«Серый призрак» и его рейнджеры: кровавая вендетта в долине Шенандоа во время гражданской войны в США

Начало: «Серый призрак» и его рейнджеры: великий фургонный рейд Джона Мосби во время гражданской войны в США.

Успешный «фургонный рейд» Джона Мосби на Берривилл 13 августа 1864 года привёл к резкой активизации северян в борьбе за безопасность своих тылов. Для этого командующий федеральной «армией Шенандоа» генерал-майор Филип Шеридан привлёк немалое количество кавалерии.

Мосби также не сидел сложа руки. Его 43-й батальон виргинской кавалерии ни на день не прекращал свои операции. Для более эффективных действий Мосби разделил свои силы на отдельные группы под командованием надёжных офицеров, благодаря чему его кавалеристы могли одновременно действовать в разных секторах. Тылы северян постоянно находились под ударом, причём никогда нельзя было предугадать, где в следующий раз появятся рейнджеры Конфедерации. В течение августа-сентября 1864 года нападения происходили почти каждый день. Вот пример одной такой акции из рапорта Мосби от 11 сентября:

«В пятницу 3 сентября я со взводом из шести человек атаковал вражеский пост в Фэйрфаксе, смертельно ранив одного и захватив шесть человек и 11 лошадей».

Популярность Мосби и его людей росла по мере ухудшения военного положения Конфедерации. К нему часто приходили добровольцы, в том числе из местных жителей, так что 13 сентября Мосби сформировал ещё одну кавалерийскую роту – роту F под командованием капитана Уолтера Франкленда.

14 сентября Мосби был тяжело ранен в небольшой стычке с кавалеристами северян. Мосби эвакуировали в Ричмонд для лечения, на время его отсутствия батальон возглавил капитан Уильям Чепмен, известный не только как отважный кавалерийский командир, но и как прекрасный стрелок. Чепмен прославился тем, что в одной из схваток шестью выстрелами сразил пять вражеских кавалеристов.

Новость о ранении Мосби распространилась быстро, и федеральное командование решило одним ударом уничтожить, как оно считало, обезглавленный 43-й батальон.

Ближе всех к успеху оказался бригадный генерал Джордж Чепмен, командир одной из кавалерийских бригад «армии Шенандоа». На следующий день после ранения Мосби, 15 сентября, один из местных жителей предложил северянам свои услуги в качестве проводника, чтобы показать им лагерь рейнджеров в горах. Чепмен выступил во главе 400 кавалеристов, разделив свои силы на два отряда – основной он возглавил сам, а меньший (100-150 всадников во главе с капитаном Томпсоном вместе с упомянутым проводником) отправил вперёд. Отряд Томпсона благополучно прошёл через Голубой хребет и неожиданно атаковал лагерь южан. Правда, лагерь был почти пуст – северяне захватили лишь 12 пленных. Тем не менее, от пленных можно было получить ценную информацию о местонахождении остальных сил рейнджеров. После захвата лагеря Томпсон сразу же двинулся назад на соединение с генералом Чепменом.

Тем временем Уильям Чепмен с примерно сотней людей пустился в погоню за Томпсоном. Хорошо зная местность, он провёл свой отряд короткой дорогой вдоль Голубого хребта, чтобы перехватить противника ещё до того, как он достигнет реки Шенандоа. Северяне скакали всю ночь, очень устали и разбили лагерь для отдыха в ущелье Сникера. После войны Мосби писал, что как только северяне улеглись, «капитан Чепмен, как лавина, спустился с горы и начал стрелять среди людей, прежде чем они проснулись. Они не ожидали, что враг придёт за ними, как гром среди ясного неба, и эта атака вызвала общую панику и давку. Все пленные были освобождены, а многие враги были убиты, ранены и взяты в плен».

Сам генерал Джордж Чепмен писал в рапорте:

«Прошло около часа, и люди в основном заснули, когда их внезапно атаковали силы от 50 до 80 врагов, и из-за неожиданности некоторые были убиты, ранены и захвачены в плен до того, как я достиг места встречи с основными силами. Враги приблизились к ущелью через горы, бросились вниз по пологому склону и ушли тем же путём. Мои люди две мили преследовали их. Уже близился закат, люди и лошади устали, и я посчитал нецелесообразным дальнейшее преследование. Капитан Томпсон захватил 12 врагов, но они были отбиты».

Этот успех рейнджеров усилил ярость северян. Ко всему прочему добавились неудачи федеральной кавалерии на фронте при в целом удачной для северян кампании. Уже через несколько дней эта ярость смогла выплеснуться.

