солдат. Попытку красноармейцев выйти к северо-западной окраине деревни пресёк немецкий пулемётный и миномётный огонь. Не имея связи и поддержки со стороны 1-го батальона 901-го полка, комразведроты Базин оставил в Исаково два отделения разведчиков и взвод 1-й роты, а сам с 15 бойцами, включая раненых, ушёл на КП батальона для получения дальнейших указаний.

Добравшись до батальона, Базин встретился там с начальником разведки Сытых и доложил ему обстановку. Майор не сказал ему ничего путного и вскоре вместе с сотрудником разведотдела 34-й армии капитаном Моновским вообще ушёл на КП 901-го полка. Когда о занятии Исаково доложили комдиву, тот связался с Федоровским и приказал немедленно усилить группу в деревне. Комполка отрапортовал, что меры уже приняты, и приказал Базину и его людям возвращаться обратно.

Пока комразведроты блуждал по командным пунктам, немцы выбили оставшихся красноармейцев из Исаково и вновь заняли деревню. Узнав об этом, Федоровский всполошился и приказал 1-му батальону отбить населённый пункт. Однако уже наступило утро, и атаку остановил комдив.

Из-за отсутствия должного руководства и взаимодействия частей операция завершилась провалом. Дивизия потеряла 15 человек убитыми, 34 ранеными и ещё три бойца пропали без вести. На поле боя были оставлены ручной пулемёт и миномёт. Отмечая безответственность командования дивизии и его офицеров, начальник особого отдела Северо-Западного фронта писал:

«Руководство операцией командованием дивизии было возложено на командира 901 стр. полка — майора Федоровского и начальника разведки дивизии Сытых. Федоровский руководство операцией поручил нач. штаба полка капитану Каюкову, а последний в свою очередь перепоручил командиру 1 батальона ст. лейтенанту Кислякову. Нач. разведки дивизии Сытых вообще от руководства операции устранился, заявив:

«Вам поставлена задача, вы и действуйте, я не буду вмешиваться в Вашу операцию».

План операции на местности проработан не был, т.к. майор Федоровский о проведении операции узнал только в 18 часов 16.ХI. с.г Приказ о ночном поиске к исполнителям поступил ещё позднее, в связи с чем тщательной подготовки к его выполнению не было произведено».

Выводы генерала Ярмошкевича

Ватутин на сообщение особистов отреагировал незамедлительно. Штаб фронта уже неоднократно отдавал распоряжения и приказы о тщательной подготовке разведакций и организации боя. 2 декабря генерал приказал «впредь категорически запретить вести неорганизованные ночные поиски», потребовав от 34-й армии начать расследование и к 10 декабря доложить о результатах. Штаарм в лице его начальника генерала Ярмошкевича донёс Ватутину о следующих выявленных причинах провала поиска:

«1. План ночного поиска не предусматривал тесного взаимодействия между разведротой и 1/901 сп.

2. Руководство всей операцией также не было объединено в одних руках и распределялось частично между командиром разведроты (…), между командиром 1/901 сп (…) и между начальником разведотделения штадива (…). Вследствие этого командир разведроты (…), ворвавшись в Исаково, не стал закрепляться и ждать подхода подразделений 1/901 сп, которые в свою очередь не объединённые общей целью не сумели своевременно поддержать успех разведроты.

3. Имело место самоустранения от проведения этой операции штадива и командования 901 сп, переложивших руководство на командира разведроты и командира 1/901 сп.

4. При фактическом проведении операции в ней приняли участие в отличие от плана, не весь 1/901 сп, а только одна усиленная рота этого батальона».

По мнению Ярмошкевича, именно по этим причинам подразделения действовали вразнобой. Усугубило ситуацию и то обстоятельство, что лейтенант Глухов потерял управление ротой и ушёл на КП батальона. Любопытно, что вслед за ним туда же с таким же докладом прибыл и его заместитель. К комрозведроты Базину претензий не было, так как свою задачу он выполнил.

Штаарм дал исчерпывающие указания командованию 245-й дивизии по вопросам подготовки и организации подобных операций. Теперь любые планы поисков надо было отправлять в оперативный отдел армии для предварительной проверки. Привлекаемые к проведению акций войска должны были отныне тщательно готовиться заранее.