Атака Сэмюэля Чепмена

С утра 22 сентября сводный отряд из рот E и F 43-го батальона общей численностью около 125 рейнджеров под командованием капитана Сэмюэля Чепмена (командир роты Е, не путать с упомянутым капитаном Уильямом Чепменом) патрулировал район городка Фронт-Роял. Уже утром разведчики Чепмена обнаружили караван фургонов федеральной армии в сопровождении около 200 кавалеристов. Чепмен решил атаковать караван. Он не знал, что это был санитарный обоз с ранеными (согласно рапорту бригадного генерала Уэсли Меррита, командира 1-й кавалерийской дивизии, от 5 октября 1864 года), которых эвакуировали с поля битвы при Фишерс-Хилл, и что район буквально кишит вражеской кавалерией.

Своих людей Чепмен разделил на две группы – одну он возглавил сам, а вторую, численностью около 45 человек, поручил капитану Уолтеру Франкленду, командиру роты F. Чепмен планировал обойти и ударить по каравану с тыла, в то время как Франкленд должен был атаковать с фронта. Такое разделение было стандартной тактикой людей Мосби при атаке на фургонные караваны – одновременно, с нескольких сторон, «со стрельбой и криками».

Однако после того как Чепмен разделил своих людей на две группы и помчался в обход, чтобы выйти в тыл каравану, на поле боя неожиданно появилась резервная бригада федеральной кавалерии под командованием полковника Чарльза Лоуэлла. Эта бригада входила в состав 1-й кавалерийской дивизии бригадного генерала Уэсли Меррита, которая, в свою очередь, являлась частью кавалерийского корпуса «армии Шенандоа». Как только Чепмен увидел федеральную кавалерию, он сразу понял, в какое тяжёлое положение попал. Об атаке не стоило и думать, надо было уносить ноги. Следует отдать Чепмену должное – приказав своим людям уходить, он помчался к Франкленду, чтобы предупредить его. Но не успел.

Сорок пять рейнджеров под командованием Франкленда обрушились на караван с фронта. Эскорт был сразу же обращен в бегство. Чепмен примчался на место к самому началу атаки, и остановить её уже не смог – Франкленд его просто не послушал, заявив: «Почему, Сэм?! Мы сокрушим их!» Через считанные секунды на рейнджеров обрушилась бригада Лоуэлла. Один из южан вспоминал: «Мы разлетелись по сторонам, как стая птиц, когда в неё бросают камень».

Южане помчались с поля боя, отстреливаясь и намереваясь скрыться в горах, северяне их неотступно преследовали. К погоне подключились дополнительные силы армии США, в том числе 5-й Мичиганский кавалерийский полк из 1-й кавалерийской бригады полковника Джорджа Кастера. Уходя от погони, две группы рейнджеров вновь соединились в одну, федералы почти окружили их, но южане смогли вырваться. Янки захватили в плен шесть рейнджеров (фактически пять, так как шестым был семнадцатилетний парнишка, присоединившийся к отряду незадолго до боя), ещё двое южан были ранены. Потери северян при преследовании составили 18 убитых и неизвестное число раненых.

Гибель лейтенанта Макмастера

Катализатором последующих событий стала судьба командира одной из групп преследования – лейтенанта Чарльза Макмастера из 2-го кавалерийского полка. По официальному сообщению северян, изложенному в упомянутом рапорте генерала Меррита, Макмастер попал в плен, «был ограблен и убит выстрелом в голову». Как отмечает американский историк Джей Симсон, существует много свидетельств того, что Макмастер умер не сразу после ранения, но сути дела это особо не меняет – северяне были убеждены, что Макмастера застрелили после сдачи в плен.

Версия южан отличается от федеральной: они утверждают, что Макмастер был убит в бою. Вот как её изложил ветеран-рейнджер Джеймс Уильямсон:

«Лейтенант Макмастер из 2-го кавалерийского с небольшим отрядом подошёл к Честер-Гэп с намерением отрезать пути отхода некоторым из наших <…> Он неожиданно выскочил перед ними и стал размахивать саблей, призывая своих людей. Наши люди, естественно, предположили, что враг стремится отрезать им все пути отступления. И когда они дико помчались вперёд, лошадь Макмастера была убита, и он, храбрый, лихой парень, был изрешечён пулями наших наездников».

Сейчас сложно сказать, как все было на самом деле, достоверно известно только одно – янки были убеждены в том, что лейтенант Макмастер был убит после сдачи в плен. Кавалеристы федералов и так были обозлены всеми неудачами предыдущих месяцев, и известие о якобы убийстве пленного Макмастера вызвало новую волну ярости. Северяне жаждали мести. И когда в Фронт-Роял привели шестерых пленных рейнджеров, они должны были стать козлами отпущения, чтобы дать выход этой ярости, и отомстить за смерть Макмастера и предыдущие неудачи.

Месть янки

В тот момент в Фронт-Рояле находились три старших кавалерийских офицера армии США – бригадный генерал Уэсли Меррит и полковники Джордж Кастер и Чарльз Лоуэлл. Как сообщил Лоуэлл, именно Меррит в ответ на смерть Макмастера приказал казнить шестерых пленных.

Трое пленных – Томас Андерсон, Люсьен Лав и Дэвид Джонс – были привязаны к столбам и убиты выстрелами в голову. С четвёртым, семнадцатилетним Генри Роудсом, обошлись с особой жестокостью. Роудс не был членом отряда Мосби, а только хотел им стать. По злой гримасе судьбы, увидев утром того же дня проходящий отряд Чепмена, парень вскочил на лошадь, присоединился к нему и почти сразу же попал в плен. Мать Роудса умоляла северян сохранить жизнь её сына, но безрезультатно. По сообщениям прессы южан, «один из кавалеристов Кастера застрелил Роудса в присутствии его матери».

Тем временем, двое других пленных – Уильям Оверби (уроженец Джорджии) и солдат по фамилии Картер – подверглись допросу. Им пообещали сохранить жизнь в обмен на информацию. Оба они отказались говорить, и были повешены. По рассказам очевидцев казни, перед смертью Оверби заявил, «что является одним из людей Мосби и гордится тем, что умирает как солдат Конфедерации, и что он уверен в том, что полковник Мосби убьёт по десять янки за каждого убитого ими сегодня человека». На тела повешенных прикрепили таблички с надписями. Табличка на Оверби предупреждала, что «такой будет судьба всех людей Мосби», а табличка на Картере информировала, что он «повешен в отместку за смерть лейтенанта Макмастера из 2-го кавалерийского».

Ответ южан

Мосби узнал об этих казнях 29 сентября. Новость о том, что его людей убили без суда и следствия, привела полковника в ярость. До войны Мосби был юристом, поэтому умел проводить расследования и собирать информацию. Понятно, что получал он её через вторые руки – из сообщений прессы и слухов. Так или иначе, в тот момент Мосби был убеждён в том, что вся ответственность за убийства лежит на полковнике Кастере.

В начале ноября, после того, как Мосби полностью оправился от ранения, он обратился к генералу Роберту Ли с предложением в отместку за казни рейнджеров казнить равное количество людей Кастера. И Ли, и министр обороны Конфедерации Джеймс Седдон одобрили это предложение. Всего было решено казнить семь человек: шесть за убитых в Фронт-Рояле и ещё одного за рядового Уиллиса из роты С, взятого в плен и без суда повешенного по приказу полковника Уильяма Пауэлла в округе Раппаханнок.

К этому моменту в плену у конфедератов находились 27 военнослужащих из бригады Кастера, среди них – два офицера. 6 ноября в Ректортауне, штат Виргиния, им сообщили, что они должны тянуть жребий. Одним из вытянувших неудачный жребий стал подросток-барабанщик, поэтому была проведена вторая жеребьёвка, чтобы его пощадить.

К реализации плана казни Мосби подошёл с большой долей оригинальности и театральности. Ему была нужна не публичная казнь при столпотворении, а назидание для противника. Поэтому казнь превратилась в очень опасное предприятие, которое легко могло поменять местами палачей с их жертвами. Отряд рейнджеров под командованием лейтенанта Эда Томпсона отконвоировал приговорённую семёрку в район рядом с Берривиллем, неподалёку от которого квартировала 3-я кавалерийская дивизия, командиром которой недавно был назначен Кастер. К процедуре экзекуции Томпсон и его люди подошли халатно. Повешены были трое, ещё двоих расстреляли, но так небрежно, что в итоге оба выжили. Оставшиеся двое сумели сбежать из-под стражи и добраться до своих. Уходя, Томпсон приказал прикрепить на одном из повешенных записку, в которой говорилось: «Эти люди были повешены в отместку за равное количество людей полковника Мосби, повешенных по приказу генерала Кастера во Фронт-Рояле. Око за око».