Таким образом, Ярмошкевич сигнализировал Ватутину, что армейское и дивизионное командование армии усвоило горький урок и сделало выводы на будущее. Но как показала практика, разведка боем была ахиллесовой пятой 34-й армии. Примером тому стали неудачные действия её соединений год спустя в районе озера Пестовское, когда в ночь на 1 декабря 1942 года сводные отряды 146-й стрелковой бригады и 245-й дивизии пытались захватить контрольных пленных. Рассмотрим эту акцию подробнее на примере дивизии, используя доклад того же Ярмошкевича штабу Северо-Западного фронта и журнал боевых действий соединения.

«Во исполнении вашего указания»

В конце ноября 1942 года 34-й армия получила приказ штаба фронта на проведение разведки боем у озера Пестовское для захвата пленных. Акцию было решено проводить в двух местах в ночь с 30 ноября на 1 декабря. Сводные разведотряды 146-й бригады и 245-й дивизии должны были одновременно атаковать вражеские позиции у деревень Исаково и Григорьевщина. За три дня до начала разведки штаарм составил план для обоих отрядов, строя расчёт на внезапности их действий. Командарм лично поставил задачу командирам соединений, дав им исчерпывающие указания. Для контроля исполнения приказа и оказания помощи в подготовке операции штаарм отправил в бригаду и дивизию офицеров разведотдела и оперативного отдела армии.

Подготовка продолжалась три дня. За это время в бригаде и дивизии были сформированы разведотряды из разных подразделений. В 245-й дивизии отряд был создан 26–27 ноября и уже 28 ноября его на автомашинах перевезли к месту обучения. 29 и 30 ноября проходили тренировочные занятия под руководством командиров соединений. В процессе выяснился неприятный момент:

«На этих занятиях выявилось, кроме несколоченности отрядов, слабая подготовка бойцов и командиров для действий в наступательном бою в зимних и ночных условиях».

К примеру, когда днём 30 ноября командир 245-й дивизии полковник Ильин проверил подготовку разведотряда к выполнению боевой задачи, то обнаружил, что её личный состав уяснил, а вот боевая квалификация бойцов и офицеров была низкая. Другой проблемой предстоящей акции стала неудачная рекогносцировка. Во время подготовки к ней стояла плохая погода. Из-за снегопада и неважной видимости не удалось уточнить предварительные данные о вражеской обороне на участках, намеченных для наступления. В результате огневые точки противника, особенно на переднем крае, оставались необнаруженными до начала действия.

Несмотря на это, операцию отменять не стали. Получив задачу от начальства, командиры отрядов изучили районы атаки, расположение огневых точек, которые удалось заметить, и маршрут движения подразделений. Они проработали основные вопросы со своими командирами рот, увязав взаимодействие штурмовых групп с группами прикрытия и артиллерией поддержки. Атака обоих разведотрядов должна была состояться вечером 30 ноября.

Растерянность и неподготовленность

По плану отряд 245-й дивизии в составе двух рот должен был атаковать в двух направлениях:

«1-я рота в направлении выс. «Треугольник» — сев.-зап. окр. Григорьевщина,

2-я рота в направлении выс. «Длинная» — сев. окр. Григорьевщина».

Помимо этих сил командир отряда для развития успешного наступления имел резерв в виде стрелкового и сапёрного взводов. Однако никакого успеха достигнуть не удалось:

«Выход на исходное положение рот начался в 22.00 30.11.42 (…). Но вследствие потери ориентации со стороны командиров взводов 1 роты и особенно самого командира 1 роты майора Ибрагимова, подразделения 1 роты сбились с правильного направления и этим преждевременно себя обнаружили (…)».

Атака 1-й роты не состоялась, потому что Ибрагимов растерялся и потерял над ней управление. Своё поведение майор объяснил тем, что впервые командовал подразделением в ночных и зимних условиях. Зато командир 2-й роты капитан Кравченко смог вывести своих бойцов на исходную позицию для атаки. А дальше произошло следующее:

«(…) вследствие того, что бойцы недостаточно втянуты в наступление зимой, последние выбились из сил и когда им пришлось броситься в атаку на противника, находящегося на высоте «Длинная», то бойцы не смогли развить своего броска, а, сделав 10–15 метров, залегли».