Хотя на самом деле были казнены только трое, Мосби посчитал, что достиг своей цели. При этом он нисколько не таился и 11 ноября написал Шеридану следующее письмо:

«Генерал-майору Ф. Х. Шеридану,

Командующему силами США в долине.

Однажды в сентябре, во время моего отсутствия, шесть моих солдат, захваченных вашими войсками, были повешены и расстреляны на улицах Фронт-Рояла по приказу и в присутствии бригадного генерала Кастера. Затем ещё один (захваченный полковником Пауэллом в его грабительской экспедиции в Раппаханнок) разделил подобную судьбу. На записке, прикреплённой к куртке одного из убитых, говорилось, что «такой будет судьба Мосби и всех его людей».

После убийства моих людей в Ричмонд было направлено не менее семисот пленных, включая многих офицеров высокого ранга, захваченных из вашей армии; но я отложил реализацию моего возмездия, чтобы, насколько это возможно, ограничить его действие людьми Кастера и Пауэлла. Соответственно, 6-го ноября семеро ваших людей были по моему приказу казнены в долине Пайк – возле вашей маршрутной дороги.

В дальнейшем к любым пленным, попавшим в мои руки, будут относиться с заботой об их состоянии, если только какой-то новый акт варварства снова не заставит меня неохотно принять линию политики, противную человечеству.

С уважением,

Ваш покорный слуга,

Джон С. Мосби,

Подполковник».

Интересно упоминание в письме о 700 пленных, захваченных в течение второй половины сентября-начала ноября 1864 года. Такое количество примерно равнялось числу пленных, захваченных в одной средней битве того времени. Это может служить наглядной демонстрацией эффективности тактики Мосби и боеспособности его людей, которая не упала даже во время вынужденного отсутствия командира.

Удивительно, но Шеридан отреагировал на это письмо, издав директиву «Оставить людей Мосби в покое, пока они нас не трогают. Живи и дай жить другим». Этот приказ породил у северян шутку, что рейнджеры Мосби «теперь находятся под охраной Шеридана». Скорее всего, сам Шеридан не видел ничего предосудительного в действиях Мосби и считал их вполне адекватными. Кроме того, он проводил расследование инцидента в Фронт-Рояле, о чём свидетельствует упомянутое нами заявление полковника Лоуэлла о виновности Меррита в казнях. Поскольку сам Лоуэлл погиб через месяц после событий (19 октября он был смертельно ранен в битве при Кедровом ручье и умер на следующий день), то сам факт подобного заявления говорит о проведении расследования со стороны Шеридана. Впрочем, никто не был признан виновным, и Меррит никакого наказания не понёс.

Итоги

Ответные действия Мосби дали результат – больше казней пленных с обеих сторон не было. Рейнджеры Мосби продолжали сражаться в северной Виргинии до конца войны – до момента, когда он распустил свой батальон по домам. Боевые действия в долине Шенандоа продолжались до 2 марта 1865 года, когда кавалерийская дивизия США под командованием генерала Кастера разбила остатки войск конфедератов в битве при Уэйнсборо.

После войны Мосби убедился, что лично Кастер не был виновен в казнях, поскольку свидетельство полковника Лоуэлла возлагало всю ответственность на бригадного генерала Меррита. Тем не менее, Мосби всё время подчёркивал, что Кастер и другие высокопоставленные офицеры не предприняли никаких попыток остановить казни и согласились на их проведение, а значит, также ответственны за них. Кроме того, он обращал внимание на то, что некоторые из людей Кастера участвовали в экзекуциях. После войны Мосби подытожил свои мотивы касательно ответных казней:

«Это был не акт мести, а судебный приговор, чтобы спасти не только жизни моих людей, но и жизни врагов. И это имело эффект. Я сожалею, что судьба возложила на меня такую обязанность, но я не сожалею, что сделал это».

Стоит отметить, что ни Мосби, ни кто-либо из принимавших участие в его репрессиях против пленных северян, не был обвинён в военных преступлениях после окончания боёв. Мосби открыто признавал данный факт, не боясь каких-либо последствий – для него и окружающих всё это было само собой разумеющимся. Представить подобную ситуацию в наше время просто немыслимо. Показательна и реакция Шеридана на письмо Мосби и его распоряжение не трогать людей «Серого призрака». На этих примерах хорошо видно, сколь сильно изменились некоторые аспекты восприятия военной действительности за прошедшие полтора столетия.