Обнаружив попытку 2-й роты наступать «втихую», немцы открыли пулемётный огонь и прижали солдат к земле. Все попытки командиров взводов и роты поднять их в атаку успеха не имели. Те офицеры, кто пытался это сделать, были ранены или убиты. В итоге разведотряд 245-й дивизии потерял убитыми и ранеными 28 человек, так и не выполнив поставленной задачи. 146-ю бригаду постигла та же участь.

Оценивая причины провала операции, генерал Ярмошкевич писал:

«1. Неоднократно опыт показывает, что действия наскоро сформированных, внештатных разведотрядов из разных подразделений, не дают результатов, впоследствии несколоченности и неподготовленности отрядов. В таких случаях, если требуется вести силовую разведку боем, лучше использовать целиком одно подразделение (рота, батальон), усилив их необходимыми огневыми средствами. Этого не удалось сделать по той простой причине, что в подразделениях частей был большой некомплект с одной стороны, а с другой, боевая подготовка стрелковых подразделений стоит пока на низком уровне, почему возложить на них выполнение такой ответственной задачи, как разведка боем, не представилось возможным»,

Далее генерал отметил, что попытка сформировать отряды, отобрав в них лучших бойцов и командиров, была не лучшей идеей, потому что даже они оказались плохо подготовлены для этой миссии. В итоге Ярмошкевич признал, что контрольных пленных выгодно захватывать «мелкими группами «втихую». Однако он умолчал, что в провале виновато и командование армией и её стрелковыми соединениями — именно оно несло ответственность за боевую подготовку личного состава.

Кроме того, в рапорте не отмечен факт плохой проработки плана операции. Рассчитывая на внезапность атаки, штабы выбрали для её проведения районы, где до этого постоянно действовали разведгруппы. То есть ни о какой внезапности не могло быть и речи: в тёмное время суток немцы не теряли бдительности, освещая передний край и держа свои огневые точки в полной готовности. А с учётом того, что при подготовке акции последние точно выявить не удалось, разведотряды имели минимальные шансы выполнить поставленную задачу.

«Разведку боем и ночной поиск вести не могут»

Выводы из печального опыта 245-й дивизии напрашиваются следующие. На примере 34-й армии видно, что в первые военные годы дела с разведкой боем в Красной армии обстояли неважно. Как известно, перед войной в штат дивизий входил разведывательный батальон, предназначенный для таких акций. Но приблизительно летом 1941 года разведбаты были заменены разведротами. Использование их бойцов в силовой разведке давало лучшие результаты, но во время акций разведчики несли потери, а восполнить убыль таких ценных кадров было непросто.

Офицеры Генштаба Красной армии в своих отчётах указывали, что с целью сохранения кадров разведчиков такой вид разведки должны выполнять линейные, а не разведывательные подразделения. Как показал опыт, линейные подразделения к участию в таких акциях были не готовы, доказательством чему служат приведённые примеры в 34-й армии. На других фронтах дело обстояло не лучше. К примеру, в октябре 1942 года в 42-й армии Ленинградского фронта отмечалась следующая ситуация:

«В проведённой 7.10.42 г. в частях армии разведке боем выявилось, что стрелковые соединения (взвод, рота) разведку боем и ночной поиск вести не могут, и понеся потери, поставленной задачи не выполнили.

Это свидетельствует о том, что командиры частей и подразделений не уделяют должного внимания под-ке стрелковых подразделений к наступательным действиям, методом которых решается задача разведки боем».

В результате дивизиям было приказано выделить из своих вторых эшелонов подразделения специально для ведения силовой разведки. В каждом полку для этого нужно было иметь стрелковую роту, а в каждом батальоне — по две разведгруппы силой до взвода. Их бойцы и командиры должны были пройти подготовку по программе разведподразделений, ответственность за которую лежала на начальниках дивизионной разведки. Таким образом, в соединениях Красной армии появились специальные стрелковые подразделения для выполнения задач силовой разведки.

Отдельно стоит отметить, что появление в 1942 году штрафных подразделений, привлекаемых к таким акциям, поначалу ситуацию не улучшило. Штрафники не всегда подходили для такой роли, если шли в атаку без соответствующей подготовки. Разведка боем с их участием проводилась с помощью указанных стрелковых подразделений, ставших неким прообразом для штурмовых групп конца войны. Можно сказать, что к тому моменту Красная армия накопила ценный опыт силовой разведки. Увы, он был оплачен кровью красноармейцев, участвовавших в плохо подготовленных разведакциях 1941–1942 годов.